На карте Джено увидел косые значки, прямые линии, углы, круги, слова и предложения, стрелки и знаки вопроса, расположенные оригинальным образом на обороте и с правой стороны пожелтевшего от времени листа. В центре было изображено громадное здание в несколько этажей с большими и маленькими лестницами, просторными помещениями, коридорами, дверями, туннелем… На последнем этаже, на самом верху возвышались необычные башни, купола и что-то вроде круглой террасы, венчающей таинственную Крепость разума.
- Интересно, - сказал он.
- Да, я украла карту из Архива идей, надеюсь, что фон Цантар ничего не заметил. Этот архив он посещает крайне редко. Но тебе она пригодится.
- Архив идей? Странное название.
- Это место, запретное даже для нас, сапиенсов. Антеи и псиофы никогда там не бывают. Архив находится в большом куполе Аркса и на карте не обозначен. В нем хранится множество секретов, но заходить туда смертельно опасно. Ради тебя я бросила вызов судьбе. Мне удалось забрать эту карту, хотя она и неполная. Сейчас я не могу подробно объяснить тебе, как устроена Крепость разума. Ты сам поймешь. Однако пока карта пусть находится у меня. Я показала ее тебе, чтобы ты представил, насколько сложна сама конструкция. Я вручу тебе карту перед отправлением.
Наполеон на холодильнике зашипел и замяукал.
- Сядь! Не валяй дурака! - всплеснув руками, цыкнула на кота мадам Крикен и, снова повернувшись к Джено, продолжила: - Есть еще одна причина, по которой ты должен, я подчеркиваю, должен отправиться в Аркс.
У Джено снова зазвенело в ушах и зашумело в голове.
- Еще одна причина?!
- Да. Сверхсекретная. Ты встретишь там мальчика, обладающего колоссальнейшими способностями. - Стоило мадам произнести эти слова, как стол задрожал, а чашки с чайником зазвенели.
- Мальчика? Кто он?
- Его зовут Рене, ему четырнадцать лет.
- Он ваш внук?
- Нет. У меня нет внуков. Вот уже одиннадцать лет Рене воспитывает фон Цантар, - взволнованно произнесла мадам.
- Следовательно, Рене попал в Аркс, когда ему было всего три года? А что ему сказать, когда я его встречу? - наивно спросил Джено.
- Поговорить с ним не так-то просто. Он довольно сдержан. Почти не общается с другими детьми, антеями. Но ты очень похож на него по характеру. Поэтому мы думаем…
- Опять "мы"? Кто "мы"? - перебил ее мальчик.
- Я и твой дядя Флебо. В общем, мы думаем, что только ты можешь подружиться с ним. Ты наделен… даром… да, даром, которого больше нет ни у кого.
- О чем вы говорите, синьора?
- Только ты способен понять, как убедить его. Встретившись с ним, ты должен будешь довериться своей интуиции. Понял? Интуиции. Она не подведет тебя. - Мадам свернула карту, и ее руки на несколько секунд стали полностью прозрачными.
- В чем я должен убедить его? - не унимался Джено.
- Открыть тайну, где фон Цантар держит твоих родителей, - ответила мадам Крикен.
- Он знает? Рене знает, где они?
- Да. Он знает. Только он может свободно входить в личные апартаменты суммуса и знает все его секреты. Но ты должен быть внимательным. Рене добрый и… очень могучий, - объяснила женщина, с трудом подбирая слова. - Никому из антеев еще не удалось с ним подружиться. Псиофы тоже не добились успеха. Фон Цантар не должен заподозрить, что тебе уже много известно.
- Я… я… не знаю, смогу ли справиться с этим в одиночку, - пробормотал Джено.
- Я верю в тебя. Ты это сделаешь.
- Но где я найду его? - испуганно спросил он.
- Рене свободно перемещается по Арксу. Поэтому я и украла карту. Она тебе пригодится, хотя на ней и не обозначены потайные места. Но об этом мы поговорим, когда ты успокоишься.
- А можно мне, если понадобится, попросить о помощи своих сверстников, антеев?
- О твоих родителях им ничего не известно. И не должно быть известно. Рене они знают, но никогда не осмелятся нарушить правила. Они боятся фон Цантара, а еще больше боятся, что их исключат. Они очень хотят продолжать свои исследования в магипсии. - Мадам Крикен откашлялась и ожидала реакции мальчика.
- Расскажите подробнее об антеях, - попросил он.
- Антеев второго и третьего уровней всего трое. Вместе с тобой туда прибудут два новичка - мне известны только их имена. Разумеется, я никогда с ними не встречалась.
- А те трое, которых вы знаете, кто они?
- Они считают себя особенными и важничают, потому что умеют использовать возможности разума.
- Значит, выскочки и зануды!
- Не спеши с выводами! Ты сможешь составить собственное мнение во время интерканто.
- Интерканто? Что это?
- По прошествии тридцати дней ты, как и другие антеи, отправишься в ментальную сферу…
Джено выставил вперед руки, словно хотел прервать рассказ:
- А что представляет собой ментальная сфера?
- Это путешествие в место, существующее лишь в твоем сознании. Интерканто переносит в другие миры - миры мыслей. Пройти интерканто - то же, что сдать экзамен, - очень серьезно сказала мадам Крикен.
- Экзамен? - повторил Джено.
- Да. Интерканто - это экзамен для разума. Сдать его сложно, но не волнуйся об этом. Просто думай. И все понимай. Интерканто длится восемь дней. Потом каждый антей, выдержавший экзамен, едет домой, в свою страну. Отдыхает там три дня, а потом возвращается в Аркс Ментис, чтобы пройти следующий уровень. Всего их три.
- А если я не пройду первый интерканто, что со мной будет? - спросил Джено.
- Да, пройти интерканто не просто. Это важные и опасные испытания. Только антеи, прошедшие их, становятся псиофами, но у нас еще будет время поговорить об этом. Не бойся. Все будет хорошо. После трех интерканто, когда ты будешь на третьем уровне, тебе придется выдержать Уникальное противостояние - Контра Унико.
- А это еще что за штука? - спросил Джено, решивший уже ничему не удивляться.
- Уникальное противостояние - это заключительный день проверки способностей к магопсихическим дисциплинам. Все антеи третьего уровня обязаны продемонстрировать, что они полностью осознали, что такое магипсия, - объяснила женщина с улыбкой на губах.
Джено нервно усмехнулся.
- Таковы правила, и антеи должны соблюдать их. Повторяю, выдержавший Уникальное противостояние наконец становится псиофом. Но не всем это удается, - сказала мадам со странным выражением на лице.
- Не всем?
- Именно так. Только Галь Айперон решает, кто сдал его, а кто нет.
- Галь Айперон? Что за чудные названия используют в Арксе Ментисе?
- Это Большой совет всех псиофов. Он продолжается восемь дней. Пока проходит интерканто антеев, псиофы живут в Арксе Ментисе и каждый вечер собираются и общаются друг с другом. В общем, только псиофы решают, выдержали ли антеи третьего уровня Уникальное противостояние. В любом случае обо всех этих вещах мы поговорим позже. Однако ты должен понять, что псиофы, или маги, шаманы, экстрасенсы и медиумы, свободно посещают Крепость разума. Их присутствие там зависит от исследований, которыми они занимаются, - сказала мадам Крикен, взяв руки Джено в свои.
- Я почти ничего не понимаю! - воскликнул Астор Венти. - Все кажется нелепым, кроме того, что мои родители живы. Почему для того, чтобы спасти их, я должен войти в доверие к какому-то Рене?
Джено говорил быстро, и, хотя в голове у него был полный сумбур, он почувствовал, что мозг его уже включился. Совершенно самостоятельно. Все казалось одновременно запутанным и ужасающе ясным.
- Рене чудесный, но несчастный мальчик, Джено. Когда я убедилась, что методы фон Цантара становятся страшными, то поняла: Рене в опасности. Ни один мудрец не помог мне освободить его от ментального воздействия суммуса. Они боятся его или не верят, что Ятто может быть настолько коварен, - объясняла мадам.
- А кто родители Рене? - спросил Джено.
Мадам замолчала, затем, вздохнув, сказала:
- Это никому не известно.
- Почему же никто из вас, сапиенсов, не выяснил, откуда прибыл этот ребенок и кто его папа с мамой? Для чего тогда нужны ваши ментальные способности?
Этот вопрос очень огорчил мадам.
- Никто не выяснил. В данном случае… ну… это сложно.
- Вы что-то от меня скрываете!
- Кажется, ты выпил слишком много чаю, Джено. Разнервничался. Остынь и сохраняй спокойствие! - Женщина умело перевела разговор. - Я должна показать тебе одну вещь. Идем!
Мальчик последовал за ней и с видом знатока сказал:
- Это большая печать темного цвета.
Повернувшись, мадам помахала у него перед носом указательным пальцем:
- Берегись, не говори о том, чего не знаешь!
- Когда вы приехали сюда, я видел печать из окна своей комнаты. Она летала!
- Я так и знала, что ты будешь стоять у окна.
- Вы можете предвидеть и читать мысли?
- Вот именно! Потому следи за своими мыслями.
Мадам Крикен вошла в мрачную комнату без окон. Быстрым движением нажала четыре выключателя на стене. Восемь длинных и тонких красных светильников, установленных прямо на полу, мгновенно вспыхнули, залив комнату тревожным светом.
Джено прислонился к стене напротив распахнутой двери: вот она - большая черная печать! Ее окружал серебряный ободок с множеством необычных знаков: цифр, крыльев летучих мышей, треугольников и магических предметов.
- Она действительно необыкновенная! Что означают эти знаки? - спросил он.
- Они представляют магопсихический мир и символизируют Аркс Ментис, - серьезно ответила мадам.
Неожиданно из-под печати повалил зеленый пар. Тонкая туманная дымка повисла в воздухе, закрыв нижнюю часть ободка. Джено принюхался.
- Запах цикламена? - спросил он, понизив голос.
- Нет. Это Горгианская Лаванда. Мне очень нравится. Запах, который я выбрала специально для тебя, - ответила мадам Крикен.
- Почему в центре печати стоят две большие красные буквы "А. М."? - спросил мальчик, с опаской подходя поближе.
- Не трогай! Стой рядом! И не будь чересчур любопытным. Скоро ты узнаешь, для чего нужна черная печать. Две буквы в центре - это, естественно, аббревиатура Аркса Ментиса, - строго сказала она.
- Печать опасна? - шепотом спросил юный Астор Венти.
- Нет. Если будешь делать то, что я скажу.
- Для чего она служит?
- Ты должен войти в нее.
- Что? Я должен войти в эту странную штуковину? Нет!
- Спокойно. Сегодня ты уже достаточно узнал и увидел. Теперь возьми себя в руки. Карту Аркса мы оставим здесь. Ты заберешь ее перед тем, как отправишься в путь.
С этими словами мадам Крикен вывела мальчика за дверь, выключила свет и закрыла комнату на ключ.
- Уже поздно. Флебо будет волноваться. Советую тебе хорошенько выспаться. Впереди у тебя очень ответственный день, - сказала француженка, провожая его к выходу.
Глава четвертая
Черная печать
Когда Джено пришел домой, на часах было двадцать один ноль-ноль. Дядя ждал его, стоя у плиты. Едва увидев племянника, Флебо бросился к нему.
- Все в порядке? - спросил он, помогая мальчику снять куртку.
- Мадам Крикен рассказала мне уйму разных вещей.
- Представляю. А что ты думаешь о путешествии в Аркс? - поинтересовался Флебо, выставляя на стол полное блюдо жареной картошки.
- Я боюсь и считаю всю эту историю абсурдом. Почему все эти годы ты мне ничего не рассказывал? - с горечью спросил Джено.
- Потому что боялся твоей реакции. Думал, ты слишком мал, чтобы понять.
У Джено стала раскалываться голова и похолодели руки. Воздействие Никаких Фисташек и Строгой Розы начинало вызывать у него непонятную реакцию. Пытаясь справиться с неприятными ощущениями, он сконцентрировался на блюде с жареной картошкой. Внезапно блюдо съехало к краю стола, но Джено вовремя остановил его взглядом.
- Мадам сказала, что какой-то Рене может помочь мне. Не знаю, удастся ли мне убедить его, - сказал Джено.
- Рене. М-да, Рене, - повторил дядя, глядя в потолок.
- Ты его знаешь? - Астор Венти-младший надеялся, что дядя поведает ему что-то новое об этом мальчике.
- Нет… но мне о нем говорила Марго. Вот увидишь, он тебе поможет.
- А как по-твоему, почему мадам хочет, чтобы я вошел в огромную блестящую печать? Мне это кажется безумием… глупостью.
- Черная печать! Ты ее видел? - спросил Флебо, поправляя очки, сползшие на кончик носа.
- Конечно. Очень необычная штука. Знаю, что она летает. А снизу от нее идет пар. Ты входил в нее, дядя?
- Нет, - серьезно ответил Флебо. - Но мне бы хотелось помочь тебе, чтобы исправить свою ошибку. Я всю жизнь ошибался. Мне нужно было попытаться остановить твоих родителей, но я не отдавал себе отчета в том, что происходит. - Дядя снял очки и, чтобы скрыть свое волнение, закрыл лицо руками. Ему больше всего на свете не хотелось, чтобы племянник узнал ужасную истину. - Я трус, Джено. Должен был помешать фон Цантару, но у меня не хватило смелости. Мужеству нельзя научиться. Это черта характера. А я бесхарактерный, - пробормотал он.
Джено вытащил из кармана брюк носовой платок и протянул его дяде.
- Ты плачешь? Я… я не хотел причинить тебе боль, - сказал мальчик и обнял своего доброго и бесхарактерного дядю.
- Не обращай внимания. Сейчас все пройдет, - пробормотал Флебо, высмаркиваясь.
- Скажи мне, кто такой Рене? - спросил Джено.
- Рене… малыш… теперь уже мальчик. У него необыкновенный разум, - ответил дядя.
- Не знаю, удастся ли мне убедить его.
- Удастся, - заверил дядя.
Джено поднялся в комнату, развалился на кровати и, включив голубую лампу, осветившую потолок, посмотрел на гнилые бревна.
Потом открыл ящик тумбочки, достал оттуда порванную фотографию отца, прижал ее к груди и так и заснул, размышляя о таинственной черной печати.
Когда прозвонил будильник, на часах высвечивалось шестнадцать тридцать. На улице было почти темно, шел снег. В спешке Джено натянул куртку, влез в теплые ботинки и обмотал тощую шею шерстяным шарфом. Ему зверски хотелось есть.
Спустившись в кухню, он, отломив два куска хлеба, с жадностью проглотил их. Открыл холодильник, чтобы найти что-нибудь посущественнее, и тут взгляд его упал на календарь, который показывал двадцатое декабря. До Рождества оставалось всего пять дней. Выходит, он проспал целых десять суток!
- Не может быть! - Джено снова уставился на календарь. Точно, двадцатое декабря.
Он выбежал на улицу: амбулатория оказалась закрытой. Дядя исчез бесследно. Тихо падали снежинки, и на улице Душистого розмарина не было ни души. О приближении Рождества напоминали сверкающие гирлянды красных и желтых лампочек, протянутые от одного фонаря к другому.
Джено решительно зашагал вперед, стараясь не поскользнуться. Ему не терпелось поговорить с мадам и потребовать от нее объяснений, почему он спит как сурок. Не может быть, чтобы чай с печеньем вызывали такие последствия.
- Эй, Джено! - услышал он.
На обочине дороги, рядом с большой елкой, стоял Никозия.
- Что ты здесь делаешь один в такой снегопад? - спросил его Джено.
- Я поссорился с Галимедом. Иногда мой двоюродный братец становится невыносимым, - сказал Никозия, набирая голыми руками пригоршни снега. - А куда ты идешь так поздно? К сумасшедшей старухе?
- Иду, куда надо. - Джено пожал плечами и пошел дальше.
- Хочешь, сходим в аптеку? Ту, что в переулке Черной лилии? Помнишь, в прошлый раз мы так и не смогли добраться туда! - Никозия пытался хоть как-то задержать Джено, но тот шел не останавливаясь. Тогда Никозия схватил Джено за куртку и спросил: - Мы ведь друзья, правда?
- Друзья? Хотелось бы, но у меня нет друзей. Все, да и ты тоже, только издеваются надо мной.
В голове у Джено уже привычно зашумело, он заморгал, словно у него начался нервный тик.
- Тебе плохо? Твои глаза… - забеспокоился Никозия.
- Ничего страшного. Сейчас пройдет. Иди домой. Скоро Рождество, помирись с братом. - Джено протянул Никозии руку, и тот пожал ее.
Оставив Никозию Фратти в недоумении, Джено продолжил свой путь. Снег бил прямо ему в лицо, и, когда он добрался до дома номер шестьдесят семь, глаза стали влажными, а сердце стучало, как барабан. Войдя в дом, он сразу же почувствовал запах Горгианской Лаванды.
- Наконец-то! Располагайся, ты и так опоздал, - донесся голос мадам Крикен из секретной комнаты.
Мальчик заглянул в дверной проем и увидел, что пожилая дама держит в одной руке чашку чая, а в другой - тарелочку с зеленым печеньем.
- Вот твой полдник. Я готовлю печать.
Наполеон сидел рядом с хозяйкой и умывался.
Джено уперся руками в бока и, собравшись с духом, выкрикнул:
- Я больше не хочу засыпать и просыпаться, когда вам угодно!
- Не раздражайся. Все хорошо. Пей, а то чай остынет, - ответила француженка и, глядя на него ледяными глазами, повысила голос: - Ты прекрасно знаешь, что должен меня слушаться.
Джено опустил голову и с грустным видом побрел к столу. Без единого слова выпил чай и съел два печенья.
- Ты попрощался с дядей? - спросила женщина.
- Нет. Даже не видел его, - проворчал мальчик.
- Я хотела сказать: ты увидишься с ним, чтобы попрощаться.
Джено с тревогой посмотрел на изогнутый ключ в руках мадам, который она попеременно вставляла в пазы на корпусе печати.
- Сколько времени я пробуду внутри? - спросил он.
- Совсем немного, - ответила она, не оборачиваясь.
- Что мне придется там делать?
- Путешествовать, думать, мечтать…
- Путешествовать? Но… это значит, что я уже уезжаю? Я отправлюсь в путь на черной печати? - встревожился Джено.
- Да, на печати. - Она повернулась к Джено и показала ему ключ.
- Но это же невозможно! Я не взял даже запасные штаны, джемпер… и потом, я еще не готов.
В это время в дверь постучали. Наполеон мяукнул и побежал к выходу. Марго поправила волосы и поспешила за котом. Джено сидел неподвижно, не отрывая глаз от магического объекта.
- Бон суар, Флебо. Проходи. Мы тебя ждем. - Женщина говорила с ним, как с давним знакомым.
С порога доктор Молекула протянул к племяннику руки:
- Иди сюда, мой мальчик. Я хочу обнять тебя, перед тем как ты отправишься в путь.
Джено подбежал к дяде. Обнял его, прижался лицом к холодному пальто и закрыл глаза.
- Я боюсь, - прошептал он.
- Думай о том, что сможешь снова увидеться с родителями. Мне бы тоже хотелось отправиться с тобой, - взволнованно проговорил дядя.
- Прекратите, не то я расплачусь, - воскликнула Марго, - а мне надо закончить работу.
Пар от черной печати усилился и почти наполовину скрыл ее. Аромат Горгианской Лаванды распространился по всему дому. Флебо, державший Джено за руку, был потрясен этим фантастическим зрелищем.
Мальчик пару раз кашлянул.
- Я отправлюсь туда только при одном условии, - неожиданно сказал он. - Хочу взять с собой фотографии родителей. Пойду принесу их.
Мадам Крикен кивком показала, что согласна. Флебо тоже. Наполеон прищурил голубые глаза, мяукнул и, подняв хвост, проводил мальчика к выходу.