Бальгевирхт усмехнулся.
- Этого не может быть - драконы плохо ладят между собой.
- Я тоже слышал об этом, - кивнул Бурунькис. - но все же это факт. Вы, конечно, можете и дальше внушать себе, что драконов усыновить невозможно, но они, слава Одину, об этом не знают и прекрасно усыновляются.
- В великанов вы также можете не верить, однако это не поможет ни вам, ни нам попасть в Большой Мидгард, добавил Капунькис. Что ж, удачи вам в вашем нелегком деле Неверия. А нам пора идти, искать способ справиться с етунами.
Оставив руины и замершего в раздумье колдуна Бальгевирхта, Капунькис и Бурунькис вошли в лес и зашагали по уже знакомой тропе назад к развилке.
- Тут поблизости еще два колдуна живут, - сказал Бурунькис. - Зигурд и Фрисгульд. Но чем они занимаются, я не знаю. Можно попытаться расспросить их.
- Хватит с меня этих колдунов, - замотал головой Капунькис. - Они только о себе и думают. Лучше давай пойдем к Скурду. Он наверняка должен что-то знать. Все-таки его друзья эльфы, а они многое знают.
- Хорошо, идем к Скурду. Он однажды сражался с зелеными карликами, и ему должно быть известно, кто их хозяин и зачем они забрались к нам в Берилингию.
Глава VII
ПРОФЕССИЯ - КОРОЛЬ
Король,Реберик Восьмой работал. Каждый день с одиннадцати утра до трех часов дня он обязан был сидеть в обитом красным бархатом кабинете и трудиться на благо страны. Так делали его отец, его дед и прадеды. Но так как главную работу в деле управления государством всегда вели казначеи, министры и, частично, церемониймейстеры, заняться королю было нечем. Что делать с великанами, король Реберик не знал. Вот почему он скучал, подперев рукой голову и раскачивая на высоком стуле короткими ножками. Перед королем лежали несколько писем, доклады от министров, бухгалтерские книги гнома Эргрика и баночка с чернилами, из которой торчало гусиное перо.
В письмах ни о чем важном не говорилось, доклады министров были один безрадостней другого, а цифры вызывали у короля мигрень. Король всецело доверял своему казначею и выискивать ошибки в учетных книгах находил ужасно глупым занятием. Куда достойней короля объявить войну, например, Ливантии. Но война - дело хлопотное и рискованное. Можно потерять не только трон, но и голову. Король Реберик войну не любил, а для праздника сейчас не было ни времени, ни средств, ни повода.
- Ваше величество, прибыл герцог Вильгельм Храбрый и просит аудиенции, - доложил королевский церемониймейстер Христианиус, заглянув в дверь королевского кабинета после осторожного стука.
- Что вы говорите? - оживился король. - Замечательное известие! Быть может, он подскажет нам выход и развеет скуку. Погодите, я приготовлюсь к встрече.
Реберик Восьмой соскочил с кресла и засеменил к окну. Он уставился на великана, с обиженным видом разглядывавшего пятерых коров, скрестил руки на груди и придал своему лицу глубокомысленное выражение.
- Можете звать герцога, - сказал он, не оборачиваясь.
Двери в кабинет распахнулись, и герцог Вильгельм быстрым шагом направился к королю.
- Ваше величество, - сказал он, - да продлятся годы вашего правления и славы! Дела безотлагательной важности вынудили меня просить у вас внеочередной аудиенции.
Герцог был на три головы выше короля и, чтобы скрыть этот недостаток, стоял, низко наклонясь.
- Да, дорогой Вильгельм, - усталым голосом произнес король. Времена настали мерзкие. Столько работы, что даже не хватает отведенных на нее четырех часов. Не поверите, но я подумываю о том, чтоб сократить обязательные утренние богослужения.
- Мне ли не понимать вас, ваше величество, - вздохнул герцог, сделал паузу и продолжил: - Должен признаться, что я принес плохие известия.
- Разве может быть что-то хуже великанов? - король повернулся к гостю.
- Как вам наверняка уже доложили, на Севере объявился некто, именующий себя Убийцей Хоркунда.
- Да, конечно, мне многое известно о нем, - ответил Реберик Восьмой, морща лоб: он напрочь забыл, кто такой этот Убийца Хоркунда.
- Я возьму на себя смелость напомнить, что он один из королей Севера. Более того, он очень могущественный правитель.
- Север всегда славился доблестными воинами и мудрыми королями, - кивнул Реберик Восьмой. - Вы думаете, нам стоит заключить с ним союз?
- Увы, о союзе речь не идет. Вчера я получил от него послание. Такие послания, как я подозреваю, получили все герцоги Берилингии.
На лице короля проскользнуло удивление, но он быстро справился с ним и сказал:
- У нас четыре герцога: Альбрехт Четвертый Праведник, Иоанн Ротшвайнский Слепой, Эрнст Лармберг- ский Лысый и вы. Следовательно, писем тоже четыре.
- Вы, как всегда, правы, ваше величество, - согласился с замечанием короля Вильгельм Храбрый. - Четыре. И в этих письмах, как вам уже известно, речь идет о предательстве. Герцогам Берилингии предложили неописуемой наглости договор. От нас требуют отказаться от вассальной зависимости от вас и принять покровительство этого самого Убийцы Хоркунда.
- О боги! - король Реберик всплеснул ладошками. - Этот Убийца Хоркунда переходит все дозволенные границы! Что вы ему ответили?
- Я ответил ему, что скорее умру, чем предам своего короля, скромно сказал герцог.
- Как это благородно с вашей стороны! - с видимым облегчением воскликнул Реберик Восьмой.
- Не стоит благодарности все-таки мы родственники.
- Ну да, ну да. Великое дело кровные узы. Позволь, я обниму тебя, брат мой. - Король подступил к герцогу и обнял его, прижавшись головой к животу. Через минуту он отступил и, после тяжелого вздоха, спросил: - Вы предлагаете сражаться?
- Это худший из вариантов, - герцог Вильгельм развел руками. - Мы не готовы к большой войне.
Король кивнул.
- И не говорите! Всю нашу казну проели великаны.
- Именно поэтому я осмеливаюсь предложить капитуляцию.
- Сдаваться?! - в ужасе вскрикнул король.
- Но на выгодных для нас условиях. Если обстоятельства не позволяют дать врагу достойный отпор, тогда нам следует стать его союзниками.
- Ни за что! - король гневно сжал кулаки.
- Это будет всего лишь хитрый ход, - успокаивающе объяснил герцог Вильгельм. - Важно выиграть время. А когда мы окрепнем, тогда мы начнем собственную войну против Убийцы Хоркунда.
- Мне противно слушать ваши предложения, герцог! - ответил король. - Это подло - заключать союз, чтоб потом ударить ножом в спину! От вас я такого не ожидал! Как можете вы, тот, за кем утвердилось почетное прозвище Храбрый, предлагать мне грязную сделку? Король скорее умрет, чем согласится выступить в роли лакея!
- Ваше величество, - герцог Вильгельм смахнул со щеки слезу. - Самого худшего я вам не сказал. Дело в том, что Убийца Хоркунда - колдун. И могущество его так велико, что он смог призвать в Малый Мидгард великанов - етунов. Он не испугался самого Одина, как же мы, обычные люди, сможем с ним сражаться?
- Это ужасно! Король уселся на стул, обхватил голову руками и повторил: - Это ужасно.
Дожидаясь решения Его величества, герцог Вильгельм замер посреди кабинета, изобразив на своем лице глубокую скорбь. Стоять ему пришлось не менее получаса.
- Если речь идет о выборе между рабством и смертью, король выбирает смерть, - наконец произнес Реберик Восьмой. Пусть армии Берилингии невелика, но в трусости ее но обвинить. Наши рыцари...
- Их не наберется и двух десятков.
- Но каждый из них стоит сотни! Мы объединим мою армию и армию четырех герцогств. Мы призовем на помощь правителя Великой Урунгальдии короля Берлидика. Мы направим послов к нашим врагам - ливантийцам, - и, возможно, перед лицом общей опасности давние распри удастся отбросить...
- Король Фуазебаль Третий два дня назад принес вассальную клятву Убийце Хоркунда.
- Как, уже?
- Да.
- И что стало с беднягой?
- Он - король, как и прежде, а Убийцу Хоркунда признал императором Малого Мидгарда.
- Какой позор! Никогда еще в Малом Мидгарде не было императоров.
- Времена меняются, - вздохнул герцог Вильгельм.
- Времена делают короли. Мы будем сражаться!
- Что ж, значит, пришло время умереть нам всем, - невесело молвил герцог. - Позвольте идти, готовиться к войне?
- Иди, брат мой, - сказал Реберик Восьмой. - И утешь себя верой в победу. Боги нас не оставят.
Выпроводив черного вестника, король созвал министров и объявил им о том, что Берилингия переходит на военное положение. А поэтому в столицу срочно призываются все рыцари и герои.
- Война вызовет подъем налогов, что приведет к недовольству населения, - заметил гном Эргрик.
- Лучше потерять деньги, чем свободу, - ответил на это Реберик Восьмой.
- Есть еще одна плохая новость, - продолжил королевский казначей. Трещины у Врат растут. Вчера, как я и докладывал, они едва просматривались на земле, а сегодня они так разрослись, что уже к вечеру подберутся ко дворцу. Садовники завозят землю тачками, но все попытки засыпать разломы ни к чему не приводят. Утром в одну из трещин провалилась корова, и даже великан не сумел дотянуться до нее - так глубоко.
- Надо призвать на помощь колдунов.
- Мы пытаемся это сделать, - пожал плечами гном. - Но все они в один голос утверждают, что бороться с трещинами бесполезно. Это результат разделения Большого и Малого Мидгардов. Все Врата закрыты, и теперь ничто не сможет уберечь Большой Мидгард от разрушения. Ах, если бы удалось открыть хоть одни из Врат! Но проклятые етуны никого к ним не подпускают.
- Ужасно, - вздохнул король. - А ведь я так надеялся на помощь господина Героя. Похоже, что он сам вот-вот погибнет... Напрасно мы позволили ему покинуть дворец. Если бы он остался с нами, он смог бы что- нибудь предпринять. А какой славный был юноша!.. Выходит, что мы только зря разругались с королем Фуазебалем Третьим. Как думаешь, Христианиус, возможно, еще не поздно повернуть вспять и обручить Альбину с принцем Дуралеем? Таким образом мы приобретем союзника против Убийцы Хоркунда...
Тощий старик - королевский церемониймейстер - снял очки и долго протирал стекла, выигрывая время для размышлений. Наконец он водрузил очки на нос.
- Воля вашего величества - нарушить данное слово или не нарушить. Однако же мало сыщется людей, которые одобрят подобное решение. Никто не знает, что случилось с господином Генрихом, но я верю в его удачу. Что скажем мы ему при следующей встрече? И потом, я не доверяю ливантийцам. Пообещать мир и союз они могут, но вот сдержат ли слово? Мне сын Фуазебаля Третьего принц Дуралей не по душе, и видеть его вашим зятем - худшее из зол для меня.
- И для меня, - вздохнул король. - Хорошо, спешить с повторной женитьбой не будем. Так что ты, господин Эргрик, посоветуешь - продолжать засыпать трещины или перебраться в охотничий замок?
- Пока я еще ничего не смею утверждать наверняка, - ответил гном Эргрик. - Но на всякий случай к переезду следует подготовиться. Я уже подсчитал возможные расходы. Впрочем, мы можем сэкономить, если часть вещей оставим здесь под охраной нескольких стражников...
И королевский казначей принялся читать бесконечно длинный список.
Глава VIII
ТРЕЩИНЫ
Выбравшись из леса, Капунькис и Бурунькис зашагали в противоположном Ливантии направлении. Дорога большей частью шла через равнину, разрисованную клочками крестьянских наделов. Коричневела вспаханная земля, из нее торчали, глупо расставив руки-палки, пугала в человеческой одежде. Но к пугалам птицы давно привыкли и, обнаглев, чистили перья даже на шатких клюках. Людей на полях почти не было, да и те, что попадались, не столько работали, сколько отгоняли комьями земли птиц.
Братья прошли через небольшой поселок, поравнялись с таверной на окраине. Таверна была бревенчатая, старая, серая от пыли. Над деревянным крыльцом висела, перекосившись, вывеска. Доски растрескались, краска выцвела, но все же на вывеске можно было прочесть:
"БОРОДА РАЗБОЙНИК"
- Зайдем, пива выпьем? - кивнул на таверну Бурунькис.
А ну его! Тут глюмского пива наверняка нет, а все другое пиво ерунда. - Капунькис сплюнул. - Мне его пить противно. А вино в такую жарищу только жажду нагонит. Тем более вино здесь - дрянное, я уверен. Что тут делать хорошему вину, если трактирщик безграмотный? Должно быть написано "Борода разбойника", но он "а" забыл приписать. Или сэкономил на краске, жадина.
- Это просто буквы выцвели. Там, наверное, было "Бородатый разбойник", - предположил Бурунькис. - Но ты прав, раз у трактирщика нет денег на новую вывеску, так уж хорошему пиву у него вовек не бывать.
Рыцарь Скурд, однажды обвиненный в государствен пой измене и изгнанный из королевства, владел хутором. Когда выяснилось, что обвинение было ложным, Скурд не захотел возвращаться в свой замок, решив вести жизнь крестьянина. Со своей возлюбленной Хонкой он построил на подаренные королем деньги небольшой, но очень уютный хуторок и купил несколько коров, лошадей и овец.
- Что ни говори, а Скурд удивительной силы человек, - рассуждал, поднимая ногами дорожную пыль, Капунькис. - Ведь его едва до смерти не запытали, а он быстро поправился и добром успел разжиться.
- Чужая душа - потемки, - согласился Бурунькис. - Вот Генрих, к примеру, на вид не очень сильный, а ведь какой смелый и упрямый! Его никто не остановит - ни великаны, ни скрэбы. Зато бывший барон, подлый сладкоежка Хильдебрант, на вид такой учтивый и важный, а в душе мерзавец редкостный. А ведь мы ему с Генрихом доверяли!
- Это потому, что ты глупый, а Генрих слишком честный. Я бы этого барона вмиг раскусил. Меня не проведешь! Может, пива выпьем?
- Уж кто из нас глупый, так это еще вопрос. - Бурунькис показал кулак вороне, сидящей на огородном пугале. - Но не будем вспоминать старое. Эй, посмотри, никак наша Хонка грузит повозку?
- Переезжают? - удивился Капунькис. - И правильно! Не дело такому храброму воину, как Скурд, за сохой ходить. Уж куда больше пользы он принесет, защищая этих самых крестьян. А то выдумал - покоя хочу. Привет, Хонка!
Жена Скурда бросила, не доволоча до телеги, куль с добром и, радостно улыбнувшись, смахнула рукавом со лба пот.
- Здравствуйте, мои дорогие. Что то вы совсем нас позабыли, в гости не жалуете. Пойдемте в дом, угощу вас блинчиками со сметаной. Только утром испекла, думала мужа порадовать, так не успел, бедненький, даже испробовать.
Вслед за хозяйкой глюмы зашли в дом. Капунькис сразу уселся на лавку у стола и нетерпеливо заболтал ножками, а Бурунькис попытался сделать вид, что не голоден, но Хонка этого не заметила. Она поспешила к печи, вытащила большую глиняную миску.
- Так куда уехал Скурд? - спросил Бурунькис, забираясь на лавку.
- В Альзарию. Чуть только рассвело, прибыл гонец от короля с приказом всем рыцарям и героям явиться во дворец.
- Это для нас новость. - Капунькис нетерпеливо выхватил из миски блин, обмакнул в сметану и запихнул в рот целиком, как будто опасался, что кто-то попытается у него этот блин отнять.
- А что случилось? - настороженно спросил Бурунькис.
- Война. - Хонка села на лавку, вытерла выбежавшую из глаз слезу. - Реберик Восьмой объявил войну императору Убийце Хоркунда.
Капунькис закашлялся, братец торопливо стучал кулаком его по спине.
- Ты мне сейчас сердце выстучишь! - возмутился Капунькис. - Давно надо было начинать войну, а то уже все леса кишат зелеными карликами. А ты, Хонка, куда собираешься?
- Тоже во дворец. Король велел всем женам, детям и родственникам рыцарей и героев прибыть к нему. Он считает, что по дворце безопасней, а значит, воинам не придется отвлекаться но время битвы на то, чтоб думать о судьбе своих любимых.
- Наш король не дурак, заметил Бурунькис. - Так ты когда надумала отправляться? Если вызывают всех рыцарей, то нас, выходит, тоже.
- Да вот, загружу телегу и в путь, - ответила Хонка и, внезапно склонившись, заплакала.
- Ну, ты чего, перестань, - растерянно пробормотал Капунькис. - Странная ты, дракона не испугалась, сражалась с ним и едва не погибла, а войны боишься...
- Прожили мы с моим любимым в счастье совсем мало, жаловалась Хонка. - Я не войны боюсь, я боюсь за моего милого.
Бурунькис успокаивающе погладил женщину по спине.
- Ты не плачь, ничего с нашим Скурдом не случится. Я видел, как он дерется - к нему никто близко не подступится.
- А вдруг стрелу пустят? - и Хонка еще сильней разрыдалась.
Когда жена Скурда успокоилась, а глюмы набили животы, приготовления к отъезду продолжились. Капунькис с Бурунькисом помогли загрузить телегу, Хонка впрягла в нее лошадь, потом связала за рога коров и конец веревки примотала к повозке.
- А где овцы? - полюбопытствовал Бурунькис.
- Раздала соседям. Кто ж их погонит до самого дворца?
Глюмы взобрались на мешки, Хонка щелкнула кнутом, путешествие началось.
- А что, королевский гонец больше никаких новостей не передавал? - Бурунькис покосился на братца, занявшего себя тем, что дразнил коров, строя им забавные рожицы.
- Нет, война - самая главная новость... Ах, - Хонка вдруг сжала кулаки, - совсем забыла. Есть еще одно плохое известие. Хильдебрант сбежал из заточения!
- Подавись им Хель! - выругался Бурунькис.
Капунькис обиженно засопел и сказал возмущенно:
- Он хотел меня казнить, почему же его так плохо сторожили?! Это несправедливо - теперь он будет жрать сладости, как будто не виновен. Эх, надо было ему голову отрубить! Напрасно наш король такой жалостливый. Будем теперь из-за этой жалости расплачиваться. Мало нам карликом, придется за овальным бароном охотиться.
Хонка лошадь не гнала, повозка катила медленно, у колодцев делали остановки и поили животных. Лишь к вечеру удалось добраться до Альзарии. Стражники у ворот долго проверяли телегу, хотя Бурунькис и уверял всех, что они с братом - рыцари Берилингии. Наконец их впустили в город, и колеса телеги застучали по булыжной вымостке.
Еще издали стала видна голова великана - етуна, стерегущего Врата. Потом показались башни крепостной стены, а следом и сам королевский дворец. Точнее, то, что от него осталось. Через проломы в крепостной стене можно было разглядеть шесть не связанных между собой груд камней и штукатурки. Из развалин торчали обломки бревен этажного перекрытия, уныло белели балки стропил. Трещины в земле под стенами королевского дворца достигали пятиметровой ширины и расходились в стороны, как иглы звезды. Концы некоторых игл, разрушив крепостную стену, подбирались к близлежащим домам. Но были они еще тонки и не настолько глубоки, чтобы через них нельзя было перескочить.
Хонка остановила повозку перед одной из трещин, сошла на землю, всплеснула руками. Капунькис заприметил нескольких стражников, с хмурыми лицами прикрывавших разломы в крепостной стене, и вместе с Бурунькисом поспешил к ним.
- Эй ты, в доспехах! - обратился он к усатому стражнику. - Короля не видел?
- Уехал король. Не видишь, во что дворец превратился? усач кивнул на развалины за спиной. - Ищи те короля в охотничьем замке за городом.
- А вы что тут делаете? Ворон гоняете?