- Все эти истории с ведьмами не что иное, как галлюцинация. Ведьм в природе не существует. Ты читал Кастанеду?
Генрих отрицательно покачал головой.
- А зря, почитай. Он тоже описывает всякие там полеты, превращение в животных. Но все это начиналось лишь после того, как шаман пичкал его какими-то наркотиками. От наркотиков, как известно, не только ведьм, а и драконов увидишь. Ты продолжай, продолжай. Наглотались вы с Клаусом каких-то таблеток и увидели ведьм, что дальше?
- Если ты мне не веришь, я рассказывать не буду, - с обидой сказал Генрих.
- Верю, - поспешно ответил Питер. - Но я человек практичный и трезвомыслящий. В дождь из африканских лягушек я верю на сто процентов, потому что видел это собственными глазами, а тебе я верю пока на ноль целых и пять десятых процента. Не много, конечно, но ведь верю! Итак, вы сражались с ведьмами. Что потом?
- Клаус обозлился на меня, потому что ему стыдно за свое бегство. По крайней мере, мне так кажется.
- Вот гад! - Питер презрительно сплюнул.
Генрих рассказал Питеру о древнерожденных, о языке "эхте", о своих друзьях глюмах, о том, что существует еще один мир - Малый Мидгард, но тут Питер поднял руки вверх и сказал:
- Стоп! Хватит. Ты меня извини, но теперь я верю тебе еще меньше. Всего этого быть не может...
- Я тебя об этом предупреждал, - развел руками Генрих.
Клаус кивнул, минуту барабанил пальцами по столу, а потом неожиданно сказал:
- Я согласен с твоим планом.
Генрих от удивления привстал:
- Почему? Ты ведь не веришь.
- Какая разница! Надо хоть что-то делать. А у меня самого никакого плана нет. Ну и потом, меня всегда привлекали путешествия. Мне всегда хотелось посмотреть мир, открыть какой-нибудь неизвестный науке остров...
- Нет, - пожал плечами Генрих.
- Так что выкладывай свой план.
- Возможно, этой или следующей ночью мы отправимся на поиски древней рукописи, - сказал Генрих. - Если хочешь, можешь присоединиться к нашему отряду. Но это дело может оказаться опасным...
- Кто это - мы? - спросил Питер.
- Я, Олаф и призраки, которых ты видел на кладбище...
- Олаф? Олаф Кауфман?! Этот длинный удав со смертельным взглядом?
- Да, он.
У Питера от удивления отвалилась челюсть. Похоже, из всего рассказанного Генрихом сообщение об Олафе Кауфмане поразило Питера больше всего.
- Ты разыгрываешь меня? Я видел, что ты с ним частенько разговариваешь, но был уверен, что он или деньги у тебя вымогает, либо хочет продать тебе наркотики.
Генрих улыбнулся.
- Все так почему-то думают. А на самом деле Олаф отличный парень. Он мой друг, и я очень этому рад. Он не подведет. Ему можно доверять больше, чем самому себе.
- Вот так дела... - Питер проглотил комок в горле. - Кто бы мог подумать - Олаф, и вдруг хороший парень? Действительно, в мире все перевернулось с ног на голову... Ну, ладно, я в любом случае пойду с тобой... надеюсь, этот Олаф не пырнет меня ножом в спину...
Мимо окон кафе густым потоком скакали к Дунаю выжившие страшилища. Лягушки чуяли воду и после ужасного путешествия спешили смыть с себя небесную пыль. Движение было настолько плотным и быстрым, что люди даже не пытались переходить дорогу, а испуганно жались к стенам домов.
Глава XV
СОКРОВИЩА ПРИЗРАКА
Когда по ночному томная комната озарилась мерцающим снегом, Генрих от радости едва не бросился обнимать барона.
- Как я рад вас видеть!
- Мне передали, что вы искали меня, - смутился призрак.
- Везде искал! Мне необходима ваша помощь. Для меня очень важно узнать, где находится вход в штольню...
- Вас прельстили сокровища? - то ли со страхом, то ли с осуждением спросил призрак.
Генрих покачал головой.
- Нет, что вы, я к золоту равнодушен. Мне кажется, что в рукописи, которую разыскивала ваша ведьма, заключается тайна одних из Врат. Как вы знаете, все остальные открыть мы не можем. А значит, пророчество о гибели мира может сбыться. Даже лягушки, вместо того чтоб спокойно квакать в болоте, летают через океаны!
Барон почесал затылок.
- Теперь, кажется, пришло время пожалеть о том, что я не обучен грамоте, - пробормотал он. - Так бы я нам рассказал, о чем идет речь в том чертовом письме. Возможно, вы правы, а возможно, и нет...
- Тогда тем более мы должны раздобыть рукопись - уверенно сказал Генрих. - Вы случайно не ищете, на том месте никто не додумался выстроить дом?
Генрих напряженно замер.
- Что вы, нет. Штольня - место заговоренное. Бесовские силы перетаскивают ее каждый раз в другое место, стоит только кому-то надумать рыть на том месте яму. Сейчас вход в штольню находится в парке.
Генрих от радости даже подпрыгнул. Но барон радость Генриха не разделял. Он сказал:
- Простите мою наглость, господин Генрих, но я не думаю, что решение лезть в штольню - правильное решение. Поверьте мне - то место проклято. Второй раз оказаться в нем я ни за что не соглашусь!
- Я и не думаю вас заставлять, господин барон, - сказал Генрих. - Вы только покажите дорогу. А уж остальное - моя забота.
Призрак задумался.
- Хорошо, я укажу вам путь, - вздохнул он. - Видно, такова воля господа.
На следующий вечер Генрих тайком выбрался на улицу и поспешил на встречу с друзьями. Олаф курил, прислонясь плечом к стене ратуши, Питер Бергман нервно расхаживал метрах в пяти от Олафа. Оба молчали.
- Привет, - улыбнулся Генрих.
- Привет, - хмуро ответил Питер, поправляя лямку огромного рюкзака. Чем он набил рюкзак, Генрих не знал, но, судя по тому, как Питер грузно двигался, поклажа весила немало.
- Призраки еще не показывались?
- Какие призраки? - встрепенулся Питер.
- Ты с ними виделся на кладбище. Но, возможно, придет только один - барон Краус фон Циллергут.
Питер поежился.
- Я думал, ты шутишь.
- Не шучу. Он должен указать нам дорогу, - Генрих улыбнулся. - Можешь уйти, никто ведь не заставляет тебя искать рукописи...
- Теперь отступать поздно, - невесело развел руками Питер. - Я скорей умру, чем позволю себе упустить ценную историческую находку... Стало быть, призраки существуют? Хм, - Питер почесал затылок и закончил успокаивая самого себя: - Я где-то читал, что душа это энергетический сгусток. Так почему бы не существовать и призракам?
- Я уверен, что, кроме нас, никто призрака барона не увидит. - Призраки показываются только тогда, когда сами этого захотят.
Питер хотел еще о чем-то спросить, но из стены в метре от Олфа вдруг выползло нечто светлое, напоминающее замотанную в бинты мумию. На глазах это нечто приняло очертания человека, и Генрих сказал:
- Знакомьтесь. Господин барон, это мой друг Питер Бергман, Питер это призрак барона Фердинанда Крауса фон Циллергута.
- Добрый вечер, сказал призрак.
- З-здравствуйте. Очень приятно, - пробормотал Питер и облизал пересохшие губы. Затем он полез в карман, вытащил компас. - Ага... Стрелка приняла нас, господин... о, барон, за северный полюс. Похоже, в нас таится очень много энергии.
- Чего? - удивился призрак.
- Силы, - объяснил вместо Питера Генрих.
- Еще бы! - оживился призрак. - При жизни я был мужчина хоть куда! Видный, крепкий. Мог подкову руками согнуть. А я вас помню, - сказал вдруг барон Питеру. - Вы были в капелле и пытались выпустить испуганных девиц, а потом напали карлики и была битва.
- Вы напугали бы и мертвого, - тихо сказал Питер.
Фердинанд Краус радостно улыбнулся:
- Конечно, мы ведь старались. Но вы молодец - единственный, кто сохранил хладнокровие среди всего того сброда.
- Отправляемся за рукописью? - спросил Генрих.
- Если вы готовы, - призрак поклонился, затем поплыл в сторону парка. При этом он повернул голову на сто восемьдесят градусов, так, что его небольшая бородка прикрыла воротник, и сказал: - Вы, господин Генрих, и ваши друзья очень смелые люди, если решились отправиться в дьявольское место после того, как услышали мою историю.
Питер при виде перекрученной головы громко икнул. Он поспешно встал позади Генриха и Олафа и до самого подземелья не произнес ни слова.
- Кстати, я все хотел вас спросить, - сказал Олаф. - Ведьма умерла?
- Не знаю, - лицо призрака сделалось печальным.
- Что значит "не знаю"? - Генрих даже приостановился.
- Ну, я ведь умер, так и не успев узнать, издохла ведьма или нет, - сказал барон Краус. - А когда я стал призраком, то в подземелье больше ни разу не спускался. Поэтому, увы, проверить, там ли ведьмин труп, я не мог.
- Ну и ну, - покачал головой Олаф. - Но ведь если бы она издохла, то вы бы встретили ее призрак?
- Святая Дева Мария! - в панике воскликнул барон.
- С чего бы это ведьме становиться призраком? - поспешил успокоить барона Генрих. - Она ведь не кончала жизнь самоубийством.
Барон Краус перевел дух:
- А ведь верно. С чего бы ей делаться призраком? Да и потом, я знаю всех призраков в Регенсдорфе - нас немного. И ведьмы среди нас нет.
Отряд миновал два квартала, пересек шоссе и полосу кустарника, огораживающую парковую часть от жилых районов, вышел по песчаной тропинке к ручью, рассекающему Регенсдорф надвое. Призрак двинулся против течения ручья, между разлапистыми, высокими деревьями.
- Почти пришли, - объявил фон Циллергут, когда путешественники пересекли парк. - Идемте к детским качелям. За ними кусты - вход там.
Если бы призрак не сообщил, что едва заметное пятно просевшей земли в двух метрах от каштана и есть вход в старую штольню, Генрих ни за что бы не догадался.
Он потрогал землю рукой, потом встал на вмятину, подпрыгнул, но почва даже не дрогнула.
- Хм, вы уверены, что это именно то место? - спросил он призрака.
- Конечно! Я ведь чувствую его. Надо только копнуть поглубже.
Генрих с Олафом переглянулись.
- А яма не исчезнет? - спросил Генрих.
- Думаю, что нет. Вы ведь не строители дома - это я вас привел.
- А лопату то мы не додумались взять! - с досадой сказал Олаф.
- Я взял лопату! объявил вдруг Питер Бергман.
- Взял? Как же ты догадался, что вход засыпан?
- Этого я, конечно, не знал, но подобную возможность предусмотрел. Археологическая экспедиция без лопаты, кирки и щетки не обойдется, - Питер сбросил рюкзак на землю, расстегнул молнию. - У меня специальная лопатка - походная, отец когда-то подарил.
Он вытащил из рюкзака складную лопату, ловко прикрепил металлическую рукоять к совку и с силой всадил его в землю:
- Теперь все готово к раскопкам. И скажу вам, что и истории еще не было случаев, по крайней мере, я о таком не слышал, чтобы на место для раскопок указал призрак. Хм. Если я, конечно, сейчас не сплю... Вы позволите, господин призрак, сделать первый раскоп? Я так мечтаю найти что-нибудь ценное для науки.
- Да мне все равно, - призрак барона выпятил грудь и распрямил плечи - он был явно польщен тем, что к нему обращаются за разрешением. - Я ведь всего лишь привидение. Спрашивайте господина Генриха.
- Копай, Питер, копай, - Генрих похлопал Питера по плечу. - И если ты сам расчистишь все подземелье, мы с Олафом только спасибо скажем.
- Нет уж, раскапывать всю землю в одиночку я не намерен! - возразил Питер. - Я хочу быть археологом, а не землекопом.
Он посмотрел на небо, плюнул через плечо, потер ладони и только после всех этих приготовлений отбросил в сторону первый ком земли.
На первый взгляд казалось, что слежавшемуся грунту не будет конца. Питер взмок, скинул с себя куртку. Лопат через двадцать он разочарованно вздохнул, собрался было передать лопату Олафу, но в это мгновение земля внезапно разверзлась, и бедняга с воплем скрылся в дыре.
Генрих подскочил к провалу, провис на широко расставленных руках и что было сил заорал:
- Питер! Питер! Ну, отзовись же, прошу тебя! Питер!
- Дай я! - Олаф попытался оттолкнуть Генриха. - Надо прыгать, спасать Питера!
- Куда ж прыгать-то? Ничего не видно. Веревку надо! Глянь, может, в рюкзаке есть...
- Я чувствовал, что это подземелье проклято! - воскликнул барон и, забыв свою клятву, что никогда в жизни не спустится в собственную могилу, молнией ринулся под землю.
Через секунду из глубины донесся его радостный голос:
- Живой ваш товарищ! Пришибся малость, но живой, дышит!
Олаф кинулся к рюкзаку, бесцеремонно высыпал из него все содержимое.
- Есть веревка! Но метров десять, Не больше. И фонарь есть.
- Тащи сюда!
- Только не надо света! - в панике вскрикнул призрак барона. - Я боюсь светильников. К уличным я привык, а ручные слишком ярки для меня, и потом, они двигаются, а это страшно: как будто тебя солнечный луч разыскивает. Вы спускайтесь без фонаря, моего свечения вам хватит, только чуток попривыкнуть надо.
Олаф торопливо привязал конец веревки к каштану:
- Готово!
Генрих скользнул в штольню. Пока он оглядывался, пытаясь разглядеть Питера, Олаф успел спуститься и встал рядом.
- Госполин привидение? - прозвучал вдруг в тишине голос Питера. - Вы существуете?
А я думал, что сплю. Не напомните, каким образом мы оказались в этом месте и почему так темно? Генрих и Олаф ушли, или они еще не приходили?
Питер полулежал на трухлявых бревнах, смягчивших падение, и пытался пощупать фигуру в светящихся доспехах. Барон но возражал - едва поняв, что с Питером ничего опасного не произошло, он принялся разглядывать собственную могилу.
- Живой! Генрих и Олаф одновременно бросились другу.
- А я уж думал, что ты себе шею сломал, - сказал Олаф, протягивая Питеру руку. - Встать можешь? Кости целы?
С кряхтением поднявшись, Питер наклонился в одну сторону, в другую, несколько раз присел.
- Все в порядке, - вздохнул он и тут же бодро добавил:
- Ага, я вспомнил! Что ж вы стоите без дела? Давайте, копайте. Я чувствую, мы на пороге великого открытия.
Вскоре выяснилось, что грунтом завалена только центральная часть подземелья. Туннель, прорубленный в каменной породе, лишь в центральной части свода имел земляную основу диаметром около двух метров. Высыпавшаяся из того места земля образовывала нечто похожее на муравейник или холм. Между холмом и каменными стенами подземелья оставалось пространство метра в полтора шириной, этим путем или по верхней части холма можно было пробраться в другую часть подземелья. Призрак барона подлетел к обвалу, издал печальный стон.
- Здесь покоятся мои бренные останки, - голос его дрожал. - И, надеюсь, кости проклятой ведьмы.
- Были еще и ведьмы? - удивился Питер. Он не слышал рассказа барона и не знал его печальной истории.
- Я тебе потом все объясню, - сказал Генрих. Он обратился к призраку: - Господин барон, рукопись находится под этой грудой земли?
- Нет, - призрак покачал головой. - Она там, в дальнем конце подземелья. Обвал не тронул ее, я уже успел проверить.
Генрих попросил Олафа:
- Будь добр, принеси лопату.
Олаф внимательно посмотрел на Генриха, потом кивнул и сказал:
- Отличное решение. Так и поступим.
Пока Олаф отсутствовал, Генрих с Питером обошли завал. Двигались они медленно, опасаясь задеть гнилые подпорки и вызвать новый обвал. Цилиндрической формы футляр, обитый кожей, находился в дальнем конце подземелья. Но рукопись была не в футляре - она лежала на земле, и, похоже, над ней неплохо потрудились крысы, так как кожаный лист имел рваные края. Вокруг валялись истлевшие бревна, пни, ржавые горняцкие инструменты. Пни слабо фосфоресцировали в темноте, казались усеянными осколками стекла.
- Вот оно, открытие, которое перевернет человеческие знания! - пробормотал Питер, склонившись над рукописью. - Но знаешь, Генрих, чего я боюсь? Я боюсь, что этот манускрипт от времени так плох, что рассыплется в наших руках.
Питер наклонился, осторожно тронул пальцем край манускрипта.
- Хм. Цел, как ни странно. Должно быть, его пропитали особым раствором, если он смог столько лет проваляться в сырости и уцелеть. Как-думаешь, Генрих?
- Это потому, что подземелье заколдовано, - печальным голосом ответил вместо Генриха призрак.
Питер покосился на барона и сказал:
- Я не хотел бы с вами спорить, но истина дороже. В существовании энергетического поля вы меня убедили собственным существованием. В этом нет ничего странного и прекрасно объясняется наукой. Но вот разделить вашу точку зрения на предмет колдовства и ведьм я не могу. Генрих вон тоже пытался убедить меня в том, что они с Клаусом Вайсбергом видели настоящего колдуна и живых ведьм. Я бы поверил, если бы мы жили в средние века тогда все в ведьм верили. Но сейчас конец второго тысячелетия, а не какой-то там одна тысяча четырехсотый год! Я уверен, что у вас тоже были видения, хоть вы и призрак.