Маруська, давно подобравшаяся к мальчикам почти вплотную, тоненьким голосочком отозвалась:
- Заснул человеком, а проснулся волком! И ушел от погони.
Пашка сердито посмотрел на пигалицу, испортившую ему финал, и бросил в ее сторону мелкий камушек:
- Брысь отсюда, мелочь пузатая!
Обернулся к другу и подтвердил:
- Ну да, тем легенда и кончается.
- Так он к своей жене не вернулся?
- Мы тоже об этом бабку спрашивали!
- И что она говорит?
- Сказала - возвращался. Ночами. Приходил волком и уходил волком. Будто бы прямо из леса к ним в избу потайной ход вел. Никто волка у той избы не видел, как ни следили. А в доме он человеком перекидывался. У его жены после этого еще трое сыновей народилось…
- От волка?!
- Дурак! От оборотня!
- Хочешь сказать: мой прадед - а он самый младший! - уже от оборотня родился?! Ах ты…
Володька покраснел от злости и сжал кулаки. Пашка торопливо воскликнул:
- Эй, я-то тут при чем?! Я вообще в это не верю! Клянусь! Но по бабкиным словам - да.
Багровый Володька немного отдышался, уверяя себя, что выслушал обыкновенную сказочку и плевать ему на нее с высокой колокольни.
Пашка на всякий случай отодвинулся подальше. Старательно брызгал водой в жестяную банку на давно сомлевших червей.
Маруська обхватила тоненькими руками прикрытые цветастым подолом колени и внимательно смотрела на мальчишек.
- А потом что? - почти потребовал продолжения Володька.
- Что - потом? - буркнул Пашка. - Потом революция. Полиции не стало, и твой дед домой вернулся. Уже человеком.
Мальчики помолчали. Забытые удочки напрасно мигали им отчаянно нырявшими поплавками, их просто не замечали. Наконец Володька задумчиво протянул:
- Слушай, но если они все считают его оборотнем, то как же живут рядом? Они же бояться деда должны.
- И боятся.
- Серьезно?
- Ага.
- Он что, кого-нибудь разорвал? - со странным любопытством спросил Володька. - Ну, из деревенских?
- С ума сошел, что ли?! С чего бы?!
- Э-э… в фильмах…
- Ну ты и кретин! - раздраженно посмотрел на него Пашка и даже покрутил у виска пальцем. - Говорю же: они верят, что этот волк - их предок! А ты - разорвал!
- Как же, верят! Да у твоей бабушки полон дом икон!
- Ну и что? Одно другому не мешает! Твой дед, как волком обернется, по их понятиям, деревне защитник, понял? С тех пор, как он здесь, другое зверье близко сюда не подходит. Те же волки, например.
- А заборы?!
- Какие заборы?
- Да из бревен! В деревне вашей. Я такие высоченные только в учебниках по истории видел. И в фильмах.
Пашка долго смотрел на него. Потом махнул рукой:
- Это так, думаю. На всякий случай. Говорю же, боятся…
- Но почему?!
- А я знаю?
Ребята опять замолчали, думая каждый о своем. Притихшая Маруська подобралась еще ближе и теперь едва не касалась рукой Пашкиной босой ноги.
Володька мучительно морщился, пытаясь отогнать страшные подозрения. Его вдруг начало лихорадить, во рту появился неприятный привкус, слегка кружилась голова, и все казалось нереальным.
Чудилось: он просто заснул дома, и вот-вот мама подойдет и прошепчет на ухо, что так он все на свете пропустит, а уж школу обязательно. Страшно хотелось верить, что он действительно спит. А стосорокавосьмилетний дед - это обычнейший кошмар…
Рядом тихо вздохнула Маруська. Володька вздрогнул, приходя в себя. Ожесточенно помассировал виски - голова буквально гудела - и обреченно бросил:
- Слушай, хоть одна зараза видела, как он… ну, перекидывается?
- Нет, конечно.
- Так с чего взяли?!
Пашка внимательно посмотрел на товарища:
- Ты что, поверил в эту сказочку?
Володька невольно покраснел. Потом принужденно рассмеялся:
- Знаешь, почти. Я как-то забыл, что это сказка.
- А это не сказка! - сердито выкрикнула забытая ими Маруська. - Это правда! Самая настоящая!
И показала мальчишкам розовый язычок.
- Пшла отсюда! - погрозил ей кулаком Пашка.
А Володьке бросил:
- Слушай, забудь. И голову себе не морочь!
Володька мрачно ухмыльнулся: "Легко сказать - забудь!"
Пашка вытащил из воды свою удочку с совершенно чистым крючком и с досадой пробормотал:
- Блин! Накрылась рыбалочка! И чего я только язык распустил, предупреждала же бабка…
Володька хмуро буркнул:
- Да ладно тебе! Завтра еще раз сходим. А сейчас давай в лес, а? Покажешь мне, где вы прошлым летом морошку брали.
- Ха! - мгновенно оживился Пашка. - Да ее тут полно! Это же не у города. Если не лениться, ее столько собрать можно…
Солнце стояло уже высоко, и мальчишки стали собирать свои удочки. Банку с почти нетронутыми, хоть и заснувшими червями, подумав, закопали под густо разросшимся орешником. Володька покосился на Маруську, по-прежнему следующую за ним, и шепотом спросил:
- Слушай, а что, никто не пробовал после деда тех волчьих ягод?
- Не пробовал! - хохотнул Пашка. - Скажешь тоже! Да куча народа перетравилась, бабка рассказывала. Особенно, мальчишки.
- И ничего?
- Будто сам не знаешь!
- А почему? Ну, ты - понятно. Но ведь деревенские-то в легенду верят. Чем они неудачу объясняют?
- Черт их знает! - отмахнулся Пашка. - Бабка моя говорит: ягоды теперь не те. Выродились, мол. А настоящие лишь в самых страшных болотах искать нужно. Туда обычному человеку и не добраться… - Подумав, Пашка добавил: - Да, еще сказала: может, кровь у молодых не та. Разбавлена сильно. Волчьей маловато, вот и пролетают все.
- А у меня, значит, по их мнению, та? - глухо пробормотал Володька.
- Ну да. Ты и внешне жуть как на своего деда похож. Я сам удивился, как увидел.
- А моя мамка говорит: волчонок ты! - звонко выкрикнула им в спину вездесущая Маруська.
Пашка подпрыгнул от неожиданности. Обернулся и угрожающе завопил:
- Да что ж это такое?! Я же сейчас тебя отколошматю! Как боксерскую грушу использую, чем хочешь, клянусь! Канай отсюда, сказал!
И он решительно двинулся на застывшую от неожиданности белоголовую девчонку.
Впрочем, столбняк у Маруськи продолжался недолго. Пашка не успел приблизиться и на пару метров, как Маруська змейкой скользнула в орешник. Только они ее и видели!
- Еще раз на глаза попадешься, хвостики твои крысиные мигом пообрываем! - погрозил ей в спину удочками Пашка, и мальчишки рассмеялись.
Они обогнули орешник и неторопливо свернули на тропу. Володька посмотрел на часы:
- Ну что, разбегаемся по домам пожрать и в лес?
- Давай.
- А Ленка что делает?
- А ну ее! Наушники нацепит и валяется целыми днями на диване. Или бабушке в огороде помогает. Тоска смертная!
- Может, с собой позовем?
- Не пойдет, - замотал головой Пашка. - Она комаров не терпит, а их после дождей полно…
- Ну, леса без комаров не бывает.
- И лес поэтому не любит!
Выйдя к деревушке, мальчишки расстались. Пашка, уже сворачивая к своему дому, обернулся и крикнул:
- Слушай! Ты о нашей болтовне - никому, понял?
- Само собой!
Володька поднялся на крыльцо. Поставил удочки в угол и вдруг подумал, что проще всего расспросить самого деда. Но почему-то сразу же понял, что не решится. Он элементарно трусил.
ГЛАВА 6
НОЧНАЯ МАЕТА
Сон не шел. Володька ворочался с боку на бок и прислушивался к шуму деревьев под окном. Рваными светлыми кляксами двигались по некрашеному полу лунные блики. Сильно пахло сосной и постоянно сушившимися в доме травами. Где-то у реки разорялись лягушки.
- К черту! Заснешь так!
Обрывками всплывала в памяти странная легенда, рассказанная на днях Пашкой и собственные осторожные наблюдения за дедом.
Володька себя не узнавал. Скажи кто месяц назад, что его способна встревожить подобная сказочка, в жизни не поверил бы. Тем более, она совершенно не походила на то, что Володька раньше слышал или читал об оборотнях.
Абсолютно во всех этих историях оборотень был персонажем ярко отрицательным и кровожадным. Чужая смерть ему доставляла наслаждение. На людей же он просто охотился. А сами превращения… Бр-р-р…
Володька поежился. Сами превращения будто бы жутко болезненные. Связаны они исключительно с полнолунием.
Ни о каких волчьих ягодах в этих рассказах даже не упоминалось!
Здесь все совершенно по-другому. Во всяком случае, деревне этот мифический оборотень точно не вредит. Сколько лет рядом живет и ничего.
Да и сам прапрадед в другое место не уходит. Запросто мог бы к ним в город, например, перебраться. Или еще куда. А он не хочет. Может, не знает, что о нем болтают? Да нет, вряд ли.
Володька вспомнил глухарей, принесенных дедом вчера вечером, и тихо застонал: никаких пулевых отверстий! Никаких следов дроби! А вот головы… Их просто не было. И явно не ножом срезаны. Черт, глупости все!
Володька поймал себя на том, что дрожит от нестерпимого ужаса, и с головой залез под одеяло. Теплая, пахнувшая дорогим мылом темнота, успокаивала, напоминая о доме. Володьке мучительно хотелось плакать, горло распирал горячий, шершавый ком и мешал дышать. Он и сам не понимал, как сдерживается.
Мальчик покосился на соседнюю постель: она пустовала. Там теперь почти всегда пусто. Только в первые дни дед спал с ним в одной комнате. А потом заявил, что ему в избе душновато. И стал стелить себе прямо на улице. Под узловатой, раскидистой рябиной, росшей метрах в десяти от дома.
Володька как-то попытался лечь там же, но продержался лишь одну ночь: слишком много комаров. Да и непривычно. И что скрывать, страшно.
Лежащий рядом дед дышал совершенно неслышно, и Володьке почему-то казалось: старик не спит. Прислушивается и ждет, когда заснет он, Володька. Зачем ждет, мальчишка старался не думать, зато сам заснуть панически боялся.
Стоило прикрыть веки, как в памяти всплывали острейшие, словно заточенные белоснежные зубы и пронзительный недобрый взгляд совсем не стариковских глаз. Смутно слышалась какая-то возня на соседней лежанке, и Володькины нервы не выдерживали: он, едва не поскуливая от нестерпимого страха, снова слепо таращился в темноту.
Спал ли прапрадед, Володька до сих пор не знал. Сам же он глаз не сомкнул ни разу. Промучившись так до утра, он в результате вернулся в спальню.
Володька длинно зевнул и с надеждой покосился на стоявший рядом огромный будильник. Последнее время он чувствовал себя в безопасности только по утрам. Когда верхушки сосен уже окрашивались лучами выкатывающегося из-за реки солнца. Это случалось где-то к четырем часам. Дождавшись их, Володька обычно спокойно засыпал.
Ему почему-то казалось, что утром ничего страшного уже не случится. Ведь солнце встало! А время для нечистой силы - ночь. В любом триллере так.
Сейчас стрелки показывали без двадцати четыре, и Володька вздохнул с облегчением.
"Интересно, дед на месте?" - вдруг подумалось ему, и Володька осторожно встал с постели.
Если на месте, значит, он, Володька, кретин, и об оборотнях нужно просто забыть! А если нет?
Елки, с ума он, что ли, тут сходит?! Вот что значит - из города уехал, из привычной обстановки…
Под ногой заскрипела половица, и Володька задрожал: звук показался просто оглушительно громким. Он замер, прислушиваясь. Потом на цыпочках двинулся дальше. Забавная, длинноногая и почему-то лопоухая тень балансировала прямо перед ним, на полу, продвигаясь на пару с хозяином к выходу.
Неожиданно Володьке стало смешно, он вдруг увидел себя со стороны. Представил, что весь этот идиотизм засняли на видеопленку, и одноклассники смотрят ее в городе.
Естественно, ржут как кони!
Абсолютно все.
Даже девчонки.
Картина была настолько яркой, что Володька разозлился и уже смело пошел к двери. И в невольном восхищении замер на крыльце.
Короткая летняя ночь подходила к концу, и небо уже светлело. Изумительно чистый, настоянный на запахах леса воздух, казался терпким и кружил голову. По влажной от росы траве ползли, как живые, белесые клочья тумана. Луна была еще прекрасно видна, но свет ее становился с каждой секундой все более призрачным, и скоро она напоминала блеклый, выщербленный с одной стороны, тускнеющий на глазах поднос.
Володька радостно засмеялся. Глубоко вдохнул ароматный воздух и, купая босые ноги в мокром папоротнике, побрел к дедовой лежке. Подошел к рябине и застыл с открытым ртом: деда на месте нет. Мало того, его спальник даже толком не развернут!
Но мальчик почему-то не испугался. Наоборот, его сердце сладостно замерло, а затем забилось с такой скоростью… И откуда-то вдруг возникло предвкушение чуда.
"Поговорю с дедом! Честно, поговорю. Прямо сегодня! Просто спрошу: кто такие, по его мнению, оборотни? - Володька поежился, напуганный собственной смелостью и тревожно подумал: - Что он мне расскажет, интересно? А если просто к черту пошлет? Или высмеет?"
Володька побледнел. Зачем-то изо всех сил пнул ногой дедов спальник и ожесточенно пообещал себе, что сегодня же Пашку по болотам протащит.
Пусть он покажет ему волчьи ягоды!
Володьку затрясло от волнения: "Нужно к этим… ну, к волчьим ягодам присмотреться. На всякий случай. Если дед в самом деле… э-э… Короче, тогда в этом ничего страшного. Наоборот - здорово! Живая сказка. Только бы правда…"
Поэтому, когда появившаяся как из-под земли Маруська приветствовала его уже привычным "Еще человек, да?", Володька почти благодушно отозвался:
- Пока да.
Маруська подошла и села рядышком, аккуратнейшим образом расправив подол своего очередного длинного платьица. Володька, рассматривая ее крошечные, тугие косички, хмыкнул:
- А ты меня не боишься?
- Не-а.
- А деда моего?
- Деда боюсь.
- Почему?
Девочка кинула на него быстрый взгляд и потупилась:
- Ты не думай, я не волка боюсь. А просто дед у тебя больно смурной…
- Я считал: ты оборотня боишься.
- Не. Деда твоего. Сердитый.
- А почему оборотня не боишься?
- Волка?
- Ну да.
- Бабушка сказала: он зла не принесет. Он добрый.
- А ты его видела, волка-то?
- Не-а.
- А бабушка твоя?
- Тоже нет.
- Так может, все брехня?
- Не, правда.
- Да с чего ты взяла?!
Маруська сердито посмотрела на него и сказала:
- Я точно знаю. Его все собаки в деревне боятся. И другая живность.
- А Ивасик?
- Ивасик привык.
Ребята помолчали. Володька с любопытством спросил:
- А что ты все за мной ходишь? Даже вон ночью…
Маруська хихикнула:
- Какая ночь? Утро давно. Мамка уже в лесничество побежала.
Только сейчас Володька заметил, что солнце поднялось уже довольно высоко, а лохмотья тумана спустились ниже, к самой реке. Неожиданно для себя он рассердился и сурово прикрикнул:
- Ты разговор-то не переводи! Я спрашиваю: что ты за мной все бегаешь? Прямо как банный лист прилипла, честное слово!
- Интересно же, - еле слышно прошептала девочка. Подняла на него свои огромные глазища и с явной надеждой сказала: - А вдруг ты, правда, волком станешь?
- И что?
- Ты со мной тогда дружить будешь, нет? - Маруська прижала исцарапанные ручонки к тощей груди и взволнованно произнесла: - Ты не смотри, что я маленькая, я вырасту. Бабушка говорит: во мне кровушка чистая.
- Это ты о чем?
- Ну, волчья. Мы, Никитины, в Волчьей сыти не пришлые. Мы с тобой одной крови.
Володька опешил, горячая Маруськина речь неожиданно напомнила ему мультфильм про Маугли. Тот тоже всем джунглям сообщал, что они одной крови.
Наконец он потряс головой, прогоняя оторопь, с явным ехидством поинтересовался:
- Что ж сама не обернешься?
Маруська оглянулась и тихо призналась:
- Не получается…
- Ничего себе заявление! А ты что, пробовала?!
- Ага.
- Как?!
- Ягоды… - Маруська вдруг протяжно всхлипнула. - Никак не получается!
Володька ошеломленно уставился на девочку, не в силах поверить услышанному. Потом разъяренно рявкнул:
- Дуреха! Ты ж отравиться могла!
- Ага. Я долго болела. Мамка боялась: помру.
- И что?!
- Выздоровела.
Володька ожесточенно сплюнул на землю, затем неожиданно расхохотался. Цирк! Он, да семилетняя Маруська - два сапога пара! Осталось только ягод вместе налопаться!
- Эй, ты чего? - обиженно дернула его за руку девочка.
- Ой, не могу! Фантастика! Ну и идиот же я!
Перестав смеяться, Володька с интересом посмотрел на семилетнюю авантюристку:
- Слушай, а ты какие ягоды ела? Обычные?
- Ну… красненькие.
- Чудачка! По вашей легенде, мой дед те ягоды на каком-то дальнем болоте нашел. Они лиловыми должны быть, поняла?
Маруська открыла рот и смешно сморщила маленький курносый носик, размышляла. Потом дернула себя за косичку и решительно заявила:
- Таких не бывает!
- А оборотни, значит, бывают?
- Да.
- Ну уж нет, - возмущенно фыркнул Володька. - Если веришь этой идиотской сказочке, так верь до конца!
- А… а ты веришь?
Володька оторопело замолчал. Зачем-то обернулся на дом и еле слышно пробормотал:
- Не знаю, честно. Но пробовать буду только лиловые ягоды! Если рискну, конечно.
- А давай вместе искать.
- Это с тобой-то?!
- И что? - Маруська забавно подбоченилась. Светлые бровки сдвинула и смотрела сурово. - Ты не смотри, что я маленькая. Я все проходы в наших болотах знаю. И приметы, как их искать. - И неохотно призналась: - Меня мамка с бабушкой научили, когда за клюквой с собой брали. Я лес люблю.
- Нет уж, я лучше с Пашкой пойду.
Маруська надулась и сердито буркнула:
- Ну и иди! Заплутаете оба. Или утопнете.
- Ладно-ладно! Не твоя забота! Иди отсюда!
Временное перемирие опять было нарушено. Девочка спешно отбежала в сторону и крикнула:
- А твой Пашка в оборотней не верит! Совсем!
- И хорошо, - проворчал Володька.
И вдруг вскочил на ноги: на тропе показался дед. За спиной его висело охотничье ружье, а у пояса болталось по меньшей мере три крупных птицы.
"На охоту ходил, - с огромным разочарованием подумал Володька, - всего-то…"
А хмурая Маруська, не дожидаясь приближения сурового старика, скрылась в ельнике.