Добавим маме изюминок - Томас Брецина 2 стр.

С улыбкой во все тридцать два стис­нутых зуба Тинка заверила Грету, что все в полном порядке.

Не беспокойтесь обо мне. Я... я принесу бензин с заправочной стан­ции! - крикнула Грит Клювель-Теди- . майер вслед своим детям и помахала ру­кой из открытого окна.

В этот день на ней был серый костюм и белая блузка, вокруг шеи она повяза­ла бант. По этому поводу у Тинки в го­лове вертелось слово "Позор!".

Изогнувшись как змея, она высвобо­дилась из-под Гретиной руки и зашага­ла вместе с Лисси к воротам школы. Со всех сторон мимо них проносились дев­чонки и мальчишки. Было уже без двух минут восемь, и все торопились.

Рядом остановился темный автомо­биль, дверца распахнулась, и из него вы­прыгнула всегда бодрая Антье. Ее тем­но-русые волосы, собранные в конский хвост, раскачивались вверх и вниз.

Целую, мамочка! - закричала она. Окно водителя опустилось, тихонько

жужжа, и в нем показалось напудренное женское лицо. У дамы на руках были белые перчатки, а в ушах висели блестя­щие фигурки, больше подходившие для новогодней елки.

Антье, дорогая, не забудь, на два ты записана к парикмахеру. И в конце концов, "пусть тебе подстригут челку, а то ты выглядишь как соседский боб­тейл.

Хорошо, мамочка! - пообещала Антье, прижав к себе папку, и с луче­зарной улыбкой подошла к Лисси и Тинке. - Доброе утро! - сказала она.

Бобтейл? Если не ошибаюсь, это собака? - задумчиво спросила Лисси.

Антье ухмыльнулась:

Такая лохматая, что даже глаз не видно. Мама в этом вопросе очень ще­петильна. Но Лоренцо самый лучший парикмахер из всех, кого я знаю. Он мо­жет подстричь челку так, что для мамы она будет короткой, а для меня длин­ной.

Лоренцо!

Тинка застыла. В ее голосе слыша­лись завистливые нотки. Лоренцо был лучшим парикмахером в городе, и Тин­ка многое отдала бы за то, чтобы хоть раз у него подстричься. К тому же стрижка у него стоила на порядок боль­ше, чем у других мастеров. Грит Клювель-Тедимайер непременно скажет: "Тинка, нам позарез нужны деньги на другие вещи".

Из большого холла донесся звонок, и задержавшиеся во дворе ученики зато­ропились в школу.

Мамы на подиуме

После большой перемены в класс Тинки и Лисси зашла госпожа Райнгард. Она полностью соответствовала своему про­звищу "Смерч". Иногда казалось, что она с головы до ног окружена маленьки­ми вихрями.

Всем доброе утро. В понедельник мы отправляемся в каменный век! - объявила она.

Растерянные лица, удивленные глаза.

Сумасшествиит, - услышала Тин­ка Лиссино бормотание.

Госпожа Райнгард была не только быстрой и энергичной, у нее был ост­рейший слух.

Нет, Лисси, у меня нет сумасшест­виита. Я говорю вполне серьезно.

Лисси порозовела и опустила глаза. У нее за спиной раздалось хихиканье, и она Недовольным взглядом окинула ребят.

У нас появился шанс поучаствовать в проекте, - продолжила госпожа Райнгард. - За городом Литцманштадт рас­положен музей, в котором в течение двух дней можно пожить, как в каменном веке. Эти дни - понедельник и вторник на следующей неделе.

Класс заликовал, но госпожа Райнгард подняла руку и утихомирила детей.

Мои дорогие, речь идет не о кани­кулах. Вам предстоит поработать и по возвращении написать отчет.

Некоторые издали вздох разочарова­ния, другие смирились с положением вещей.

Чтобы организовать выезд класса, мне понадобятся трое сопровождающих. То есть родители, которые поедут с на­ми. По счастливому стечению обстоя­тельств я встретила около школы троих мам, которые неожиданно согласились.

Тинка задержала дыхание и взмоли­лась про себя: "Пожалуйста, только не ма, а то я не перенесу этого".

Ее наихудшие предположения были ничтожны по сравнению с тем, что ска­зала госпожа Райнгард:

Мама Греты, мама Антье и мама Тинки и Лисси поедут с нами.

Это позор, - вырвалось у Тинки.

Перед ее глазами предстали три ма­мы, идущие по подиуму. Впереди всех элегантная, супершикарная мама Греты, потом энергичная мама Антье. За ними судорожно передвигалась Грит Клювель-Тедимайер со слегка растрепан­ной прической и в чуть перекошенной юбке. Как в мультфильме, на счастье Тинки, деревянный пол проломился и мама провалилась вниз, - позор закон­чился.

- Тинка, проснись! - кричал кто-то. Тинка вздрогнула, дыра с острыми

краями пропала, а вместо этого перед ее глазами оказалось любезно улыбающее­ся лицо госпожи Смерч.

Сейчас не время для сна.

Это был кошмарный сон, - про­бормотала Тинка.

Пускай Грит едет на своей машине, через пару километров она все равно остановится, - пошутила Лисси.

Тинке было не до смеха.

На следующей перемене Грета снова собрала вокруг себя свиту. Она знала, как привлечь к себе внимание других девочек. Жестикулируя руками, она рас­сказывала о своей маме:

Вы ее полюбите. Она просто су­пер. Трудно представить себе подружку лучше.

Конский хвост Антье вращался как пропеллер. С деловым видом она про­тиснулась поближе к Грете и тут же за­тараторила. Она трещала без точек и за­пятых, никому не давая возможности уйти.

Моя мама безнадежно старомод­на, - безразличным тоном заявила она. - Но у нее есть целая куча поло­жительных качеств. Во-первых, она не вмешивается, когда дело ее не касается. Например, она всегда постучит, прежде чем войдет в мою комнату. Во-вторых, у нее талант организатора. Мой папа все­гда говорит, что она "семейный менед­жер". При этом она сама большая шиш­ка в электрофирме. Дома у нее тоже все под контролем. Как-то вечером папа без предупреждения привел домой человек десять коллег. Но для мамы это была не проблема. Она еду просто... - Антье ис­кала подходящее слово, при этом ее конский хвост раскачивался как маят­ник, - ...наколдовала! Да, это было кол­довство!

Грета перевела взгляд на Тинку и Лисси, стоявших чуть обособленно. Тинка как раз просила Лисси дать ей плитку шоколада, который им положил Борис Тедимайер-Клювель.

- Эй, вы двое! Расскажите что-ни­будь про вашу маму! Что нам ожидать от нее? - закричала Грета.

Тинка выхватила шоколад из Лиссиных рук, откусила солидный кусок и демонстративно начала жевать, пока­зывая тем самым, что не может отве­тить. В ее голове вертелись разные мыс­ли. Что она должна сказать? "Ах, наша мама станет просто сенсацией. Опреде­ленно, она вырядится в звериную шку­ру, воткнет в волосы кость и продемон­стрирует у костра искусство танцевать танго. И вполне вероятно, подожжет се­бе зад. Но вряд ли нам удастся доехать до города Литцманштадт. Автобус, в ко­торый сядет мама, застрянет, потому что закончится бензин или двигатель испус­тит дух".

Конечно, Тинка ничего не сказала. Она и не могла ничего сказать, так как энергично дожевывала шоколад.

На помощь ей пришла Лисси.

О, Грит! У вас просто не будет слов! - произнесла она загадочно и за­шептала Тинке сквозь зубы: - Так ведь?

На счастье, школьный звонок пре­рвал этот мучительный допрос. Как только Тинка и Лисси вернулись за парту перед учительским столом, за ко­торой они сидели уже давно, Тинка про­ворчала:

Нам надо что-нибудь придумать.

Сегодня после обеда мы подберем правильное "лечение" для Грит, - отве­тила Лисси и улыбнулась в радостном предвкушении. Для нее годился любой повод, чтобы поколдовать.

Дом № 77, который девочки получи­ли в подарок от госпожи Шикетанц, располагался в Кристальном переулке.

Чем занимается госпожа Шикетанц на Гавайях? - спросила Лисси у сест­ры, когда они после уроков шли по улице.

Она по уши влюблена или что-то в этом роде, - ответила Тинка.

- Однажды, когда она появилась в зеркале, она как раз репетировала танец хула-хула, - вспомнила Лисси.

И вот они добрались до места. Они стояли перед странным деревянным за­бором, штакетины в котором расшата­лись и были кривыми. Рядом с садовы­ми воротами висела табличка, которую прикрепила еще госпожа Шикетанц:

Звонить не требуется!

Направьте мне мысленно дружеское послание, и я сразу же к вам выйду!

Над ней была прибита прямоуголь­ная деревянная табличка с надписью:

МАЛЬЧИШКАМ ВХОД

СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!

Лисси и Тинка сами смастерили ее на уроке труда, чтобы братьям было абсо­лютно ясно, насколько неуместным бу­дет их появление здесь.

У девочек не было ключа, да он им и не требовался. Достаточно было улыб­нуться, и ворота распахивались сами со­бой.

Сад за забором казался заколдован­ным: узловатые стволы деревьев были похожи на мускулистые тела мужчин, кусты и цветы образовывали заросли и скрывали от посторонних глаз дом.

Осень уже заявила о себе. На ветках висели желтые листья. Кусты почти от­цвели, и первые цветки осеннего безвре­менника появились на лужайке.

Галька хрустела под ногами девочек, пока они шли по дорожке к дому.

Собственный дом. Это необыкновен­ное и в высшей степени прекрасное чувство обладания своим собственным до­мом. Даже если у него нет ни одной прямой линии и крыша напоминает вя­заную шапку. Покрытая блестящей че­репицей крыша сияла в солнечных лу­чах, а бело-зеленые ставни придавали окнам вид широко раскрытых любопыт­ных глаз.

Входная дверь красного цвета была укреплена тремя широкими коваными полосами. При внимательном рассмот­рении бросалось в глаза, что на двери нет ни ручки, ни дверного замка. Тот, кто хотел войти, должен был просто по­просить об этом.

Скрип дверных петель звучал как протяжное: "Про-хо-ди-и!"

В прихожей все сияло и блестело. На длинных стеллажных полках были расставлены кристаллы разной величи­ны. Некоторые преломляли свет, па­дающий из-за двери, и от этого на сте­нах плясали желтые, как мед, бледно-голубые или рубиново-красные точки. Другие, казалось, горели изнутри. Воз­дух был наполнен мерцанием и свече­нием, будто в нем кружились тысячи светлячков.

У ног Тинки и Лисси что-то заурчало, напоминая моторчик маленькой швей­ной машины. Кто-то мягкий и теплый терся об их икры.

- Привет, Казимир, - поприветство­вали они невидимого кота.

Из полуоткрытой двери появился клубок из белых полосок. Когда-то Тин­ка приняла их за привидения, пока не поняла, что это - котята Казимира. Их мамой была обычная сиамская кошка, и поэтому частично котята были видны. Но только частично.

Лисси опустилась на пол, и тотчас же белые полоски проворно начали лазить по ее ногам, как по площадке для игр.

Снаружи послышалось сиплое кар­канье.

Вороны? - Лисси постучала пальцем себе по лбу. - У них, по всей видимости, сумасшествиит. Слишком рано для ворон. Они должны прилететь только зимой.

Крики ворон стали громче. Тинка вышла за дверь и посмотрела в небо.

Лисси, быстрее! - закричала она. - Вороны что-то держат в когтях! - При­смотревшись, она добавила: - Это ка­кая-то рама для картины. И мне кажет­ся, они несут ее нам.

Выстрел нарушил послеобеденную тишину, царившую в саду.

Колдовское зеркало

Казалось, время остановилось. Тинка задержала дыхание и уставилась широко раскрытыми глазами на сосед­ский сад, над которым пролетала стая. Рядом, открыв рот и не дыша, сидела Лисси.

Вороны прекратили кричать. Возник­ло ощущение, будто они зависли в воз­духе.

Звук выстрела слышался недолго и быстро стих. Птицы испуганно закарка­ли и разлетелись в разные стороны. Три вороны, державшие раму, вырони­ли ее. Кружась и вращаясь, рама упала в сад, примыкающий к участку Лисси и Тинки.

Одна ворона перешла в пикирующий полет над домом колдуньи и приземли­лась прямо перед Тинкиными ботин­ками.

Она посмотрела на Тинку снизу вверх взглядом, полным упрека, и обви­няюще каркнула.

Тинка, которую чувство вины охва­тывало даже тогда, когда она ничего дурного не делала, беспомощно пожала плечами:

Там живут Лидофские, которые...

У которых тяжелый случай сумасшествиита. - Лисси опять вставила свое любимое словцо.

Ворона энергично указывала клювом на соседский сад и делала движения, будто щипала траву.

Что это значит? - спросила Лисси тихо.

Она хочет нам что-то сказать! - предположила Тинка.

Как в игре в шарады, девочки нача­ли угадывать: "Дергать? Рвать? Полоть сорняки?"

Ворона трясла головой, как будто ей до сих пор ни разу не доводилось слы­шать столько вздора. Когда Лисси и Тинка высказали достаточное количест-44 во неверных предположений, ворона, немного нервничая, подскочила к сло­манному сучку и подобрала его клю­вом.

- Поднять? - спросила Тинка. Наконец-то ворона кивнула.

Все понятно! Мы должны поднять раму! - догадалась Тинка.

Ворона в изнеможении вздохнула.

Да, мы заберем ее. Но что даль­ше? - допытывалась Тинка.

Ворона не собиралась ничего объяс­нять. Ее спутники уже едва виднелись вдали, и она поднялась в воздух, чтобы догнать их.

Ты пойдешь на ту сторону? - спросила Тинка у Лисси, смущенно те­ребя прядь волос.

Трусиха, - прошипела Лисси. - Опять я должна идти в логово льва. Я имею в виду сад Лидофских.

Она принесла лестницу, стоявшую у стены дома, но тут Тинка кое-что при­думала.

Стой, не надо! - решительно оста­новила она Лисси. - Эти сумасшедшие стреляли. Значит, у них есть пистолет. Как только Лидофские увидят твою го­лову над изгородью, они, чего доброго, примут тебя за ворону и выстрелят снова.

Ты имеешь что-то против моей прически? - заворчала Лисси, теребя разлохмаченные волосы.

Нет, я переживаю за тебя, - увери­ла ее Тинка.

Из-за живой изгороди послышался удаляющийся голос госпожи Лидофски:

Наверняка дерзкие девчонки раз­бросали в своем саду пищевые отходы, чтобы привлечь этих ужасных птиц.

Лисси, язвительно ухмыляясь и строя гримасы, передразнивала соседку.

На счастье, для воров у меня име­ется пугач, - радовался господин Ли­дофски. - Эти бестии сразу же исчезли. Я все правильно сделал?

У меня уши болят от выстрела, - пожаловалась госпожа Лидофски.

Извини, извини! - залепетал ее муж.

Пугач, - тихо повторила Лисси. - Если бы вороны знали, то непременно вернулись бы и оставили небольшой "подарочек" на память. - Она отстави­ла свой зад и издала неприличный звук.

Идем в дом. Все остынет! - ско­мандовала госпожа Лидофски.

Затем послышался стук закрывшейся двери.

Теперь вперед! - Лисси потерла руки и принялась искать в живой изго­роди место, где могла бы перелезть к со­седям.

Ей самой не очень нравилась эта идея. У нее не было желания быть пой­манной на участке Лидофских. От сосе­дей можно было ожидать чего угодно. Вдруг они поймают ее и сообщат в по­лицию? Они не раз грозились подклю­чить все возможные инстанции, чтобы прогнать Тинку и Лисси из их дома.

Нерешительно-вопросительное карка­нье донеслось с водосточного желоба дома колдуньи. Тинка и Лисси посмот­рели туда и узнали ворону, с которой недавно имели дело.

Тинка обратилась к птице, как к че­ловеку:

Мы хотим забрать предмет, кото­рый вы принесли. Но Лидофские про­сто демоны.

Впрочем, ружье ненастоящее. Оно только издает звук выстрела, - добави­ла Лисси. И ей стало смешно оттого, что она разговаривала с вороной.

Черная птица взлетела и сильными рывками начала набирать высоту. Ока­завшись над садом девочек и став раз­мером с воробья, она издала призывное карканье.

Вскоре остальные птицы вернулись назад. Темной тучей они зависли в небе над соседским домом. Карканье смолкло.

Тинка и Лисси услышали, как откры­лась дверь.

- Муни, бестии вернулись! - завопи­ла госпожа Лидофски.

Тяжело дыша, на террасе появился ее муж. Раздались многократные ме­таллические щелчки. Господин Лидоф­ски корпел над пистолетом, который никак не делал того, чего он от него добивался.

Вороны подняли раму с земли и, взмахнув крыльями, перелетели через забор. Тинка лишь протянула руку и за­брала ее у них. Затем стая развернулась и еще раз пролетела над участком Лидофских.

Долгий, пронзительный вопль огла­сил весь переулок, когда птицы сделали именно то, о чем говорила Лисси. Над участком соседей выпал "дождь из бе­лых пятен".

Лисси и Тинка смеялись и махали вслед воронам, которые попрощались с ними громким "кар-кар".

Я вызову санэпидемстанцию! - грозилась госпожа Лидофски. - Навер­няка у этих дрянных девчонок водятся крысы.

Тинка осмотрелась по сторонам. Про­тив крыс даже она была бы не прочь что-нибудь применить.

Успокойся, у нас есть кошки! - развеяла ее опасения Лисси.

Девочки вернулись в дом, потому что чувствовали: у них в руках оказалась не простая рама для картины. Никто не должен их видеть, пока они будут тща­тельно ее осматривать.

В доме Лисси и Тинки имелась гос­тиная, уютней которой нельзя было во­образить. Это была прямоугольная ком­ната с тремя окнами. На полу один на другом лежало множество пушистых ковров. Маленькая софа, высокое крес­ло и низкий табурет были тоже накры­ты коврами.

В одном из углов стояло несколько старых деревянных сундуков разных размеров. В стенном шкафу выстрои­лись в ряд стеклянные бутылочки.

Каждая была наполнена переливающей­ся жидкостью или порошком и подпи­сана. Как разъяснила госпожа Шикетанц, там было все - от толченых зу­бов летучих мышей до сушеных жабьих бородавок.

Лисси и Тинка опустились на край софы и беспомощно переводили взгляд то на картинную раму, то друг на друга, то опять на раму.

Что это значит? - размышляла Тин­ка вслух.

Лисси взяла в руки деревянную раму и подняла ее, удерживая на уровне сво­его лица.

Похожа я на прекрасную карти­ну? - спросила она лукаво.

Жаба! - произнесла Тинка.

Что? - Лисси опустила раму.

Позолота на ней была вся в трещи­нах, а в некоторых местах совсем стер­лась.

Здесь на раме, внизу, маленькая жаба! - объяснила Тинка и придвинула раму к себе.

На ней действительно была вырезана крохотная лягушка, не больше ногтя мизинца. В остальном в раме не было ничего примечательного.

Тинка осторожно надавила на жабу пальцем. К ее удивлению, та вдавилась внутрь. Пространство, где на картине обычно находится стекло, вмиг напол­нилось зеленоватым мерцающим светом. Если бы свет не появился так быстро, Тинка бросила бы раму. Она уже почти приготовилась это сделать, но вовремя передумала.

Свет был похож на тонкое оконное стекло, испускавшее лучи с обеих сто­рон. В нем показалась какая-то женщи­на с растрепанными черными волосами. Она была занята тем, что пыталась вы­тащить что-то застрявшее в зубах. Уви­дев Тинку и Лисси, она вздрогнула от испуга, села прямо и смущенно улыбну­лась.

- Добрый день, - поздоровалась она, стараясь говорить красиво. - У вас в руках бесплатный рекламный экземпляр КОЛДОВСКОГО ЗЕРКАЛА. Это жур­нал для современной колдуньи. Пожа­луйста, опробуйте ни к чему не обязы­вающее КОЛДОВСКОЕ ЗЕРКАЛО, и вы останетесь довольны. Если поже­лаете, в дальнейшем мы будем высылать вам КОЛДОВСКОЕ ЗЕРКАЛО ежеме­сячно.

Она говорила, как диктор новостей, и делала акцент на словах "колдовское зеркало", как будто хотела вбить их в Лиссину и Тинкину головы.