Нормальная сумашедшая семейка - Томас Брецина 3 стр.

Остаток дня прошел за уроками. Времени почитать колдовскую книгу у девочек просто не было.

Как обычно, в полседьмого сели ужи­нать. Когда вся семья собралась за сто­лом, Борис Клювель-Тедимайер откаш­лялся, словно собирался держать речь.

Сегодня звонили с телевидения... - начал он.

Тинка замерла с открытым ртом, за­быв, что держит перед собой вилку с зеленым горошком.

Эй, закрой свою форточку, сквоз­няк! - тут же брякнул Фрэнк, а Стэн довольно хрюкнул.

Что они хотели, дорогой? - по­спешно спросила Грит, укоризненно взглянув на мальчиков.

Съемочная группа приедет рано утром в среду и останется у нас на три дня, то есть до вечера пятницы.

О, папа, а ты здорово считаешь! Я бы ни за что так не сумел. - Фрэнку казалось, что он очень остроумный.

Именно поэтому тебе так доход­чиво все объяснили, - холодный тон и выражение лица Тинки яснее ясного давали понять, что Тинка считает Фрэнка ужасно глупым.

Эта дама, которая все время гово­рит...

Белинда Киновар! - с готовностью подсказала Тинка.

Она самая... Так вот, она объясни­ла, что мы должны вести себя так, буд­то ни камеры, ни оператора здесь нет. Понятно?

Фрэнк начал ковырять в носу, потом вытащил палец, осмотрел его и произ­нес:

Успешные раскопки!

Он сделал движение, будто собирал­ся вытереть палец о скатерть, но Грит бросила на него такой взгляд, что он тут же отказался от своего намерения.

Опершись ладонями о стол, Борис Клювель-Тедимайер оглядел по очере­ди всех членов семьи и преувеличенно бодро сказал:

Все прекрасно. Все в полном по­рядке. Беспокоиться не о чем, и вести себя мы будем совершенно естественно.

Впрочем, выражение его лица гово­рило об обратном.

Грит вымученно улыбнулась.

Да, совершенно естественно. Но все-таки не как обычно. А это значит - никаких ковыряний в носу за столом, никаких музыкальных репетиций на полную громкость в подвале, никаких морских боев в ванной, никакого... - Список предостережений и запретов никак не заканчивался.

Лисси следила за стрелкой кухон­ных часов, которая продолжала описы­вать круги, а Грит все говорила. Ее мо­нолог длился три с половиной минуты. Когда она закончила, Стэн поднял ру­ку, как воспитанный отличник, кото­рый просится к доске.

Да, Стэн? - повернулась к нему Грит.

А что нельзя самое первое? Я уже забыл...

Выражение лица Грит стало таким, будто она с большим удовольствием посадила бы сына в кресло катапульты и нажала кнопку запуска.

Лисси утешила ее:

Если тебе время от времени хо­чется выкинуть мальчиков в окно - это совершенно естественно. Неестест­венно лишь делать это по-настоящему.

Тинке вдруг показалось, что ей снится кошмарный сон - и этот сон очень смахивал на явь. Мысль о кол­довской книге и спасительных закли­наниях немного успокоила ее.

"Девочка" по имени Дэвид

Наконец девочки смогли уединиться у себя в комнате. Дверь, к сожалению, не запиралась, но Лисси забаррикадирова­ла ее стулом.

- Давай книгу! - скомандовала она.

Тинка вытащила книгу из ранца и положила к себе на колени. Она хотела открыть ее - и не смогла. Обложка как будто приклеилась к страницам. Тинка тянула ее обеими руками, но у нее ничего не получалось.

Может, книга не настоящая? Тинка читала много детективных историй, в которых рассказывалось, как в дере­вянных коробках, замаскированных под книги, прятали краденое. Тинка постучала по переплету, но звук был глухой.

Дай мне! - Лисси выхватила тя­желый том, и Тинка с недоумением и испугом увидела, что книга легко рас­крылась в руках сестры.

Страницы были испещрены крошеч­ными буквами и значками, которые затанцевали перед глазами Лисси.

Тинка наклонилась над плечом се­стры, чтобы заглянуть в книгу, но бук­вы тут же побледнели и совсем исчезли.

Девочки переглянулись, и Лисси за­метила:

Похоже, Эдуард Рок настроен серьезно...

Тинка села на край кровати. Она чуть не плакала. Ну как тут не отча­яться?

Вторник пролетел быстро, и девоч­ки не смогли поискать другую книгу. Их повезли в соседний город. Там га­стролировал театр, который играл спек­такли для школьников. Пьеса оказа­лась интересной. В ней рассказывалось про город, в котором все было серое и жителям разрешалось носить только серую одежду, а каждый яркий цветок сразу уничтожался.

После спектакля актеры снова вы­шли на сцену, и школьники смогли за­дать им вопросы. Большинство ребят интересовались, как стать актером или актрисой. Тинка и Лисси с удивлением узнали, что на актера нужно учиться несколько лет. Надо уметь не только громко, четко и выразительно говорить, но и правильно двигаться, танцевать и даже фехтовать...

Лисси наклонилась к Тинке и про­шептала:

Я знаю, что делать. Давай отпра­вим нашу семью на какой-нибудь теп­лый необитаемый остров. Отпуск нужен всем - значит, это будет колдовство на пользу. А мы пригласим домой актеров и сделаем так, чтобы они выглядели как родители и мальчишки-монстры. Они будут вести себя так, как мы захо­тим, и никакого позора!

Тинка засмеялась:

Ты же не думаешь на самом деле, что такое пройдет, правда?

Лисси вздохнула. Разумеется, она так не думала, но почему бы не помечтать?

Девочки вернулись домой после пя­ти часов вечера, уставшие и голодные.

Из подвала доносился такой шум, как будто там одновременно колотили же­лезными крышками от кастрюль и па­лили из дюжины пулеметов. К этому грохоту примешивался душераздираю­щий скрежет. Это Фрэнк и Стэн снова собрали на репетицию свою группу с милым названием "Голодные канни­балы".

Сестры страдальчески закатили гла­за, но им приходилось терпеть. Тем более что это была их вина - они сами наколдовали братьям успех, лишь бы только избавиться от их слежки. Кол­довство удалось, на группу даже обра­тил внимание один музыкальный про­дюсер и стал активно ее продвигать. Но вскоре успех пошел на спад. Вино­ваты в этом были сами музыканты - репетировать как следует им было лень. На одном из концертов они игра­ли настолько плохо, что публика их освистала и продюсер от них отказался.

Девочки поднялись наверх, подаль­ше от кошмарных звуков. На втором этаже посреди коридора стояла Грит и с кем-то разговаривала. Тинка испу­галась не на шутку. Неужели у них до­ма появился Эдуард Рок и рассказал маме, в чем заключается настоящее хобби ее дочерей? Но к счастью, эта мысль туя" же исчезла, поскольку Грит сердито произнесла:

Нет, Дэвид, тебе нельзя это наде­вать! Сними сейчас же!

Любопытство заставило Тинку и Лисси подойти ближе. В чем дело? Мама всегда защищала маленького Дэ­вида, и порой ему разрешалось слиш­ком многое. Почему теперь она разго­варивала с ним так строго, девочкам стало ясно с первого взгляда: Дэвид был в юбке, а поверх своего джемпера, перепачканного вареньем, натянул один из лифчиков Тинки.

Эй! - возмутилась Тинка. - Это не твое! Немедленно отдай!

Дэвид посмотрел на нее, обиженно скривился и заявил:

Я девочка!

Грит попыталась быть терпеливой:

Никакая ты не девочка. Ты маль­чик! Будущий мужчина!

Дэвид энергично крутил головой:

Я девочка, девочка, девочка! И на­деваю только девчачью одежду!

Да надевай какую хочешь, толь­ко не мою! - не выдержала Тинка и попыталась сорвать с него свой лиф­чик.

Дэвид не стал сопротивляться, поз­волил себя раздеть, потом втянул жи­вот, чтобы юбка свалилась на пол. Оказавшись до пояса голышом, он оби­женно пригрозил:

Или буду носить девчачью одеж­ду, или вообще никакую!

Грит попробовала убедить его:

На улице холодно, малыш. Ты простудишься.

Но Дэвид крепко сжал губы и толь­ко мотал головой.

Некрасиво ходить голым. Тебя будут дразнить.

Дэвид упрямо пожал плечами, будто хотел сказать, что ему все равно.

Лисси присела на корточки перед братишкой и заглянула ему в лицо:

Помнишь тот большой грузовик, который мы видели в магазине? Ты получишь его, если не будешь надевать девчачьи вещи.

Тинка никогда не слышала, чтобы Лисси говорила так мягко.

Дэвид задумался. Думал он напря­женно и долго. Потом решительно по­смотрел на сестру и твердо ответил:

Нет!

Лисси схватила его за плечи и силь­но встряхнула.

Если будешь брать наши с Тинкой вещи, я тебя больно отшлепаю! Понял?

Дэвид сморщился, всхлипнул раз, другой и разревелся. Он рыдал так горько, что слезы лились из его глаз ручьями. В поисках защиты он обхва­тил Грит за ногу и уткнулся ей в юбку.

Ли-и-исси противная-а-а-а! - ре­вел Дэвид.

Пытаясь успокоить малыша, Грит гладила его по голове и смотрела на девочек полным отчаяния взглядом. Она тоже не знала, что делать. Но тут Дэвид неожиданно перестал рыдать, в мгнове­ние ока вырвал у Тинки лифчик, под­хватил с пола юбку и скрылся с ними в ванной. Дверь хлопнула, замок щелк­нул - Дэвид заперся изнутри.

Госпожа Клювель-Тедимайер схва­тилась за голову:

Только этого нам не хватало! Две недели назад такое уже было -

Дэвид заперся в ванной и наотрез от­казался выходить. Пришлось вызывать слесаря и вскрывать дверь, после чего замок перестал работать и его при­шлось сменить. Все вместе это стоило столько же, сколько три больших игру­шечных грузовика, но Дэвида, видимо, тот случай ничему не научил.

Целый час Грит и девочки провели под дверью в ванную, уговаривая Дэвида выйти. Они то сюсюкали сладкими голо­сами и обещали малышу подарки, если он откроет дверь, то теряли терпение и грозились на всю жизнь лишить упрям­ца сладкого и выкинуть все его игрушеч­ные машинки, но ничего не помогало.

Вдруг Тинка сказала:

Мне надо в туалет!

Еще один туалет находился на пер­вом этаже, возле кухни, и Тинка уже собиралась спуститься, когда Грит ос­тановила ее:

Придется тебе идти к соседям. Туалет внизу засорился - Дэвид запих­нул в него почти всю одежду из своего шкафа.

В восемь часов вечера свершилось чудо. Борис уже собирался звонить слесарю, когда дверь открылась и из ванной вышел сияющий Дэвид. На нем были черные кружевные трусики (Грит возмущенно воскликнула: "Дэвид, кто тебе позволил рыться в моих вещах?!") и Тинкин лифчик. В одной руке он держал шелковую юбку, в другой - туфли Грит на высоком каблуке.

- Правда, я красивый? - спросил он. Родители не знали, радоваться им или ругаться, поэтому ограничились глубокими вздохами.

По-моему, он будет монстром, ко­гда вырастет. По крайней мере, все пред­посылки для этого налицо, - проворчала Лисси и в изнеможении упала на стул.

Раздался исключительно неприлич­ный звук.

Дэвид удивился и обрадовался:

Ты пукаешь громче меня! - забыв все обиды, он восхищенно смотрел на Лисси.

Лисси вскочила и сорвала со стула тонкий чехол. Под ним лежала новень­кая пукающая подушка.

По ухмылкам Фрэнка и Стэна стало понятно, откуда она там появилась. Лисси заскрипела зубами от ярости.

Ужин, ввиду чрезвычайных обстоя­тельств, состоял из одних бутербродов. Лисси проглотила их и, торопливо по­благодарив, побежала в комнату. Тинка еще не наелась, но прихватила с собой яблоко и поспешила за сестрой.

Лисси предупреждающе подняла руку.

Подожди! Отойди подальше, а то книга объявит забастовку, и из-за этих чокнутых братьев мы станем посмеши­щем на всю школу.

Тинка чуть-чуть обиделась, совсем немножко - все-таки Лисси была пра­ва. Она осталась возле двери и оттуда напомнила Лисси, что колдовать мож­но только для чьей-нибудь пользы.

Уж как-нибудь справлюсь, поло­жись на меня! - буркнула Лисси. - В конце концов, я не влюблялась и не нарушала правила Клуба колдуний.

Вот теперь Тинка надулась всерьез.

Лисси легла на живот и подперла голову руками. Раскрытая книга лежа­ла перед ней. Тинка наблюдала, как Лисси листает книгу и что-то бормочет себе под нос.

Наконец Лисси сказала:

Этой книге, наверно, уже лет две­сти. Так никто больше не говорит!

Но это же правильная книга, - напомнила* Тинка. - Она о хороших манерах.

Не дождавшись от сестры ответа, Тинка сделала вид, что происходящее ей нисколько не интересно, сползла на пол, скрестив ноги и подпирая спиной дверь. Она сидела, изящно запрокинув голову и прикрыв глаза. В каком-то журнале она читала, что такая поза ус­покаивает тело и дух, а именно это ей было сейчас необходимо. Лисси не об­ращала на нее внимания, продолжая листать книгу. Через пару минут она призналась:

К сожалению, я поняла только половину из того, что здесь написано. Сплошная тарабарщина! Но кажется, я нашла заклинание, которое нам подхо­дит. Попробую...

Подожди! Ты уверена? Абсолют­но уверена? - Тинка открыла глаза.

Лисси недовольно поджала губы, но подчеркнуто внятно прочитала:

Любезное обращение для господ и дам всех возрастов. - Она посмотрела на сестру. - Что тут может быть не так?

Тинка не успела ничего добавить - Лисси подняла руки, развела в сторо­ны большие пальцы и мизинцы и впол­голоса произнесла:

Поцелуй ручку и покорнейший слуга, - и шесть раз коснулась пальца­ми левой руки пальцев правой, по разу на каждого члена семьи.

Тинка наморщила лоб.

Поцелуй ручку и покорнейший слуга? - удивленно повторила она. - А что это значит?

Лисси пожала плечами.

Говорю же, книга устарела лет на сто пятьдесят.

Интересно, колдовство уже по­действовало? - спросила Тинка.

Лисси похлопала по книге:

Тут написано, что действие насту­пает через восемь часов.

Девочки замолчали. Придется ждать завтрашнего утра...

Ужасное утро

Тинка проснулась от пронзительного крика, за которым последовали глухой удар и непонятный звон. Она открыла глаза и несколько секунд лежала, пыта­ясь прогнать остатки сна и понять, что произошло.

Только что, во сне, она стояла в ог­ромном зале - длинном, но узком. Через весь зал тянулся стол, по одну его сто­рону сидели женщины с очень серьез­ными лицами. Тинка стояла по другую сторону и чувствовала себя крохотной букашкой, которую непременно должны раздавить.

Все женщины указали на Тинку и хором потребовали: "Вышвырнуть ее от­сюда!" В помещении не было ни дверей, ни окон, и Тинка металась от одного конца стола к другому, преследуемая колючими взглядами женщин, которые все без исключения - Тинка знала это - были колдуньями. Стол тем временем надвигался на нее, и вскоре остался только крохотный кусочек пространст­ва, в который она забилась. Когда стол начал давить ей на ноги, она просну­лась. От крика.

Но кричал кто-то другой.

Комната освещалась осенним солн­цем.

- Придурки телевизионные! - ус­лышала Тинка Лиссин голос.

Затем что-то хлопнуло - это было похоже на щелчок кастаньет.

Тинка приподнялась в кровати, опи­раясь на локти.

Девочки поделили комнату пополам и по-разному обустроили свои половины.

Половина Тинки была уютной и мяг­кой: глубокие кресла, кровать с резными белыми столбиками, около сотни плю­шевых медвежат, собачек и других игру­шек, на стенах - плакаты с животными, певцами и киноартистами, а еще боль­шая доска, к которой были прикреплены поздравительные открытки, фотографии и разные симпатичные картинки.

Половина Лисси напоминала дом в джунглях. Спала Лисси в гамаке, мебель ее была сделана из грубых деревянных ящиков, на одной полке разместилась коллекция кактусов, на другой - не­сколько разноцветных бархатных шляп.

Еще у девочек был небольшой бал­кончик, на который вели двойные две­ри и который делал комнату светлой и привлекательной. Сейчас перед ним стояла Лисси и задергивала занавески так энергично, что латунные кольца, на которых они висели, жалобно звякали. Лисси обеими руками сжимала края занавесок, будто в комнату могло про­браться какое-то чудовище.

Что случилось? - сонно спросила Тинка.

Она совершенно не выспалась, глаза то и дело закрывались. У Тинки было такое чувство, что спала она всего не­сколько минут.

Представляешь, я проснулась, по­тому что почувствовала, как меня кто-то рассматривает! Повернулась к окну. И что я там увидела?

-Что?

Телевизионную камеру! - негоду­юще выпалила Лисси. - На балконе стоит оператор и снимает нас!

На нашем балконе? Как он туда попал? - зевнула Тинка.

Прилетел по воздуху, разумеется, как же еще! - Лисси разозлилась на глупый вопрос.

Правда? На чем? - Тинка никак не могла прийти в себя.

Он залез!

Тут Тинка подскочила:

Это же оператор из "Семейного счастья"!

Да что ты! - насмешливо протянула Лисси. - А мне показалось, что он сни­мал для передачи "Моя семья и другие звери". Видимо, ему не терпелось запе­чатлеть наконец настоящую храпокозу...

При слове "храпокоза" Лисси в упор посмотрела на Тинку. Но Тинке не хо­телось ссориться, да еще с самого утра. Поэтому такое свинство со стороны Лисси она пропустила мимо ушей.

- Посмотри, он еще на балконе? Лисси осторожно заглянула в кро­хотную щелочку.

Убрался!

Тинка облегченно вздохнула. Да уж, веселенькая жизнь им предстоит в эти три дня, если на каждом шагу их будет ожидать и преследовать телекамера.

Обычно утром Тинка брела в ван­ную в короткой ночной рубашке. Но сейчас это показалось ей неудобным. Во-первых, ей не хотелось попасть в те­левизор в мятой ночнушке, а во-вторых, Тинка чувствовала себя в ней полуго­лой. Она бы надела купальный халат, да он висел в ванной. Не придумав ни­чего лучше, Тинка вытащила из шкафа толстую лыжную куртку и натянула на себя.

Лисси фыркнула:

Зачем ты это достала? Собира­ешься прятаться от камеры в шкафу?

Нет, собираюсь идти в ванную, - честно ответила Тинка.

Лисси покрутила пальцем у виска.

Наш папочка, конечно, не специа­лист по мозгам, но все-таки он врач. Советую тебе к нему обратиться.

Отмахнувшись от сестры, Тинка от­крыла дверь и осторожно выглянула в коридор. Из спальни вышли родители, одетые не как обычно по утрам, а так, будто собрались в театр. Борис надел элегантный темный костюм, на Грит было розовое шелковое платье. Борис галантно подал супруге руку. Смущен­но улыбнувшись, Грит взяла его под локоть и отвела глаза в сторону.

Ах, Борис! О, Борис! - защебета­ла она.

Дражайшая Грит, свет очей мо­их! - пролепетал в ответ Борис.

Тинка, разинув рот, уставилась на них. Но они ее не заметили и прошли мимо. Борис выступал торжественным шагом, а Грит, которая обычно ходила энергично и быстро, сейчас жеманно семенила рядом. Дойдя до лестницы, они обменялись влюбленными взгля­дами и вздохами. Как в мелодраме, они не могли оторвать друг от друга глаз.

Нет, это было хуже, чем в мелодра­ме. Как в самом дурацком любовном фильме, родители замерли в поцелуе, а потом уставились друг на друга, слов­но после долгой разлуки. Затем снова последовало: "Ах, Борис! О, Борис!" и "Дражайшая Грит, свет очей моих!".