- Так бы и говорил, а то я подумал уж, что ты богом обиженный. Это графство Сентож.
"И он ещё утверждает, что я сумасшедшая?! Кто бы говорил".
Однако последние слова привлекли внимание девочки.
- Какое графство?
Человек с сочувствием посмотрел на неё.
- Такой молодой и такой больной, да ещё и плохо слышит. Вот ведь бог наказал, - пробормотал он себе под нос, впрочем, Наташа расслышала и с трудом сдерживала себя, чтобы не расхохотаться. Набрав в грудь побольше воздуха человек закричал:
- Сентож. Графство Сентож.
Не готовая к такому крику, Наташа на время лишилась возможности воспринимать мир через слух. В ушах стоял звон, и они полностью отказывались что-либо слышать. Поэтому в целях сохранения здоровья девочка решила на время воздержаться от дальнейших расспросов. Наташа стала помогать оборванцу, который, отложив ремонт сети, стал собирать дрова. Собрав солидную кучу веток он сложил их на песке, положил сухой травы для растопки, достал из своего мешка два каких-то предмета. Девочка, наблюдавшая за ним, не понимала их назначения до тех пор, пока человек не стал бить их друг о друга, высекая искры на сложенные дрова. Это было так необычно, что заинтересованная Наташа рискнула подойти поближе. У человека что-то не получалось, трава дымилась, но не загоралась. К тому же камень, девочка узнала в нём кремень, оказался сточенным от долгого употребления и оборванец больше бил себя по пальцам чем по огниву.
- Может вам помочь? - девочке стало даже жаль беднягу.
- Слушай, мальчик, иди куда шёл и не мешай мне. У меня ещё столько работы.
- Я просто подумал, что вам надо помочь развести костёр.
Человек, в очередной раз заехавший себе по пальцам, с сомнением посмотрел на неё.
- Попробуй, - сказал он, протягивая кремень и огниво.
Наташа недоверчиво повертела их в руках. Скорее всего, рискни она разжечь огонь с их помощью, попытка закончится ещё плачевней, чем у её собеседника. Отложив в сторону незнакомые вещи, девочка достала из кармана зажигалку, с которой никогда не расставалась, убедившись не однажды насколько это полезная вещь в походе. Подошла к сложенным дровам и подожгла их, огонь весело заплясал сначала на сухой траве, потом перекинулся на ветки.
- Вот и готово, а то вы ещё час возились бы, - Наташа повернулся к человеку. - Что с вами?!
Оборванец полными ужаса глазами смотрел на неё. Это был именно ужас. Не испуг, не страх. Девочка ещё никогда не видела, что бы так пугались. На всякий случай она посмотрела себе за спину, но там никого не было.
- Чего вы испугались?
- Пресвятая Богородица, Спаси и сохрани душу верного раба твоего, - вдруг зачастил тот. Ещё недостаточно освоившись с его произношением, Наташа не всё поняла, но основной смысл уловила.
- Да что с вами? - девочка попыталась подойти к нему поближе.
- Не подходи! Колдун! Сатана! Иззыди, иззыди! Из пальца огонь высекает! - Человек повернулся и кинулся бежать, крестясь на ходу. Вскоре он скрылся в лесу.
- Чокнутый какой-то, - однако, подобное объяснение Наташу не устроило. Она чувствовала, что всё гораздо сложнее. Но вот что?
Надежды от встречи не оправдались: вопросов возникло больше, чем ответов, и даже больше, чем их было раньше. В море тоже всё было без изменений, только отлив отнёс корабли дальше в океан. Ничего не оставалось делать. Необходимо было набраться терпения и ждать.
- Что же там происходит? - ожидание становилось невыносимым. - Мишка, как же ты мог оставить меня здесь?
Если бы Миша сейчас вернулся, то она простила бы ему всё. Однако их яхта по-прежнему находилась около борта одного из нефов, и возвращаться не собиралась. Тревога всё сильнее и сильнее стала охватывать девочку.
От тревог её отвлёк какой-то шум в лесу, привлёкший внимание. Вскоре на берег вышла толпа бедно одетых людей, вооружённых вилами и дубинками. В бежавшем впереди толпы человеке Наташа узнала своего недавнего собеседника. Он что-то кричал и размахивал руками.
- Хватай колдуна! На костёр его! - эти крики повторялись наиболее часто.
Догадываясь, что дело принимает скверный оборот, Наташа попыталась убежать, но опоздала. Толпа уже обошла её со всех сторон и медленно приближалась. Девочка с удивлением заметила, что эти здоровые, вооружённые мужчины боятся её больше, чем она их.
- Смерть колдуну! - подбадривали себя люди, медленно приближаясь к ней.
- Стойте! - неожиданно закричала какая-то старуха. - Его должна судить церковь. Или вы хотите, чтобы на вас пало вечное проклятье? Сатана защищает своих слуг. Только церковь способна лишить их этой защиты. Хватайте колдуна, отведём его на суд.
- Верно.
- Правильно говорит, Элма, - одобрительно зашумели вокруг.
- Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? - в отчаянии крикнула Наташа.
Вместо ответа несколько смельчаков кинулось к девочке, и попытались заломить ей руки. Наташа плавно ушла в сторону и поставила одному подножку. Перехватила руку другого, мягко повела по движению и резко подсекла ноги. Мужчина упал на подбегающего третьего увлекая того за собой. Но тут её схватили сзади. Наташа упала на колени и перебросила схватившего её человека через себя, но под тяжестью не удержалась и тоже упала. Сверху на неё навалились сразу трое. Через минуту ей связали за спиной руки и накинули верёвку на шею.
- Что я вам сделала? - чуть не плакала девочка.
- Молчи, колдун, нас твои слёзы не разжалобят. Скоро ты предстанешь перед своим господином, - сказал тот самый оборванец.
- Нет у меня никакого господина!
- Хватит разговоров, пошли к пастору!
Человек, державший верёвку, к которой была привязана Наташа, дёрнул, заставляя идти её за собой. Девочка попробовала освободить руки, но те были стянуты так туго, что малейшее движение причиняло боль. Но даже сейчас она заметила, как люди отодвигаются от неё, стараясь избежать малейших прикосновений. Затянувшаяся на шее петля напомнила ей, что сейчас не время для размышлений и останавливаться неблагоразумно. Девочка вынужденно пошла за своим конвоиром.
Этот поход превратился для неё в кошмар. Болели связанные руки, каждый камень или сучок на дороге норовили попасть ей под ноги, а малейшая попытка идти медленней затягивала верёвку на шее. Эта пытка продолжалась минут десять, показавшихся Наташе вечностью. Наконец подошли к деревне и девочку вывели на центральную площадь.
- Где отец Себастьян? - спросил один из конвоиров.
- Он уехал в соседнюю деревню, вернётся только завтра днём! - закричали в ответ.
- Что же нам с колдуном делать до завтра?
Этот вопрос вызвал оживлённую дискуссию минут на пять.
- Да ничего не делать, - в конце концов предложил кто-то. - Никуда он не денется. А завтра приедет священник и сам разберётся.
Эту мысль все одобрили и поволокли девочку к врытому в центре деревянному столбу с цепью. Ей подняли руки над головой, и холодный металл наручников защёлкнулся на запястьях. Цепь была закреплена высоко и Наташа вынуждена была стоять на цыпочках.
Вокруг неё, кажется, собралась вся деревня. Люди пересказывали друг другу историю пленения колдуна. Причём те, кто не принимал участия в пленении, знали больше остальных подробностей, которые добавлялись от слушателя к слушателю. В конце стали рассказывать, как разоблачённый колдун швырялся молниями и изо рта у него пахло серой. Один из участников захвата, показывая всем след лошадиного копыта на ноге, уверял, что это его лягнул колдун, когда он храбро пытался его схватить.
Подобные рассказы вызвали значительный интерес к пленнику, но его хватило на два часа. Дольше всех интерес держался у детей. Некоторые даже пробовали кидать камни, но бдительные родители быстро разогнали их по домам. Вскоре площадь опустела.
С приходом в деревню, Наташа впала в прострацию и уже не воспринимала окружающее, оставаясь ко всему равнодушной. В подобном состоянии она пробыла до вечера. Жажда и голод заставили её прийти в себя. Девочка застонала и посмотрела на заходящее солнце. Неожиданно ей пришла в голову мысль о Мише.
- Миша, - прошептала она. - Интересно, где сейчас он?
Глава 7
Отправляясь к кораблям, приближающимся к берегу, Миша безотчётно ощущал какую-ту смутную тревогу. Ещё ему не давала покоя совесть: оставлять Наташу одну в таких загадочных обстоятельствах было верхом безответственности. Да, она сама виновата, но он был капитаном, а значит, не имел права давать волю своим чувствам. И, вообще, всегда ли он был прав? Слабым утешением служило то, что он действительно не успевал забрать Наташу до прихода кораблей, а оставлять яхту без присмотра не хотелось. Однако он так же понимал, что не стоило психовать и разделяться с Наташей.
И откуда взялись эти доисторические корабли? Миша стал вспоминать, о том, что он знал об этих кораблях. Нефами называли высокобортные парусники получившие распространение в X–XIII веках, просуществовав до начала XV века. В XV веке их вытеснили более совершенные каравеллы.
- Это понятно, - задумчиво проговорил Миша, - непонятно только откуда они здесь? Может какое-то историческое общество, решило в натуре воспроизвести старинные корабли? А почему одинаковые? Или идёт съёмка фильма? Но не видно съёмочной группы. Странно.
От этих парусников веяло не поддельной, а самой настоящей стариной. Объяснить это чувство он не мог, однако оно заставило держаться настороже и приготовиться к любым неожиданностям.
- Может и лучше, что Наташка сейчас на берегу, в безопасности, - вздохнул Миша…
"Диана" уже достаточно приблизилась к нефам. Миша мог уже без бинокля рассмотреть палубу и реющие на мачте вымпелы, не принадлежащие ни одному государству. Узнать вымпелы, как ни странно, помогло знание истории. Они, вспомнил он, принадлежали правящему дому Плантагенетов. Вот это было необычным и вызывало серьёзные размышления. Но времени на раздумья не оставалось, корабли сблизились и на "Диану" полетели крючья, которые притянули её к борту нефа. На палубу яхты стали запрыгивать вооружённые мечами люди. Кажется, они очень удивились, что их никто не встретил. Солдаты, по крайней мере, Мише так казалось, стояли в боевой стойке и растерянно озирались по сторонам. Бывать на подобных кораблях им явно не доводилось.
Приняв на время версию, за неимением лучшей, об историческом клубе, Миша вышел на мостик и на английском языке спросил:
- Чем обязан таким вторжением, господа?
Его поняли, хотя с трудом. Этому Миша удивился: неужели его английский настолько плох? Хотя один знакомый отца - англичанин, очень хвалил его произношение. Неожиданно с нефа кто-то закричал:
- Ну, что встали, идиоты?
Солдаты растерянно переглянулись.
Миша однажды встретился с человеком, который выучил несколько древних языков, чтобы читать любимых им авторов в подлиннике. И тот объяснил ему отличия от современного звучания, поэтому Миша понял вопрос прекрасно, впервые у него появилась догадка по поводу происходящего. Эта мысль была настолько невероятна, что он её отбросил. Думать по поводу происходящего было некогда. Необходимо что-то срочно предпринять. И, пока солдаты решали, что им делать, Касатонов, бессознательно копируя произношение, прокричал стоявшему на нефе человеку:
- Капитан, вы мне позволите подняться к вам?
- Кто осмеливается так со мной разговаривать?
Грубость Миша не переваривал, тем более она не была ничем спровоцирована.
- А кто осмеливается задавать мне такой вопрос? - разговаривать так с взрослыми не полагалось, но уж очень хотелось ответить хорошенько этому грубияну.
Наверху некоторое время молчали, что очень удивило юного капитана. Он ожидал много "молний" на свою голову в частности и на всю современную молодёжь в целом. Наконец сверху более спокойно ответили:
- Я сэр Генри Чарльз Ллойд барон Веримора, командующий английским флотом в этой части Франции. А с кем говорю я?
Миша задохнулся от изумления. Он, конечно, знал, что в Великобритании сохранились титулы, но так же знал, что ни один английский аристократ не позволит себе такой грубости в разговоре. Либо назвавшийся бароном был самозванец, либо… либо происходит что-то непонятное.
- Так мне можно подняться к вам? - Миша решил потянуть время. - Кричать с корабля на корабль не очень удобно.
- Поднимайтесь, - разрешил голос и, уже обращаясь к солдатам, прокричал:
- Вы, болваны, проводите гостя на борт! Не все, кретины, пусть двое останутся. Ты и ты - посмотрите, нет ли ещё кого на борту.
Те, на кого пал выбор явно не испытывали энтузиазма от приказа, но безропотно подчинились.
Миша поправил свою парадную форму.
"Эх, жалко курсантам кортика не полагается".
Оглядев себя, он двинулся к верёвочному трапу, скинутого с нефа, и быстро поднялся на борт. Внимательно огляделся вокруг. Ему доводилось бывать на построенных по образцу старинных кораблей парусниках, но там, даже если их делали полностью по старым технологиям, ему всегда казалось, будто он находится на съёмочной площадке, настолько всё выглядело ненатуральным. Здесь же всё казалось настоящим. Одетые в доспехи солдаты с мечами, голые по пояс и босые матросы не играли роли, создавалось впечатление, что они действительно живут реальной жизнью и другой они не знают. Каждый из них занимался своим делом и не обращал на гостя никакого внимания. Некоторые солдаты точили мечи.
"Никогда и никто не точит бутафорских мечей. Это совершенно ни к чему. Значит ли это, что мечи вовсе не бутафорские?"
Матросы отдыхали на палубе, такой грязной, что Миша, привыкшей к чистоте, сморщился от отвращения. Корабль выглядел так, будто его не мыли со дня постройки. Совершенно непонятно как люди могут находиться в такой грязи.
Солдаты, поднявшиеся вместе с ним, надевали кольчуги, снятые, очевидно, перед прыжком на "Диану".
"Что очень разумно с их стороны", - признал Миша. Кольчуги, как и мечи, выглядели как настоящие и, судя по всему, весили тоже как настоящие.
Что бы развеять свои сомнения Миша подошёл к одному из солдат точившему меч и осторожно проверил остроту лезвия. Из пореза на пальце показалась кровь, лезвие оказалось очень острым. Солдат, сообразивший чего хочет странный юноша, не мешал ему. Когда же показалась кровь с улыбкой, титулуя на всякий случай собеседника, заметил:
- Прекрасная заточка, милорд. На прошлой неделе я им человека почти пополам развалил.
Миша с испугом посмотрел на солдата. Нет, тот и не думал шутить, всё было сказано на полном серьёзе. Мальчик в ответ только растерянно кивнул. Солдат принял кивок за одобрение и заулыбался сильнее.
- Теперь вам удобно говорить? - ехидно осведомился знакомый голос, неожиданно раздавшийся за спиной.
Миша совсем забыл о бароне, настолько его потрясло увиденное и услышанное на борту. Теперь приходилось срочно переключаться на нового собеседника.
- Здесь слишком много народу. Может уйдём с палубы? - не зная, что ответить, Миша решил максимально потянуть время и разобраться в происходящем до того, как он вынужден будет прямо отвечать на вопросы. Интуитивно мальчик сообразил, что сейчас от его ответов зависит очень многое, возможно даже жизни его и Наташи. Миша доверял своей интуиции и сейчас решил действовать с максимальной осторожностью.
- Моя каюта вас устроит? - барон был явно заинтересован.
- Устроит, - ответил Миша, разглядывая собеседника.
Барону можно было дать лет тридцать восемь - сорок. Одет он был в кольчугу с железными пластинами. Нарядная одежда выдавала в нём богатого человека и, как Миша помнил, соответствовала по фасону средневековью. На поясе висел широкий меч в позолоченных ножнах. Шлем с забралом он держал в руках.
- Скажите, какой сейчас год? - Всё увиденное имело только одно логическое объяснение. Оно было совершенно невероятным, но объясняло все факты и отвечало на все вопросы. Задавая вопрос, Миша страшился ответа и одновременно ждал его с нетерпение. Желал, наконец, во всём разобраться и боялся подтверждения своей смутной догадки.
- Вы спрашиваете, какой сейчас год? - удивился барон.
- Именно это я и спрашиваю.
- Сейчас 1347 год от Рождества Христова.
Миша почувствовал, как подгибаются его колени. Чтобы не упасть он прислонился к косяку. Противная слабость окутала всё его тело и мысли. Одно дело подозревать правду и совсем другое услышать подтверждение своих догадок. Почему-то он ни на секунду не усомнился в правдивости барона и был уверен, что он говорит правду. Усилием воли ему удалось взять себя в руки. Ответ объяснял всё необычное, что произошло с путешественниками за последние несколько часов.
"Если всё это правда, - лихорадочно размышлял Миша, - то значит мы попали к началу Столетней войны, точнее война уже идёт двадцать три года. Да, весёленькое время. Необходимо быть очень осторожным, меня вполне могут принять за шпиона, а с ними разговор всегда был коротким. Вот ведь влипли".
За размышлениями мальчик даже не заметил, как очутился внутри каюты. По сравнению со всем остальным кораблём она была очень чистой. Из мебели в ней была кровать стол с двумя стульями и огромный сундук в углу.
- Может, теперь вы объясните к чему такая таинственность? И представьтесь, я не привык разговаривать не зная имени собеседника, тем более, что моё вы уже знаете.
"Хороший вопрос. Интересно, что со мной сделает этот сэр Генри, если ответ его не удовлетворит? В любом случае надо что-то говорить. Перефразируя известную фразу: молчание смерти подобно. Я же хорошо знаю историю и недавно читал про Столетнюю войну".
Какая-то мысль мелькнула в связи с этим чтением, но задумываться над ней было некогда, и Миша пока отложил её.
"Это может помочь мне. Теперь необходимо представиться".
Зная о нравах царящих в Европе XIV века, мальчик не сомневался, захоти того барон он немедленно отправиться кормить рыб.
"Значит надо представиться таким человеком, которого нельзя просто так убить. Кто в это время пользовался авторитетом? Аристократия. Следовательно, необходимо назваться дворянином, с любым другим барон даже разговаривать не будет".
Признав путешествие в прошлое свершившимся фактом, Миша, как ни странно, успокоился. Он представил себе, что всё это игра и, подойдя с такой стороны, стал сочинять наиболее правдоподобную историю. Это помогло окончательно взять себя в руки.
"Сейчас самое главное навешать барону побольше лапши на уши и, пока он будет разбираться, убежать. Называясь дворянином я и не совру, мои предки имели дворянство, но здесь необходимо быть кем-то больше, чем простым дворянином. Кем? Совершенно определённо иностранцем и иностранцем из какой-нибудь дальней страны. Тогда меньше вероятность быть пойманным на лжи. Поэтому Священная Римская империя не подходит, она имеет слишком тесные связи как с Английским, так и с Французским двором. Но почему бы не сказать правду? Не всю, конечно, но, как известно, правда - лучшая политика".
Пауза затягивалась, необходимо было говорить. Миша, набравшись смелости и наглости, начал врать:
- Барон, находясь при дворе Эдуарда и готовясь к отплытию в эти места…, - осторожно начал мальчик.
- Вы были при дворе нашего доблестного короля?