"Надежным" и "интересным" местом была та самая база отдыха "Чайка" на берегу Озера, о которой я некоторое время назад рассказывал. Мое любимое место. Если точнее – мое место. У каждого человека должен быть уголок, где он, гипотетически, если отсечь возможность вечной жизни, хотел бы умереть. Когда мне придет время отдавать концы, я хотел бы находиться на берегу Озера, сидеть на песке или на камне у воды с бутылкой шампанского в руке, смотреть на далекий Остров и вдыхать свежий и влажный воздух Величия.
Едва завидев ворота базы, Томка радостно заверещала, а это значило, что я мог спокойно ехать в город.
– Пап, мы приехали ловить рыбу? Точно, я узнаю это место! Папочка, как ты мог угадать, что я именно сюда хочу?!
– Ну, я же твой папочка.
Пока я заезжал в ворота, приветствуя кивком и улыбкой знакомого охранника в будке, пока искал место на парковке, довольно плотно заполненной машинами, Сергей Круглов продолжал хмуриться. Сложная гамма чувств отражалась на его юношеском лице. Парень пытался понять, а не погорячился ли он, призывая меня на помощь. Что ж, пусть помучается, ему полезно. В любом случае, повозиться с моей дочуркой ему придется.
Наконец, я заглушил двигатель. Дочка сразу кинулась отстегивать ремень безопасности, но я обернулся назад и велел оставаться на месте.
– Так, ребята, послушайте меня внимательно.
Томка наигранно вздохнула. Сергей подобрался.
– Я оставлю вас до вечера здесь. Тома, слушайся дядю Сережу… – Ага.
– Ты меня слышишь? – Я повысил голос. Томка вполне могла пропустить мои слова мимо ушей. – Да, папочка.
– Тогда повтори, что ты должна делать.
Она игриво закатила глазки.
– Ну, я должна поиграть с дядей Сережей в бадминтон. Сергей ухмыльнулся.
– Нет, милая, бадминтон вторичен. Ты должна слушаться его во всем, что бы он тебе ни сказал. Скажет "дай руку" – ты дашь ему руку. Попросит ногу – отдашь ногу. Попросит сидеть рядом – ты послушаешься. Если ты не готова мне это обещать, я прямо сейчас отвезу тебя бабе Соне. Ты понимаешь?
На самом деле ни черта не отвезу, потому что баба Соня на семинаре, но даже если бы она и ожидала нас дома с пирогами, я все равно не потащусь за сотню километров только ради того, чтобы скинуть ребенка. У меня и так не очень много времени.
Очевидно, эти мысли отразились у меня в глазах, потому что Томка ответила: – Не отвезешь. Но я буду слушаться.
– Обещаешь?
– Да, папочка. А теперь можно мне выйти? В машине жарко.
– Хорошо, выйди, но чтобы я тебя видел.
Она только этого и ждала. Уже через пять секунд девчонка захлопнула дверцу с другой стороны и побежала поздороваться с директором базы Константином Николаевичем, который как раз присел на скамейку рядом с одноэтажным зданием столовой покурить в компании двух симпатичных поварих. Когда мы остались одни, Сергей спросил:
– Вы уверены?
– Привыкай к ответственности.
– Считаете, мне требуется? – В уголках губ засела высокомерная ухмылка.
– Считаю, что ваше поколение слишком много времени проводит в интернете. Боюсь, я буду гореть в аду за столь беспечное отношение к собственному ребенку, но мне кажется, что ты справишься.
– Постараюсь.
– Это несложно. Поиграй с ней в бадминтон, а все остальное время можешь сидеть на понтоне и смотреть на воду, пока она ловит рыбу сачком.
– Сачком?! – Сергей удивился так искренне, что я испытал некое подобие гордости за дочку.
– Да, обычным детским сачком для ловли бабочек она уделала взрослых мужиков, проторчавших весь день с удочками. Она не будет тебя сильно обременять, но постарайся проявить характер, когда потребуется.
Я положил ему руку на плечо. Сначала мягко и по-дружески.
– Уж постарайся, а иначе… – Я сжал пальцы. – Понимаешь?
Он отвернулся.
– Что-то зачастили с угрозами в мой адрес.
– Заслужил. А теперь идем.
База отдыха "Чайка" была довольно компактная и тихая, окруженная плотным сосново-березовым лесом. В центре напротив столовой и магазина стоял двухэтажный гостиничный корпус, а слева от него вдоль забора тянулся длинный ряд деревянных финских домиков. От самого крайнего, восьмого, вела тропа к берегу. Никаких излишеств, истинный минимализм, сохранившийся еще с советских времен, но главное – тишина и покой. О большем и мечтать трудно.
Я поздоровался с Константином Николаевичем. За годы моих визитов мы неплохо подружились. Он по предварительному звонку придерживал мой любимый крайний домик. Иногда мы сидели за столом возле домика, выпивали и разговаривали. Как и весь персонал, он жил здесь круглый год, в соседнем поселке. Седой, сухопарый и малоподвижный мужчина всегда находил пару теплых слов для любого гостя, а меня всегда встречал крепким рукопожатием.
– Открываем сезон? – поинтересовался Константин Николаевич.
– Вроде того. У меня к вам просьба.
– Весь внимание.
Я объяснил суть дела. Выяснилось, что один из двух номеров восьмого домика был свободен. Директор базы пообещал присмотреть за молодыми людьми и даже лично сходил в кладовую, вытащил две крепкие ракетки и внушающий доверие волан – не чета моим. Томка тут же схватила их в охапку и помчалась на волейбольную площадку за гостиничным корпусом.
Я вновь придержал Сергея.
– Давай ноутбук.
Парень замешкался. Он прижимал сумку с компьютером к груди, как мать прижимает дитя.
– Не дрейфь, твое домашнее порно разглядывать не собираюсь. Напиши мне путь к твоей взломанной базе и как ее открыть. Я покажу своим ребятам, они ее пощупают.
Сергей кивнул, но с аппаратом все же расстался не сразу. Я далек от мистического преклонения перед гаджетами, но что-то подсказывало мне, что родной ноутбук для такого парня как Серега Круглов – все равно что тачка для гонщика или лошадь для цыгана. Отдавать компьютер в руки малознакомого типа, с которым общаешься всего несколько часов? Кошмар…
Он снял сумку с плеч, вынул бук, присел на ближайшую скамейку. Несколько минут я наблюдал, как он водит пальцем по манипулятору и молотит по клавиатуре. Вскоре Сергей захлопнул крышку и отдал аппарат.
– Я открыл сеанс и сделал так, чтобы он не отключался, пока не сядет батарея. А она сядет… ну, если в дежурном режиме без нагрузки, то часов через пять-шесть. До города доехать хватит, а дальше… – Он протянул сумку. – Здесь блок питания и все остальное, что может понадобиться. В открытом текстовом файле я написал, как открыть документ.
– Хорошо. А ты держи ключи от домика. Проголодаетесь – вот столовая и магазин, здесь есть все, что нужно.
Если повезет умотать мою девочку, сможете днем подремать пару часов. Но особо не надейся.
Он улыбнулся, оглянулся к Томке. Та уже вовсю размахивала на площадке ракеткой, целясь воланом в натянутую сетку.
– И еще. – Я привлек внимание Сергея к себе, потому что от дальнейших моих слов зависела не только его безопасность, но и безопасность моей дочери. – Не отвечай на звонки. Ни на чьи, ты понял? И сам не звони никуда. Пока я не позвоню или не приеду, тебя ни для кого нет, даже для друзей, знающих о твоем местонахождении. А чтобы не было соблазнов дурить, я попрошу своих ребят мониторить оба твоих телефонных номера.
Он посерел. Желваки недобро заиграли.
– Не перебор, начальник?
– Не ерничай. С тобой остается моя девочка. Надеюсь на твое понимание.
Он все же кивнул, но не очень убедительно. Я подошел ближе, почти на расстояние дыхания. – Ты меня понял, юноша? ТЕБЯ НИГДЕ НЕТ. Ищут пожарные, ищет милиция… – Понял уже!
Разозлился.
Это уже лучше.
16
По дороге домой слушал "Лед зеппелин". Мне нужен был драйв. Под рокот любимых рокеров лучше думается. Они меня будоражат, подстегивают. Моцарт здесь не пойдет.
Фигня какая-то получается, доложу я вам. Не верю я в шпионские заговоры. Вообще ни в какие теории заговоров не верю, за исключением некоторых особо вопиющих номеров. Я уверен, что американцы, немало уязвленные шустростью Советов, действительно слетали на Луну, при этом весьма болезненно развязав пупок. Я не знаю никаких мировых масонских правительств. И, черт возьми, не верю, что какой-то мальчик, едва начавший бриться, может с домашнего ноутбука взломать по заказу мифических злоумышленников волшебную базу с интимными тайнами сильных мира сего. Все эти сказки мы неоднократно видели в голливудских боевиках. Даже для американцев, у которых действительно все компьютеризировано, это слишком сказочно, а уж для нас, где в деревенских магазинах еще считают на косточках, это и вовсе бред. Что-то с парнем не так… или с теми, кто его некрасиво поимел. В любом случае, надо срочно добежать до моего логистика Петрушки, чтобы он наконец развеял сомнения и подсказал выход из положения.
До города я добрался без приключений. Петр уже ждал меня, отложив все текущие дела. Увидев босса на пороге приемной, он даже отставил в сторону чашку свежего ароматного кофе, которому, судя по виду, только что собирался отдаться всей душой.
– Вот, – сказал я, выкладывая на стол ноутбук. Сверху на него опустил флэшку. – Мне нужно знать, с чем мы имеем дело, и как можно скорее. А это я заберу.
Я прихватил Петькину чашку и сразу сделал глоток. Замечательный свежий кофе. Утром мне не удалось как следует позавтракать, а начинать день без кофе невозможно. Петя ничего не сказал, только сжал губы и приступил к работе.
Дом, милый дом… После кошмарной ночи в избе старухи с дворянской фамилией родной кабинет казался раем. Как все-таки мы зависимы от цивилизации!
В кабинете я расстегнул рубашку почти до пупа, сел на диванчик перед панелью телевизора, вытянул ноги на журнальный столик. Счастье человеческое – лишь короткий миг. Его не может быть много, оно собирается из мгновений, вспышек, осколков и обрывков. Концентрированным ощущением блаженства нужно успевать насладиться, потому что не знаешь, когда оно случится в следующий раз и случится ли вообще.
Увы, насладиться мне не дали. Я успел сделать лишь несколько глотков, как в кабинет постучали.
– Антон Васильевич…
Это Настя. Несомненно, сотрудники вольготно чувствуют себя в мое отсутствие – пять минут назад, когда я пробежал по офису ураганом, она болтала по телефону с молодым человеком, мурлыкала ласковой кошечкой, зажав трубку плечом и свободными руками попиливая ноготочки. Сейчас же, просунув голову в кабинет, моя секретарша являла собою композицию "Я вся в трудах, батюшка, аки пчела".
– Говори.
– К вам посетитель… ница, то есть. Посетительница.
– Я не назначал.
– Это вчерашняя.
"Блин, – подумал я, – какого черта! Я ведь еще не успел обдумать модель поведения. Что ей сейчас скажу? И почему она вообще решила явиться в мой офис без звонка?". Я глотнул кофе, опустил ноги на пол.
– Зови.
За несколько мгновений до появления Ольги Кругловой я успел лишь застегнуть пуговицы на рубашке.
Выглядел при этом весьма по-дурацки, будто застигнутый с любовницей муж.
– Я ехала мимо и видела, как вы парковались, – заявила женщина с порога, не утруждая себя приветствием. – Очень хорошо.
– Ничего хорошего не вижу.
С момента нашей последней встречи в ней произошли некоторые изменения. Во-первых, появился густой слой макияжа, точнее, тонального крема, нанесенного на правую щеку чуть ниже глаз (ее били?). Во-вторых, женщина нервничала. Если вчера она волновалась и выглядела потерянной, то сейчас вела себя так, словно ее обокрали. Я предложил присесть к столу. Она осталась на месте, теребила сумочку и сверлила меня взглядом.
– Что-то случилось?
– Вот это я и хотела бы выяснить. Что-нибудь новое есть? Уже третьи сутки, как я не видела своего сына.
– Я все же посоветовал бы вам присесть.
Она подошла к столу, резко выдвинула стул, уселась. Я занял директорское место. – А теперь мы успокоились и еще раз попытались объяснить, что случилось.
Тут она совсем взвилась:
– Пропал мой сын, а вы еще спрашиваете! Заявляете, что с ним все в порядке, а потом пропадаете сами и не отвечаете на звонки! А теперь с таким барским видом спрашиваете, что случилось! Что случилось, что случилось…
Она была вне себя от ярости. Такую реакцию родственников пропавших людей я наблюдаю в своем кабинете впервые.
Я молчал. Сказавши "А" на кануне вечером, сейчас я обязан продолжить алфавит. Но теперь моим клиентом был Сергей Круглов. Дурацкая ситуация, и мое дальнейшее поведение зависело от того, что интересного нароет Петя в ноутбуке.
– Я могу лишь повториться, что с Сергеем все в порядке.
– Вы разговаривали с ним?
Она смотрела жадно. Я молчал. Невероятных усилий мне стоило не отвести глаза, из-за чего я обильно покраснел. Ненавижу вопросы, требующие однозначного ответа. Моя бывшая жена Марина умела на них отвечать, витиевато и хитро, и ответ вопросом на вопрос являлся самым простым приемом.
Я стал тупить:
– Это конфиденциальная информация.
– Что?!
"Держись, Антоха".
– Конфиденциальная информация.
Ольга даже опешила. Раскрыла рот.
– Да какая… как!.. Подождите, не я ли оплатила ваши услуги?
– Вы.
– Значит, я могу требовать отчета?
– Формально – да.
– Что значит формально?
Я вышел из-за стола, открыл окно. В кабинет ворвался шум города. Я остался стоять у подоконника.
– Видите ли, Ольга, дело принимает необычный оборот. Из соображений безопасности я вынужден скрывать местонахождение Сергея даже от его близких.
"Ты умница, Антошка!" – похвалил я себя, когда увидел, как быстро изменилось выражение ее лица. Ольга растерялась.
Решение проблемы, действительно, пришло неожиданно. Самый верный способ – выставить против дамочки безупречную форму отказа, принятую в официальных органах. Уж мне ли ее не знать! "В интересах следствия на данном этапе мы не можем сообщить вам какую-либо информацию", – говорил я сотни или даже тысячи раз, и не всегда говорил правду, каюсь. Конечно, я уже давно не служу в органах и передо мной сидела не скромная просительница, а клиентка, заплатившая деньги, но суть дела не меняется. – Но вы знаете, где он находится?
– Да.
– И говорили с ним?
– Да, говорил.
– Что ж, это уже лучше.
Ольга задумалась. Начала покусывать губы. И тут…
Тут со мной что-то произошло. Вспышка. Я не могу объяснить ее ни шестым чувством, ни привычкой анализировать малозаметные детали. Порой мне кажется, что эти крупицы озарения бросаются нам с неба очень добрым существом, озабоченным нашим процветанием. В общем, ничего конкретно не могу сказать, но в тот самый момент, когда женщина передо мной начала кусать губы, мне пришла в голову абсолютно нелогичная, но, тем не менее, яркая мысль.
– Скажите, вы в детстве переучивали сына держать вилку в правой руке?
Ольга мучительно оторвалась от своих размышлений.
– Что вы говорите? О чем вы?
– Нет, ничего, просто спросил.
– Вы бы делом занимались.
– Именно вашим делом я сейчас и занимаюсь.
Я сел за стол, взял свой мобильный телефон, поднял его почти на уровень лица и повернул к себе дисплеем.
– Одну минуту, Ольга.
Она не обратила на меня внимания, сосредоточенно вглядываясь в узор на линолеуме. Я, делая вид, что ищу что-то в справочнике, вывел телефон в режим фотосъемки и сделал один кадр. Ольга получилась немного размазанной. Когда она повернулась ко мне, чтобы задать вопрос, я незаметно нажал еще раз, мысленно похвалив себя за то, что заранее отключил опцию звукового сопровождения. Если бы сейчас моя клиентка услышала звук сработавшего затвора фотоаппарата, я бы огреб проблем.
– Итак, – сказала Ольга, – вы отказываетесь предоставить мне информацию?
– Пока – да. Как только станет возможным, Сергей сам выйдет на связь с вами.
– Вы понимаете, чем это чревато?
– Интересно узнать, чем?
– Я прямо сейчас, выйдя из вашего офиса, направлюсь в полицию и напишу заявление. Вас лишат лицензии.
– Угрожаете?
Она прищурилась. Я смотрел ей прямо в глаза. Угрозы лишить меня лицензии в этом кабинете звучат слишком редко, чтобы оставлять их без внимания.
– Думайте что хотите, – выдохнула Ольга Круглова и поднялась. Я приподнялся тоже.
– Вы имеете право жаловаться на меня в любую инстанцию. Адреса и телефоны организаций, курирующих деятельность частных сыщиков, висят на стенде в холле. Полагаю, ваше заявление рассмотрят в положенный срок.
Она ничего не ответила, повернулась и ушла. Едва стук ее каблуков переместился в коридор, я бросился в приемную.
– Петя, кто из парней свободен?
Тот выглянул из-за монитора.
– Ээ… кажется, Стадухин пошел вниз, в магазин.
– Быстро выдерни его и пошли за этой дамой. Бегом!
Петя тут же набрал номер на проводном телефоне. Ожидая ответа, он сказал мне:
– Насчет этой базы, Антон… Я до конца еще не проверил, но похоже на стопроцентное фуфло.
– А в чем тогда прикол?
– Скажу позже.
17
Саша Стадухин проработал в моем агентстве чуть больше полугода, но уже успел обзавестись колоритным прозвищем Принц. Дело в том, что у тридцатилетнего парня голова почти потеряла волосы. Высокий и худой Саша стал похож на принца Уильяма, чью свадьбу в прямом эфире показывали недавно все крупнейшие информационные и музыкальные каналы мира. Я, помнится, тогда громко шуганул Настю, прилипшую к экрану в самый разгар рабочего дня. Уж не знаю, каким темпераментом обладал настоящий Уильям, но наш Александр слыл парнем немногословным, неторопливым и покладистым. Как он при такой вальяжности успевал делать порученное дело в срок, оставалось за гранью моего понимания.
Задание проследовать за дамочкой, вышедшей из моего офиса, Саша получил по телефону от Петра в тот самый момент, когда продавщица в магазине на первом этаже отсчитывала ему двадцать пять рублей сдачи мелочью.
– Понял тебя, Петь, – ответил в трубку Саша, продолжая наблюдать за медяками и рублями, соскальзывающими с ладони девушки в блюдце. Указанная в ориентировке Ольга Круглова как раз шла по фойе за его спиной, разговаривая по телефону. Саша не двигался, умудряясь присматривать и за сдачей, и за объектом. Клянусь, узнай я об этом раньше, убил бы Стадухина на месте, но мне обстоятельства этого дела стали известны опосля.
А ведь Саня словно чувствовал! Ольга остановилась возле платежного терминала буквально в трех шагах от магазинчика. Она продолжала говорить по телефону, но резко прервала разговор, нервно сложила трубку и убрала ее в сумочку. Некоторое время она сосредоточенно глядела на монитор терминала, затем решила положить деньги на электронный счет.
Саша не сводил с нее глаз.
– Двадцать четыре, двадцать пять, все! – закончила продавщица. Саша сгреб мелочь на ладонь, высыпал в карман своего любимого короткого плаща, который, кажется, не снимал ни зимой, ни летом. Но остался стоять. Заказанная пачка сигарет и "сникерс" лежали на прилавке.
– Что-то еще будете брать? – спросила девушка.
– Да. Есть у вас презервативы?
Девушка опешила. – Нет, откуда…
– А шампанское?
– Здесь нельзя торговать спиртным, вы же знаете.