- Да ты сам соображаешь, что нарисовал?! - Владимир Владимирович ткнул пальцем в схему. - Вот у тебя за границей два человека. Скупщик собирает обезьян, везет Летчику, и тот их грузит в самолет. А что на самом деле? У кого эти обезьяны живут, пока дожидаются рейса? Кто их везет? Как они попадают на склад? Кто им уколы делает? Кто их прячет среди законного груза?.. Нет, "Скупщик" и "Летчик" - это не люди, а целые группы. Группа Скупщика и группа Летчика, в каждой по нескольку человек. А всего в цепочке должно быть не меньше двух десятков преступников, а с охраной, пожалуй, полсотни! Думаешь, они все кормятся с продажи обезьянок? А я считаю, обезьянки - это так, побочный заработок. Дело прибыльное, но много тропических животных не продашь. Нет, если цепочка налажена, по ней можно пустить ЛЮБУЮ контрабанду. Я подозреваю, что так оно и есть.
- Откуда вам знать? - спросил Блинков-младший. - Ведь это все пока что на бумаге.
- Сколько обезьян Сипицкая видела в той квартире?
Вопрос был наводящий. Блинков-младший стал соображать, зачем Владимир Владимирович его задал.
- Она говорит, десятка два. А если в полете из десяти выживает одна…
- Вот именно! Значит, их переправили две сотни! Мне за двадцать лет службы столько не попадалось. Однажды нашел сотню попугаев, и это было событие - в новостях по телевизору показывали! А тут двести обезьян проскочили махом, и никто не заметил…
Владимир Владимирович схватил со стола фломастер, и не успел Блинков-младший охнуть, как на его аккуратненькой схеме появилась жирная кривая стрелка. Она вела от Организатора к Таможеннику. Скобки вокруг Таможенника Владимир Владимирович зачеркнул.
- Ты же говорил, что ветеринар появился на Птичьем рынке два года назад. И львенка доставал, и броненосца, и крокодила, и макак. Это же со всего мира животные. Чтобы работать с таким размахом и так долго, Таможенник нужен ОБЯЗАТЕЛЬНО, а не желательно. Он здесь ключевая фигура. Может быть, сам Организатор или его правая рука!
Блинков-младший вспомнил неясные намеки Владимира Владимировича: "Русская рулетка… Жду, когда мой противник щелкнет курком в седьмой раз"… Он говорил меньше, чем знал!
- А ветеринар из зоопарка - не просто посредник. Он у них вроде директора по сбыту, - продолжал Владимир Владимирович. - Может сочинить подложную справку, что животное куплено в зоопарке. Может воспользоваться институтской котельной… Ты про котельную-то понял?
Блинков-младший кивнул. Он спрашивал биологичку Тонюшку, зачем в "Болячке" котельная, если не для отопления. И узнал, что ее используют как печку. Из Института особо опасных инфекций ничего не выбрасывается на помойку. Ни одноразовые шприцы, ни пластмассовая посуда, из которой ели больные, ни тряпка уборщицы, ни погибшие в опытах ученых крысы и кролики. Все сжигают на газовых горелках в котельной. Легко догадаться, что за ящик притащили туда Трохдрован и водила. Очевидно, вчера ночью привезли контрабандных животных. Преступники сожгли тех, кто погиб в пути. Жутко.
- Вот видишь, он тоже тяжелая фигура, этот ветеринар, - сказал Владимир Владимирович. Надев на нос очки, он склонился над схемой и вслух прочитал: - Трохдрован… Впервые слышу такую фамилию. Трох, Прох…
Странно. Уже второй взрослый (первой была мама) относился к фамилии ветеринара с непонятным интересом. Трохдрован, конечно, не Иванов. Но мало ли чудных фамилий? Вон в параллельном восьмом "А" учится девчонка - Мгвинетицутухеси.
Таможенник задумчиво посмотрел сквозь Митьку и спросил:
- Невысокий, глаза карие, шрам в углу рта?
- Шрам я не заметил, у него же бородка с усами. А так - да: невысокий, глаза карие, - ответил Митек и выложил фотокарточку из своей папки с делом "Питона". - Вы его знаете?
Владимир Владимирович пропустил вопрос мимо ушей. Сняв очки и поднося их вплотную к снимку, как лупу, он пытался разглядеть лицо Трохдрована. Пожаловался:
- Мелко… Ну что ж, ты вышел на след международного преступного синдиката! Поздравлять я тебя не стану. Это не игра, это опасно для тебя и для твоих товарищей!
- Не говорите больше ничего, - перебил Блинков-младший. - А то скажете: "Не стану тебе помогать", а потом вам трудно будет отказаться от своего слова. Владимир Владимирович, я все равно уже занимаюсь этим делом, с вами или без вас. Только без вас могу наделать больше ошибок. Да, и "я твоей маме скажу" тоже не говорите. Мама почти все знает… Я не путаю жизнь с компьютерными играми, - добавил сыщик. - Почувствую опасность - остановлюсь.
- Надо подумать, - сказал отставной таможенник. - Пожалуй, у меня есть информация, которая могла бы тебе помочь. Только не торопи меня. Иди.
Блинков-младший взял папку с делом "Питона" и пошел, не прощаясь.
Схема преступного синдиката осталась на столе у таможенника. Про себя Митек загадал: если Владимир Владимирович окликнет его и скажет: "Ты забыл, возьми", то бесполезно ждать от него помощи.
Выходя из комнаты, он обернулся. Отставной таможенник смотрел на схему.
- Дверь за собой захлопни, - рассеянно сказал он.
Глава XXII
Кто побывал у таможенника?
Из школы возвращались вместе: Блинков-младший с Иркой - это как обычно, - а еще Князь и Ляля Кусачая. Если бы неделю назад сыщик увидел такую картину во сне, он бы проснулся в холодном поту. Нет, против Ляльки Блинков-младший ничего не имел. Но разговаривать с ее братцем он мог не больше трех минут, и то для того, чтобы разогреться перед дракой.
А сейчас давние враги как ни в чем не бывало шли вместе. Митек пересказывал свой разговор с Владимиром Владимировичем. Князь слушал и не говорил "Балду гонишь, Блин", не пытался дать ему пенделя и даже не пнул попавшуюся под ноги пивную банку. Чудеса.
На лавочке у подъезда скучал престарелый ябедник Ван Андреич. Потеряв осторожность, восьмиклассники остановились от него шагах в двух, и тут им досталось. Ван Андреич, конечно, был рад случаю повоспитывать молодежь.
Блинкову-младшему он сказал:
- Все хулиганничаешь!
Ирке:
- Все ходишь с этим?! Гляди, доходишься!
Князю:
- Ишь, нарядился, как пожарник!
А Ляльке:
- Ты бы лучше за собакой смотрела!
- Да в чем дело-то? - спросила Кусачая княжна, хотя и так было ясно: просто есть люди, которым плохо, когда другим хорошо.
Вместо ответа Ван Андреич молча поднял палец к небу. В подъезде чуть слышно выла собака.
- Это не Бантик, - уверенно сказала Кусачая княжна и распахнула дверь. Вой послышался громче, и к нему присоединилось тявканье. - А вот это Бантик. Ребят, подождите, я его выведу.
Лялька скрылась в подъезде; дверь захлопнулась, и вой утих. Блинков-младший запоздало сообразил, что выла премудрая Катя отставного таможенника. Других собак в подъезде не было - она да Бантик.
Спустя минуту бойцовый пес залаял, оповещая всех, что его выводят на прогулку. Катя завистливо взвыла в полный голос.
- Безобразие, - заметил Ван Андреич. - Если не гуляешь с собакой, то зачем было заводить?
- Лялька с ним утром гуляла, - возразил Князь.
- Я не про нее говорю, а про генерала!
И Ван Андреич с довольным видом стал ябедничать.
Вчера по телеку очень хвалили таможенных собак породы Лабрадор, таких же, как премудрая Катя. У них замечательный нюх: наркотики чуют в закрытом чемодане. И стоят они дорого, потому что в России мало чистокровных лабрадоров. Ван Андреич посмотрел, послушал, и у него родилась идея. Почему бы "генералу" не торговать Катиными щенками? Тогда он мог бы делиться выручкой с автором идеи - Ван Андреичем. Оставался пустяк: убедить "генерала" за здорово живешь отдавать ему свои деньги. Но Владимир Владимирович совершенно не понял выгоды этого делового предложения…
Тут из подъезда выскочил Бантик, волоча на поводке Ляльку. Он прекрасно знал, кого любит его хозяйка, а кого - не очень-то, поэтому из вредности задрал лапу над ботинком Ван Андреича. Престарелый ябедник хотел пнуть Бантика, но не осмелился.
- Я с утра заходил к генералу, - продолжал он, отодвигаясь и поджимая ноги. - Звоню в дверь - не открывает. Ну, думаю, дождусь, когда он собачку выведет. Так его и караулю, а генерал не выходит.
- Так что ж вы сидите-то?! - ужаснулась Кусачая княжна и, сунув конец собачьего поводка брату, вбежала в подъезд.
- Вот-вот, покричи на старших, - проворчал ей вслед Ван Андреич и обернулся к Князю. - Я вашей бабушке пожалуюсь!
- Может, Владимир Владимирович заболел, а вы никому не сказали! - упрекнула его Ирка.
- Нет, он от меня прячется, - убежденно ответил престарелый ябедник. - Разве ж я не понимаю? Человек пожилой, всякое может случиться. У меня у самого бывает давление, а когда и желудок. Только ведь генерал подходил к двери, когда я позвонил. Тихонько так глянул в "глазок" и не стал открывать!
Блинков-младший, ни слова не говоря, кинулся в подъезд и через две ступеньки помчался вверх по лестнице.
Люди могут думать по-разному, но делать одинаковые выводы. Кусачая княжна думала как собачница. Она бы никогда не бросила Бантика, если бы сама была жива и здорова. Поэтому Лялька испугалась за Владимира Владимировича: раз отставной таможенник не вывел погулять свою Катю, значит, ему очень плохо. А Блинков-младший думал как сыщик. Если кто-то смотрит в "глазок" и не откликается на звонки в дверь, значит, ОН ИЛИ ОЧЕНЬ ИСПУГАН, ИЛИ НЕ ХОЗЯИН КВАРТИРЫ!
Катя выла на весь подъезд. Добежав до второго этажа, Блинков-младший расслышал вверху Лялькин уговаривающий голос:
- Катя, Катенька, ну потерпи…
Несчастная Катя потявкивала и снова принималась выть.
- Ляль, ты в дверь звонила?! - крикнул Блинков-младший.
- Ага. Никого дома нет. Ой, Блинок…
Загудел вызванный снизу лифт, и Блинков-младший не расслышал последних слов. Третий этаж. Катя почему-то замолчала. Взлетев на еще один лестничный пролет, Митек увидел ее на площадке. Премудрая таможенная собака присела на корточки, глядя на него виноватыми глазами. Из-под нее растекалась лужа.
- Я подотру. С вечера собака терпела, точно, - сказала сверху Кусачая княжна.
Не слушая ее, Блинков-младший завопил:
- Владимир Владимирович!
- Говорю же, нет его. Я нажала на ручку, дверь и открылась!
Сыщик преодолел последние ступеньки и, отстранив Ляльку, вошел в знакомую квартиру отставного таможенника.
В прихожей валялся раскрытый альбом для фотокарточек - старый-престарый, в малиновом бархатном переплете. Рассыпанные снимки дорожкой тянулись дальше по коридору, как будто альбом вытряхивали на ходу. Сыщик пошел, прижимаясь к стене и стараясь не наступать на чужие лица. Бросился в глаза большой групповой снимок с трафаретом: "Юридический факультет, 1970 г.".
На площадке с лязгом раскрылись двери лифта.
- Князь! - наугад крикнул Блинков-младший.
- Ага! Что там, Блин?
- Пока не знаю. Встань в дверях и никого не пускай!
- Это почему?! - возмутился Ван Андреич. - Залез в чужую квартиру да еще и взрослых "не пускай"?!
- Потому! - басом отрезал Князь.
- Я все вашим родителям доложу! Я милицию вызову!
Не особенно прислушиваясь к перебранке, сыщик заглядывал в распахнутые двери. Платяной шкаф настежь, одежда на полу, постель перевернута, в углу - куча перьев из выпотрошенной подушки. В другой комнате та же картина: вспоротый диван с торчащими пружинами, разбросанные книги - у некоторых оторваны переплеты… Квартиру обыскивали, причем долго и тщательно. Даже подоконники оторвали, надеясь найти тайник. Кто позарился на вещи пенсионера?
Владимир Владимирович лежал на кухне, среди осколков посуды и мусора из валявшегося тут же опрокинутого ведра. Из-под головы расплывалась бурая лужа. Кровь успела потемнеть и схватиться коркой.
Борясь со страхом и тошнотой, сыщик присел на корточки и заставил себя прикоснуться к шее таможенника. Кожа у него была холодной.
Прошло очень много времени, секунды две, пока Блинков-младший не почувствовал слабый удар пульса.
Он вскочил на ноги. Надо бежать, звонить в "Скорую"!.. На ладони у Владимира Владимировича он заметил смятый клочок бумаги. Видно, отставной таможенник сжимал его в кулаке, пока не потерял сознание. Сыщику не нужно было нагибаться, чтобы узнать обрывок зеленоватого полукартона с закругленным уголком, как у игральных карт…
Глава XXIII
Когда тебя не слушают
Владимира Владимировича увезла "Скорая".
В его опустевшей квартире работали эксперты-криминалисты. У подъезда стоял милицейский "уазик". Сержант-водитель покуривал, усевшись на бортик детской песочницы, а в машине на заднем сиденье расположился одетый в штатское милицейский оперативник. Восьмиклассники и Ван Андреич попали в свидетели. Оперативник вызывал их по одному и допрашивал наскоро только иногда делая пометки в блокноте.
Разумеется, не обошлось без Санта-Барбары и бабки Пупырко. Без их надзора никому не удавалось даже старый шкаф выбросить, а тут, как-никак, настоящее преступление! Дворовые сплетники, как обычно, сидели на лавочке: Ван Андреич в середине, Санта-Барбара и бабка Пупырко по бокам. Но сейчас они потеряли обычную самоуверенность. Оказалось, что Ван Андреич успел наябедничать им на "генерала", не пожелавшего торговать щенками. И вот с утра они обсуждали зазнайство Владимира Владимировича и его невнимание к простому народу. А таможенник тем временем истекал кровью.
Чтобы поднять тревогу, не нужна была особая проницательность. НУЖНО БЫЛО ТОЛЬКО НЕ ДУМАТЬ О ЧЕЛОВЕКЕ ПЛОХО. Ведь Лялька и Блинков-младший быстро поняли, что с Владимиром Владимировичем беда. А пенсионеры слушали, как воет премудрая Катя, и думали: "Плевать генералу на собственную собаку". Знали, что кто-то подходил к дверному "глазку" и не откликнулся на звонок Ван Андреича, - и думали: "Зазнается генерал, разговаривать не хочет".
Теперь они мучились угрызениями совести. Минут десять. Потом Санта-Барбара кивнула на милицейский "уазик" и сказала:
- Совсем обнищала милиция. Смотрите, на чем ездят!
"Уазик" был облупленный, с проржавевшими насквозь крыльями.
- Надо у этого милиционера документы проверить, - заявила бабка Пупырко. - Может, он поддельный. Настоящие в форме ходят.
- Он удостоверение показывал, - вступился за опера осторожный Ван Андреич.
- Подумаешь! Помахал красной книжечкой! Да любую обложку можно купить и наклеить свою карточку!
- Действительно! Ходят всякие и допрашивают! - приободрился Ван Андреич. Когда говоришь о людях плохое, не нужно ничего делать, чтобы выглядеть хорошим. - Зря я ему все рассказал! Если хотел допрашивать, пускай бы в милицию вызывал! Ничего, я его проверю!
Сыщик давно, еще в прошлом году, научился говорить не все, что хочется. Исправить пенсионеров было невозможно, и он помалкивал, дожидаясь своей очереди на допрос. Ван Андреич, а за ним Ирка и Князь просидели в "уазике" минуты по две-три и уже успели поделиться впечатлениями. Оперативник задавал всем одни и те же вопросы: в котором часу и при каких обстоятельствах обнаружили Владимира Владимировича и не видел ли кто во дворе незнакомых людей. Сейчас он допрашивал Кусачую княжну, а Блинков-младший остался последним. Торопливость опера ему не нравилась. Сыщику было что рассказать! Другое дело, захочет ли опер его выслушать.
Лялька вылезла из "уазика" с кислым лицом.
- Слова не дал сказать, - шепнула она. Опер уже махал из приоткрытой дверцы: иди сюда. Митек подошел и вскарабкался на продавленное сиденье.
- Фамилия-имя-адрес, - скороговоркой потребовал милиционер.
- Невольно попадая ему в тон, сыщик отбарабанил:
- Блинков-Дмитрий-адрес-тот-же-только-квартира-семьдесят-пять.
- Когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили тело?
- Владимир Владимирович не тело, - буркнул сыщик. - Врач сказал, что…
- Будем спорить или отвечать? - перебил опер.
- Отвечать, - вздохнул сыщик и стал отвечать.
Оперативник спешил. Время обстоятельных допросов настанет позже, а сейчас он гнал расследование, надеясь отыскать преступников по горячим следам. Поэтому вопросов у него было немного, и все они касались только последних суток. В округе случилось несколько похожих ограблений: жертва - одинокий человек, дверь квартиры не взломана - значит, хозяин открыл сам, не боясь "гостей". У опера давно сложилась версия, что преступники действуют под видом пенсионных работников или слесарей. Ее он и проверял, обрывая все попытки Блинкова-младшего рассказать о преступном синдикате.
Нельзя его винить. Опер не знал, что допрашивает лучшего сыщика из всех восьмиклассников Москвы. А Блинков-младший попал в привычный замкнутый круг. Чтобы доказать взрослым, что ты не фантазируешь, надо, чтобы тебя выслушали и проверили твои слова. А они не слушают, потому что уверены, что ты фантазируешь.
Ответив на все вопросы, Блинков-младший в последний раз попытался заинтересовать опера:
- А я знаю, откуда у Владимира Владимировича в кулаке была бумажка.
- Я тоже знаю. Из мусорного ведра, - кивнул опер.
Получилось, как в анекдоте про умственно отсталого мальчика и шофера: "Дяденька, а я знаю, что у вас сломалось: автобус". Сыщик оскорбился. Ничего не оставалось, как действовать самому. Выходя из "уазика", он попросил:
- Скажите экспертам, чтобы отдали Катин ошейник и поводок. Я ее возьму к себе, пока Владимир Владимирович в больнице.
- Катя - собака? - рассеянно уточнил опер, что-то черкая в блокноте. - Скажи сам, что я разрешил.
- А как ваша фамилия?
- Лейтенант Генералов, - ответил опер и с вызовом посмотрел на сыщика. Видно, его задразнили плоскими шуточками вроде: "С такой фамилией тебе не лейтенантом быть, а генералом".
Премудрая Катя набегалась и ждала у подъезда, переминаясь с лапы на лапу. Блинков-младший открыл дверь, и собака, обгоняя его, побежала вверх по лестнице. Когда он дошел до восемьдесят третьей квартиры, Катя сидела на коврике и деликатно поскуливала. Митек позвонил; его разглядели в "глазок" и приоткрыли дверь.
- Что тебе, мальчик?
Катя сунула голову в щель и рыла кафель лапами, пытаясь протиснуться в квартиру.
- Дайте ее поводок и ошейник, - попросил Блинков-младший. - Генералов разрешил.
- Сейчас. - Эксперт огляделся и снял с какого-то невидимого для Митьки гвоздя Катину сбрую. - Держи.
Катя упрямо лезла в дверь. Отпихнув ее, эксперт попытался дверь закрыть, но Митек остановил его:
- Погодите. Генералов еще говорил про какую-то зеленую бумажку. Ее надо приобщить к делу.
- Бумажку?
- Да. Она была в кулаке у Владимира Владимировича.
- Сделаем.
Дверь захлопнулась.
Блинков-младший отошел от несчастливой квартиры и сел на ступеньку. Да, соврал. А что еще делать, когда тебя не желают слушать? Не мог же он позволить, чтобы эту бумажку выбросили с мусором. Ведь не зря Владимир Владимирович защищал ее, не жалея жизни.
Шажок за шажком, осторожно, как пешеход на тонком льду, сыщик стал складывать свою версию.
Первое. Клочок бумаги в кулаке отставного таможенника был оторван от листка из папиной гербарной папки. В Москве вряд ли есть вторая такая. Свою папа привез из Венесуэлы, а в наших магазинах их не продают.
Второе. Известно, что было на этом листке: схема преступной организации.