- А ты что здесь делаешь? Ну-ка, марш домой!
- Он со мной, - сказал полковник. - Докладывай, Дмитрий.
Блинков-младший показал на опилочную дорожку:
- Заметили? Из одиннадцатой.
- Думаешь, птички упорхнули? - понял Иван Сергеевич.
- Не знаю. За дверью тихо.
- Конечно, тихо. Все нормальные люди спят, - сказал участковый. Обогнав полковника и Митьку, он бегом взлетел на третий этаж и нажал кнопку звонка.
Ни звука.
Со своего поста на четвертом этаже спустился папа. Участковый недовольно взглянул на него, ничего не сказал и сильнее вдавил кнопку. Звонок не работал.
- Продали, черти. Я же говорю, пьяницы! - сплюнул участковый и стал колотить в дверь сапогом. - Ну, теперь всех соседей перебудим… - Он ударил раза три-четыре и стал прислушиваться. - Спят. Их из пушки не разбудишь!
- Ломайте дверь, - приказал Иван Сергеевич.
- Да вы что?! - возмутился участковый.
Блинков-младший опустился на корточки, посмотрел в замочную скважину - темнота. Сквознячок из квартиры явственно пах зверинцем! Он сложил руки рупором и закричал:
- Синицкая!
Послышался неясный шум, или ему показалось?
- Синицкая! - снова крикнул Блинков-младший.
Полковник с участковым разговаривали на басах.
- Ломайте! - требовал Иван Сергеевич, а участковый грозился прокурором.
- Потише! - взмолился Митек, и в этот момент за дверью громыхнуло. Звук был такой громкий, что услышали все.
- Хозяева, - неуверенно сказал участковый. Иван Сергеевич отстранил его рукой, отошел на полшага и с одного удара высадил дверь ногой.
- Под вашу ответственность, - заметил участковый, входя вслед за ним в квартиру.
Зверинцем воняло невыносимо. Полковник включил свет. Митек посмотрел под ноги, и его передернуло: пол кишел американскими тараканами!
Иван Сергеевич тяжело топал впереди. Толкнул одну дверь, заглянул в комнату. Толкнул вторую… Она оказалась заперта.
Бум-хрясь! Дверь вылетела под нажимом полковничьего плеча. Толкаясь, все вошли за Иваном Сергеевичем. Вспыхнул свет, и мужчины увидели сетку поперек комнаты. Кто как, а Блинков-младший еще раньше, по запаху, догадался, что здесь недавно держали обезьян, и много!
За сеткой на полу лежала Синицкая, привязанная к стулу. Ее рот был залеплен липкой лентой. Синицкая мычала и делала круглые глаза. Вокруг ползали тараканы. Блинков-младший нырнул в низкую дверцу клетки и стал отвязывать одноклассницу.
- М-мот, - промычала Синицкая.
- Рот, - сообразил Митек и сдернул с ее губ липкую ленту.
- Я знала, что это будешь ты! - дрожащим голосом заявила Недостижимый Идеал. Изловчилась и чмокнула его в щеку!
Если бы это сделала газовая плита, сыщик удивился бы меньше.
- Ты чего, Синицкая? - тупо спросил он, развязывая последний узел на руках Недостижимого Идеала. Руки немедленно полезли обниматься. - Ты чего? Дай ноги отвяжу.
За спиной охнул участковый. Сыщик оглянулся и увидел только склонившиеся над чем-то спины взрослых.
- Обезьянок мертвых нашли, - вздохнула Синицкая. - Дима, как же мне плохо было БЕЗ ТЕБЯ!
- Это у тебя с перепуга. Ничего, Ир, поправишься, - сказал Митек.
И получил пощечину.
У Синицкой вышло не так красиво, как в кино. Было заметно, что этот жест еще не отработан.
- Ты разбил мне сердце! - со всхлипом заявила она.
Митек подумал и ответил покрасивее, чтобы Синицкой было приятно:
- Моей вины тут нет, ибо я с детства предназначен другой!
- Может быть, еще не все потеряно? - с надеждой спросила отвергнутая, но Митьке уже надоело играть в киношную любовь, и он сказал:
- Не валяй дурака, Синицкая.
- Я серьезно, - хлюпнула носом Недостижимый Идеал.
- А если серьезно, то сделай что-нибудь не на пятерку с плюсом, а для себя. Ты умная, красивая, но слишком правильная. Рядом с тобой дышать боязно. Получи раз в жизни двойку для жизненного опыта, а то окончишь школу и не узнаешь, что это такое.
- Думаешь, поможет? - спросила Синицкая.
- Конечно. Ты многим ребятам нравишься, но тебя боятся. Помнишь, на Новый год собирались у Суворовой? Я сижу напротив тебя и думаю: "А как правильно яблоко есть, с ножом или так? Как правильно конфеты разворачивать?"
- Яблоко вообще-то с ножом. Но если нож не подали, то и не проси - это большая ошибка, чем съесть яблоко без ножа. А конфеты правилами хорошего тона не оговариваются. Хочешь, с концов разворачивай, хочешь, с середины, - механически ответила Синицкая.
- Вот видишь. А я никогда не задумывался, откуда разворачиваю. Я просто ем, потому что вкусно.
- Я попробую, - сказала Синицкая. - Не уверена, что сразу получится, но попробую. Вот уроки у меня на завтра не сделаны, и я не буду. Если только мама не заставит.
В коридоре пронзительно завизжала женщина. Громыхая сапогами, участковый бросился на крик.
- Соседка. Тараканов испугалась, - выглянув за дверь, сообщил старший Блинков. - А поехали-ка мы домой! Иван, тебе не нужно какой-нибудь протокол составлять?
- Да нет, зачем, - улыбнулся полковник. - Вот если бы оказалось, что тут спят мирные граждане, тогда не я, а на меня составили бы протокол. Могли бы и выговор объявить.
Недостижимый Идеал дулась, краснела и взорвалась:
- Что ли, мы просто так уйдем?! А как же я? Как же обезьянки? Вы что, не собираетесь искать преступников?!
- Я-то уж точно не собираюсь, - спокойно ответил Иван Сергеевич, - а у капитана сейчас спросим.
Участковый стоял на лестничной площадке с пенсионеркой, одетой в байковый халат поверх длинной ночной рубахи. Вид у обоих был мрачный.
- Съемная квартира? - догадался Иван Сергеевич.
В ответ участковый только развел руками:
- Завтра найду хозяев, спрошу - может, они паспорт у нее смотрели?
- Кошелек они смотрели, - сварливо заметила пенсионерка. - Маринка-обезьянщица им по двести долларов за месяц платила. А сама никакая не Маринка, а Зинка! На той неделе подходит ко мне мужчина. Ничего не скажу: положительный такой, гладкий. Где тут, спрашивает, у вас живет Зинаида? А я ему: извиняйте, я всех в подъезде знаю, только Зинаиды у нас нету…
Чувствовалось, что рассказ о гладком мужчине кончится не скоро. Иван Сергеевич безнадежно махнул рукой:
- Всего тебе хорошего, капитан. Звони, если понадоблюсь, только вряд ли… Кстати, девушка интересуется: ты злодеев разыскивать будешь?
- Ну конечно! Это наша святая обязанность! - покосившись на Ирку, с несчастным лицом ответил участковый. - Прямо со следующей недели и начнем. Как только поймаем Ваньку-Каина, Джека-Потрошителя и "Черную кошку".
- Трех Поросят не забудьте, - подсказал Блинков-младший. - Нельзя оставлять их на свободе.
- Шибко вы начитанные, - буркнул участновый. - Ладно, девочка, приходи завтра с родителями. Если им захочется.
- Не надейтесь! Захочется! - отчеканила Ирка и, вскинув голову, бросилась вниз по лестнице.
Митек догнал ее в парадном. У Синицкой дрожали губы.
- Про "Черную кошку" я поняла, это из кино "Место встречи изменить нельзя". А Ванька и Джек-Потрошитель тоже невсамделишные?
- Все всамделишные. "Черная кошка" была в Москве в сороковых годах, Джек-Потрошитель в Лондоне больше ста лет назад, а Ванька-Каин - тоже в Москве, только совсем в древности.
- Значит, шуточки. Ну почему, почему всем наплевать?! "Это наша святая обязанность!" - гнусавым голосом передразнила Синицкая. - А сам ничего делать не хочет!
- Не может, - поправил сыщик. - Ты же слышала: никто даже имени этой "Маринки-обезьянщицы" не знает… Сняла квартиру, поторговала, а как начало припекать, собралась и уехала.
- Это я ее припекла! - довольным голосом похвасталась Ирка. - Говорю: я в милицию пойду! Вас надо саму в клетку посадить! А она - шлеп, шлеп Меня по щекам! И к стулу привязала. А после приехали еще двое. Ругались на нее! Один вошел за сетку, ловит обезьян, колет шприцем куда попало, и они засыпают. А другой раскладывает по коробкам, как неживых. Жуть!
Сыщик не стал говорить, что преступников спасла самоуверенность Недостижимого Идеала. Если бы Синицкая хоть предупредила своих, куда едет… Обидно: папы и Блинков-младший опоздали на какие-то минуты! На лестнице еще шевелился таракан, придавленный удиравшими обезьяньими торговцами. Сейчас бы сидели они в наручниках и дружненько выкладывали главное в Деле о Зеленой Мане: ОТКУДА У НИХ ОБЕЗЬЯНЫ.
Увы, торговцы скрылись безо всяких для себя потерь, если не считать разбежавшихся тараканов. Маринку-обезьянщицу теперь выгонят, возьмут какую-нибудь Клавку, она снимет другую квартиру и даст в газету новое объявление… А-все из-за того, что Синицкая не сказала нужного своим и наговорила лишнего чужим. Кто ее за язык тянул - "Я в милицию пойду"?!
- А я ни чуточки не боялась, только противно было с тараканами, - болтала Синицкая. - Я молодчина, Блинок? Скажи, я молодчина?! И объявление нашла, и проверила, и всю их "малину" разогнала!
Блинков-младший молчал. Спускать ее с небес на землю не хотелось.
Да, любимая хозяйка Зеленой Мани оказалась торгашкой и мучительницей. Маня болела, торгашка ее выхаживала, чтобы не потерять пятьсот долларов, если обезьяна умрет. А обезьяна не знала, что такое пятьсот долларов и что такое "продать". Она привязалась к запаху духов и чужим рукам, казавшимся ей добрыми. Потому что вранья и подлости обезьяны тоже не знают.
Казалось, что Дело о Зеленой Мане можно закрыть. Но сыщик так не думал.
Глава XII
Сыщики на "птичке"
Синицкая блистала в восьмом "Б" и в параллельных классах. На каждой перемене она рассказывала о своих приключениях, и никому это не успело надоесть. От частых повторений у нее сложилась гладенькая, как будто записанная История о Проницательной Восьмикласснице, Разоблачившей Коварных Преступников. Иногда Синицкая что-нибудь пропускала, и поклонники ей подсказывали.
- Ир, ты забыла: "Меня привязали к стулу"…
- Да, меня крепко привязали к жесткому стулу морскими узлами и поставили в темный угол. Я видела в оконном стекле отражение свирепых преступников…
Блинков-младший подозревал, что девчонкам она рассказывает кое-что еще. А то почему бы Ирка Кузина спросила его:
- Митек, правда, Синицкая врет, что ты ее поцеловал РОКОВЫМ ПОЦЕЛУЕМ?
- Нет, я только разбил ей сердце, - честно ответил сыщик. - Но, по-моему, оно уже срослось. Вчера Орел и Дэ водили Синицкую в "Макдоналдс".
- Оба? - не поверила Ирка.
- И еще Князь. Он богатый, на всех биг-маки покупал.
Это было сильно. Кузина расстроилась, хотя Князя терпеть не могла, а Орла и Дэ еще не простила за то, что они бросили свою работу. Ведь приключения и незаслуженная слава Синицкой начались с того, что Недостижимый Идеал стала проверять объявления за Орла и Дэ.
При желании Кузина могла бы рассказать побольше, чем Синицкая. Случалось, и рассказывала. Но Иркины приключения были в прошлом; Синицкая затмила ее, как новая мода старую.
- Если бы я не была занята, то накрыла бы этих обезьянщиков еще раньше! - хорохорилась Кузина.
Но что случилось, то случилось. Обезьянщиков Синицкая спугнула, и надо было подбираться к ним с другой стороны. В воскресенье маленькая опергруппа выехала на Птичий рынок…
- Ой, обезьянка! Какая хорошенькая! А ей не холодно?
- Нет, девочка, обезьяны хорошо переносят холод. В зоопарке их уже выпускают в открытый вольер.
- Значит, с ней гулять можно?
- Нужно. Только не сразу, а когда она к тебе привыкнет. Купишь ей длинный поводок и гуляй.
- Митек, я хочу обезьянку!
- Тебе папа не разрешит.
- Разрешит, разрешит! Она не в квартире будет жить, а в особняке с Леной!..
Третий час напарники бродили по "Птичке". Ирка надела дубленку Суворовой, в свое время отбитую Валькой у сестры-фотомодели. Ввернутый в разговор "загородный особняк" с какой-то Леной (надо полагать, прислугой) возник не случайно. Вместе с дубленкой он должен был убеждать продавцов, что Ирке ничего не стоит купить обезьянку на карманные деньги.
Блинков-младший в новой куртке, с простеньким фотоаппаратом-"мыльницей" изображал то ли бедного родственника, то ли сына прислуги. Главную задачу выполнял как раз он. В сыске часто бывает, что прикрытие (Ирка) ярче и заметнее агента-исполнителя. Пользуясь своей ролью, Ирка из девчачьей вредности командовала им, как хотела:
- Митек, поди сюда! Тебе нравится?
- Лишь бы тебе нравилась, - с безразличием подневольного человека отвечал сыщик.
- Тупой ты, Митек. Сфотографируй меня с обезьянкой!
- Да ну, пленку изводить…
- Дам я тебе денег на пленку. Сфотографируй!
Спрашивать разрешения у продавца обезьянки Ирка и не думала. Она же СЕРЬЕЗНАЯ ПОКУПАТЕЛЬНИЦА, а покупатель всегда прав.
Расчет срабатывал. Суетясь, продавец доставал обезьянку из клетки:
- Держите. Осторожно, как бы не убежала! Лучше я поводочек пристегну.
- У нее блох нет? - привередничала Ирка.
- Нет, что вы! Ни блох, ни глистов! Чистенькая обезьянка, здоровая, только вчера доктору показывали…
Ирка с опаской брала обезьянку на руки.
- Митек, фотографируй! Отойди подальше, я хочу в полный рост!
- Обезьянка мелко получится, - подсказывал продавец.
- Значит, разок подальше, разок поближе! - Ирка командовала, Блинков-младший щелкал фотоаппаратом.
Нужно ли говорить, что съемка затевалась ради того, чтобы в кадр попал продавец?
- Спиши координаты, - вернув обезьянку, небрежно бросала сыщику Ирка. - Пойду рыбок посмотрю, догонишь.
Блинков-младший доставал блокнот и просил торговца:
- Дайте ваш телефон.
Чаще всего давали. Но бывало, что обезьянщик настораживался:
- Зачем тебе?
- Да у нее семь пятниц на неделе, - кивая вслед Ирке, сплетничал Блинков-младший. - Сейчас раздумывает, а увидит фотокарточку и решит купить… У нее за городом целый зоопарк, даже ручной медвежонок есть, - для убедительности добавлял он.
Надо признать, что и этот ход не всегда срабатывал.
- Если решит, подъезжайте на рынок, - отвечал продавец. - Только скорее всего я обезьяну еще сегодня продам.
Блинков-младший догонял Ирку, они намечали следующий объект, и спектакль повторялся:
- Ой, обезьянка! Какая хорошенькая! Митек, поди сюда! Сфотографируй меня с обезьянкой!
Напарники уехали с "Птички" еще засветло. Время шло к закрытию, и было понятно, что новые обезьянщики не появятся, а всех старых они сфотографировали.
В ГУМе им всего за час отпечатали снимки. Остальное было делом техники. Дома напарники сели у компьютера и запустили диск "Телефонная база". Бесценная это вещь для сыщика! Вводишь номер телефона, а компьютер тебе выдает адрес и фамилию его хозяина. За несколько минут короткие записи в блокноте Блинкова-младшего превратились в настоящую картотеку. Чтобы не путаться, он переписал все данные обезьянщиков на обратную сторону фотографий.
Потом Ирка надела на нос бельевую прищепку, чтобы сделать голос гнусавым, как у настоящей телефонистки, и начала обзванивать подозреваемых: Улица Катукова, 1-2-12? С телефонного узла беспокоят. Позовите, пожалуйста, Кузнецова И. П.
На самом деле Кузнецов (или Иванов, Петров, Сидоров - то есть хозяин квартиры) не интересовал напарников. Они разыскивали квартиру, где сейчас НЕТ хозяина. Нет потому, что он сдал свое жилье обезьянщикам.
На четвертом звонке Ирке повезло.
- С телефонной станции беспокоят, - уже привычной скороговоркой прогнусавила она. - Кукушкина И.И. позовите.
- Ошиблись номером, - ответил женский голос, и трубку бросили.
Есть! Ирка показала Блинкову-младшему большой палец. "Ошибиться номером" компьютер не мог. Ясно, что в квартире Кукушкина живут чужие люди.
Ирка позвонила еще раз и добавила строгости в голос:
- Не кладите трубку! Ваш телефончик записан на Кукушкина. Если вы купили квартиру, то надо переоформить.
- Мы не купили, а сняли, - ответила женщина. - Что ему передать?
- Пускай за телефон заплатит, у него задолженность за февраль.
Ирка положила трубку и утерла пот со лба.
- Класс! - одобрил Блинков-младший. - "Переоформить", "задолженность за февраль"… Мне бы в голову не пришло.
- Потому что я сама хожу платить за телефон, а у тебя родители платят, - объяснила Ирка.
Фотокарточки с надписанными телефонами и адресами лежали вниз лицом. Блинков-младший нашел "Кукушкина", который оказался не Кукушкиным, и перевернул. Со снимка глядел ничем не примечательный человек в черной шапочке с надписью "Reebok". Другие обезьянщики, давая Митьке телефоны, говорили, как их зовут. А этот продиктовал только номер и сказал: "Кто подойдет, того и спросишь насчет обезьяны". Теперь ясно, почему он дал телефон без имени: телефон чужой, кукушкинский, а имя свое. "Рибок" хотел остаться неизвестным, а выдумать себе имя поленился… В кадр попало Иркино плечо и макака у нее на руках. Совсем такая же, как Зеленая Маня.
Сыщик был уверен, что напал на след шайки Маринки-обезьянщицы…
Но мы забежали вперед. Кроме Блинкова-младшего и Кузиной, по рынку ходила вторая пара: гимназист-второклашка Ванечка с Князем. Сыщик не сразу решился доверить Князю такое важное задание. Много лет они были врагами, и нельзя сказать, что сейчас подружились. Но Зеленая Маня, однажды обняв Князя своими шерстяными ручками, открыла доброту, которую никто не ожидал увидеть в этом балбесе и отморозке. Блинков-младший решил, что не так уж он безнадежен, и поручил Князю охрану гимназиста-второклашки.
Уезжая с "Птички", Митек с Иркой даже не подошли к ним попрощаться. Где вы видели агентов наружного наблюдения, которые у всех на глазах собираются вместе?
Глава XIII
Приключения гимназиста
Ванечке и Князю надо было засечь тот момент, когда обезьяну купят. Если торговец вскоре появится с новой обезьяной, значит, он связан с шайкой Маринки-обезьянщицы или с другой преступной группой. "Вскоре" могло означать и "через час", и "через день", и "через неделю". Поэтому второклассник и второгодник вели наблюдение издалека, чтобы их лица не примелькались обезьянщикам. С этой целью Ванечка вооружился биноклем.
Очень трудно вести наблюдение, когда тебе восемь с половиной лет. Обезьянщики стояли в разных концах рынка, а кое-кто и за оградой. Приходилось метаться между ними, чтобы никого не упустить. А то потом гадай, почему он ушел: то ли потому, что продал обезьянку, то ли потому, что просто озяб. Ванечка под присмотром Князя напетлял по рынку километров десять и запомнил в лицо всех обезьянщиков. Торговля шла вяло. За два часа только тетка в грязном голубом пальто сбыла свой товар - мартышку, одетую в жилет, как Абу из "Аладдина". Потом долго ничего важного не происходило, и Ванечка повел себя, как любой второклашка на Птичьем рынке. То есть разинул рот и стал глазеть по сторонам.