33
Я оцепенел от ужаса при виде тети и дяди, несущихся в нашу сторону, словно за ними гналась стая собак.
- Стойте! - взывала к нам тетя Марта. - Отдайте наши шкуры!
Я не мог сдвинуться с места. Но тут Ханна дала мне хорошего пинка, и мы помчались прочь.
Мы не бежали - летели через лужайки, не разбирая дороги. Мы пробегали через дворики у домов и ныряли в окна живых изгородей.
Дядя и тетя не отставали от нас и непрерывно взывали в один голос:
- Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!
Их отчаянные вопли звенели у меня в ушах, словно заклятие.
- Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!
Мы бежали и бежали. Мимо домов, дворов и лужаек. Все стало сливаться в сплошное неразличимое пятно. Мои тяжелые волчьи задниe лапы колотили по земле. Я с трудом сохранял равновесие. Под жаркой шерстью по моему лицу струился пот.
Еще поворот. Снова темные задние дворы. А потом над нашей головой сомкнулись извивающиеся ветви деревьев. Мы бежали по лесу, лавируя между вздымающимися стволами деревьев, продираясь сквозь непролазный бурьян и кустарник. А тетя и дядя не отставали от нас ни на шаг и жалобным голосом скандировали одну и ту же фразу:
- Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!
Мы стали взбираться на невысокий холм, окаймленный вечнозеленым кустарником. Под ногами хрустели и катились в разные стороны сосновые шишки. Ханна вдруг остановилась, рухнула на колени и на четвереньках продолжала карабкаться на вершину холма.
- Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!
Голоса становились все тоньше и все пронзительнее.
И вдруг все смолкло.
Будто земля внезапно остановилась.
Будто все застыло на вершине холма, и даже ветер перестал дуть.
Тишина была физически ощутима.
Дядя Колин и тетя Марта прекратили свою несмолкаемую молитву.
Тяжело дыша, мы с Ханной обернулись и взглянули на них.
- Луна… - еле слышно прошептала Ханна и показала рукой наверх. - Полная луна, Алекс. Она так высоко. Она, очевидно, в апогее.
Она еще шептала эти слова, а тетя и дядя рухнули на колени. Головы у них запрокинулись. На освещенных лунным светом лицах читались скорбь и отчаяние.
Они раскрыли рты и завыли - печально и пронзительно.
Вой перешел в отвратительные вопли. Они обоими руками рвали волосы на голове. Глаза у них были закрыты. Они вопили, будто их разрывала невыносимая боль.
- Ханна, - в ужасе вскрикнул я, - что мы наделали, Ханна?
Вцепившись обеими руками в волосы, тетя и дядя кричали.
И вдруг руки опустились. Рты закрылись. И покой снизошел на них.
Мы с Ханной смотрели на них, не в силах оторвать взгляд. Дядя Колин и тетя Марта, помогая друг другу, поднялись с земли. Отряхнули друг друга. Пригладили растрепанные волосы.
Они подняли на нас глаза, и я увидел в них слезы.
- Спасибо, - в один голос закричали они.
- Спасибо за то, что спасли нас! - воскликнул дядя Колин.
И они вместе побежали на вершину холма и стали радостно обнимать и целовать нас.
- Вы избавили нас от проклятия! - проговорила тетя Марта, и слезы ручьями бежали у нее из глаз. - Луна достигла апогея, а мы не превратились в волков. Мы с Колином больше не оборотни!
- Как нам отблагодарить вас? - воскликнул дядя Колин. - Какие же вы молодцы. И такие храбрецы!
- А уж как запарились! - присоединился к ним я. - Я просто жду не дождусь, когда сброшу наконец эту душную шкуру.
Все засмеялись.
- Пойдемте домой! - крикнула тетя Марта. - Нам надо отпраздновать это.
И мы все вчетвером поспешили домой. И всю дорогу смеялись и шутили.
Колин и тетя Марта сразу направились через заднюю дверь.
- Домашние пирожки! Что может быть лучше? - воскликнула тетя Марта. - И по кружке горячего шоколада. Как вы на это смотрите?
- Звучит заманчиво. Слюнки изо рта текут! - в один голос ответили мы с Ханной.
Ханна пошла следом за ними в дом, но я остановил ее.
- Давай сбросим шкуры в доме Марлингов. Больше они никому не понадобятся. Давай оставим их в заброшенном доме.
Ханна на миг замешкалась, будто ее привела в ужас одна мысль о том, что надо идти в темный пустой дом.
Но я побежал к дому Марлингов. Мне не терпелось отделаться от жаркой и душной волчьей шкуры.
Подтянувшись на подоконник, я спрыгнул в спальню и шагнул в глубь комнаты. Бледная луна изливала свет на голые доски пола.
Ханна спрыгнула вниз вслед за мной.
- Алекс?.. - позвала она.
Я начал стягивать тяжелую волчью шкуру.
И вдруг что-то около дверцы стенного шкафа привлекло мое внимание.
Я остановился и потом направился в ту сторону.
У стены лежала развернутая волчья шкура. Невольный крик вырвался из моего горла. Я обернулся к Ханне.
- Как могла здесь очутиться волчья шкура? - спросил я. - Ведь их было только две, так ведь? Одну ты надела, а вторую принесла мне.
Ханна сделала шаг ко мне, пристально глядя мне в глаза.
- На мне другая шкура, не из этого дома, - негромко произнесла она. - Это моя собственная. Я получила ее в прошлую ночь.
- Что-что? - вскрикнул я. - Не понимаю.
- Сейчас поймешь, - прошептала она.
Тяжелой лапой она швырнула меня на пол, и ее острые зубы впились мне в грудь.