– Мы с Петенькой останемся здесь, – решительно отказалась Марина. – Прежде всего, мы обязаны дождаться наших друзей. Должны же они кого-то освободить. Правда? К тому же, думаю, мы не доберемся до Земли. По дороге превратимся в грудных младенцев, а затем исчезнем вовсе, словно нас и не было. Поэтому Петеньке придется попыхтеть в лаборатории – все-таки снова случайно создать свои топорики. Только красного цвета. А что касается трех самых хитрых хитрецов, они, наверное, не упустят случая устроить в этом дворце настоящий дворцовый заговор.
– Да, мы об этом думали, – подтвердили толстячки. – А потом сами же передумали. Нам здесь уже тесно. Нам подавай космический простор! Такие у нас артистические натуры. Словом, так и быть, мы согласны проехаться с Продавцом до первого космического перекрестка, а там выйдем, – закончили они, смущенно отводя глаза.
– Спасибо за оказанную честь, – засмеялся Продавец. – Я вам помогу найти ваш корабль. Если вы, конечно, не против. А от вас я иного и не ждал, – похвалил он землян. – Желаю вам побольше погонь, пальбы и счастливого финала. До новой встречи!
Продавец снял с головы кепку, бережно положил на скамейку и повел хитрецов к своему кораблю. Минут через десять "Ослик" лихо взвился из-за деревьев и унесся в глубины космоса. Земляне увидели это красивое зрелище в окна своей спальни, будто кто-то в темной ночи выстрелил сигнальной ракетой.
– Ас утра, мой милый, ты займешься красными топориками, – сказала Марина повелительным тоном.
– С каких пор сестры приказывают своим старшим братьям? Я родился на месяц раньше тебя, – принялся было Петенька за свое.
– Не забывай, мы с тобой по-прежнему супруги. И ты у меня под каблуком, что известно всей Академии наук, – напомнила Марина. – Поэтому ступай в лабораторию и по рассеянности изобрети красные топорики. Вместо чего-то. Скажем, вместо новых средств для мойки посуды, которые будто нам нужны.
– Ничего изобретать, открывать я больше не намерен, – заупрямился Петенька и, вскочив, не снимая обуви, на постель, закричал: – Хватит! Долой науки! Из-за них у меня раньше не было настоящего детства. "Сю-сю-сю. Тю-тю. Петенька, а Петенька, посчитай в уме, сколько будет, если 4597632 умножить на 871435 и извлечь из этого корень в тридцать седьмой степени", – изобразил он свою маму, достойную сестру великого астронавта. – А чем я хуже Барбара? Вот у него детство было как детство. Теперь мне досталась вторая попытка, и я ее использую на полную катушку. Начну, как и Барбар, хулиганить, ломать в парке скамейки и писать на стенах лифта нехорошие слова. И, конечно, примусь всем перечить, делать все наоборот. А сейчас для начала я возьму что-нибудь тяжелое и разобью это замечательное огромное окно!
– Мой дорогой, ты прав! – воскликнула Марина, решив схитрить. – А ну их, эти топорики! Утром мы разгромим твою лабораторию похлеще дикарей. Не оставим камня на камне. Ни одного целого прибора! А сейчас возьми эту вазу и садани вот по этому зеркалу. Оно самое большое!
– Ну уж нет. Все равно по-твоему не будет. Я сделаю все наоборот. Если ты не хочешь, чтобы я снова случайно изобрел красные топорики, завтра же ими займусь. И не буду бить зеркало и окна! – вызывающе бросил Петенька, демонстративно лег в постель, зажмурил глаза и уснул.
После завтрака он и впрямь засел в лаборатории и что-то разводил в мензурках, взбалтывал и переливал из колбы в колбу. И пропускал черездэто нечто электрические разряды страшенной силы, перед которыми бледнели самые ослепительные молнии.
Марина же принялась нянчить кукол и ждать, когда явятся командир, юнга и сыщик и освободят ее и мужа от их самозваного отца. А ровно в полдень, отложив государственные дела, к Петеньке и Марине зашел Властелин и по-родительски погладил каждого по головке.
Позанимавшись назло всем наукой, Петенька выбежал в парк, прошелся по клумбе с цветами, отбил нос у одной из скульптур и выкупался под струями фонтана. И вернулся во дворец, будто промокший уличный пес, оставляя на дорогих коврах лужи воды, под охи и ахи дворцовой прислуги.
– Папаша, – молвил он дерзко за обедом, – почему мы не ходим в школу? Это непорядок. Мы бы приносили из школы отметки, и ты бы нас хвалил. Тебя бы вызывали в школу и там говорили: "Ах, каких вы воспитали детей! Мы смотрим на них и не можем нарадоваться".
– Ты прав. Школу-то я, действительно, из виду упустил. Ведь я и вправду где-то читал. Как приходят дети из школы, а родители их спрашивают: "Ну-ну, что вы сегодня заработали на уроках?" Я исправлю это упущение. Будет школа и у вас. Завтра же пойдете на уроки.
Сказано – сделано. Властелин построил школу, и Марина и Петенька в первый же день принесли отметки. Она – пятерку по литературе. Он – двойку по математике. Мало того. Властелина вызвали в учительскую, как отца, и там строго спросили: "Кого вы воспитали? Ваш отпрыск дергал учениц за волосы, поколотил самого недисциплинированного, самого драчливого ученика – грозу всех детей и подложил учителю на стул острую кнопку. Если подобное повторится, мы будем вынуждены исключить Петеньку из школы. А на вас подать жалобу вам же самому". С могущественным тираном никогда не говорили столь строго, он растерялся и пролепетал: у Петеньки-де не было скрипки, и потому мальчик такой нервный, но недостаток будет сейчас же устранен, ему привезут скрипку "Страдивари". Вернувшись во дворец, Властелин пытался наказать нерадивого дитятю, однако не знал, как это осуществить. Он где-то читал, что баловника в таком случае лишают сладкого. Но Петенька был бы этому несказанно рад. Его приходилось пичкать сладким чуть ли не с помощью военной силы. На третий день Властелин с горечью осознал, что легче управлять половиной Вселенной, нежели воспитывать одного непослушного мальчишку.
– Как мне быть? – спросил он Марину, почувствовав в ней не по годам развитую мудрость.
– Петенька оказался трудным ребенком, – вздохнула Марина. – Нам остается одно: набраться терпения и искать к нему нужный подход.
– Но Барбар обещал мне детей идеальных. Выходит, он меня обманул? – рассердился Властелин.
– И да, и нет. Нет идеальных детей. Я тоже всю жизнь считала своего Петеньку большим идеальным ребенком. И, как видите, ошиблась. Хотя сама долгое время играла в педагога. Но вы можете себя избавить от свалившихся на вас хлопот. Отпустив нас на все четыре стороны, – тонко намекнула Марина. – А то ведь и я могу испортиться нравом. У меня сейчас отвратительный переломный возраст.
– Отпустить? Добровольно? Ни в коем случае! – гневно вскричал Властелин. – Пусть хоть трудные, пусть хоть совсем невыносимые дети. Хуже, если нет никаких!
А Петенька продолжал безобразничать. Когда этот мальчуган выходил в парк, пряталось все живое и цветы поспешно закрывали свои чашечки, несмотря на яркий солнечный день. Но более всего он старался досадить Марине и наперекор ей часами трудился в лаборатории, будто искал средство для мытья посуды, а на самом деле изобретал красные таблетки-топорики, которые возвращают человеку его прежний возраст. И однажды по дороге в школу он остановил свою супругу и разжал перед ней кулак.
– И все-таки я их получил, – сказал он ехидно. – Потому что ты была против.
На его ладони лежали ярко-красные восхитительные кружочки. Таблеток было ровно четыре. Для каждого, кто проглотил белый топорик.
– Как ты посмел?! – напустилась на него Марина, с трудом скрывая восторг.
– Если ты вздумаешь подсунуть эту гадость в мой ранец или карман, я рассержусь не на шутку. Сейчас же брось их на землю и растопчи!
– Как бы не так, – заупрямился Петенька и сунул топорики в ее ученический ранец. – Все! Я их запулил в кусты, вон они полетели, – соврал он, так и не научившись врать.
Но Марина притворилась, будто поверила Петеньке, а на большой перемене в школьном буфете подбросила ему в кофе одну из красных таблеток. А вторую проглотила сама.
– Я слышал, что дети растут, но не думал, что столь быстро, – удивился Властелин, погладив на третий день Марину и Петеньку по головке. – Вот и руку не приходится низко опускать, как прежде.
– Мы – акселераты, – нашлась Марина с ответом. Они росли с каждым часом, а Петенька вдобавок начал и остепеняться, избавляясь от дурных поступков. Теперь, когда он появлялся в парке, никто не прятался по кустам, а цветы беззаботно расправляли бутоны.
– Тебе в твоем ранце не попадалось ничего такого? – будто между прочим поинтересовался Петенька в тот же вечер перед сном.
– Ты имеешь в виду эту дрянь, красные таблетки? – пренебрежительно сказала Марина.
– Ничего себе дрянь! И что ты с ними сделала? Неужели выкинула вон да еще растоптала ногой, как советовала мне? – в отчаянии вскричал Петенька.
Марина его успокоила и рассказала правду. А закончила так:
– У нас еще остались таблетки для командира и юнги. Мы должны отыскать наших друзей и спасти. Пока не поздно. Но для этого нам нужно убежать самим. К тому же, когда мы станем старше своего самозваного папочки, он придет в страшную ярость и расправится с нами без жалости и пощады.
А утром события завертелись со скоростью волчка. В разгар семейного завтрака из остывшего камина в столовую влетело помело. На нем восседала старуха, а сзади, ухватившись за ее талию, пристроился очень высокий молодой человек. Их лица были черны от печной копоти. Белыми оставались лишь зубы.
Помело описало круг по столовой.
– Тпру! Все бы тебе гарцевать! Чай, не молоденькое! Веков, поди, за сто! – прикрикнула старуха, и помело замерло перед столом, за которым завтракали Властелин и его подневольные дети.
Пассажиры помела стерли ладонями копоть со своих лиц, и супруги Александровы в молодом человеке узнали своего сына Асика. А в старухе Петенька обнаружил родную мамашу Барбара.
– Как вы сумели прорваться через мое силовое поле? Ведь в принципе такое невозможно! Оно образовано по последнему слову науки, – нахмурился Властелин, положив на стол вилку и нож.
– У меня на все ваши науки есть помело, – пренебрежительно отрезала яга.
Тут с грохотом распахнулись двери, .и в столовую ввалилась запыхавшаяся охрана.
– Ваше Властелинство! Мы за ними гонялись, а они подло влетели в трубу! – пожаловались солдаты.
– В трубу они и вылетят. Стойте и смотрите, как вершат суд, – приказал властелин своей незадачливой страже и сурово обратился к лазутчикам: – Признавайтесь: кто такие и кто послал вас?
Молодой человек по-кавалерийски лихо соскочил с помела и представился Властелину:
– Частный сыщик Ас-кольд Александров! Ищу своих детей! Девочку и мальчика двенадцати лет!.. Нет, уже, наверное, семи. Которых похитили злодеи! О, если бы вы могли представить безутешное горе несчастного отца! – воскликнул юный Асик и вдруг будто прозрел: – Да вот же они! Как я их не заметил сразу?! Здравствуйте, мои ненаглядные мама и папа! Какими вы стали большими!
– Здравствуй, наш ненаглядный сыночек! – взволнованно отозвались его родители. Марина еще и добавила от себя:
– А ты похудел! Наверно, не ешь манную кашу и совсем забыл про витамины?
После этого молодой Александров и совсем юные Александровы бросились друг к другу и сделали то, что делают в таких случаях все герои после долгой разлуки, – заключили себя в общие крепкие объятия.
– Какая душераздирающая встреча, – растроганно пробормотала яга, смахнув слезу уголком головного платка, и пояснила остолбеневшему Властелину: – А мальчик – никак, внук Петеньки Александрова, закадычного приятеля моего Барбара и рыцаря Джона. Вылитый он!
– Ничего не понимаю, – признался Властелин. – Если верить этому сыщику, он папаша и в то же время сын моих детей. Мало того, Петенька приходится себе собственным дедом!
– Ну, конечно, какие же мы ему дети, если мы старше его на двадцать лет, – рассудительно промолвила Марина.
– Погодите. Мои мысли запутались. Дайте распутать, – попросил Властелин. – Если вы старше на двадцать лет, значит, вам должно быть по сорок?
– Я, кажется, тоже вот-вот свихнусь, – призналась яга.
– А вы, бабушка, держитесь, – взмолилась Марина. – Вы нам сейчас пригодитесь.
– Так и быть, буду держаться изо всех сил, – пообещала сметливая яга и подняла глаза к потолку, точно обнаружила там нечто более загадочное по сравнению с тем, что происходило внизу, рядом с ней.
– Вы правы. Тогда нам и впрямь должно быть сорок, – подтвердила Марина, снова обращаясь к Властелину. – Но на вид нам уже по четырнадцать, хотя вчера было по восемь.
– Да, и вправду уже четырнадцать, а было восемь, – простонал Властелин, растерянно вглядываясь в ребят. – Ой, мои бедные извилины! – И он схватился за голову, пытаясь распутать мысли, которые скрутились в какой-то беспорядочный клубок. – Я в них заблудился. А-у-у!
– Бабушка, а теперь увезите нас, пока он ищет выход, – попросили все трое землян.
– Ладно, садитесь на помело. Хотя не знаю, зачем я помогаю вам, – вздохнув, согласилась яга.
Марина и Петенька пристроились позади яги, Асику не хватило свободного места, и он в последний момент ухватился за хвост взлетевшего помела. Помело описало круг под потолком и вылетело в трубу, как и предрек Властелин.
– Стой! Будем стрелять! – запоздало закричала стража, да побоялась палить в детей Властелина.
– Эх, а где мой негодный сын, спросить я и забыла, – спохватилась яга.
– Его здесь нет. Он в ателье, – сказали Петенька и Марина. – Соскучились по сыну?
Яга хотела что-то сказать, но в это время помело резко увеличило скорость и устремилось в космос.
– Дети! Сейчас же вернитесь! Вас ждут уроки! – донесся им вслед всполошенный голос Властелина.
ГЛАВА XX
в которой сия история подходит к концу, но перед этим успевает произойти много чего, как всегда, невероятного
– Итак, Барбар, несомненно, там, куда нас еще ни разу не заносила нелегкая, – задумчиво промолвил командир, когда земляне расстались с ягой.
– Почему именно там, а не где-то еще? – удивился простодушный юнга.
– Да потому, что искать его там, где мы уже путешествовали, было бы крайне неинтересно, – улыбнулся Аскольд Витальевич.
– Ну у вас и интеллект, – уважительно произнес юнга.
– Что поделаешь, им меня наградила природа, – развел руками великий астронавт. – Но давайте, юнга, прикинем, – сказал он, почему-то обращаясь только к Сане. – Мы путешествовали на море и на суше. Избороздили космос вдоль и поперек. Однако нам не приходилось…
– …путешествовать в другом измерении! – не выдержав, подсказал по-прежнему смышленый юнга.
– Вы считаете, там тоже путешествуют? – недоверчиво спросил командир.
– В последнее время в книгах только об этом и пишут, – сказал юнга.
– Вот как… – пробормотал командир и спросил в полный голос: – Ну и как, по-вашему, юнга, туда попадают? В другое измерение?
– По-разному. Лично мне в голову пришел самый легкий способ. Он удивительно прост. Однако до него почему-то никто до сих пор не додумался, – сказал юнга. – Итак, прежде всего нам нужно найти магазин для портных.
– Нет ничего проще. Такие магазины встречаются на каждом углу. Механик! Включить все двигатели! – зычно скомандовал великий астронавт. – Вперед! К ближайшей планете!
– Командир! С нами нет сыщика! – вдруг встрево-женно воскликнул юнга. – Он куда-то делся!
– Я это заметил, – спокойно произнес командир. – Видимо, он решил проследить за ягой. Она, несомненно, отправится на поиски Барбара. Уж больно ее заинтересовали белые таблетки. Глаза яги так и загорелись, когда она услышала наш рассказ. Пора сыщику в этом приключении исполнить свой сольный номер. Наш юный друг потихоньку мужает.
И в тот же момент за иллюминатором "Сестрицы" пронеслась мамаша Барбара на своем сказочном помеле. Она упорно вглядывалась в даль. За ее спиной, болтая длинными ногами, висел Асик, ухватившийся в последние момент за черенок помела.
– Успешного тебе дебюта, внучек, – слегка дрогнувшим голосом прошептал несокрушимый командир, скрывая нежданно нагрянувшую слабость от механика и юнги.
А механик и юнга крикнули от всей души:
– Береги себя, Асик!
Через час "Сестрица" села на первую же подвернувшуюся по дороге планету, и земляне тотчас увидели магазин для портных.
– Дружище! – обратился Саня к хозяину магазина.
– Для тебя, мальчик, я не дружище, а дяденька продавец, – поправил его человек за прилавком.
– Дяденька продавец, – сказал Саня, проглотив обиду. – Дайте мне портновские метры. Один нормальный, второй бракованный.
– Вот тебе нормальный, – ответил хозяин, положив желтый клеенчатый метр на прилавок. – А бракованный был у меня всего один. И его по ошибке купил модный портной по фамилии Кутюрье. Он вчера прибыл из самого Парижа! Можно представить его расстройство. Ибо сантиметр в этом бракованном метре состоит из… из двенадцати миллиметров! О, бедный месье! И какой позор для нашего магазина!
– Не отчаивайтесь! Скажите, где найти господина Кутюрье. Мы ему отнесем нормальный метр. А вам вернем бракованный. .
– Какой у вас благородный мальчуган, – растроганно сказал хозяин командиру, который стоял в стороне, деликатно не вмешиваясь в дела своего юнги. – Дитя, так и быть, отныне можешь звать меня дружищем!
Выйдя вместе с землянами на улицу, он указал на самый дорогой отель, и наши герои понесли нормальный метр к парижскому портному. В его номере-люкс хлопотала горничная. Она вытирала пыль и была чем-то взволнованна.
– Постояльца нет. И не знаю, куда он делся. Хотя не выходил из номера, – пожаловалась горничная, не дав им молвить и слова. – И это не все! К нему сразу побежали заказчики. Целые толпы! Они входили по очереди в этот номер, и ни один из них отсюда не вышел! Все будто бы остались здесь! Но в комнате, как видите, пусто. Хотя народа набилась тьма! И потом, что он за портной? Без ниток и иголок? Только единственный метр! – Она указала на желтую ленту, брошенную посреди номера.
– Командир! Это то, что нам нужно! – воскликнул юнга и, схватив бракованный портновский метр, тотчас обмерил командира и так, и этак, будто собирался сшить ему костюм. Затем он то же самое проделал с собой. И при сем говорил изумленной горничной: – Отойдите, пожалуйста, подальше. Это может резко повернуть вашу жизнь! А куда, неизвестно… Командир! Наши параметры изменились, и довольно круто! Ваша талия метр девяносто, а рост – метр ноль пять! По старому стилю!
Переменилась и обстановка вокруг землян, и не только в номере-люкс, но и на улицах. Все вроде бы было как всегда – и окружавшие их дома, и деревья, и пруд. И в то же время пейзаж был совершенно иным, словно… Тут бы поразмышлять над новой загадкой, да еще всласть, однако в этот момент земляне увидели того, кого искали. Вот именно Барбара! Тот выходил из продуктового магазина. Его руки чуть ли не до земли оттягивали две туго набитые хозяйственные сумки.
– А-а, попался! – вскричали земляне и бросились к Барбару.
Услышав их голоса, злодей припустил по улице. Но силы сторон были неравны. Наши-то герои каждое утро делали зарядку. А Барбар в этот час лениво валялся в постели. Затем командир и юнга, распевая бодрые песни, вставали под холодный душ. А Барбар лишь мочил щеки и нос. Разумеется, теплой водой.
Беглецу к тому же мешали тяжелые сумки, с которыми он не желал расставаться, поэтому Аскольд Витальевич и Саня настигли его в два мощных прыжка и схватили под локти.