От Венева они полетели на Воронеж. Через пять-шесть минут внизу показались белое замерзшее озеро и город на берегу с заводами и дымящими трубами. Это Иван-озеро, откуда берет начало великая река Дон; а город называется Новомосковск.
Кто летал, мои юные читатели, тот знает, как приятно ощущение полета, как широко открывается взору земля с высоты, как величественно движется она далеко внизу в ясную погоду.
А задумывались ли вы над тем, сколько неожиданностей дарит нам длительный перелет? Ведь погода никогда не бывает одинаковой на большом пространстве. То мрачные горы облаков преграждают вам путь в воздухе, то невидимые вихри стремятся перевернуть машину, как волны на море, то крохотные капли влаги, прилипая к вертолету или самолету, мгновенно превращаются в крепкий, тяжелый лед…
Такие неожиданности появлялись и на пути Егора и Елочки.
Ростов-на-Дону они пролетели ночью. Едва под ними показался левый берег Дона, как маленький вертолет вошел в облака, и началось обледенение. Вертолет затрясло, как в лихорадке, и потянуло к земле. Пришлось увеличить обороты мотора, но машина отяжелела, лететь становилось опасно. Егор пустил в лопасти ротора горячий воздух, и куски льда теперь таяли и с шумом срывались с воздушного винта.
- Мы попали в обледенение, - доложил Егор по радио.
- Немедленно займите две тысячи четыреста метров, - приказал Диспетчер.
Небо в ту ночь походило на слоеный пирог: внизу воздух, смешанный с дымом заводов, а потом слой облаков, опять воздух, но уже чистый, опять облака и снова воздух, еще чище.
На высоте две тысячи четыреста метров они вырвались из холодных объятий облаков, и обледенение прекратилось. В толпе звезд светила луна, и нашим авиаторам казалось, что они летят теперь над серебристой снежной тундрой.
Высоко над ними пролетел встречный "ТУ-104". Гигант торопился в Москву и с каждым часом оставлял за собой тысячу километров звонкого морозного пространства. В лунном небе вился тонкий кудреватый след.
За Ставрополем их полетом руководил Диспетчер аэропорта Минеральные Воды.
- Вижу вас на экране радиолокатора, - сказал он. - Осталось сто километров. Займите высоту тысяча двести метров.
- Понял вас, - ответил Егор и перевел "Снежинку" на планирование.
В районе Минеральных Вод облачность была меньше. И вскоре показалась земля. На станции, как гусеницы, ползали электропоезда, одинокий паровоз дымил, словно курительная трубка.
- Видите справа от себя гору и на ней мачту телецентра, обозначенную поясами красных огней? - спросил Диспетчер Минеральных Вод.
- Вижу…
- Это гора Машук, а у ее подножия - город Пятигорск. Направляйтесь к горе и снижайтесь до двухсот метров.
Егор едва успел занять двести метров, как Елочка радостно воскликнула:
- Вон Каменный Орел! - и указала влево.
Сомнений не было: на длинной Горячей горе, возвышаясь над парком и городом Пятигорском, застыло изваяние Каменного Орла.
2
Сделав круг на малой скорости и осветив скалистое подножие Каменного Орла лучами ярких фар, Егор выбрал ровную площадку. Вертолет повисел немного над ней и осторожно приземлился. Егор с Елочкой сошли на скалу. В нескольких шагах от них величественно возвышался Орел, погруженный в каменный сон. В лапах его застыла скорчившаяся змея. Голова Орла опущена и склонена набок.
Ровно в полночь Егор громко произнес:
Чи-ри-ле, чи-ри-ле,
Ты не спи на скале,
А собратьев встречай,
Из беды выручай.
Каменный покров Орла стал медленно спадать, под ним появились перья. Глаза птицы заиграли живым блеском, сильный изогнутый клюв трижды щелкнул. Пошевелив крыльями и отряхнувшись от снега, Орел зло ударил клювом в голову ожившей змеи.
- Кто осмелился нарушить мой сон? - картавя, крикнул он, и в глазах его вспыхнул недобрый огонек.
- Не сердись, Великий Орел! - сказал Егор. - Я летчик, твой собрат. Я хочу знать, где находится царь птиц Симург… А почему ты прикован к скале?
Шумно вздохнув, Орел повернулся в сторону двуглавой горы, сверкавшей на горизонте в лучах луны, и ответил:
- Видишь гору? Это Эльбрус, древние звали ее Каф-Даг. На большой вершине Каф-Дага, в ледяном дворце, живет седовласый царь птиц Симург. Одним глазом он смотрит в прошлое, другим - в будущее. Когда Симург мрачен, темные тучи набегают на Каф-Даг, мороз сковывает водопады и потоки, на поля и луга ложится снег, мчатся вьюги, сметая все на пути. Горе птице, если она в такую погоду поднимется в воздух! Но однажды удаль разгорячила мою кровь. Я ударил крыльями о колючие струи ветра и взвился над облаками вместе с этой змеей, собираясь позабавиться ею в вышине. Она хвастала мудростью, а я пожелал превзойти ее мужеством. Но едва я поднялся над Каф-Дагом, разгневанный Симург взглянул на меня - я окаменел и упал на эту скалу, осужденный на вечный сон!..
- Понимаю тебя, Великий Орел, - сказал Егор. - У тебя смелое, а значит, и доброе сердце. Помоги мне…
Орел испытующе посмотрел на маленького летчика и закартавил:
- Я могу убить тебя и твою подругу одним слабым ударом своего клюва.
- Есть ли смысл это делать, Великий Орел? - сказал Егор. - Я прилетел к тебе не за смертью. Разве осмелился бы я беспокоить тебя из-за такой мелочи?
- Ты прав, - проворчал Орел. - Я могу служить тебе проводником к Симургу. Но хватит ли у тебя духу?
- Даю тебе в этом слово, - с жаром ответил Егор.
- Дающий слово - силен, исполняющий его - могуч, - сказал Орел. - Ты хотя и маленький, но настойчивый. Будешь лететь со мной рядом.
3
Он взмахнул крыльями, оторвался от земли и так быстро стал набирать высоту, что вертолет едва поспевал за ним.
В полумраке на них надвигалась громада Каф-Дага. Черные тучи зловеще клубились внизу, окутывая скалы и ледники. Повалил густой снег.
Слева от вертолета и немного впереди летел Орел. Иногда он поворачивал голову и, как бы желая подбодрить Егора, покачивал крыльями.
За Пятигорском снегопад прекратился, и Егор увидел на вершине Каф-Дага залитый огнями ледяной дворец Симурга. По углам дворца высились четыре узкие башни. На их крышах сидели ледяные птицы с поднятыми крыльями. Орел помахал крылом и скрылся в глубине ущелья. Егор и Елочка остались одни.
Егор еще раньше приметил у ворот удобную гладкую полосу льда и точно спланировал на нее.
У главного входа бил пышный фонтан. Между серебристыми нитями воды носились, как искры синего света, маленькие птички с блестящим оперением.
Крыша дворца из прозрачного ярко-голубого камня скрывалась в белом, застывшем от мороза облаке.
Двор выложен тяжелыми гранитными плитами. От ворот до парадного входа постлан красный ковер. Стены дворца покрыты ледяными украшениями.
- Подожди меня здесь, - сказал Егор Елочке. - Я скоро приду…
В воротах Егора остановил филин с круглыми зелеными глазами. Ударами клюва о ледяной гонг он отсчитывал время.
- Куда спешишь? - спросил филин. - Тот, кто торопится, не умеет управлять собой.
- Сейчас не так поздно, чтобы опоздать, но и не так рано, чтобы не спешить, - объяснил Егор.
- Проходи, - сказал филин и ударил в гонг.
Егор взглянул на свои часы - они показывали час ночи.
Подойдя к дворцу, Егор увидел большой вход и по бокам два маленьких. Поразмыслив, он прошел внутрь под самым высоким сводом. Перед ним появился ворон. Склонив голову набок, он спросил:
- Зачем ты здесь?
- Я хочу видеть царя птиц, всезнающего Симурга, - ответил Егор.
- У тебя к нему дело?
- Да.
- Ты дерзок, - хлопнул крыльями ворон. - Но умен ли ты? Ответь на три вопроса. Вот первый: какой враг самый опасный?
- Тот, которого плохо знаешь, - сейчас же ответил Егор.
- Верно! Какой ветер самый плохой?
- Для тех, кто летает? На земле - попутный, а в полете - встречный.
- Что ж, и это правда. А что такое смелость?
- Умение владеть собой! - четко ответил Егор.
- Проходи.
Егор вошел в высокий, просторный зал. В глубине его на белом мраморном троне сидел царь птиц Симург. Тело и крылья у него были орлиные, но голова - человеческая, с длинной седой бородой. Высокий лоб увенчивала золотая корона с драгоценными камнями. Тонкий длинный нос с горбинкой сильно выдавался вперед. Вокруг него суетилось несметное количество птиц. Попугаи развлекали его новыми остротами. Соловьи ласкали царственный слух нежным переливчатым пением. Поочередно подходили к нему сороки с блестящими предметами, украденными у людей. Вороны нараспев читали Симургу философские трактаты.
Но Симург ни на кого не обращал внимания. У него было такое лицо, словно он пришел к врачу на уколы.
Закрыв один глаз, он глянул в прошлое и произнес:
- Ты Егор. Я знаю, зачем ты здесь. - Подумав, он посмотрел другим глазом в будущее и продолжал: - Лети в Страну Жаркого Солнца, там живет Мур-Вей. Не бойся: нет беды, у которой не было бы конца. - И, устало прикрыв оба глаза, он умолк.
- Я знаю, где Страна Жаркого Солнца, - сказал Егор. - Но в каком месте мне искать там Мур-Вея?
Симург молчал.
На Егора накинулись сороки.
- Как вы смеете тревожить покой Великого Симурга?! - верещали они. - Вы не дурак, должны и сами догадаться.
Он уже был у выхода, когда Симург шевельнул крылом и добавил:
- Мур-Вей раньше жил в городе Кахарде.
…Обратно они летели без приключений. Когда внизу появилась знакомая вершина Горячей горы, Орел еще медленно кружил над ней. Но только Егор посадил вертолет на площадку, Великий Орел вдруг стремительно взвился вверх и исчез в ночном небе.
С тех пор никто его больше не видел. Он исчез навсегда. На его месте жители Пятигорска установили Бронзового Орла.
Глава четвертая
В Стране Жаркого Солнца
1
Больше двух тысяч километров пролетели Егор и Елочка - через Каспийское море и пустыни, через горный хребет и достигли наконец Страны Жаркого Солнца.
Вскоре в долине показался древний город Кахард. Когда то он считался самым богатым на Востоке, пристанищем мудрецов и волшебников. В центре его находились базарная площадь и пестрая мечеть с минаретами, иглами вонзившимися в небо.
Вертолет покружил над городом, и внимание Егора привлек дом под железной крышей, чем-то напоминавшей военную фуражку Увидев издали чердачное окошко, Егор влетел в него…
В светлом и сухом углу чердака они облюбовали подходящее место и растянули брезентовую палатку.
Каждый день Егор улетал в город, садился на площадях, на глухих улицах и слушал, что говорят люди. Но ни разу никто не упомянул имени Мур-Вея. А время шло. Егор нервничал.
2
Странный, доложу я вам, этот город Кахард, не похожий на те, в которых бывали вы, мои юные читатели. На крутые склоны лесистой горы взобрались просторные улицы верхней части города. Дома здесь хоть и маленькие, да всякий на свой манер, ярких расцветок, с балкончиками и башенками и все в цветах.
Над ущельем и ревущими потоками висят ажурные мосты; в прозрачных заводях плавают золотые рыбки.
Только некому любоваться этой красотой. Еще недавно жили здесь волшебники всего света. И вдруг таинственно исчезли…
В нижней части города, на берегу реки, жилища были победнее и улицы узкие. Здесь жили крестьяне, ремесленники, рыбаки.
Однажды, пролетая над Кахардом, Егор заметил рекламный щит с выгоревшей от солнца надписью: "Пользуйтесь воздушным транспортом!" и длинную стрелу рядом, указывающую на запад. Полетел Егор в этом направлении и вскоре увидел воздушный замок, обветшалый и запыленный. На нем тускло светились крупные буквы: "Аэропорт".
Егор сделал несколько кругов над аэродромом.
В ангарах лежали без дела рассохшиеся летающие сундуки и затрепанные ковры-самолеты, дырявые ступы, старые метлы. На перроне безлюдно. Круглые часы на здании аэровокзала остановились, и даже некому их было завести.
Залетев в пустой зал ожидания, Егор покружил над диванами и креслами и повис перед "Расписанием рейсов". Из него он узнал, что ковры-самолеты использовались на местных линиях, а летающие сундуки - на дальних, что с жалобами следовало обращаться к начальнику аэропорта Кащею Бессмертному или к начальнику отдела перевозок Соловью-разбойнику.
"В случае задержки рейса, - прочел Егор, - пассажиру выдается скатерть-самобранка, и он может питаться за счет аэропорта".
Волшебники, дети и сочинители сказок пользовались воздушным транспортом Кахарда бесплатно, а все прочие - приобретали билеты.
В конце зала Егор заметил справочное бюро, заглянул в овальное окошко и отшатнулся. В тесной каморке, скрючившись, сидела Баба-Яга и вязала чулок из паутины, которой было вокруг более чем достаточно.
Почуяв человека, она принюхалась так, что длинный крючковатый нос ее задвигался, подняла голову и удивленно произнесла таким глухим голосом, будто говорила в стеклянную банку:
- Это еще кто? По духу - человек, а по виду - вроде бы наш, волшебник… Откуда будешь?
- Здравствуйте, бабушка. Из России я.
- A-а… Здравствуй. Земляк, значит. Жила я в тех краях и долгохонько, да вот переселилась. Почти вся волшебная сила здесь обосновалась. Век такой - теряют люди к нам доверие…
- А почему такое запустение здесь?
- Твоя правда, - вздохнула Баба-Яга. - Хворость какая-то напала на волшебников наших, вроде епидемии, значит… И пошли дела на убыль. А потом тут один бойкий такой, видать басурманин, санаторий открыл - и они все к нему уехали.
- А вы что же, бабушка?
- Оно, конечно, не мешало бы: давно чую колотье в груди и ломоту в суставах. Но место у меня не ахти какое ответственное… Начальник аеропорта прямо сказал: на твоей должности черед на путевку не скоро дойдет. Вяжи, говорит, да за оборудованием присматривай. Порядки тут свои, не мной установленные. Отошли денечки: была я домовладелицей, всеми почитаемой, а нонче и избушки своей лишилась. Трудно в емиграции… Кабы знала, что примут обратно, - запросилась бы. И пенсии не дают, говорят: еще послужишь…
- А далеко ли будет санаторий ваш, бабушка?
- Тебе-то что?! - насторожилась Баба-Яга. - Это волшебная тайна, не всякому говорить ее положено. Ты, я вижу, при деле, а докучливый…
- Это я так просто, - смутился Егор. - Вижу, что в справочном бюро сидите, и спросил.
- Я только о том справки даю, что и без того всем известно… Не то отбоя от клиентов не будет! Я уж эту профессию изучила… А ты где остановился, касатик?
- В доме Бен-Али-Баба.
- У-у-у! - завыла Баба-Яга и застучала об пол костяной ногой. - Прочь, разбойник! Небось, из его шайки?.. Пусть он не надеется, обманщик, что ему это все даром пройдет. Пользуется тем, что волшебников сейчас нет, и продает их дома глупым людям, выдавая за свои… Я вот тебя!
Но тут, повинуясь приказу Егора, вертолет вылетел из аэровокзала и, набирая скорость, помчался к городу.
Немного дал Егору этот столь неожиданно окончившийся разговор, но все же было над чем задуматься. Одно ясно: не все благополучно в Кахарде, и впредь Егору следует вести себя еще более осмотрительно.
Вспомнил он и своего "хозяина"… Это был высокий мужчина с курчавой бородой. Темные глаза его глядели на всех властно и зло.
Если бы Бен-Али-Баб узнал, что Егор и Елочка нашли приют на чердаке его дома, - наверное, плохо пришлось бы им…
3
На Востоке день отдыха не воскресенье, а пятница. В ближайшую пятницу Егор слетал на базарную площадь. Приземлившись во дворе мечети в час, когда она пустовала, он спрятал вертолет под кустом и незаметно выбрался на площадь.
Вокруг стоял невообразимый шум. Сотни великанов, сидя на корточках возле своих товаров, выкрикивали что-то и отчаянно жестикулировали. Огромные животные грозно отфыркивались, поднимая душные вихри.
Конечно, вы поняли, что все это были обычные ослы и лошади и обычные торговцы. Просто Егор был слишком мал.
- Кому воды? Холодной воды! - призывали мальчишки, снуя по базару с узкими глиняными кувшинами.
- Продается ишак, правоверные! Совсем дешево! Договаривайтесь о цене прямо с ним. Сколько раз он прокричит - столько и золотых монет ему цена…
Но ишак кричал без перерыва, и его рев отпугивал покупателей.
- Убирайся со своим гордецом, - гнали они голодранца, водившего за собой ишака. - Он возомнил о себе и назначил такую цену, что у самого Магомета не хватит денег, чтобы заплатить за одну его голову.
- Не скупитесь, люди: мой ишак предсказывает будущее…
- Продаю халат. Шелковый халат отдаю за два червонца.
- С ума сошел. В твоем халате три дыры!
- Чудной человек. Возьми кинжал и сделай в нем столько дыр, сколько захочешь. Но сперва заплати червонец, так и быть…
- Плов, рисовый плов! Кто заплатит двойную цену, одну порцию получит бесплатно…
- Воды! Кому холодной воды?
Тут и там пестрели расшитые золотом ткани. Расписная звонкая посуда из обожженной глины, горы сочных фруктов лежали прямо на земле.
Слепой, сидя на старом коврике, ударял костлявыми пальцами в тугой бубен с медными кольцами и, тряся ветхой бородкой, пел заунывную песню.
Егор обвел взглядом базарную площадь, но подойти к шумной толпе, где его могли затоптать, не решался.
У мечети, в тени абрикосового дерева, собралась группа оборванцев. Нет преступления, на которое они не согласились бы ради куска хлеба. Они курили трубки из букового корня с длинными тростниковыми мундштуками и слушали подсевшего к ним человека. Его голос показался Егору знакомым. Он подобрался ближе, прячась за камнями, и узнал Бен-Али-Баба. Тот медленно говорил:
- Воля аллаха нерушима. И да несчетно продлятся дни того, кто сумеет постоять за бога, себя и свой дом.
- А если у меня нет своего дома и я забыл, что такое хлеб, чем продлить мне свои печальные дни? - спросил юноша-нищий.
- Юноша задал дельный вопрос, - поддержал его другой собеседник. - Ответь ему.
- У кинжала два лезвия, - понизив голос, продолжал Бен-Али-Баб. - Одно для того, чтобы добыть себе богатство, а другое - чтобы его охранять…
- Это старый закон… - вставил кто-то из присутствующих.
- Это вечный закон! - вновь повысил голос Бен Али-Баб. - У языка тоже две стороны: одна чтобы славить аллаха, другая - чтобы скрывать правду.
- Мы умеем молчать, - ответил за всех высокий оборванец, прислонившийся к дереву. - Выкладывай, чего ты хочешь от нас?
- Кто желает иметь деньги, пусть возьмет оружие, завтра утром пойдет в горы и сделает то, что я прикажу.
- А если нет оружия?
- Я дам его.
- Я согласен! - крикнул юноша-нищий.