- ЧЕМУ ВСЕМУ? - громовым раскатом повторил Огрид. - Ну-ка, обожди-ка!
Он вскочил на ноги. В гневе он, казалось, заполнил комнату целиком. Супруги Дурслей вжались в стену.
- Это ж как понимать?! - взревел Огрид. - Стало быть, этот мальчонка - вот этот вот самый - ничего не знает - НИ ПРО ЧТО?!
Гарри решил, что это уж чересчур. В конце концов, он же ходил в школу, и оценки у него всегда были неплохие.
- Кое-что я знаю, - вмешался он, - я умею считать и все такое.
Огрид только отмахнулся:
- Про наш мир, я говорю. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.
- Какой мир?
Видно было, что Огрид готов взорваться.
- Ну, Дурслей! - пророкотал он.
Дядя Вернон, мертвенно-бледный, прошептал что-то вроде: "тыры-пыры". Огрид потрясенно смотрел на Гарри.
- Как же это ты не знаешь про мамку с папкой! - вскричал он. - Они ж знаменитые! И ты - знаменитый!
- Что? Разве мои… мои мама с папой знаменитые?
- Не знает… не знает… - Огрид, запустив руку в волосы, уставился на Гарри с неподдельным состраданием.
- И тебе не сказали, кто ты такой? - спросил он после долгой паузы.
Дядя Вернон вдруг набрался храбрости.
- Молчите! - потребовал он. - Молчите, сэр! Я запрещаю вам рассказывать мальчику что бы то ни было!
И более храбрый человек, чем Вернон Дурслей, дрогнул бы под свирепым взором, которым наградил его Огрид в ответ, а когда великан заговорил, буквально каждая буква в каждом его слове дрожала от гнева.
- Ты ему не сказал? Не читал письмо Думбльдора? Я там был! Я видел, как Думбльдор его писал! Ясно тебе, Дурслей? И ты про это столько скрывал?
- Что скрывал? - возбужденно перебил Гарри.
- МОЛЧАТЬ! ЗАПРЕЩАЮ! - в панике прокричал дядя Вернон.
Тетя Петуния задохнулась от ужаса.
- Щас прям, стану я молчать, тупицы, - презрительно бросил Огрид. - Гарри! Ты - колдун.
В хижине воцарилось молчание. Слышно было, как грохочет море и свищет ветер.
- Я - кто? - ахнул Гарри.
- Колдун, ясно, - повторил Огрид, снова усаживаясь на диван, со стоном просевший еще ниже, - и чертовски хороший, если потренируешься, конечно. С такими предками, кем тебе и быть? Ну, чего ж… пожалуй, самое тебе время прочитать вот это вот.
Гарри протянул руку к вожделенному желтоватому конверту, адресованному "Море, Лачуга-на-скале, половица, м-ру Г. Поттеру". Он развернул письмо и прочел:
"ХОГВАРЦ"
ШКОЛА КОЛДОВСТВА и ВЕДЬМИНСКИХ ИСКУССТВ
Директор: АЛЬБУС ДУМБЛЬДОР
(Орден Мерлина первой степени, Великий Влшб., Гл. Колдун, Важная Персона, Всемирная Конфедерация Чародейства)
Уважаемый м-р Поттер!
С радостью извещаем, что Вы приняты в Школу колдовства и ведьминских искусств "Хогварц". Список необходимой литературы и оборудования прилагается.
Начало занятий - 1 сентября. Ожидаем ответную сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонаголл
Минерва МакГонаголл,
Заместитель директора
В голове у Гарри, как фейерверк, вспыхнули всякие вопросы, и он не мог решить, в какой последовательности их задавать. После некоторого раздумья, он пролепетал:
- А что значит, "ожидаем ответную сову"?
- Гангрен скоротечный, чуть не запамятовал! - воскликнул Огрид, хлопая себя по лбу с силой, достаточной, чтобы перевернуть груженую телегу, и одновременно доставая из очередного кармана сову - настоящую, живую, встрепанную сову, - длинное перо и пергаментный свиток. Высунув от усердия язык, он нацарапал записку, которую Гарри прочитал вверх ногами:
Уважаемый профессор Думбльдор!
Вручил Гарри письмо.
Завтра едем за покупками.
Погода кошмарная.
Надеюсь, Вы здоровы.
Огрид
Огрид скатал послание и отдал сове. Та зажала записку в клюве. Потом Огрид отнес сову к дверям и вышвырнул в шторм. Затем вернулся и сел на диван с таким видом, как будто совершил нечто самое обыкновенное, вроде как поговорил по телефону.
Тут Гарри осознал, что стоит с широко открытым ртом - и захлопнул его.
- О чем бишь я? - начал было Огрид, но в этот момент дядя Вернон, по-прежнему пепельно-серый от волнения, но ужасно сердитый, вступил в круг света перед камином.
- Он не поедет, - выкрикнул дядя Вернон.
Огрид ругнулся.
- Кто б ему помешал, только не такой мугл, как ты, - равнодушно проворчал он.
- Не такой кто? - с интересом переспросил Гарри.
- Мугл, - пояснил Огрид, - так мы зовем всякий неволшебный люд. Тебе, яс'дело, не подфартило, вырос у таких мугловых муглов, каких еще поискать.
- Когда мы взяли его, мы поклялись положить конец всей этой чепухе, - заявил дядя Вернон, - поклялись уничтожить в нем это! Колдун, понимаешь!
- Вы знали? - поразился Гарри. - Знали, что я - колдун?
- Знали?! - внезапно завизжала тетя Петуния. - Еще бы не знать! Конечно, знали! Кем же еще ты мог быть, при такой матери, как моя треклятая сестричка! Она тоже в свое время получила такое письмо и отправилась в эту - эту школу - а потом появлялась дома только на каникулы! Вечно лягушачья икра в карманах! Вечно чашки превращались в крыс! И только я одна видела, какая она… ненормальная! А родители, ну что вы, они без конца восхищались, ах, Лили то, Лили сё, были счастливы - у них в семье, видите ли, родилась ведьма!
Она перевела дыхание и завелась снова. Видно, ей давно, долгие годы, хотелось высказаться.
- А потом она познакомилась с этим жутким Поттером, в школе, они сбежали и поженились. Родился ты, и, конечно, я не сомневалась, что ты будешь точно такой же… такой же странный и… и… ненормальный, а потом, здрасте-пожалуйста, она позволяет себя укокошить и - нате вам - у нас на руках колдун!
Гарри побелел. С трудом взяв себя в руки, он спросил:
- Укокошить? Вы же мне говорили, что они погибли в аварии?
- В АВАРИИ? - возмущению Огрида не было предела. Сила его гнева заставила и без того перепуганное семейство Дурслеев забиться подальше в угол. - Поглядел бы я, какая-такая авария смогла бы убить Лили с Джеймсом! Возмутительно! Безобразие! Гарри Поттер сам про себя не знает! Да у нас любая малявка про него наизусть расскажет!
- Как это? Откуда? Почему? - настойчиво спрашивал Гарри.
Гнев исчез с лица Огрида, уступив место беспокойству.
- Не ждал я такого, - сказал он озадаченным, тихим голосом. - Думбльдор говорил, с тобой может оказаться тяжко, да я-то не врубился, ты ж ведь и впрямь ничего не знаешь… Ох, Гарри, Гарри… не знаю, хорошо ли, плохо ли, если я тебе все расскажу, но, с другой стороны, кто-то ведь должен, не пойдешь же ты в "Хогварц" этаким недотепой.
Он бросил на Дурслеев недобрый взгляд.
- Да и вам не грех послушать - правда, и сам-то я не все знаю, история тёмная …
Он сел и некоторое время смотрел в огонь, а потом заговорил:
- Видать, начать надо с… с того, кого звать… нет, вот жуть! Вы и имени-то такого не слыхивали, а у нас все знают…
- Кого?
- Ну… не люблю его поминать. Никто не любит.
- Почему?
- Гальпийская горгулья! Боятся, вот почему! До сих пор боятся. Черт, как же все это тяжко. Понимаешь, Гарри, был один колдун, он стал… плохой. Хуже чем некуда. Его звали… - Огрид сглотнул, слова не шли с языка.
- Может быть, напишете на бумажке? - предложил Гарри.
- Да ну, писать еще хуже. Ладно - Вольдеморт. - Огрид содрогнулся, - Не заставляй меня повторять. Ну вот, этот самый… колдун, лет двадцать тому, начал искать учеников. И нашел, яс'дело - которые его боялись, а которые примазывались к власти, потому что уж она у него была, власть-то, будьте покойны. Смутные были времена, Гарри. Никто не знал, кому верить, никто не решался водить дружбу с чужаками… случались всякие ужасные вещи. Мало-помалу он стал побеждать. Яс'дело, кто-то пытался бороться - таких он убивал. Страшной смертью. Оставалось одно безопасное место - "Хогварц". Видать, Сами-Знаете-Кто боялся одного лишь Думбльдора. Не отваживался захватить школу, по крайней мере, тогда.
- Вот… Твои мама с папой были самые лучшие колдун и ведьма, каких я только знал. Лучшие ученики в "Хогварце"! И чего Сами-Знаете-Кто ни разу не попытался перетянуть их на свою сторону?… Чуял, видать: не станут они якшаться с Темными Силами, они были с Думбльдором, понимаете?
- Может, тем разом он решил их уговорить… а может, устранить… Кто знает… Только десять лет назад, на Хэллоуин, заявился он в деревню, где вы жили. Ты был кроха, годик всего. Он пришел к вам в дом и…и…
Огрид вдруг осекся, вытащил из кармана очень грязный носовой платок и трубоподобно высморкался.
- Извиняюсь, - сказал он гнусаво. - Но это так грустно - любил я твоих предков, лучше людей не было - а он, ну, то есть… Сами-Знаете-Кто их убил. А потом - и тут-то вся закавыка и есть - он попробовал прикончить тебя. То ли хотел, чтоб не осталось свидетелей, а может, уж просто так полюбил убивать. Но не смог! Знаешь, с чего у тебя шрам на лбу? Это тебе не какой-нибудь ерундовый порез. Такое остается, ежели кого коснутся сильные злые заклятья - а заклятья были такие, что и твоих родителей унесли, и самый ваш дом - а на тебе не сработали, потому-то ты и знаменит, Гарри. Кого он решал убить, никто не выжил, никто, кроме тебя, ведь он тогда угробил лучших колдунов и ведьм - МакКиннонов, Боунсов, Преветтов - а ты, малява, выжил.
В мозгу у Гарри промелькнуло какое-то очень болезненное воспоминание. Когда Огрид досказывал свою историю, мальчик вдруг снова увидел ослепительную вспышку зеленого света, причем гораздо отчетливее, чем раньше - и вспомнил еще одну вещь, впервые в жизни: пронзительный, холодный, жестокий смех.
Огрид смотрел на него с печалью.
- Я самолично тебя вынес с развалин. Думбльдор приказал. Привез тебя к этим вот….
- Полнейшая чушь! - воскликнул дядя Вернон. Гарри так и подскочил; он совершенно забыл о присутствии Дурслеев. При взгляде на дядю Вернона стало ясно, что к нему вернулась его обычная самоуверенность. Он вызывающе глядел на Огрида и сжимал кулаки.
- А теперь послушай-ка меня, юноша, - раздраженно сказал дядя Вернон, - я согласен, в тебе есть кое-что странное - я, правда, уверен, что хорошая порка быстренько бы тебя вылечила - что же касается твоих родителей, они были психи, это уж точно, и, по-моему мнению, в мире легче дышится без таких, как они - они получили по заслугам, чего было ждать от всех этих колдунов, с которыми они якшались - я предупреждал, что так и будет, что они рано или поздно влипнут в историю…
При последних его словах Огрид не выдержал и, вскочив на ноги, выхватил из-под плаща потрепанный розовый зонтик. Наставив его, как шпагу, на дядю Вернона, Огрид отчеканил:
- Предупреждаю, Дурслей - я тебя предупреждаю - еще одно слово…
Оказавшись лицом к лицу с опасностью быть насаженным на острие зонта бородатого страшилища, дядя Вернон подрастерял свою решимость; он распластался по стене и замолчал.
- То-то же, - Огрид, тяжело дыша, сел обратно на диван, днище которого на сей раз не выдержало и провалилось до самого пола.
У Гарри, тем временем, зрели все новые и новые вопросы.
- А что случилось с Воль… то есть, с Сами-Знаете-Кем?
- Хороший вопрос, Гарри. Не знаю. Исчез. Провалился. Прям в ту же ночь, как попытался тебя убить. Оттого ты стал еще знаменитей. Это, понимаешь, загадка из загадок… Он ведь тогда набирал все больше силы, все больше власти - чего ж ему было исчезать?
- Которые говорят, помер. Чушь собачья! Я так скажу: в нем уж и человеческого-то не было ничего, чтоб помереть. Другие думают, он все еще где-то здесь, выжидает, вроде, но в это я тоже не верю. Люди, которые были с ним, вернулись к нашим. Говорят, были, мол, как бы в трансе. Не отважились бы они придти назад, если б ждали, что он снова вернется.
- Я себе так мыслю: он живой, сидит где-то, но колдовскую силу потерял. И теперь слишком слабый, чтоб бороться. Чего-то в тебе есть, Гарри, оно его и прикончило. Той ночью случилось такое, чего он не ждал - кто ж его знает, чего это такое было, - только какие-то твои чары добили его, точно.
Огрид посмотрел на Гарри с особой теплотой и уважением, но Гарри, вместо того, чтобы почувствовать себя польщенным, уверился, что все происходящее - чудовищная ошибка. Колдун? Он? Да как такое может быть? Всю жизнь его донимал Дудли, тиранили дядя Вернон и тетя Петуния; если бы он и в самом деле был колдун, почему они не превращались в жаб всякий раз, как запирали его в буфете? Если когда-то он победил самого могучего чародея на свете, почему тогда Дудли вечно пинал его ногами, как футбольный мячик?
- Огрид, - проговорил он тихо, - мне кажется, вы ошибаетесь. Я не думаю, что могу быть колдуном.
К его удивлению, Огрид только хихикнул.
- Не можешь быть колдуном, значит? И что, никогда ничего не делалось по твоему желанию, ну, к примеру, когда ты сердился или пугался?
Гарри посмотрел в огонь. Теперь, когда его об этом спросили… действительно, все странные события происходили именно тогда, когда он, Гарри, бывал чем-то расстроен или рассержен… за ним гонялись приятели Дудли, и он внезапно оказался вне пределов досягаемости, непонятно как… он не хотел идти в школу с этой кошмарной стрижкой, и волосы отросли… а в самый последний раз, когда Дудли ударил его, разве он не взял реванш, сам того не осознавая? Разве не он напустил на Дудли боа-констриктора?
Гарри поднял глаза на Огрида и увидел, что тот весь лучится от радости.
- Чуешь? - подмигнул Огрид. - Гарри Поттер не колдун! Ха! Погоди, еще будешь гордостью "Хогварца".
Но дядя Вернон не собирался сдаваться без боя.
- Разве я не говорил, что он не пойдет туда? - прошипел он. - Он пойдет в "Бетонные стены" и еще будет благодарен за это. Читал я ваши письма - ему, видите ли, понадобится вся эта чушь - книги заклинаний, волшебная палочка и…
- Ежели он чего захочет, такое муглиссимо, как ты, ему не помеха, - рыкнул Огрид. - Не пустить сына Лили и Джеймса Поттеров в "Хогварц"! Сдурели? Да он туда записан с рождения. Он идет в лучшую на свете школу колдовства и ведьминских искусств. Семь лет, и он не узнает сам себя. Будет учиться с такими же, как сам, у самого знаменитого мага, Альбуса Думбльд…
- Я НЕ СТАНУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО БЕЗМОЗГЛЫЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ КОЛДОВСКИМ ШТУЧКАМ! - проорал дядя Вернон.
Но он зашел слишком далеко. Огрид схватился за зонтик и принялся раскручивать его над головой.
- НЕ СМЕТЬ, - загрохотал он, - ОСКОРБЛЯТЬ - АЛЬБУСА - ДУМБЛЬДОРА - В МОЕМ - ПРИСУТСТВИИ!
С размаху он опустил зонтик, кончик которого указал на Дудли - вспыхнул фиолетовый свет, раздался звук взорвавшейся петарды, металлический скрежет - и через секунду Дудли затанцевал на месте, прижимая руки к толстому заду и завывая от боли. Когда он повернулся спиной, стал виден завиток поросячьего хвостика, высунувшийся из прорехи в штанах.
Дядя Вернон заревел. Он втащил тетю Петунию и Дудли в другую комнату и, бросив на Огрида затравленный взгляд, захлопнул за собой дверь.
Огрид посмотрел на зонтик и пробежал пальцами по бороде.
- Нельзя выходить из себя, - пробормотал он с весьма, впрочем, злодейским видом, - ну, да все одно не сработало. Думал обратить его в свинью, да, видно, он и так уж почти свинья, ничего и делать-то не пришлось.
Из-под косматых бровей он искоса бросил взгляд на Гарри.
- Ты не сказывай про это в "Хогварце", - как бы между прочим, попросил он. - Я… мне…ммм…. Нельзя мне заниматься магией, понимаешь. Мне, правда, разрешили кое-что, чтобы выследить тебя, доставить письмо и все такое… ну, я потому так и ухватился за это дело…
- А почему вам нельзя заниматься магией? - спросил Гарри.
- Ох. Ну, я ж и сам учился в "Хогварце", но, по правде сказать, меня это… выгнали. На третий год. Сломали волшебную палочку пополам, все чин-чинарем. Но Думбльдор разрешил мне остаться в дворниках. Хороший человек, Думбльдор.
- А за что вас исключили?
- Поздно уж, а завтра дел много, - заговорил Огрид громко. - В город надо, книжки там купить и все такое прочее.
Он снял с себя толстый черный плащ и бросил его Гарри.
- На, укройся, - сказал он. - Не бойся, ежели будет колоться, у меня там в кармане ежики сидят.
Глава 5
Диагон-аллея
На следующее утро Гарри проснулся рано. Хоть он и понимал, что уже светло, но глаз не открывал.
"Это был сон", - убеждал он сам себя, - "мне приснился великан по имени Огрид, который приехал сообщить, что я иду в школу колдунов. Сейчас я открою глаза и окажусь в своем буфете".
Внезапно раздался громкий стук.
"А вот и тетя Петуния", - подумал Гарри с упавшим сердцем. Он все еще держал глаза закрытыми. Такой хороший был сон.
Тук-тук-тук.
- Ладно, - пробормотал Гарри, - встаю.
Он сел, и с него свалился тяжелый плащ Огрида. Хижина была залита светом, шторм прекратился, сам Огрид спал на сломанном диване, а в окно когтистой лапкой стучала сова с газетой в клюве.
Гарри вскочил на ноги. Его так распирало от счастья, как будто внутри у него надули огромный воздушный шар. Он подбежал к окну и с силой распахнул его. Сова ввалилась внутрь и уронила газету на Огрида. Тот и не подумал просыпаться. Трепеща крыльями, сова опустилась на пол и стала нападать на плащ Огрида.
- Перестань!
Гарри попытался прогнать сову, но та только угрожающе щелкала клювом и продолжала терроризировать плащ.
- Огрид! - громко позвал Гарри. - Тут сова…
- Заплати ей, - промычал Огрид в диван.
- Что?
- Ей надо заплатить за доставку. В карманах глянь.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что плащ почти целиком состоит из одних карманов, а в них - связки ключей, какие-то пульки, разнокалиберные мотки веревок, мятные леденцы, чайные пакетики… наконец, Гарри вытащил горсть монеток странного вида.
- Дай ей пять нутов, - сонно пробурчал Огрид.
- Нутов?
- Маленькие бронзовые.
Гарри отсчитал пять маленьких бронзовых монеток, сова протянула лапку, и мальчик положил деньги в привязанный к лапке маленький кожаный кошелечек. После этого сова улетела в открытое окно.
Огрид громко зевнул, сел и потянулся.
- Давай двигать, Гарри, делов-то на сегодня пропасть: в Лондон надо, купить всякие причиндалы для школы.
Гарри вертел в руках волшебные монетки. Ему только что пришла в голову одна мысль, из-за которой воздушный шарик внутри него как будто прокололи.
- Эээ… Огрид?
- Ммм? - отозвался Огрид, который в это время натягивал огромные ботинки.
- У меня ведь нет никаких денег… Вы же слышали, что вчера говорил дядя Вернон… он не будет платить за обучение магии.
- Про это не волнуйся, - сказал Огрид, вставая и почесывая голову, - думаешь, предки тебе ничего не оставили?
- Но ведь их дом был разрушен…
- Что ж, по-твоему, они золото в чулке держали? Нет. Первым делом мы отправляемся в "Гринготтс". Волшебный банк. Съешь сосиску, они и холодные ничего… Да и я не откажусь от тортика.