– Мистер Сингх, они не шутят! – запаниковал старпом. – К черту все, мы не приносили присягу Фреймусу!
– Одного прохода во Внешние земли недостаточно, – сказал Сингх.
– Алиса, он еще и торгуется! – возмутился детина.
Девушка махнула ладонью, по стенам разлетелись солнечные зайчики:
– Чего вы хотите?
– Компенсации за разорванный контракт. И покрытия расходов на обеспечение безопасности. Предавать Альберта Фреймуса – хлопотное дело.
– Золото? Алмазы? Жемчуг Авалона? – В зеленых глазах заплясали веселые искры.
– Платина, – быстро ответил Сингх. – Золото нынче упало. По килограмму на каждого члена экипажа, по пять старшим офицерам, десять капитану. И вы дадите Лоцмана, чтобы мы ушли во Внешние земли.
– Идет, – весело сказала Алиса, убирая меч. Детина возмущенно задохнулся.
– А теперь, мистер Сингх, я хочу, чтобы вы выпустили весь корабельный боезапас по миньону.
– Весь? – опешил капитан.
– Особенно эти ваши шумные ракеты, – одарила его белозубой улыбкой девушка. – Немедленно.
– Разумеется, – пробормотал Сингх. – Вы позволите?
Девушка отступила в сторону, капитан подошел к пульту, сменил координаты цели. Потом ударил по кнопке общей тревоги, стремительно развернулся.
В руке его возник маленький пистолет, резко ударили выстрелы – один, два три, четыре, по пуле на каждого, и снова…
Девушка исчезла, возникла рядом с ним, капитан рванулся в сторону, уходя от удара мечом, и рухнул на пол от удара в висок.
– Вот упрямый черт, – сказал старпом, отбросив разбитую рацию. – Господа, надеюсь, наша договоренность о компенсации в силе. Долю капитана можем разделить между членами команды.
– Кнопочку нажмите, – попросила Алиса. – А то капитан забыл отдать команду на запуск.
По коридору застучали подошвы, в дверь забарабанили.
– Торрес, удерживай двери, пока мы не отстреляемся.
* * *
В Медном дворце гуляло одинокое эхо. Предводитель туата Аодх-Ветер бродил по внутреннему саду – журчание фонтанов и тихий шелест листьев успокаивали его.
Впервые за очень долгую жизнь ожидание его томило.
Пальцы лежали на ларце светлого дерева, пальцы не успокаивались, поглаживали отполированную крышку. Голоса владык теснились внутри, столько веков минуло, с тех пор как он их слышал.
И вот… наконец!
Аодх сел на скамью, сдвинул крышку. Бережно поднял длинную цепочку. Кристалл неровной формы, сейчас он был прозрачен как алмаз – опусти его в воду, не увидишь и граней. Его народ всегда любил кристаллы, многие живые вещи были созданы с их помощью, они были совершенны, эти творения земных недр, чисты и прекрасны. Какая горькая ирония, что теперь кристаллы стали темницей для владык туата.
Аодх поднес кристалл к губам и выдохнул имя. Отодвинул, чтобы полюбоваться им в солнечном свете. Камень сверкал сапфировой синевой.
– Госпожа моя Маха…
– Аодх? Ты ли это?
– Госпожа, очень скоро мы освободим вас. Срок вашего заточения истекает.
– Ах, Аодх, радостней слов я не слышала очень давно. Если тебе удастся, брат мой Луг возвысит тебя так, как никого прежде. Аодх-Спаситель, так тебя будут именовать. Мы будем парить над полями, лесами и водами, как прежде, мы возвратимся в мир, который у нас отняли!
– Да, – со злой радостью согласился туата. – А Магус падет. Мы уничтожим их всех, до единого. А когда не останется никого из людей Договора, мы пойдем дальше, мы очистим землю от заразы, которую называют людьми.
– Предок не хотел этого, Аодх.
– Даже великие могут ошибаться, госпожа. Люди опаснее фоморов, те были просто живым пламенем. А эти… черви, сосущие кровь мира.
– Они странные, Аодх, я столько веков наблюдала за ними, и никак не могу понять – злы они или нет?
– Госпожа, они заточили вас! Они изгнали наших братьев в Скрытые земли!
– Верно, – печально согласилась Маха. – А как бы мы поступили, если бы победили?
– Не знаю, считать вероятности – это удел Магуса, мы же, когда приходит время, всегда видим верный путь.
– Ты призвал опасного союзника, Аодх. Боюсь, колдун может обернуть силу фоморов против нас. Я не знаю, чего он ищет, но нельзя допускать его в Скрытые земли. Нам нужно лишь, чтобы он заставил Видящую открыть Врата. Затем от него следует избавиться.
– Госпожа читает мои мысли. Фреймус слишком силен, недавно Ловцы пытались его убить, но не смогли унести даже тела своих товарищей – он испепелил их. Застать врасплох его можно, лишь когда он будет уверен в том, что получил все, что хотел. Когда Врата откроются, мы нанесем удар. Не раньше.
– Да будет так, Аодх-Ветер.
– Пробудилась ли Видящая, госпожа?
– О часе, когда проснется Видящая Магуса, узнают небо и земля, – голос Махи слабел, она удалялась. – Ты узнаешь об этом, Аодх. Пока же она спорит со своей судьбой. Она не хочет быть Видящей.
– Ничто в этом мире не избежит своей судьбы…
Камень вновь стал прозрачным, сапфировая глубина исчезла. Аодх убрал его в ларец, задвинул крышку.
– Интересная вещь.
Туата обернулся, в руке его возник узкий белый клинок. Голос шел из крытой галереи, он вбежал туда. Пусто, только на полу лежит жемчужина.
Крупная, отливающая перламутром. Аодх опустился на колено, поднял ее.
Авалонская жемчужина.
Кто с ним играет?
– Это ведь один из камней Луга? – Голос переместился, теперь он шел из соседней галереи, струился по арочным сводам. – Давно я их не видел. С кем ты говорил, Аодх?
– Покажись! – потребовал туата. – Иначе я заставлю тебя.
– Ну-ну, не стоит. – Посреди сада появилась невысокая фигура в фиолетовой мантии с капюшоном.
– Теодорус Додейкант! – Аодха не зря именовали Ветром, он преодолел расстояние между ними быстрее, чем Теодорус успел моргнуть, но меч пронзил пустоту. Лепрекон опять исчез.
– Я тебя слышу! – сказал туата, вытянув руку с мечом и медленно поворачиваясь. – Зачем ты явился? Убить меня?
– Убить? – Невидимый лепрекон усмехнулся. – Нет, что ты. Разве может жалкий лепрекон убить правую руку Луга, предводителя туата, потомка одного из знатнейших родов фейри?
– Если ты хочешь пощады для себя и своего нелепого Спящего Короля, даже не проси! Я уничтожу вас всех, людей и фейри, всех, кто пошел против туата. А Короля я убью лично, с большой радостью!
– Ты стал похож на худших из людей. Слишком долго служил Талосу, туата, – заметил Теодорус. – А теперь служишь Фреймусу. Ты выбираешь себе не тех господ, Аодх.
Аодх уловил шорох, сделал выпад – и на каменные плиты упал лоскут фиолетового шелка. Туата ринулся вперед, поражая ударами шелестящую пустоту, пока меч не вошел в плоть – да, этот звук, это чувство Аодх не спутал бы ни с чем.
Теодорус выпал из воздуха, упал на колени – жалкая фигурка с белым мечом в груди.
– И чего ты добился? – спросил туата. – Зачем ты пришел? Чтобы бесславно умереть, даже не сражаясь?
– Чтобы заключить сделку, – морщась, сказал лепрекон.
– Какую сделку? – опешил Аодх.
– Жемчужина. Это плата.
– Плата за что?!
– За твой меч, – Теодорус выхватил из рукава табличку и переломил ее.
Аодх рванулся назад, выдирая меч из груди Додейканта, но ладонь его опустела прежде, чем меч освободился.
– Нет! – закричал туата, потрясая руками. – Нет, верни его, лепрекон, будь проклято все ваше племя! Верни мой меч!
Глава тридцать пятая
– Можно бы использовать интенсивную сонную терапию. Или экстракт мемории узколиственной, вещь редкая, но в Замке Печали есть. Несколько капель вернут ей память. Мы так даже Альцгеймер лечим.
– А я говорю – мы не будем ничего делать, господин Лекарь! – заявила Эвелина. – Если Дженни потеряла память, на то есть веские причины.
– Видящая, которая не может стать Видящей, потому что ничего не помнит, – это просто нелепо! – стоял на своем Агриппа. – У девушки душевные нарушения, если вы не хотите прибегать к фармакологии, давайте хотя бы проведем сеанс люсидной психотерапии. Если вы не доверяете мне, можем совместно выйти на Дорогу Снов. Уверяю вас, я не причиню ей вреда, совсем наоборот, это наше призвание – помогать людям.
Эдвард фыркнул:
– Да, мы хорошо помним вашу помощь на Соборе, господин Лекарь.
– Господин Лекарь, очевидно, сошел с ума, если думает, что кто-нибудь в этой комнате позволит ему копаться в мозгах Дженни Далфин, – добавил Дьюла. – Хотите помочь – займитесь Вольным Магусом, там полно раненых.
– Мои подмастерья уже второй день их пользуют, – сказал Агриппа. Он был явно очень сильно рассержен, его непослушные русые волосы торчали, и, как ни старался, Лекарь не выглядел авторитетно.
Роджер Брэдли шумно зевнул, сунул руку в карман и с удивлением вытащил табличку СВЛ.
– Госпожа Ларкин, я понимаю, что вы мне не доверяете, и на то у вас есть основания, – сказал Агриппа.
– Основания? – переспросил Эдвард. – У нас целый железнодорожный состав оснований, чтобы отправить вас голым в ночной лес, полный перевертышей. Да еще и со связанными за спиной руками.
– Барды всегда отличались развитым воображением.
– А Лекари – отсутствием сердца.
Роджер положил голову на стол, поставил табличку на ребро и закрутил ее. Тяжелая глиняная пластина отказывалась крутиться и с громким стуком падала на столешницу. Брэдли методично поднимал ее и брался за дело снова. Страшно хотелось пива.
– Роджер! – Эвелина прихлопнула табличку ладонью. – Ты мешаешь! Зачем ты вообще ее притащил с собой? Они здесь не работают.
– Сувенир, на память об Авалоне.
– И за сколько ты этот сувенир хотел толкнуть на Воробьином рынке? – поинтересовался Дьюла.
– Ну, пару тысяч думал выручить, – признался Роджер. – Ты прямо как Властный, сквозь череп мысли читаешь.
– Для того, чтобы читать твои мысли, не надо быть Властным, – лениво потянулся зверодушец.
– Все, господа, это балаган какой-то! – всплеснул руками Агриппа. – Я вижу, вы не готовы к серьезному разговору. В таком случае, извините, у меня много дел. Как и у вас, кажется.
Он вышел.
– Смешной мальчик, – сказал Дьюла. – Так старается.
– Для Лекаря он не так уж и плох, – заметил Роджер. – Эви, ты чего?
– Пусть здесь полежит, – Эвелина положила табличку в ящик стола. – С тебя станется этим артефактом пивные бутылки открывать.
– Вот еще, она так товарный вид потеряет, – оскорбился Роджер.
– Значит, на Воробьиный рынок? – прищурилась Эвелина.
– Ну, мне пора, – Роджер хлопнул по столу и вышел на улицу. Надоело. Уже три часа спорят, никак не могут прийти к решению.
Он прошел по улице, кивая в ответ на приветствия. Вольный Магус на редкость быстро обжился в этой брошенной деревне. Во дворах сушилось белье, по улицам уже носились дети, гоняя сдутый мяч.
Мужчин не было – большинство лежали в здании местной гостиницы, крепком двухэтажном каменном доме, где подмастерья Агриппы колдовали над их ранами.
Вроде бы все было довольно неплохо, все-таки эти ребята знали свое дело и когда брались лечить, а не калечить, то выходило это у них хорошо. Как сказал Агриппа, через два дня большинство встанут на ноги.
– Если бы это были раны от клыков обычных волков, мы бы справились еще быстрее, – пожал он плечами, глядя на изумленное лицо Роджера. – Но укусы перевертышей гораздо опаснее, они вырабатывают природный токсин, не смертельный, но очень неприятный. Дезорганизация в пространстве, галлюцинации, тремор, парез…
Не соврал! Вольный Магус креп на глазах, и это не могло Роджера не радовать. Хотя бы в них он мог быть уверен. Потому что все остальное было до крайности туманно.
Кто же знал, что так все обернется. И все из-за него. Вообще все. Если бы он не проигрался, не притащил ледяную химеру в цирк, ничего бы этого не было. Все, что он делал потом, – пытался исправить последствия этой ошибки, но она как камень, который ты потревожил на вершине горы, толкнула второй, третий, и вот уже многотонная лавина летит вниз, и попробуй теперь встать на ее пути – сметет и не заметит.
Так и он, бежит изо всех сил, обгоняя лавину и выдергивая всех, кого может, с ее пути. Наверное, именно поэтому он ввязался в ту безнадежную драку. Роджер мрачно улыбнулся.
Такой битвы давно не было во Внешних землях! Если бы его видел отец – верхом на грифоне, с пылающим в руке звездным огнем… Да, Брэдли снова в седле.
Он дошел до конца улицы, зашел во дворик кафе. Здесь, у молчащего искусственного фонтанчика, покрытого зеленой тиной, лежал Снежок.
– Привет, малыш, как ты? – Роджер погладил грифона по жестким перьям, проверил повязки, чуть отогнув край бинта, пропитанного мазями Лекарей – о, как они кривились, когда он тратил их драгоценные снадобья на грифона! Кривились, но молчали. Рана затянулась еще позавчера, Роджер уже поднимался в воздух – как бы иначе он нашел Дженни? Но лучше не рисковать.
Снежок узнал голос, открыл глаз, тихо вздохнул и уложил клювастую голову на лапы. Снежок грустил.
– Он ел? – спросил Роджер у Этьена, который качался в кресле-качалке, прихлебывал колу из банки и читал номер "Ля Фигаро" двухмесячной давности.
– Съел четыре банки тушенки и мешок собачьего корма, – сказал Этьен.
– Большой мешок?
– Не, маленький.
– Плохо, – озаботился Роджер. – Совсем аппетита нет.
– Такому зверю нужно мясо, мастер Брэдли, – заметил Этьен.
– Гм, ты предлагаешь себя в жертву? Похвально, но Снежок не ест человечину. Да и ты не слишком упитан, дружок.
– Вам бы все шутить, а я серьезно!
– Какие уж тут шутки, – вздохнул Роджер. Он сел рядом с грифоном, приоткрыл клюв, поглядел на язык. – Он ведь еще маленький, ему надо хорошо питаться и избегать стрессов. А сначала его колдун в клетке держал, в подземелье, теперь я чуть не угробил… Будь я на его месте, точно бы бросил такого хозяина. Да, малыш?
Он погладил клюв, позвал его, но Снежок не откликнулся. Он слышал его, но молчал, и это больше всего заботило Роджера. Он был ему отцом и матерью, он кормил его печенкой и вырезкой, он учил его летать – черт возьми, до сих пор дрожь пробирает, как он на Дедаловых крыльях с обрыва сигал, чтобы показать этому дураку, как летать надо. А теперь грифон лежит без движения.
Ловец поднялся.
– Так что, мастер Брэдли?
Оказывается, Этьен все это время что-то бубнил, скрывшись за газетой.
– А?
– Мясо зверю надо!
– Вот же привязался, – с тоской сказал Роджер. – Где я его возьму? Электричества нет, все, что было в холодильниках, протухло.
– А нам электричество не нужно, – загадочно сказал Этьен.
– Ты о чем?
Мальчик сложил газету:
– Меня возьмете, тогда скажу.
– Этьен, мал еще торговаться.
– Тогда кормите грифона тушенкой. Кстати, в кладовой осталось всего пол-ящика.
– Вот же мануш на мою голову, – заскрипел зубами Роджер. – Ладно, возьму. Говори, где здесь мясо достать можно.
Этьен кинул ему газету:
– Внизу, на последней странице.
Роджер взглянул на лист. "Ферма братьев Дюбуа! Отменная свинина по низким ценам! Окорока, хамон, нежнейшая вырезка. Экскурсии, пикники, мастер-классы. Инвестируй в будущее – вложи свои деньги в свинью!" И адрес. С картой проезда.
– Я по карте посмотрел, это недалеко.
– Там наверняка перевертыши побывали. А если нет, так все свиньи передохли с голодухи.
– А есть варианты?
Этот нахаленок еще и ухмылялся.
– Ладно, жди здесь, – решил Роджер. – Надо машину найти.
– Я уже нашел, – засиял мальчик. – В соседнем доме, в гараже стоит. Грузовичок старый. Вроде на ходу, и бензин есть. Я проверил.
– Проверил он, – проворчал Роджер. – Сейчас соберусь и поедем.
– Ага!
Этьен подскочил с кресла.
Роджер зашел в дом, прицепил пояс с ножом, привесил на спину арбалет, набросил перевязь с арбалетными болтами. Жаль, мало осталось серебряных, он нашел не все на поле – слишком уж его перепахало во время драки.
В дверях уже остановился, задумался.
Повезло. Страшно повезло, если подумать. Дьюла уговорил-таки Эдварда на хоровод фей.
Конечно, они отбились – с таким количеством артефактов и такой командой. Перевертыши сняли осаду, уползли зализывать раны. Можно передохнуть. Пока Лекари занимались ранеными мануш, Джанго и его команда подтвердили соглашение, которое заключил Роджер. Теперь Вольный Магус переходил на сторону Магуса Англии – той малой его части, которая, по мнению Роджера, и составляла его основу. Эх, сюда бы еще Франчелли и Людвига, и команда была в сборе.
Но Марко уже нет, он ушел слишком далеко… И, похоже, забрал с собой Людвига.
Роджер услышал шум мотора:
– Какого черта?!
Он распахнул дверь.
За оградой деловито тарахтел мотор. За рулем старенького фургончика цвета растертого в пыль кирпича сидел довольный Этьен, а на соседнем кресле развалился… Михаил Ермаков.
– Детский сад, – сплюнул Ловец.
Подошел, оглядел машину. Хорошо, что фургон, будет куда мясо класть, подумал он. Если только оно будет.
– Прав у тебя, конечно, нет, – сказал он.
– Ага, – радостно закивал Этьен. – А ты тут много полицейских видишь?
– Ты водить вообще умеешь?
– Я с пяти лет за рулем! – оскорбился мальчик.
– Вот почему у вас все фургоны помятые были, – догадался Роджер.
– И вовсе не поэтому, а из-за перевертышей! Сам знаешь!
– А господин Страж что тут делает? – Роджер тяжело посмотрел на русского. Слов нет, парень хорошо показал себя на озере Герледан, и в бою с перевертышами тоже был хорош, но он был чужак, а чужакам Роджер не доверял. Даже из Магуса.
– А он мне фургон помог завести, – сказал Этьен. – Ну и попросился с нами.
Роджер открыл водительскую дверь:
– Двигайся давай.
– Чего это? – возмутился Этьен. – Садись с Мишей.
– Может, мне в фургон еще залезть? – рявкнул Роджер. – Чем думал, когда пассажира брал? Тут задних рядов нет.