- Что за беспорядок? - произнёс ещё один знакомый голос. Прибыл озабоченный Перси Уизли.
Совершенно потеряв голову, Гарри предпринял последнюю попытку убежать, но гном обхватил его за ноги и ловко завалил на пол.
- Так, - деловито буркнул он, оседлав его лодыжки. - Получите валентинку:
Глаза зелены, как лягушковый торт,
А чёлка черна, как пиратский ботфорт.
Пусть он будет моим, он непобедим,
Герой, с кем не сладил Злой Лорд.
Гарри отдал бы всё золото "Гринтоттса" за возможность немедленно провалиться на месте. Призвав на помощь остатки мужества, он засмеялся вместе с остальными и поднялся на ноги, онемевшие под тяжестью гнома. Перси Уизли между тем разгонял толпу, где многие от хохота рыдали.
- Расходитесь, расходитесь, колокол прозвонил пять минут назад, расходитесь по классам, - говорил он, расшугивая самых младших, как цыплят. - Тебя это тоже касается, Малфой…
Гарри, бросив взгляд на Малфоя, заметил, как тот остановился и что-то подобрал. С хитрым видом он показал найденное Краббе и Гойлу, и тут Гарри сообразил, что это ежедневник Реддля.
- Отдай, - тихо сказал Гарри.
- Интересно, что тут пишет наш Поттер? - протянул Малфой. Он, очевидно, не обратил внимания, какой год указан на обложке, и подумал, что держит в руках личный дневник самого Гарри.
Зеваки притихли. Джинни с ужасом переводила взгляд с блокнота на Гарри.
- Дай сюда, Малфой, - строго сказал Перси.
- Когда посмотрю, что внутри, - ответил Малфой и помахал блокнотом у Гарри перед носом.
Перси сказал:
- Как школьный староста…
Но тут Гарри потерял терпение. Он выхватил волшебную палочку, крикнул:
- Экспеллиармус! - и, как в тот раз, когда Злей разоружил Чаруальда, ежедневник вылетел из рук Малфоя. Рон, широко ухмыляясь, его поймал.
- Гарри! - громко укорил Перси. - В коридорах колдовать нельзя. Мне придётся доложить об этом!
Да пожалуйста! Гарри удалось посчитаться с Малфоем, и за это не жалко было даже пяти гриффиндорских баллов. Малфой кипел от ярости. Заметив Джинни, он злобно выкрикнул ей в спину:
- По-моему, Поттеру твоя валентинка не понравилась!
Джинни закрыла лицо руками и помчалась в класс. Рон вспылил и тоже выхватил палочку, но Гарри успел его оттащить. Не хватало, чтобы на заклинаниях Рона опять рвало слизняками.
И лишь на уроке Гарри заметил очень странную вещь. Все его вещи были залиты малиновыми чернилами. Однако ежедневник Реддля оставался чистым, словно никакая чернильница на него и не падала. Гарри хотел сказать об этом Рону, но того опять одолели проблемы с палочкой: она снова и снова расцветала пурпурными пузырями, и Рон был не в силах сосредоточиться ни на чём больше.
В этот день Гарри отправился спать раньше всех. Виной тому отчасти были Фред с Джорджем, весь вечер распевавшие "глаза зелены, как лягушковый торт", - ещё одного исполнения Гарри просто не вынес бы; к тому же он хотел внимательно изучить ежедневник, пусть Рон и считал это напрасной тратой времени.
Гарри сидел на кровати и листал пустые страницы. Ни следа малиновых чернил. Он достал из тумбочки новую чернильницу, как следует обмакнул перо и уронил большую кляксу на первую страницу.
Какую-то секунду клякса ярко сияла на бумаге, а затем исчезла - страница словно впитала е` в себя. В восторге Гарри снова окунул перо и написал: "Меня зовут Гарри Поттер".
Фраза тоже посверкала мгновение и исчезла без следа. И тут наконец-то случилось нечто.
На страницу стали просачиваться слова, написанные теми же чернилами. Но Гарри этих слов не писал.
"Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Реддль. Как ты нашёл мой дневник?"
Эти слова тоже поблекли и исчезли, однако не раньше чем Гарри начал писать ответ.
"Кто-то хотел спустить его в унитаз".
Он с нетерпением ждал ответа.
"Как хорошо, что записи моих воспоминаний долговечнее чернил. Но я всегда знал, что кое-кому не захочется, чтобы содержание этого дневника увидело свет".
"Что ты имеешь в виду?" - нацарапал Гарри, наставив от волнения клякс.
"Я имею в виду, что в дневнике содержатся воспоминания об ужасных событиях. О них не принято говорить. Их замалчивают. Они произошли в "Хогварце", школе колдовства и ведьминских искусств".
"Я как раз в ней и нахожусь, - торопливо написал Гарри. - Я в "Хогварце", и тут опять происходят ужасные вещи. Знаешь ли ты что-нибудь о Тайной комнате?"
Сердце стучало как молот. Ответ Реддля появился очень быстро, почерк сделался небрежнее, будто Реддль спешил вывалить всё, что ему известно.
"Разумеется, я знаю о Тайной комнате. В моё время утверждали, что это легенда, что Комнаты не существует. Но это ложь. Когда я был в пятом классе, Комнату открыли, монстр напал на нескольких учеников и в конце концов одного убил. Я поймал того, кто открыл Комнату, и его исключили. Однако директор, профессор Диппет, очень стыдился, что подобное могло случиться в "Хогварце", и запретил мне говорить правду. Якобы девочка погибла в результате странного несчастного случая, и всё. За заслуги мне дали красивый блестящий Приз с гравировкой и велели держать рот на замке. Но я всегда знал, что история может повториться. Монстр остался жив, а тот, кто мог выпустить его на свободиу, не сел в тюрьму".
Гарри так спешил ответить, что едва не опрокинул чернильницу:
"Это сейчас и происходит. Уже три жертвы, и никто не знает, кто за этим стоит. Кто это был в прошлый раз?"
"Если хочешь, могу показать, - ответил дневник Реддля. - Не обязательно верить мне на слово. Я могу провести тебя по своим воспоминаниям о той ночи, когда я схватил преступника".
Гарри растерянно занёс перо над пергаментом. О чём это Реддль? Как это - провести по воспоминаниям? Гарри испуганно глянул на дверь в спальню. Уже темнело. Когда он снова перевёл глаза на страницу дневника, там проступила новая запись:
"Показать тебе?"
Гарри подумал ещё долю секунды, а затем написал две буквы:
"Да".
Страницы начали сами собой перелистываться, словно под ветром, и раскрылись на июне месяце. С разинутым ртом Гарри наблюдал, как квадратик с датой "13 июня" превращается в миниатюрный телевизионный экран. Руки у мальчика задрожали, он поднёс дневник к лицу и прижался глазом к крохотному окошку. Не успел он сообразить, что происходит, его уже втягивало в экран и тот всё увеличивался; Гарри почувствовал, как его отрывает от кровати; в вихре ярких красок и теней он влетел в окошко на странице головой вперёд.
Наконец он почувствовал твёрдую почву под ногами и встал, дрожа, а размытые пятна вокруг внезапно обрели фокус.
Он сразу же догадался, где находится. Круглая комната со спящими портретами на стенах - да это же кабинет Думбльдора! Но за столом сидел вовсе не Думбльдор. Сморщенный, хрупкий старичок колдун, лысый, если не считать пары седых вихров, читал письмо при свече. Гарри никогда раньше не видел этого человека.
- Извините, - пролепетал он. - Я не хотел так врываться…
Но колдун даже не поднял глаз от письма. Он продолжал читать, слегка хмурясь. Гарри подошёл ближе и, заикаясь, спросил:
- Э-э-э… я тогда пойду, можно?
Колдун по-прежнему не обращал на него внимания. Казалось, он даже не слышит. Решив, что старичок, должно быть, глух, Гарри повысил голос.
- Извините, что помешал. Я сейчас уйду, - почти закричал он.
Колдун со вздохом свернул письмо встал и, даже не взглянув на Гарри, пошёл к окну закрыть шторы.
Небо за окном было рубиновым - наверное, закат. Колдун вернулся к столу, сел, сцепил руки и завертел большими пальцами, неотрывно глядя на дверь.
Гарри осмотрелся. Янгуса не было - как и серебряных приборов. Это "Хогварц" времён Реддля, и, значит, неизвестный колдун - тогдашний директор, а он, Гарри, не более чем фантом, абсолютно невидимый для людей из прошлого.
Постучали в дверь.
- Войдите, - произнёс колдун дрожащим старческим голосом.
На ходу снимая остроконечную шляпу, вошёл юноша лет шестнадцати. На груди блестел серебряный значок старосты. Ростом он был значительно выше Гарри, но с такими же чёрными волосами.
- А, это ты, Реддль, - сказал директор.
- Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? - спросил Реддль. Он, кажется, волновался.
- Садись, - сказал Диппет. - Я как раз прочёл твоё письмо.
- О, - произнёс Реддль. Он сел и крепко сцепил ладони.
- Мой дорогой мальчик, - благожелательно начал Диппет. Я никак не могу позволить тебе остаться в школе на лето. Но ты ведь и сам хочешь поехать домой на каникулы?
- Нет, - не задумываясь, ответил Реддль. - Я с гораздо большим удовольствием останусь в "Хогварце", чем возвращусь в этот… в этот…
- Ты, кажется, на каникулах живёшь в сиротском приюте у муглов? - осведомился Диппет.
- Да, сэр, - ответил Реддль и слегка покраснел.
- Ты муглорождённый?
- Полукровка, сэр, - сказал Реддль. - Отец мугл, мать ведьма.
- И твои родители оба?..
- Мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне рассказали, сэр, что она успела лишь дать мне имя - Том, в честь отца, и Ярволо, в честь деда.
Диппет сочувственно поцокал языком.
- Понимаешь, Том,- вздохнул он, - мы могли бы сделать для тебя исключение, но, учитывая обстоятельства…
- Вы имеете в виду преступления, сэр? - спросил Реддль, и у Гарри сжалось сердце. Он подошёл ближе, боясь упустить хоть слово.
- Совершенно верно, - ответил директор. - Мой дорогой мальчик, ты и сам понимаешь, как неосмотрительно с моей стороны было бы позволить тебе оставаться в замке после окончания семестра. Особенно в свете недавней трагедии… смерть этой несчастной девочки… Приют сейчас гораздо безопаснее. К слову сказать, в министерстве магии поговаривают о том, чтобы закрыть школу. Мы так и не приблизились к разгадке, кто же… ммм… несёт ответственность за наши невзгоды…
Реддль расширил глаза:
- Сэр, а если преступника поймают? Если нападения прекратятся?..
- Что ты хочешь сказать? - Голос у Диппета дрогнул. - Реддль, тебе что-то известно?
- Нет, сэр, - поспешно ответил Реддль.
Но Гарри сразу понял, что это было такое же "нет", каким он сам ответил Думбльдору.
Диппет в некотором разочаровании погрузился глубже в кресло.
- Можешь идти, Том…
Реддль соскользнул со стула и, ссутулившись, вышел из кабинета. Гарри направился за ним.
Они спустились на каменном винтовом эскалаторе, вышли из стены возле горгульи и оказались в коридоре, где уже почти стемнело. Гарри видел, что Реддль напряжённо размышляет. Тот кусал губы и хмурил лоб.
Затем, вдруг придя к какому-то решению, Реддль быстро зашагал прочь. Гарри неслышно скользил за ним. По дороге им никто не попадался, пока они не вышли в вестибюль. Там с мраморной лестницы Реддля окликнул высокий бородатый колдун с длинной золотисто-каштановой гривой.
- Почему ты ходишь здесь в такое время, Том?
Гарри в изумлении уставился на колдуна. То был не кто иной, как Думбльдор, только на пятьдесят лет моложе.
- Я ходил к директору, сэр, - ответил Реддль.
- Что ж, тогда поскорее иди спать, - сказал Думбльдор, пронзив Реддля знакомым рентгеновским взглядом. - Сейчас лучше не бродить одному по тёмным коридорам. После того как…
Он тяжело вздохнул, пожелал Реддлю спокойной ночи и удалился. Реддль понаблюдал, как Думбльдор скрывается из виду, и ринулся к входу в подземелье; сгорая от любопытства, Гарри следовал за ним по пятам.
Однако, к его глубокому разочарованию, Реддль привёл его не в скрытый переход и не в секретный тоннель, а в то самое подземелье, где проходили занятия по зельеделию. Факелы не горели, и, когда Реддль почти совсем закрыл дверь, Гарри с трудом различал его в темноте - Реддль стоял неподвижно и зорко наблюдал за коридором.
Миновал целый час - по крайней мере, Гарри так показалось. Видел он только неподвижную как статуя фигуру Реддля, глядевшего в щёлочку. Как раз в ту минуту, когда Гарри окончательно перестал чего-то ждать и захотел вернуться в настоящее, за дверью послышалось движение.
Кто-то крался по коридору. Кто бы это ни был, он прошёл мимо подземелья, где скрывались Реддль и Гарри. Реддль беззвучной тенью выскользнул в щель и на цыпочках направился следом. Гарри шёл за ним - тоже на цыпочках, забыв, что его никто не может услышать.
Минут пять они преследовали неизвестного. Потом Реддль вдруг остановился и, склонив голову, прислушался к новым звукам. Гарри услышал, как со скрипом открывается дверь. Кто-то хрипло зашептал:
- Давай-ка, дружок… давай… сюда… в ящичек…
Было что-то до боли знакомое в этом голосе…
Реддль внезапно выпрыгнул из-за угла. Гарри вышел за ним. Он увидел чёрный силуэт огромного парня, согнувшегося перед открытой дверью с огромным ящиком в руках.
- Добрый вечер, Рубеус, - отрывисто произнёс Реддль.
Парень, подскочив, захлопнул дверь.
- Чего тебе надо, Том?
Реддль подошёл ближе.
- Игра окончена, - сказал он. - Я собираюсь тебя сдать, Рубеус. Они уже хотят закрыть "Хогварц" - если не прекратятся преступления.
- Чего это ты го…
- Я не думаю, что ты хотел кого-то убивать. Но из чудовищ не получаются смирные ручные зверушки. Видимо, ты выпустил его поразмяться, и…
- Никого он не убивал! - выкрикнул гигант, загораживая своим телом дверь. За дверью что-то клацало и шуршало.
- Перестань, Рубеус, - сказал Реддль, подходя ещё ближе. - Завтра приедут родители убитой девочки. Самое меньшее, что может сделать школа, - позаботиться, чтобы монстр, убивший её, был уничтожен…
- Это не он! - в панике заорал парень, и его голос эхом отозвался в длинном коридоре. - Не он! Он бы ни в жисть!..
- Отойди, - приказал Редлль, доставая палочку.
От его заклинания в коридоре внезапно вспыхнул ярчайший свет. Дверь за огромным парнем распахнулась с такой силой, что гигант отлетел к стене. Из-за двери вырвалось нечто, и Гарри отчаянно, пронзительно завопил - чего, разумеется, никто не услышал.
Необъятных размеров низко висящее тело и путаница чёрных ног; сверкание множества глаз и пара острых как бритва ротовых клешней - Реддль снова поднял палочку, но опоздал. Жуткое создание опрокинуло его, покатилось прочь по коридору и скрылось из виду. Реддль с трудом поднялся, поглядел ему вслед, взмахнул палочкой, но тут огромный парень прыгнул на него, выхватил палочку у него из рук и швырнул Реддля на пол с воплем:
- НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
Всё вдруг закружилось, тьма стала непроницаемой; Гарри почувствовал, что падает, и с грохотом, разбросав руки-ноги, приземлился на собственную постель в спальне "Гриффиндора". Дневник Реддля лежал у него на животе.
Он не успел даже перевести дыхание, как отворилась дверь и вошёл Рон.
- Вот ты где, - сказал он.
Гарри сел. Он вспотел и сильно дрожал.
- Что случилось? - забеспокоился Рон.
- Это был Огрид, Рон. Огрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.
Глава четырнадцатая. Корнелиус Фудж
Гарри, Рон и Гермиона давно знали, что за Огридом водится один грешок - нездоровая привязанность к огромным и опасным тварям. Чего стоил дракон, которого Огрид в прошлом году пытался вырастить в своей бревенчатой избушке, или гигантский трёхголовый пёс, наречённый Пушком. Можно не сомневаться, что и в юные годы Огрид, узнав о монстре в замке, пошёл бы на всё, лишь бы увидеть его хоть краешком глаза. Он наверняка пожалел бы сидящее взаперти чудовище и решил бы дать ему размять многочисленные ноги; Гарри прямо видел, как тринадцатилетний Огрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но ещё Гарри был уверен, что на убийство Огрид не способен - ни в тринадцать лет, ни сейчас.
Гарри почти жалел, что разгадал дневник Реддля. Рон с Гермионой снова и снова заставляли его рассказывать, что он видел; его уже тошнило от этих пересказов и от дальнейших одинаковых обсуждений.
- Реддль мог ошибиться, - сказала Гермиона. - А на людей нападал совсем другой монстр…
- У нас тут что, монстропарк? - скучно спросил Рон.
- Но мы всегда знали, что Огрида исключили, - несчастным голосом произнёс Гарри. - А преступления, видимо, прекратились, когда его выкинули из школы. Иначе Реддлю не дали бы Приза.
Рон попробовал сменить пластинку:
- Реддль и вправду похож на Перси… Ну кто его заставлял доносить на Огрида?
- Но ведь чудовище кого-то убило, - напомнила Гермиона.
- А Реддлю предстояло возвращаться в мугловый детдом, - прибавил Гарри. - Мне, например, понятно, до чего он хотел остаться в школе…
- А ты ведь встретился с Огридом на Дрянналлее, помнишь, Гарри?
- Он покупал средство от плотоядных слизняков! - выпалил тот.
Все трое замолчали. После длительной паузы Гермиона отважилась задать самый щекотливый вопрос:
- Может, стоит спросить самого Огрида, как думаете?
- Ага, нанести ему приятный визит, - съязвил Рон. - Приветик, Огрид. Скажи, ты в последнее время не выпускал в замке кого-нибудь такого страшного, бешеного, мохнатого?
В конце концов было решено ничего не говорить Огриду, если только не произойдёт новых несчастий, и, поскольку дни проходили за днями, а бестелесный голос не возвращался, ребята уже стали надеяться, что им никогда не придётся спрашивать лесника, за что его исключили из школы. С тех пор как окаменели Джастин и Почти Безголовый Ник, миновало уже почти четыре месяца, и общественное мнение гласило, что маньяк, кто бы он ни был, пропал навсегда. Дрюзгу наконец-то надоела песенка "Ах, Поттер-грязноттер", Эрни Макмиллан однажды на гербологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгучими поганками, а в марте в теплице номер три мандрагошки закатили шумную разудалую вечеринку. Профессор Спарж была вне себя от счастья.
- Как начнут лазить друг к другу в горшки - значит, окончательно созрели, - сообщила она Гарри. - И тогда мы оживим наших бедных пострадавших.
В пасхальные каникулы у второклассников появилась новая тема для размышлений. Пришло время выбирать предметы для изучения в третьем классе. Гермиона в отличие от многих отнеслась к вопросу со всей серьёзностью.
- Это повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь! - заявила она Гарри и Рону, когда все они читали список предметов и проставляли галочки.
- Я хочу только одного - бросить зельеделие, - сказал Гарри.
- Нельзя, - мрачно буркнул Рон. - Все старые предметы остаются, а то я бросил бы защиту от сил зла.
- Но ведь это же такой важный предмет! - потрясённо возразила Гермиона.
- Только не с Чаруальдом, - сказал Рон. - Меня лично он научил одному: никогда не выпускать эльфеек из клетки.