– А если Эдьиэйка – наша мама, то от кого же она нас родила? – задал странный вопрос Левушка. Ему надоел этот маленький ябеда, который ничего слышать не хотел кроме того, что ему когда-то вдолбили.
– Как – от кого? – удивился Кусеныш. – Что это значит? Мы сами появились и начали жить.
– Когда люди любят друг друга, у них появляются дети, – подала голос молчавшая до сих пор Маша. Сказать, что мальчики были потрясены ее авторитетным тоном и осведомленностью в столь сложном предмете, значит ничего не сказать. Они были уничтожены, разбиты, подавлены. И украдкой переглянулись между собой, как бы говоря: "Ох и глупые же мы". Меж тем Маша спокойно продолжала:
– А мой папа живет далеко, он тоже работает в телевизоре и рассказывает по вечерам новости. Он не знает, что я у него есть. Когда узнает, он меня заберет отсюда. Я ему пишу письма. Только еще не отправила.
Мальчики присвистнули. Маша в подтверждение своих слов вытащила из-под обложки пухлого школьного дневника мятые листы бумаги и помахала ими:
– Конверты надо купить.
– Прочитай! – попросили ее ребята.
– Нет, – сказала Маша. – Я не могу.
После некоторого раздумья она все-таки смилостивилась над ними и протянула один из листков:
– Здесь я написала, чтобы он нашел нам Лика.
Конверт купили, написали в строке, где должен быть адрес: "Телевидение" и бросили в почтовый ящик по дороге в школу. Прошло несколько дней. А Лика все не было.
А шкурка коалы на что-нибудь годится?
Эта коала, на поверку оказавшаяся весьма скандальным и капризным существом, вызвала особое беспокойство у больших начальников, то есть сотрудников НДД. Коалу заранее начали готовить к посещению очередной комиссии, причесывая и вычищая ее красивую пепельную шубку до зеркального блеска и увещевая хорошо себя вести. Ей даже дали конфетку. Она, казалось, поняла. Но когда увидела перед собой много незнакомых людей, бедняжка почувствовала себя загнанной в угол, испугалась, и оскалившись, внезапно бросилась к ближайшей толстой тетке с явным намерением укусить. Тетя оказалась проворней коалы – издав звуки, по причине невероятной высоты и напряжения почти недоступные для восприятия человеческим ухом, ловко отпрянула, снеся собою книжную полку с учебниками.
Коала, в свою очередь, чуть не оглохла от этого дикого визга и грохота, ведь она не была человеком. Тем не менее она единственная не растерялась в поднявшейся всеобщей суматохе. Преодолев все свое отвращение к волосатым рукам с толстой, грубой, вонючей кожей (куда уж до вкусных ручек Абашикки и Маши), напоминавшим о страшных руках, которые не так давно сдирали ее с любимого эвкалипта и запихивали в темный душный ящик вместе с такими же несчастными, как она сама, коала молниеносно обхватила всеми четырьмя лапками черные нарядные брюки оказавшегося поблизости дяди. Взобраться по ним для нее никакого труда не составило. Повиснув, не жалея когтей, у него на красивом жилете, плотно обтягивающем толстый живот, коала замерла на секунду. И укусила, как это она обычно делала, предварительно как бы виновато улыбнувшись, здоровенную, густо покрытую рыжеватыми волосами руку. Дядька взвыл от боли, довольно грубо стряхнул маленькое беззащитное существо на пол и поставил в своей книжке жирный минус против Коалы.
Минусы коала заработала у всех членов комиссии, кроме одного человека – это была Дьикти Хотун, про которую мы забыли раньше сообщить, что она тоже работала в этой комиссии. Если все были "за", она всегда ставила "против", а если все были "против", она всегда ставила "за". Уж такая она была, эта Дьикти Хотун, которая понимала язык птиц и зверей. Дело в том, что если кто-нибудь умудрялся заработать минусы у всех членов комиссии, он сразу удалялся из Балагана в другое место. Этот персонаж в балаганах назывался "минусовик" и на него смотрели как на оживший призрак, куда бы он впоследствии ни отправлялся. В нашем Балагане за всю его историю еще не было ни одного минусовика.
Комиссия состояла из двенадцати человек. Если хотя бы один член комиссии был против, то есть ставил не минус, а наоборот, плюс, решение тормозилось до следующей комиссии. Но если подобное повторялось три раза подряд, спорную судьбу решали простым большинством. Впрочем, за три комиссии у несчастного пред-минусовика появлялась возможность исправиться и остаться там, где он хочет остаться. Дьикти Хотун называла это "дать шанс", и особенно усердствовала, когда речь заходила о животных. Коала, на свое счастье, не была кусачим ребенком, она была всего-навсего кусачим животным. А Кусеныш, тоже на свое счастье, никогда не кусал членов Комиссии.
К тому же она постоянно требовала кока-коалу. Эта внезапная страсть коалы имела две стороны – хорошую и плохую. Хорошая заключалась в том, что Эдьиэйку опять стали редко видеть в образе фармацевта. Плохая – думаете, так легко совладать с коалой, пропустившей баночку-другую кока-коалы? Если банок было немного, коала рыдала и кусалась. Если достаточно много – пела и засыпала, как в первый раз.
Левушку коала так сильно укусила однажды, что он, против обыкновения, не стал кричать и жаловаться Эдьиэйке, а молча, как истинный северянин, с холодным бешенством оценивающе оглядел ее с ног до головы на предмет густоты и красоты меха.
– Интересно, а шкурка коалы на что-нибудь годится? – вопрошал он Абашикку позже, между решением задачи по математике и обдумыванием вопроса, какой мазью на этот раз намазать ранки.
– Не знаю, – вздохнул тот, не отвлекаясь от уроков. И небрежно добавил. – Маленькая она, разве что на шапку для Туорааха.
Оба они понимали, что это всего-навсего злая шутка. Хорошо, что Маши рядом не оказалось.
Коала и ее страхи
Вскоре выяснилось, что несмотря на то, что Коала всегда ест как бы без особого аппетита, запас ее консервов неумолимо иссякает. Первым поднял тревогу все тот же Кусеныш. Он сосчитал все оставшиеся банки и в задумчивости пришел к Абашикке.
– Знаешь, Абашикка, мне кажется, Коале скоро понадобятся консервы.
– У нее же есть, – рассеянно ответил Абашикка, не отрываясь от своего Плана По Возвращению Лика, над которым он корпел денно и нощно.
– Их мало осталось, я сосчитал. – возразил Кусеныш.
Ребята отправились в темную комнату, где теперь хранились и коалины консервы. На первый взгляд, их было все еще много, но если вспомнить, сколько их было вначале, то действительно могло хватить ненадолго.
– Коала умирает от голода! – воскликнул Абашикка на весь Балаган.
Все всполошились и сгрудились вокруг ничего не понимающей Коалы, которая минуту назад мирно дремала в своем уголке. Абашикка оказался в центре внимания.
– Кусеныш подсчитал, что через несколько дней Коале нечего будет есть. Я боюсь, что тогда она умрет от голода. – объяснил Абашикка собравшейся публике.
Все стали гладить и целовать коалу, как будто она и в самом деле умирала. Коала наконец поняла, в чем дело и улыбнулась.
– Сошьете из меня шапку для Туорааха, – слабым голосом произнесла она, в то же время живо блеснув глазами в сторону Левушки.
Левушка смутился.
– Нет-нет, не надо, – поспешно отозвался он. – Живая ты намного лучше!
Никто, кроме Абашикки, не понял, в чем дело и при чем тут шапки.
– Прости меня, я больше не буду, – произнес Левушка простые слова таким огорченным голосом, что ни у кого не осталось бы сил сердиться на него.
– Насчет шапки сказал я, ты меня тоже прости, – присоединился Абашикка. – Но ты кусаешься очень больно.
– Я думала, вы меня ненавидите, поэтому кусалась, – тихо ответила Коала. – Вы знаете, как люди убивали нас из-за шкурки. К тому же, я никогда не видела столько детей сразу. У нас, у коал, дети совсем другие. Воспитанные. Но вы тоже хорошие.
– Значит, ты кусаешься от страха? – удивился Левушка. – Но чего же нас-то бояться?
– Не бойся, – сказали все хором. – Мы хорошие.
Коала нерешительно кивнула. С тех пор она перестала кусаться. Насчет продуктов отправили несколько отчаянных SOS в Австралию.
Выяснилось, что Коала, помимо детей, боится еще и… одеял.
Дети давно заметили, что когда ей выпадала необходимость проходить мимо комнаты Абашикки и Левушки, она вся съеживалась, даже если там никого не было. Можно было подумать, под кроватками (или на них) спрятался кто-то ужасный.
Если ребята были у себя, она иногда с опаской пробиралась туда и сидела тихо в углу. После ужина, перед самым сном они обычно дружно во что-нибудь играли, пока их не укладывали спать. В один из таких веселых вечеров Абаашикка решил поиграть в привидения. Он схватил одеяло, набросил на себя и начал махать руками, завывая. Все смеялись. И только коала от страха выбежала вон. Ее долго искали и нашли внизу, в темной комнате. Когда коалу спросили, что случилось, она ответила тихим дрожащим голосом, что боится говорящих одеял.
– Это же был Абашикка, – успокаивал ее Левушка.
– Нет. Одеяла умеют говорить вашими голосами, – прошептала коала, закрывая от ужаса глаза пухлой лапкой.
– Ничего себе! Что это за Балаган?! Голодающие коты, пьющие коалы… теперь еще не хватало говорящих одеял! – возмутился Левушка.
Ей не поверили. К тому же одеял в Балагане было много, и не все же они говорят, пляшут и поют?
Следствие продолжается
Связь таинственного голоса с исчезновением Аккуратика была очевидна. Все уже устали ломать головы над этими двумя загадками. Единственный человек, который что-то мог прояснить – Эдьиэйка – хранил таинственное молчание. Наверное, она все время думала о своих лекарствах.
– Дьикти Хотун! – осенило однажды Абашикку после обеда. Он даже стукнул себя по лбу, чего никогда не делали обитатели Балагана. – Вот кто может нам все объяснить!
– Наверное, – уныло согласился Левушка, с сочувствием разглядывая покрасневший лоб Абашиикки. – А где нам ее искать?
Абашикка задумался, кусая губы.
– Каждая первая суббота месяца – день, когда она приводит своего сиамского кота к Ветеринару. – доложил находившийся рядом Кусеныш.
– Откуда ты знаешь? – повернулись к нему ребята.
– Маша рассказывала, – пожал плечами Кусеныш. – Она когда-то разговаривала с ней.
Ребятам пришлось отправиться на поиски Маши. Они нашли ее внизу, за компьютером.
– Маша, что ты знаешь про Дьикти Хотун? – стараясь казаться равнодушным, начал разговор Абашикка. По обыкновению, он принялся нервно накручивать на указательный палец свои непослушные вьющиеся волосы. Это могло означать что угодно – от крайней скуки до чрезмерной заинтересованности.
– Дьикти Хотун? А, эта добрая женщина из комиссии? – удивилась Маша, отвлекаясь от переписки со своей виртуальной подружкой. – Ничего… То же, что и вы. У нее кот есть, его зовут Барсик, он толстый, любит рыбу и…
– А где она живет? – нетерпеливо перебил Левушка.
– Как, вы не знаете?! – еще больше удивилась Маша. – Недалеко от… Что вы затеяли?
– Мы хотели с ней поговорить… о котах… – неопределенно произнес Абаашикка, глядя в потолок.
– Ну, она бывает у Ветеринара. По субботам. Кажется, в первую субботу месяца. У нее дома много разных животных и птиц. Так она мне сказала. Да, у нее дома живут почти все животные!
– И крокодилы? – округлил глаза подкравшийся сзади Кусеныш и услышавший только последнюю фразу.
– Да, и крокодилы! Ааааааммм! – резко повернулся к нему Абаашикка, сделав руками "пасть" и пытаясь ею "проглотить" Кусеныша.
Кусеныш, хохоча, убежал. В тот же вечер в его дневнике появилась запись: "А. и Л. ишут декти хатун и низнайу для чиво."
А у Абаашикки в его Плане По Возвращению Лика красовались абсолютно не нужные Лику пятерки, несколько добрых дел, среди которых значилось "не дергал соседку по парте за бантик, хотя очень хотелось" и собственноручно нарисованный им портрет котенка, вокруг которого несколько раз цветными карандашами было написано "Лик" и "Аккуратик".
Теперь появилась следующая запись: "Консультация со специалистом по животным".
Мифы и легенды Балагана
Оный специалист, вышеупомянутая Дьикти Хотун, в представлении обитателей Балагана являлась почти мифической фигурой. Мифический персонаж – это такой человек или существо, про которого толком ничего не известно. Неизвестно даже, существовал ли он на самом деле. Скорее всего, его просто придумали.
В ходе расследования, начатого Левушкой и Абаашиккой, Дьикти Хотун из мифического персонажа постепенно превратилась в легендарную личность. Легенда – это уже чуть ближе к реальности, чем миф. Есть вероятность, что эта личность существовала или существует, хотя опять-таки поручиться никто не сможет.
В общем, раньше она им виделась пришелицей из параллельных миров, хотя жила в одном городе с ними и даже входила в состав комиссии НДД. Она носила шляпу с большими полями и разговаривала с животными – это все, что о ней было известно достоверно. Один из мифов гласил, что Дьикти Хотун уж точно никогда не была маленькой. Она родилась в лесу, в самую лютую зимнюю стужу, сразу в своей большой шляпе, длинной цветастой юбке и была уже взрослой. Впрочем, что значит "родилась", когда речь идет о Дьикти Хотун? Она вышла из дерева, самого большого дерева во всем лесу, которое издало громкий звук, испугавшись невиданных морозов. Шутка ли – минус 72 градуса! Из этого звука и появилась на свет их странная соседка. Туда же она и спрячется, когда ей надоест жить с людьми. Эта соломенная шляпа и легкая летняя одежда никогда не заменялись на теплую одежду зимой – Дьикти Хотун не мерзла. Ее красивые, темные с золотым отливом волосы, распущенные по плечам, имели целебное свойство. Если украдкой провести по ним руками, можно было излечиться от чрезмерной забывчивости. А на шляпе всегда жила пара-другая ее друзей-птиц. Все звери и птицы, растения, все живое на земле, находилось под ее охраной. Лет ей было всегда столько же, сколько и вчера.
Вот к такому интересному человеку собирались отправиться дети. Ее адрес они узнали легко, но без приглашения явиться не посмели. Разумней было бы попытаться застать ее у ветеринара. Тем более уже приближалась первая суббота месяца.
И вот она наконец наступила.
Гонки за Туораахом
В субботу Левушка с Абаашиккой учились недолго. Маша, конечно, тоже. Сразу после уроков мальчики побежали домой, на целых полдороги опередив медлительную Машу, которую они попросили заглянуть к Ветеринару, чтобы узнать, не приходил ли к нему кот по имени Барсик. Это была простая формальность, все были уверены, что нет – так рано из дома Дьикти Хотун никогда не выходила. Маша, которая совершенно не боялась Ветеринара, конечно, вернулась домой с известием, что Барсика еще не было, и неизвестно, когда будет. Наскоро проглотив обед, мальчики закрылись в темной комнате. Стремянка находилась на своем месте, Кусеныш прилип к компьютеру и пока не обращал на них внимания.
– Ну что будем делать? К ветеринару пойдем? – спросил Левушка.
– Да, придется. Хотя страшно. – признался Абаашикка.
– А если ее там не окажется?
– Наверное, придется ждать долго. А если вообще не дождемся, пойдем к ней домой.
– Ты что, уже поздно же будет! Эдьиэйка нас потеряет.
– А мы придумаем что-нибудь, – беззаботно ответил Абаашикка. Предстоящие реальные визиты к Ветеринару и Дьикти Хотун страшили его больше, чем возможный гнев доброй Эдьиэйки.
– Ребята, вы идете гулять! – сказала Эдьиэйка. – Через час чтоб были дома!
Она заботилась об их здоровье, поэтому каждый день заставляла гулять на улице, несмотря на все протесты. Иной раз ребятам очень трудно было оторваться от своих очень важных дел и выйти на улицу. Ведь в Балагане у них имелись компьютер, книжки, телевизор, а снаружи ничего этого не было. Во время прогулок детям не полагалось выходить за ограду Балагана, но они надеялись, что у Эдьиэйки нет времени прилипать к окну на целый час, хотя никогда еще не пробовали нарушить данное предписание.
Ребята вышли из темной комнаты. Нужно было изловить и одеть Туорааха, что заняло довольно много времени. Старшие мальчики рассчитывали поручить его заботам Маши, а от Кусеныша хотели просто сбежать. Пусть потом жалуется. Предписания – не Правила.
Но на этот раз Кусеныш, сославшись на боль в горле, остался сидеть за компьютером. Он был очень озабочен поведением своих солдатиков, которые никак не хотели воевать и сотый раз позорно бежали с поля боя.
Таким образом, они отправились на улицу вчетвером. Эдьиэйка дала Маше деньги и попросила купить пастилки от горла для Кусеныша. Аптека находилась рядом, даже дорогу не надо было переходить, но можно было отправиться и в другую аптеку, подальше… Или…
Ребята напряженно размышляли, как все лучше организовать.
– Маша, в аптеку сходим мы, а ты с Туораахом оставайся здесь, – предложил Абаашикка хитрым голосом. Маша посмотрела на него недоверчиво. Услужливость с его стороны была непривычная. Туораах, который носился без остановки вокруг ребят, неожиданно притих и посмотрел на них внимательно.
– Ну, давай деньги, – сказал Левушка, протягивая Маше руку. – Мы быстро.
Маша в задумчивости полезла было в карман. Для этого ей пришлось ненадолго ослабить бдительность, и Туораах, улучив момент, отбежал от нее, опасно приблизившись к калитке, затем быстро оглянулся и, решительно толкнув ее, в мгновение ока оказался за пределами двора, чего никогда с ним в жизни не случалось.
Все трое, ахнув, в ужасе побежали за ним, надеясь, что Эдьиэйка ничего не видела.
Туораах стоял, прижавшись спиной к забору, и с любопытством рассматривал дорогу. Хорошо, что у него хватило ума не выбегать на нее.
Маша присела рядом с ним на корточки и ласково приобняла:
– Пойдем?
Малыш молча вырвался от нее и побежал дальше по тротуару. Прямо в сторону ветеринарной клиники. Все трое рванули за ним. Абашикка, самый быстрый из всех, кое-как догнал беглеца прямо возле самых дверей клиники. Он схватил его за потертый ворот старенького клетчатого пальто и с силой притянул к себе. Ворот затрещал, а Туораах захныкал, вырываясь.
– Маша, держи его, мы сейчас, – сказал Абаашикка Маше. Запыхавшаяся Маша приняла Туорааха в крепкие объятия и кивнула.
Левушка с Абаашиккой бросились внутрь здания.