Про Ветеринара-2
Они сразу наткнулись на Ветеринара, который сидел в одиночестве у входа и читал без очков "Ветеринарную газету". Когтистых, хвостатых и крылатых пациентов не было, а сам Ветеринар, против обыкновения, не выглядел страшным и ужасным. Расстегнутый белый халат давал возможность рассмотреть почти домашние старые джинсы и старый бледно-зеленый свитер, в которые Ветеринар был облачен, в левом кожаном тапке ребята заметили ранее отсутствовавшую дырку. Он вопросительно уставился на ворвавшихся в клинику ребят близорукими глазами. Потом, кажется, вспомнил.
– Так-так-так, – улыбнулся он им усталой улыбкой, поглаживая седые усы. – Я знаю этих молодых людей… Это хозяева маленького котенка по имени Аккуратик.
– Друзья котенка Лика, – поправил Абаашикка.
– Ах, друзья? – немного удивленно переспросил Ветеринар. – И его все-таки зовут Лик?
– Да, он поменял имя, – робко ответили мальчики. "Как, сам поменял имя… это интересно…" – вполголоса пробормотал Ветеринар и громко спросил:
– Я слышал, он потерялся? Он еще не вернулся?
Ребята печально кивнули на его первый вопрос и помотали головой на второй. Воцарилось молчание.
– Ничего, он вернется, – утешил ребят Ветеринар. – Он такой… Интересный котенок. – Ветеринар подергал себя за усы, что-то вспоминая, потом весело рассмеялся. – Молодец ваш Лик! – воскликнул он. – Честно говоря, я не думал, что он выживет. Лечение, конечно, помогло, но главное, как он сам хотел выкарабкаться! Даже оцарапал меня!
Мальчики изумленно вытаращили на него глаза, как будто увидели в первый раз. И то сказать, они никогда еще не встречали человека, который так весело смеялся бы при воспоминании о том, как его оцарапали. К тому же, по рассказам Маши, царапался все-таки сиамский кот, а не Аккуратик.
– Он обязательно вернется, – заверил их Ветеринар. – Только не забудьте потом привести его ко мне на прививки. А то он у вас не любитель профилактических мероприятий.
– Он боится иголок, – объяснили мальчики.
– Ну, он же уже большой, – грозно нахмурился Ветеринар, становясь похожим на себя прежнего. Ребята невольно попятились. Оказывается, с Ветеринаром не надо заговаривать об иголках и уколах.
– Вы тоже боитесь уколов? – строго спросил Ветеринар. – Сколько вам лет?
– Во… восемь, – испуганно прошептали мальчики.
– И Маше тоже восемь, – назидательно произнес Ветеринар. И как бы про себя добавил. – Почему девочки всегда умнее мальчиков?
– А вот и нет, – не выдержал Левушка. – Я учусь лучше, чем она.
– Да ты хвастунишка, – покачал головой Ветеринар. – Ну так приведете ко мне вашего Лика? Это совсем не страшно. И полезно. А то котенок может заболеть, кто его знает, где он теперь ходит, – И Ветеринар снова взялся за газету, словно их уже не было.
Ребята молчали.
– Это же бесплатно! – рассердился Ветеринар, с досадой откладывая газету в сторону. – Не больно и не страшно! Я добрый!
Ребята смотрели на него недоверчиво.
– Как знаете, – махнул рукой Ветеринар. – Вот закроют клинику, будете знать. Все животные начнут болеть!
– А их много? – поинтересовался Абаашкка.
– В том-то и дело, что животных много, а денег мало! – сердито ответил Ветеринар.
– Но сегодня ведь никого нет… – робко произнес Левушка. Ветеринар выглядел старым и очень одиноким, и ребятам захотелось как-то утешить его. Наверное, без животных ему все-таки было плохо. А без своей клиники и вовсе никуда.
– Были, были сегодня пациенты. – оживился Ветеринар. – И попугаи были, и Барсик был, и…
– Ой, – приободрились мальчики. – Барсик – это сиамский кот, его хозяйка – Дьикти Хотун?
– Дьикти Хотун? Вы имеете в виду… – тут ветеринар назвал сложные имя-отчество и фамилию, которые, вполне возможно, являлись земными именами Дьикти Хотун. Но мы и в дальнейшем будем называть ее не иначе как Дьикти Хотун, потому что это больше соответствует истине. – Да, они с Барсиком были недавно. Уже ушли домой. Барсик молодец.
– Спасибо. До свиданья, – вежливо попрощались мальчики с Ветеринаром и вышли из клиники.
Маша с немного успокоившимся Туораахом очень обрадовались их появлению. Малыш крепко держался за рукав Машиной красной куртки и вроде бы не собирался никуда убегать.
– Их здесь нет. – сообщили ребята Маше. – Придется отправиться к ним домой.
– А вы с Туораахом идите во двор Балагана, – распорядился Левушка на правах старшего. – Делайте вид, что играете с нами в прятки.
Маша хотела было взять Туорааха за ручку, но в малыша снова вселился неугомонный дух. Он отпустил Машин рукав и снова побежал. На сей раз Туораах бежал в сторону дома самой Дьикти Хотун.
– Стой! – закричал Абаашикка и который раз устремился за ним. Остальные рванули следом.
– Туораах! Нееет! Не надо! – в ужасе прошептал Левушка, останавливаясь и срывая с лица запотевшие очки, чтобы лучше видеть.
Но Туораах уже подбежал к высокой глухой бетонной ограде, толкнул тяжелую калитку, обитую железными листами, выкрашенными в темно-зеленый цвет, и исчез внутри.
Трое замерли на месте.
– Короче, так, – задыхаясь, приказал Левушка подоспевшей Маше. – Мы с Абашиккой идем за Туораахом, а ты отправляйся во двор Балагана, не забудь зайти в аптеку. Придумай что-нибудь.
Не дав Маше возможности возразить, ребята, засунув руки в карманы, храбро направились в сторону приоткрытой калитки. Маша, подумав, пошла исполнять указания.
Всемогущая кора
Несколько минут ребята молча простояли перед калиткой, не решаясь войти.
– Тяжелая… – прошептал Абашикка, с опаской оглядывая массивную громадину калитки.
– Еще бы, железная, – в тон ему ответил Левушка.
Стало еще страшнее. Если бы не противный Туораах, мальчики, может быть, постояли-постояли бы, да и ушли восвояси, решив изыскать другие средства для возвращения Лика. Но вернуться домой без младшего брата? Это совершенно невозможно.
Абаашикка нащупал в кармане кусочек древесной коры, которую он на всякий случай всегда таскал с собой. Он вытащил ее и приложил к губам.
– Кора-кора, пусть нам будет везение, – тихо произнес он, украдкой наблюдая за недоумевающим Левушкой. Пришлось делиться с ним своим страшным секретом.
– Вот древесная кора, если за нее подержаться, взрослые не будут ругаться, – сообщил он, протягивая кору Левушке. – Ну или если чего-то боишься, тоже помогает… пятьдесят на пятьдесят, – уточнил он, помолчав.
Левушка недоверчиво переложил кору на свою ладонь, перевернул, внимательно рассматривая. Ничего особенного в ней вроде бы не было. Кора как кора, желтоватая с внутренней стороны, красноватая, в темных бугристых разводах со "спины". То ли еловая, то ли сосновая.
– Половина на половину тоже шанс, – вздохнул Левушка, сжимая в потной ладони кору. – Как ты там говоришь?
– Лучше произносить заклинание по-якутски, – пояснил Абаашика. – Действует лучше. "Кора" будет "хатырык".
– Хатырык-хатырык! Помоги нам найти Туорааха и Лика! – громко и убежденно произнес Левушка, прижав кору к губам.
Тут из-за забора раздался какой-то писк. Невозможно было понять, ребенок, то есть Туораах, ли это пищит, или какой-то звереныш. Наверное, это хатырык уже начал свою работу, ведь ребятам пришлось из-за этого писка наконец преодолеть свой ужас и заглянуть внутрь таинственного двора.
Медленно, мелкими шажками вдвинувшись во двор, они увидели прямо перед собой аллею, аккуратно посыпанную гравием, вдоль которой высокие стройные кедры приветливо размахивали мохнатыми лапами.
– Орехи, смотри – на деревьях растут шишки, там внутри орехи – восторженно шепнул Абаашикка.
– Да-да, сейчас нам достанется на орехи, – сквозь зубы пробормотал Левушка, не глядя по сторонам. Его интересовал только дом.
Дом был небольшой, одноэтажный и какой-то старый.
Когда ребята начали подходить к дому, дверь террасы со скрипом приоткрылась.
Глубоко вздохнув, мальчики одновременно прикоснулись к большой медной ручке с узорами.
Храбрый наездник
Дверь поддалась легко.
– Кто там? – раздался голос из глубины дома. Изнутри дом показался ребятам не таким уж маленьким. По-прежнему никто им навстречу не вышел, внутри никакого движения не чувствовалось, поэтому вопрос как-то не располагал к ответу. Озадаченно и немного испуганно переглянувшись, мальчики промолчали.
Повторения не последовало. Абаашикка, подождав немного, сделал нерешительный шаг вперед. Левушка, шмыгая носом, пристроился сзади. Таким образом они тихо, шаг за шагом, одолели небольшую прихожую и ступили под небольшую арку, с которой должен был начинаться коридор. Коридора не обнаружилось, хотя от входной двери он вроде бы четко просматривался. Прямо из-под арки начинался… густой лес.
Высоко, возле пышных крон стройных сосен, весело щебетали птицы. Ясное, без облачка небо сияло глубокой и радостной синевой, в лицо дул легкий приятный ветерок. Ни жары, ни особенной прохлады ребята не почувствовали.
– Страшно, – признался Абаашикка.
– Да, – согласился Левушка. – Тут, наверное, много зверей…
Словно в подтверждение его слов, откуда-то сбоку раздался… нет-нет, пока не вой и не рык, а просто топот. Топот копыт. Он приближался, становясь все звонче и отчетливей, мальчики, прислушиваясь к нему, невольно съеживались. Наконец из-за прямых светло-желтых стволов, залитых светом, появилась лошадь. Лошадь была ослепительно белая, как будто сотканная из света. Легко ступая тонкими ногами, она прошла мимо опешивших ребят, потряхивая шелковистой гривой, струящейся почти до самых копыт, а копыта у нее были длинные, в смешную светло-коричневую полоску.
– Что вы здесь делаете? – раздался голос. Ребята вздрогнули. Вслед за лошадью из леса неспешно вышла женщина в длинном белом платье, тихо позвякивая полным набором тяжелых серебряных украшений, колыхавшихся на груди и на спине. На руках у нее были длинные серебряные браслеты с удивительно сложными узорами. Браслеты были тоже старинные, тяжелые, и скрывали руки от запястий до самых локтей. Когда женщина чуть наклонила голову, в ушах у нее заблестели серьги, тоже серебряные. На голове у нее красовалась длинная расшитая шапка, сужающаяся кверху. Ребята сразу узнали Дьикти Хотун, хотя никогда прежде не видели ее в подобном наряде. Знаменитые волосы были спрятаны под шапкой, о чем немного пожалел Абаашикка. Впрочем, на плохую память он не жаловался.
– Это мы, дети из Балагана, – прошептал оробевший Левушка. – Мы пришли за братиком. Он увидел открытую калитку, и вошел.
В лесу внезапно раздался звонкий смех. Он рассыпался между стволов, как рассыпаются конфетти в новогоднюю ночь, а еще точнее – как рассыпаются горошинки по кухне, когда в отсутствии взрослых дети залезают в шкаф и роняют открытый пакет с горохом, и постепенно замер, подпрыгивая на кочках и покачиваясь на высокой траве. Откуда он шел, невозможно было определить – казалось, он посыпался прямо с неба. Потом послышалась какая-то возня справа от них – в кустах, за которыми скрылась лошадь. Совсем близко раздались хруст веток и шум движения.
Все трое обернулись на шум и обмерли. Из леса вышла та же лошадь, которую только что видели ребята, а на ней верхом восседал… Туораах. Малыш победно улыбался и поглаживал лошадь по красивой холке.
– Туораах! Это он! – воскликнули ребята разом. Им стало страшно за него, они боялись сделать резкое движение. Ведь лошадь – животное, хотя и очень умное. Она может испугаться.
– Да, я его знаю, – улыбнулась Дьикти Хотун. – И вас тоже. Кстати, как поживает Маша?
– Хорошо, – небрежно отмахнулся Левушка. Им было сейчас не до Маши.
– Вы разрешаете Туорааху кататься на вашей лошади? – удивленно спросил Абаашикка. – Он не упадет?
– Я ему не разрешала, – ответила Дьикти Хотун. – Он сам на нее взобрался – как, я не знаю.
С этими словами Дьикти Хотун величественным жестом протянула обе руки в сторону лошади. Лошадь с Туораахом на спине послушно направилась к ней. Туораах держался чрезвычайно ловко, как будто всю жизнь тем и занимался, что ездил на лошади верхом без седла.
Волшебные волосы и музыка
Лошадь грациозными шагами осторожно подошла к Дьикти Хотун и ласково положила свою умную красивую голову на ее плечо. Дьикти Хотун что-то шепнула ей на ушко и погладила по морде. Затем она осторожно взяла Туорааха на руки. Малыш охотно перепрыгнул с ненадежной, подвижной лошадиной спины в ее объятия. Он радостно размахивал руками и выглядел очень довольным. Ребятам даже показалось, что он пытается что-то лопотать.
– Пошли домой, – мрачно заключил Левушка, шмыгая носом.
Туораах посмотрел на него умоляюще и еще сильнее замахал руками. Наверное, он хотел сказать, что еще рано. Дьикти Хотун вознамерилась было спустить его на землю, но тут малыш заупрямился и захныкал. Он начал вертеться, выгибаться и цепляться за Дьикти Хотун, как самый капризный и ужасный на свете ребенок, который привык сидеть на руках у взрослых.
Мальчики подошли поближе, чтобы помочь. Пожалуй, тут очень понадобились бы крепкие руки Маши и ее решительность. Левушка и Абашикка подошли к Туорааху с двух сторон и хотели схватить его за руки, но малыш начал отбиваться и в пылу борьбы сорвал шапку с Дьикти Хотун. Ребята увидели ее волосы, собранные на затылке. Туораах почему-то схватился за них и потянул изо всех сил. Волосы рассыпались. Они действительно оказались очень красивыми, сияющими, слегка вьющимися на кончиках. На солнце они отливали золотом. Туораах зажмурился, быстро провел по ним обеими ладошками и неожиданно притих. Левушка взял его за руку, Туораах спокойно дал себя отвести от Дьикти Хотун на некоторое расстояние.
– Извините. Вот ваша шапка, – сказал Абаашикка, подбирая с земли головной убор Дьикти Хотун и с поклоном протягивая ей.
Дьикти Хотун, как ни странно, улыбалась. Она быстро собрала волосы, молча взяла шапку из рук Абаашикки, водрузила ее обратно на голову и присела на корточки перед Туораахом.
– Ну, теперь все будет хорошо? – спросила она его. Малыш кивнул.
Мальчики переглянулись.
– Вы не сердитесь на нас? – спросил Левушка.
Дьикти Хотун подняла голову и внимательно посмотрела на него.
– Может быть, Лику не хватало музыки? – задала она ему чрезвычайно странный вопрос.
Левушка озадаченно молчал, продолжая виновато сутулить спину.
Дьикти Хотун встала и махнула рукой. В листьях ближайших деревьев появилось едва заметное дрожание. Может быть, легкий ветерок от движения рукой Дьикти Хотун их потревожил. Но прошло несколько мгновений, никто не шевелился, а дрожь в листьях все усиливалась. Затем раздался звук. Он осторожно пробрался к ним сквозь шорох листьев и легко затрепетал на одной ноте, как бы пробуя себя.
– Ля второй октавы, – уверенно заявил Левушка, выпрямляясь.
– Да, – ответила Дьикти Хотун, закрывая глаза. – Настройка.
Она слегка пошевелила длинными белыми пальцами, затем решительно махнула обеими руками. Раздалась музыка.
– Музыка леса, – прошептал Абаашикка. – Где-то я уже читал про это.
– Ты знаешь, где, – так же шепотом ответила Дьикти Хотун, продолжая дирижировать чудесным оркестром.
Левушка был весь в музыке.
Разгадка одной загадки
После того, как музыка перестала звучать, и последняя нота, закружив, с сожалением улетела в синее небо, Дьикти Хотун вывела ребят из дома и проводила до калитки. Двор и калитка выглядели как обычно. На улице продолжался тот же день. И проблемы были те же. Но стало как будто легче.
– Что это значит? – размышлял вслух Абаашикка. – Лику не хватало музыки? Зачем котенку музыка?
Они крепко держали Туорааха за руки с обеих сторон. Малыш шел смирно. Левушка брел рассеянно, как в полусне. От вопроса он как будто очнулся и удивленно огляделся по сторонам.
– Ох и попадет же нам. – с тоской констатировал он, взглянув на уличные часы. – Мы гуляем уже один час и десять минут.
Они схватили Туорааха за руки еще крепче и бегом направились к Балагану. Туораах, спотыкаясь, тоже бежал, изо всех стараясь не доставлять старшим ребятам неудобств.
Маша ждала их во дворе Балагана.
– Я знаю, что такое фармацевт! – закричала она издали, завидя их.
– И что же это? – спросили запыхавшиеся ребята, поспешно влетая во двор.
Маша размахивала пачкой пастилок от кашля.
– В аптеке, когда я покупала лекарство, у тетеньки на халате было написано: "Фармацевт Вера Васильевна Иванова".
– Значит, это человек, который продает лекарства? – высказал предположение слегка задетый Левушка. Считалось, что Левушка знает значения всех самых умных и трудных слов на свете, и вот, надо же, Маша оказалась эрудированней. Просто он забыл заглянуть вовремя в словарь. (Но мы же опять-таки знаем, что Левушка в словарь заглядывал, но… на букву "П". Потому что на слух он воспринял это слово как "пармасепт". Ничего удивительного, что поиски оказались тщетными, ведь такого слова в словаре просто нет).
– Не только продает, но и делает! – победно вскинула голову Маша. – Я спросила. И вообще, фармацевт знает, от чего какое лекарство и как оно делается.
– А, теперь понятно, – закивали мальчики.
Всем теперь стало ясно, почему Эдьиэйка упорно называет себя фармацевтом, когда выпивает кока-коалу. Хотя бы одной загадкой в этом Балагане стало меньше… Ребята пока ведь не знали, что на самом деле точный состав лекарства под названием кока-коала известен очень немногим людям, и что Эдьиэйка-то уж точно его не знает. Хотя…
– Ну, пошли, – вспомнив о делах, вздохнул Абаашикка. – А мы были у Дьикти Хотун, только не говори об этом Эдьиэйке, и Туораах катался на белой лошади, только не говори об этом Эдьиэйке, и она сказала-не лошадь, а Дьикти Хотун-что Лик ушел потому, что ему не хватало музыки. Об этом тоже пока не говори Эдьиэйке!
Эдьиэйка, занятая приготовлением ужина по новому рецепту, вытащенному Машей из интернета, не обратила особого внимания на пятнадцатиминутное опоздание честной компании с прогулки.
Праздники в Балагане
У Балагана есть свои праздники. Вернее, он всего один, но длится целый месяц. Это месяц сентябрь. Почему сентябрь? Считается, что все дети вернулись в балаганы после летних каникул. Дети из нашего Балагана, конечно, никуда не уезжают, потому что их никто нигде не ждет, им некуда ехать. Но говорят, некоторых детей из некоторых балаганов отпускают на все лето, если у них находятся какие-нибудь тетушки и дядюшки, согласные заняться их летним отдыхом. А иные балаганы даже располагают летними дачами – сайылыками. Туда дети выезжают, чтобы купаться, загорать и отдыхать от городской жизни на лоне природы. Например, ББ вывозит своих воспитанников в собственный одноименный летний лагерь. Он очень большой и расположен в красивом месте на берегу теплого моря.
Короче, весь сентябрь в балаганах идут праздничные мероприятия, и в нашем тоже. Этот месяц так и называется на якутском языке – месяц балагана. Месяц возвращения в зимние дома, месяц радостных встреч и подготовки к долгим сильным холодам, к наступлению которых обитатели всех балаганов, конечно, относятся исключительно серьезно.