Ну да ладно, причалили. Отыскав камбуз, мальчик приготовил ужин, поел и улегся спать. На палубе Врунгель и Лом щелкали семечки, допивали ром и рассказывали друг другу анекдоты про Вовочку.
Проснулся Эмка от того, что Лом рапортовал Врунгелю своим трубным голосом:
- Разрешите доложить, капитан: полный штиль, барометр показывает "ясно", температура наружного воздуха - двенадцать градусов по Цельсию! Произвести измерение глубины и температуры воды не представляется возможным за отсутствием таковой!
- То есть как это "за отсутствием"? - встревожился капитан. (Эмка насторожился). - Куда же она подевалась?
Мальчик как раз успел подняться на палубу и увидел противную улыбочку Лома:
- Ушла с отливом, капитан! Судно заклинило между скалами - яхта пребывает в состоянии устойчивого равновесия!
"Я так и знал", - обреченно подумал Эмка.
Он подбежал к борту, выглянул. Мама! Под килем - пропасть.
- Не беда, - зевнул Врунгель. - Пойдем подремлем. Семечки и ром всё равно закончились…
- Капитан! - вмешался Эмка. - Разрешите доложить?
- Разрешаю, - нехотя отозвался Врунгель.
- Мы ведь собирались погулять.
Мальчик помнил, что по книге Врунгель и Лом должны покинуть судно, а тут они "подремать" хотят. Ерунда какая-то получается!
- Не беда, - отмахнулся капитан. - В другой раз погуляем.
- Нет! - Эмка уже чуть не плакал. - Нет! Надо погулять!
- Тебе надо, ты и гуляй, - лениво зевнул Лом.
Мальчик был в отчаяньи. Не зная, что еще такого сделать, он сорвал с головы Врунгеля капитанскую фуражку и спрыгнул на берег.
- Старший помощник Лом! - зарычал у него за спиной обворованный Врунгель. - За мной! Догнать негодяя!
- Не беда… - вяло пытался возразить Лом. - Новую купим…
Капитан штормил и громыхал - в конце концов старший помощник вынужден был подчиниться.
Эмка мчался по берегу, не разбирая дороги. Сзади сипло дышали преследователи.
"Всё, больше не могу", - подумал он и упал без чувств. О том, что это всего лишь сон, Эмка давно уже не вспоминал.
Очнулся он на руках у Лома. И сначала решил было, что старший помощник сошел с ума: принял Эмку за младенца и укачивает его. Потом оказалось - бежит.
Но вот Лом остановился, отдышался и обратился к капитану:
- Христофор Бонифатьич, брошу я мальчишку, а? Пусть горит синим пламенем!
- А-атставить паниковать, старший помощник Лом! Скучно мне будет без него. Привык я к пареньку.
Лом обиженно засопел.
Эмка приоткрыл глаза и чуть было сам не выпрыгнул из рук матроса: полукольцом их окружал огонь, а впереди зияла пропасть, в самом низу которой плескалось ма-аленькое такое, крошечное море. Да "НЕБЕДА" стоит под скалой, качается на волне.
А другая волна напирает на Врунгеля с Ломом. Это белки, спасаясь от пожара, взобрались на скалу за людьми. И теперь толкались и нажимали, вот-вот в пропасть спихнут.
Вдруг одна из белок нацелилась, распушила хвост и - прыг на "НЕБЕДУ"! За ней - другие.
- Старший помощник Лом, за белками - полный вперед! - скомандовал капитан Врунгель.
- Не, я не буду! - решительно заявил Лом. - Лучше сгорю!
Эмка ощутил на своих щеках жар. Огонь подступал всё ближе. С обрыва, на котором собрались люди и зверьки, оторвался камень и ухнул в пропасть - даже, кажется, чуть задел яхту.
- Христофор Бонифатьевич! - крикнул мальчик. - Дайте ему бинокль, пусть белок пересчитает, которые на судне!
- Некогда нам белок считать, беда у нас!
Лом, заметив, что Эмка очнулся, решил поставить его на ноги. А тот, опускаясь, выхватил у Врунгеля бинокль - настоящий капитанский, с колесиками настройки, с двумя мощными бинокулярами.
Врунгель аж крякнул от возмущения.
- Посмотрите на яхту, - велел мальчик старшему помощнику, вручая ему бинокль.
Лом пожал плечами, но бинокль взял. Приставил к глазам - и в этот момент Эмка что было сил столкнул матроса вниз. Да не удержался - полетел следом.
Не выдержав расставания с любимым биноклем, прыгнул и Врунгель.
- А-а-а! - вопили они в три голоса. - Спаси-и-ите!
Спасать, конечно, было некому - кричали просто от страха.
Яхта стремительно приближалась.
Эмка успел прочесть название"…БЕДА" и - проснулся в холодном поту.
Глава четвертая,
в которой пропадает книжка, зато появляется незнакомец, режущий кроссовки
- Вот так! - сказал мальчик, садясь и вытирая вспотевший лоб. - Это их камнем сбило, буквы. Понял?
Мэл Гибсон, к которому обращался Эмка (не с самим же собой говорить!), промолчал. Но улыбался так, как будто понял.
- А вот я ни-че-го не понимаю, - признался мальчик. - Ничегошеньки.
Одеваясь, он рассуждал:
- Что же это получается? Получается, что два дня подряд мне снятся сны. И не простые, а… жизненные. То есть, всё в них как взаправду. Я даже сплю там!
Эмка застелил кровать и отправился на кухню, завтракать. Поскольку дома никого не было, чистить зубы он не стал.
- Так вот, - бормотал Эммануил, прожевывая очередную порцию жареной картошки, - сны. И главное в них, что я попадаю в какую-нибудь книжку. В которой раньше рисовал. Вернее, дорисовывал. И получается, что мне приходится так или иначе разбираться с собственными художествами. Спрашивается в задачке: это нормально, чтобы такие сны снились?
- Нет, - сам себе, решительно и безапелляционно заявил Эмка, - это ненормально. Почему такое может происходить? Наслушался баек библиотекаря. Что мне с этим делать?
Вопрос был серьезный, так что мальчик доложил себе добавки.
- Есть несколько вариантов. Можно ничего не делать - само собой пройдет. Но неизвестно, в скольких снах мне придется побывать прежде, чем… "само собой пройдет". Поэтому выберем другой путь.
С этими словами Эмка допил чай и отправился в комнату. До футбола оставалось еще немного времени.
Книг в доме Солдатовых было много. Часть из них Эмка читал. Многие "иллюстрировал".
Теперь же, вооружившись стирательной резинкой, мальчик подошел к полкам. Он вытягивал книги прямо на пол, листал и в соответствующих местах пускал в ход свое оружие. Карлик Нос со шнобелем, воткнувшимся в асфальт: и так нелегко ему в жизни приходилось, уменьшим эту часть тела до нормальных размеров. Мук-скороход летит по небу, а к каждой ноге привешено по здоровущей гире на мощных цепях: не дело это, уберем-ка гири, а то еще навернется бедняга, да если во сне, да если прямо на Эмку - нам такого и даром не надо. Незнайка на дырявом воздушном шаре: тэ-экс, дырку стираем, усы у Незнайки… тоже, на всякий случай. Дюймовочка плывет на листке, а вокруг нее сплошные айсберги и белые медведи: долой льды, долой хищников!..
Одним словом, работы Эмке хватило. Конечно, все книги он "обработать" не успел, но начало положено, а это главное. Теперь можно было и на футбол отправляться. Вернее, к Славке - они со Славкой так договорились.
"Кстати, - вспомнил Эмка по дороге, - надо бы кое-что и там подправить".
Вообще Эмка старался в чужих книжках не рисовать. Но однажды не утерпел: больно уж заманчивая была возможность. Славке как-то подарили шикарную книженцию про динозавров. А иллюстрации! - мамма миа, какие там были шикарные иллюстрации! Ну и Эмка не удержался, домалевал дядек с ружьями. Классно, между прочим, получилось!
"Ага, только если мне такое приснится… лучше уж с Дюймовочкой на Северный полюс", - мрачно подумал Эмка. Он внимательно и неоднократно смотрел оба "Парка юрского периода", так что знал о динозаврах много разных неприятных вещей. Одно дело - в книжке да по телику, другое - в реальной жизни. Или - в реальном сне.
Хорошо хоть, в той книжке Эмка рисовал карандашом.
Славка открыл почти сразу.
- Слушай, Славян, тут дело одно есть, - с порога заявил Эмка. - Мне надо в твою книжку глянуть, которая про динозавров.
- У меня ж их несколько. В которую? - Славка книги собирал, особенно про динозавров. И коллекцией своей гордился.
Подошли к "динозавровой" полке.
- О! - сказал Эмка. - А где ж та, которую тебе батя подарил? Ну, которую из командировки привез?
Славка непонимающе уставился на приятеля:
- А какую он мне привез?
- Ну где на обложке трицератопс!
- Ты чего? - удивился Славка. - Я ж ее давно Вовке, брату двоюродному подарил, - (среди прочих положительных качеств Славка отличался еще и щедростью). - Вот уже год как подарил.
- "Год"? Да я ее у тебя неделю назад, не больше, видел!
- Ты чего, перегрелся на солнце? Вовка к нам уже сто лет не приезжал, они из своей "периферии" к нам никак выбраться не могут. Какая неделя, Эмка?
Мальчики замолчали и уставились один на другого.
- Ладно, - сказал Эммануил, - собирайся давай, на футбик опоздаем.
А сам подумал: "Вот так да! И ведь Славка не обманывает, не разыгрывает меня - он вообще не любитель розыгрышей. Он на самом деле думает, что подарил книжку Вовану. Но я же хорошо помню…"
И вдруг, словно нарочно, из памяти всплыли слова библиотекаря: "Он приходит тогда, когда книгу уже невозможно восстановить. И он съедает такую книгу, чтобы та никому не причинила вреда. При этом Книгоед старается не попадаться на глаза людям, чтобы не напугать их".
"Интересно, а пропажа книги каким-то образом компенсируется? Например, ложными воспоминаниями о том, чего на самом деле не происходило?" - спросил сам себя Эмка.
Возможный ответ ему очень не нравился.
И еще кое-что Эмке не нравилось, может, даже больше собственных подозрений. Пока добирались до школы, у мальчика то возникало, то пропадало ощущение, что за ними кто-то следит. Но странно так: то следит, то не следит. Как будто смотрит телевизор и переключает программы - и одна из таких программ про Эмку.
Мальчик уже и оглядывался, и специально приседал шнурки завязывать никого не заметил. Но чувство, что кто-то продолжает-таки наблюдать за ним, не пропадало.
Ну да ладно, добрались наконец до школьной спортплощадки. Почти все ребята уже собрались. Даже кое-кто из девчонок пришел: сидят на скамеечках, щебечут, Бочарникова вон снова яблоки свои мучает. Здесь уж точно таинственному шпиону скрыться негде.
Начали игру. Некоторое время всё было нормально, но вот, когда их команде как раз забили второй гол, Эмка почувствовал, что за ним снова следят!
Мальчик улучил минутку, обвел взглядом площадку: никого нет! Ну, конечно, если не брать в счет зрительниц типа Бочарниковой.
Эмка отвернулся и побежал на перехват несущемуся с мячом Фиме Буслу. Фима мчался как угорелый и, казалось, под ноги себе совсем не смотрел. Слева на него налетел Васька Аверинцев, ребята столкнулись - мяч отскочил прямиком к Эмке. А отсюда, если правильно ударить, в ворота можно попасть! Причем шанс получился жирнющий, такой упускать никак нельзя.
Эмка уже занес ногу для удара, когда в окружающем пространстве что-то переменилось. Еще не понимая, в чем дело, мальчик продолжал двигаться - но делал теперь это с трудом и очень медленно. А остальные ребята вообще как будто застыли восковыми фигурами. "Словно по телику показывают повтор матча, с замедленной съемкой", - отстраненно подумал Эмка.
При этом чувство, что кто-то следит за ним, не оставляло мальчика ни на секунду. Оно даже усилилось: начало казаться, будто позади, за спиной, появилась чья-то неясная фигура и теперь приближается к Эмке. Он хотел было повернуться, чтобы взглянуть на чужака, но из-за замедленности движений сделать этого не мог. Да и мяч! - нужно ведь было еще ударить по мячу.
Зато фигура чужака передвигалась с нормальной скоростью. При этом таинственный незнакомец всё время находился у Эмки за спиной, не давая мальчику возможности как следует себя разглядеть. Что-то, похожее на клешню, скользнуло от незнакомца по земле и уцепилось в пятку Эмкиного кроссовка - на той ноге, которой мальчик собирался бить по мячу! Вот незадача!
Эмка разозлился: одно дело, когда за тобой следят, другое - когда мешают играть в футбол! За такое можно и по клешням схлопотать.
Напрягшись, мальчик вывернулся и врезал-таки по мячу. А потом, второй ногой - по противной клешне.
Вокруг снова что-то поменялось. "Включили нормальную скорость", - подумал Эмка, падая на спину. В этот момент кто-то со всей силы ударил его в бок - и рухнули они уже вместе. "Незнакомец!" - в панике Эмка попытался ударить нападавшего, но тот неожиданно тонко вскрикнул и вцепился ему в волосы.
"Вот же гад!" - но настоящие футболисты так легко не сдаются, и Эмка продолжал поединок с таинственным противником. Хорошо хоть, тот клешни в ход не пустил, а то бы мальчику пришлось совсем туго.
Но почему же никто не помогает ему? Неужели остальные ничего не видят?
Да нет, кажется, даже игру прервали, собрались вокруг, разнимают. Смеются.
- Ты чего на Анитку накинулся, Эмка? - и хохот.
Какая еще Анитка?!
Мальчик пригляделся: точно, Бочарникова! Вся зареванная, замурзанная, с прядью его волос в кулаке. Это что же получается?
Получается ерунда: Бочарникова, засмотревшись, выронила очередное яблоко из рук и рванула за ним на поле. А тут как раз Эмка с мячом. Столкнулись бац! - повалились. И Эмка ни с того, ни с сего драться полез. Ду-у-ура-а-ак!..
Казалось бы, на том инцидент и исчерпан, прямо тебе смешная история со счастливым концом. Тем более, что мяч, посланный недрогнувшей Эмкиной ногой таки попал в ворота. И выиграли они в конце концов со счетом 3:2. Хорошо!
Хорошо? А как же таинственный незнакомец с клешней? А как же то место, куда должен был упасть Эмка, не столкнись с ним невезучая яблокопожирательница Бочарникова? Место у самого края футбольного поля, где лежит плоский гладкий камень. Гладкий-то гладкий, но если со всей дури навернуться…
То-то и оно! Вот тебе и "хорошо"! Плюс Славкина книжка про динозавров, пропавшая или "подаренная" двоюродному брату, - с ней-то как быть? И как вообще теперь быть Эмке?
Он шагал домой, усталый и расстроенный случившимся, по-прежнему чувствуя на себе чей-то внимательный взгляд.
"Может, поделиться со Славкой?"
И только открыл рот…
- Славик! Вот как хорошо, что ты меня встретил! Ты откуда, с футбола, да? Здравствуй, Эммануил, - (это Славкина мама), - здравствуй. Ну, на Славик, помоги мне сумки нести.
Такие дела… Тут уже не поделишься. Всё как на зло!
"А может, это специально так происходит, чтобы я не мог ему ничего рассказать. Славка ведь не участвует в этом. Он, как и остальные ребята, не заметил незнакомца. И про книжку не помнит то, что нужно бы помнить. Имею ли я право втравливать его в такое?" - ох, нерадостно было сейчас у Эмки на душе!
Он мог бы убедить себя в том, что всё ему только показалось. Ну, с книжкой динозавровой - на самом деле, перепутал. Ну с незнакомцем - на солнце перегрелся.
Мог бы. Но что делать с правой кроссовкой, аккуратно разрезанной у подошвы? - словно два лезвия сошлись.
"Или две половинки клешни", - обреченно подумал Эмка.
Глава пятая,
в которой за Эмкой охотятся, принимая его за оленя
Дома мальчик по-быстрому пообедал и сел дальше исправлять картинки в книжках.
Впрочем, орудовать резинкой быстро надоело.
Эмка отбросил подальше стирательный инструмент, сдвинул ногой часть оставшихся книг, перебрался на диван - мол, была ни была, вздремну чуток. И крепко заснул.
И снился Эмке новый сон. Будто выходит он из лесной чащи и видит прямо перед собой странного мужика - в старинном камзоле, в парике с завитыми локонами, в шапке-треуголке. Мужик удивленно глядит на Эмку, снимает с плеча ружье и досадливо хлопает себя по патронташу: а патроны-то закончились!
Тотчас он достает из кармана персиковую косточку и запихивает ее в ружье!
"Так это ж барон Мюнхаузен!" - догадывается мальчик.
Барон уже успел вскинуть оружие и направить ствол прямиком Эмке в лоб.
"Атас! - кричит сам себе Эмка. - Он же меня за оленя принимает! А косточку персиковую я ему сам вместо вишневой дорисовал! Лучше бы кокос намалевал - фиг бы барон его в ружье втиснул!"
- Мама! - мальчик берет низкий старт, да не тут-то было. Пространство, как и на футболе, вдруг стало вязким - не воздух, варенье! А за спиной Эмка почувствовал какое-то движение, услышал ехидный смех.
Косточка из ружья ракетой, спешащей к неведомой планете, уже летит к мальчику. Правда, летит медленно.
БАЦ!
- Ой! - завопил Эмка. - ОЙ!!!
Боль была невероятная - и мальчик кинулся в лесную чащу. И вязкость пространства не помешала, да и не стало сразу никакой вязкости: пропало невидимое варенье.
Голова болела ужасно.
"Надо просыпаться", - решил Эмка.
Чтобы сделать это, он прибег к старинному способу - ущипнул себя. И снова взвыл от боли.
Итак, проснуться не удалось. Зато за спиной опять раздался противный тихий смех.
"Что же теперь будет, а?"
Эмка брел по лесу, не разбирая дороги, проламываясь сквозь какие-то колючие кусты, ломая ветки, пугая птиц.
Через несколько часов, порядком уставший, мальчик огляделся и обнаружил, что оказался в малиннике. Тут и живот как раз сообщил, мол, неплохо бы перекусить. Эмка вспомнил, как мама с папой строго-настрого запрещали ему кушать немытые ягоды. "Но ведь сон же! Да и воды поблизости нету".
Конечно, тут же захотелось пить. Чтобы хоть немного утолить жажду, Эмка накинулся на малину: все местные медведи-прожоры обзавидовались бы, глядя, как мальчик врубается в заросли, обрывая ягоды и горстями отправляя их в рот. Всякая насекомая мелочь в ужасе бежала прочь.
"И чего это я ем, как не в себя?" - удивился Эмка. "Неужели, расти буду?"
Наконец мальчик наелся, отыскал громадный валун, на котором рос шелковистый коричневый мох, и присел рядом.
"Эх, отосплюсь!"
Он зевнул, прикрыл рот ладонью и только сейчас сообразил, что руки и губы у него липкие от малинового сока. Надо бы вытереть.
Наклоняться к траве было лень, и Эмка повернулся к валуну. Оказалось, об мох руки очень даже хорошо вытираются. Вот только лицо… - и мальчик решил выдрать клочок моха.
Валун вздрогнул и зарычал.
"Медведь, елки-палки!"
И какой медведь - такие, наверное, только в книжках да снах попадаются. Эмка вскочил на ноги и попятился, понимая, что далеко он не убежит.
Вдруг в небе раздалось кряканье, захлопали крылья - и Эмка, и медведь с интересом посмотрели вверх. А поглядеть было на что: штук шесть или семь уток, нанизанных на веревку, неслись над лесом, позади в воздухе бултыхался все тот же барон Мюнхаузен. Но вот он дернулся, еще раз - веревка не выдержала, лопнула, и барон рухнул на землю.
Медведь поглядел на Эмку, на Мюнхаузена, снова на Эмку. Мальчик скорчил зверю страшную рожу и замахнулся. Медведь разочарованно вздохнул и побрел к барону, еще не пришедшему в себя после приземления.
Впрочем, при виде хищника Мюнхаузен резво вскочил, но убежать не успел. Медведь поднялся на задние лапы - и тогда барон ухватил его за передние.
Так они и застыли: медведь в простодушном изумлении, барон - в крайнем напряжении всех сил. При этом одним глазом он ухитрился заприметить Эмку: