- Плохо ты ещё в настоящей дружбе разбираешься, - покачал головой Яков Ефимович. - Когда человек тонет, его и за волосы из воды тянут. Пусть хоть и больно, только бы погибнуть не дать…
Отец замолчал. Вскоре они тронулись в обратный путь.
Оголённый осенний лес затаился, словно готовился к зимней спячке. Листва, побуревшая от дождей, уже не радовала глаз переливами красок.
Наплывали низкие тучи: они почти касались верхушек деревьев. Заморосил мелкий дождь.
Варя устало плелась за отцом и пыталась разобраться в его словах. Как всё не просто складывается в жизни!.. Был у неё друг. Варя верила ему, как самой себе, верила в его хорошее сердце и чистые помыслы. Она ни о чём не загадывала, но ей казалось, что ничто не омрачит их светлой дружбы и, куда бы со временем ни закинула их судьба, они всегда останутся лучшими товарищами… Но вот их дружба неожиданно обернулась другой стороной, и Варя увидела Витю совсем не таким, каким он ей представлялся.
Как же это было горько и больно! О чём только не передумала Варя за последние недели! То ей казалось, что Витя поймёт свою вину и всё вновь пойдёт по-хорошему. То ей приходило на ум, что надо немедля забыть такого друга, вычеркнуть из памяти. Пусть каждый шагает своей дорогой, живёт по-своему и не думает о товарище.
- А у тебя у самой, Варюша, какие дела-заботы? - прервал её раздумье отец. - Я вчера с Галиной Никитичной виделся, потом Фёдор Семёнович меня к себе зазвал. Так учителя говорят, что ты заниматься хуже стала… прилежания у тебя маловато.
- Восьмой же класс, папа, программа трудная… Я ещё не совсем втянулась, - забормотала захваченная врасплох Варя.
- Так-то оно так… - неопределённо протянул отец. - А ты соберись-ка с духом… Зачем до разговоров доводить?
Он поглядел на хмурое небо и прибавил шагу. Они долго шли молча. Мысли Вари перескочили на школьные дела. Сказать по совести, она и сама была недовольна собой.
Совсем недавно руководительница пятого класса пожаловалась ей, что некоторые пионеры из её отряда плохо занимаются. Поговорили, подумали, и у девочки возникла мысль провести отрядный сбор на тему: "Пионер - лучший ученик в классе". Хлопот с этим сбором немало.
Но, кроме пионеров, время с которыми всегда летит так незаметно, есть и ещё куча неотложных дел: редколлегия стенгазеты, учком… И Варя ни от чего не отказывалась, бралась за любое поручение.
Может, потому и занималась она урывками, на ходу, неспокойно, больше надеясь на способности и смекалку, чем на усидчивость.
По привычке, Катя Прахова частенько обращалась к ней за помощью по математике или по химии. Варя с жаром бралась объяснять, но вскоре сбивалась, начинала путать и по глазам подруги видела, что та ничего не понимает:
- Знаешь, Катя, давай отложим… Я сама ещё не разобралась как следует.
Учителя, кажется, не придавали пока большого значения неуверенным и сбивчивым ответам Вари. Девочка способная, в шестом и седьмом классах училась хорошо, а сейчас, видно, ещё не втянулась в работу.
Два или три раза Варя приходила в класс, не успев подготовить урока, и сидела, как на иголках: вот-вот учитель задаст ей вопрос или вызовет к доске! Но, к счастью, пока всё обходилось благополучно.
И всякий раз, не желая испытывать такие неприятные минуты, Варя давала себе слово прочно засесть за уроки. Но это оказалось не так легко. Особенно не ладилось с математикой: то выветрился из памяти прошлогодний материал, а без него нельзя понять программы этого года; то Варя плохо усвоила последний урок - как видно, думала в классе о чём-то постороннем.
И девочка невольно вспоминала Витю. Да, с ним было хорошо! Как никто из ребят, он умел коротко и ясно объяснить самую сложную теорему, распутать любую каверзную задачу. Иногда достаточно было намёка, и Варя сразу схватывала суть дела.
Но она же сама отказалась заниматься с Кораблёвым. Наотрез, бесповоротно! Есть же другие ребята, которые неплохо разбираются в математике: Костя, Митя, Сёма Ушков. И они, конечно, не откажут.
Нет, и к ним не пойдёт Варя! Про неё и так говорят, что она весь прошлый год держалась на Вите Кораблёве. Грош ей цена, если она не докажет, что может учиться не хуже мальчишек.
* * *
Вернувшись домой, Варя дождалась Катю Прахову, и подруги до позднего вечера просидели над задачами по алгебре, пока Яков Ефимович не прогнал их спать.
- Варька, - шепнула на прощание подруга, - географию-то мы не успели подготовить! А вдруг Илья Васильевич завтра спросит?
- Да, не рассчитали, - вздохнула Варя. - Может быть, пронесёт.
На другой день преподаватель географии, как нарочно, вызвал Катю к карте и спросил о хозяйстве Туркмении.
Девочка растерянно покосилась на Варю, взяла указку и принялась рассказывать такое, что Илья Васильевич круто повернулся на стуле:
- Ну, знаешь, голубушка, ты все широты сместила и превратила цветущую республику в зону пустыни! - И обратился к Варе: - Помогите подруге закончить путешествие более благополучно.
Стиснув зубы, Варя медленно подошла к карте. Катя услужливо сунула ей в руку указку. Алёша, угадав состояние сестры и Вари, принялся подавать им таинственные знаки, что должно обозначать: урок подходит к концу, надо притвориться, что не поняли вопроса, несколько раз переспросить учителя и этим затянуть время.
Но вдруг Варя поставила указку в угол:
- Я, Илья Васильевич, не приготовила урока… Поставьте мне что полагается.
Учитель высоко поднял брови:
- Люблю за откровенность.
- Вы только Варе двойку не ставьте, - попросила Катя. - Мы вчера с ней математикой занимались, засиделись до позднего.
- Скажите на милость, даже смягчающие вину обстоятельства нашлись, - усмехнулся Илья Васильевич. - А всё-таки, Балашова, я этого не ожидал. Насколько я помню, за последние два года это у тебя первая двойка?
- Первая… - прошептала Варя.
Двойка до такой степени ошеломила восьмиклассников, что они не сразу сообразили, как поступить с девочкой. Одни предлагали срочно собрать комсомольскую группу, другие - собрание всего класса. Пока ребята спорили, Варя куда-то исчезла.
Митя с Костей заглянули в учительскую, в "живой уголок", в библиотеку - Вари нигде не было.
В коридоре к ним подбежал возбуждённый Колька:
- Это правда, что наша вожатая двойку получила?
- Не труби на всю школу! - осадил его Костя. - Откуда ты взял?
- Прахов Борьке Самохвалову сказал, Борька - первому звену, первое звено - второму. Теперь весь отряд знает, - не переводя дыхания, сообщил Колька.
- Связь у вас работает… - хмыкнул Костя и с безразличным видом заметил: - Ну и подумаешь, одна двойка! О чём разговор?
- Одна - это, конечно, ничего. Да у нас завтра сбор насчёт успеваемости. Борьку Самохвалова обсуждать будем. Ещё Петракова и Маню Юркину. Они на троих семь двоек имеют.
- Ну и обсуждайте на здоровье!
- Знаешь, Костя… - замялся Колька. - Борька говорит: "Раз у вожатой двойка, чего же с нас спрашивать?"
Костя заверил, что одна двойка у вожатой не имеет никакого значения, обещал при встрече сам всё растолковать Борьке Самохвалову и спросил, не видел ли Колька Варю.
- Они с Ваней Воробьёвым в нашем классе закрылись. Секретный разговор у них.
Ребята спустились в нижний этаж и постучали в дверь пятого класса. Им открыл Ваня Воробьёв.
Кроме него и Вари, которая, сгорбившись, сидела за тесной партой, в классе находилась ещё Галина Никитична.
- Вот, полюбуйтесь! - Ваня растерянно кивнул на девочку: - Пионервожатой не хочет быть… отказывается.
- Какая же я теперь вожатая? - сказала Варя. - Кто мне поверит? Завтра же весь отряд про двойку знать будет!..
- Уже знает! - сказал Митя.
- Видите, Галина Никитична, видите! - вскрикнула девочка, но вдруг осеклась: на неё в упор смотрели Костя и Митя. - Что вы уставились? Ну и пожалуйста! Без вас знаю… класс опозорила, бригаду подвела. Можете не говорить!
- Да мы и не говорим. - Костя отвёл глаза в сторону и сделал Мите знак, чтобы тот молчал.
- Галина Никитична, - вновь обратилась Варя к учительнице, - скажите вы им… Какая я, в самом деле, вожатая?
Но Галина Никитична как будто не расслышала вопроса и с любопытством оглядывала класс: самодельные портьеры на окнах, цветы на подоконниках, стопочку книг в углу на этажерке. Но больше всего внимание учительницы привлекла деревянная резная полка, уставленная самыми различными предметами: были тут какие-то камни, кости, коробочки с песком и глиной, зазубренный серп, ржавый светец для лучины и даже плетённые из луба лапти.
- Что это за выставка? - спросила Галина Никитична.
- Это мои пионеры натаскали, первое звено, - сказала Варя. - Всё больше предметы старого быта. Вот эти лапти мы у бабки Алёны выпросили… последние на всю деревню, еле-еле нашли их. Мы потом все находки в школьный музей передадим… А за цветы у нас второе звено отвечает, за библиотеку - третье.
Девочка оживилась, подошла к шкафу, достала щербатую глиняную чашу, облепленную землёй, и протянула учительнице:
- Вы посмотрите, что Колька в овраге выкопал! Уверяет, что это памятник древней Руси. Пионеры требуют в город на проверку послать.
Ребята склонились над чашей. Поцарапали пальцами окаменевшую землю, зачем-то понюхали её.
- Какая там древность! - фыркнул Митя. - Обыкновенная плошка из глины. Их в Почаеве гончары делают.
- Я тоже так думаю, - согласилась Варя. - Но ребята же требуют… надо как-то им доказать.
- Обязательно надо! - Учительница с улыбкой посмотрела на девочку: - А почему тебе всё-таки наскучило с пионерами работать?
- Мне не наскучило! - вспыхнула Варя.
Галина Никитична обернулась к Ване Воробьёву и спросила, сколько у Вари общественных нагрузок.
Ваня пересчитал по пальцам:
- Что-то около четырёх…
- Видишь, Варя, - сказала учительница, - может быть, и все беды от этого. Мечешься ты, нахватала кучу дел, везде поспеть хочешь. Придётся освободить тебя кое от каких поручений. Но из вожатых не отпустим. Пионеры, я знаю, любят тебя…
- Ещё как! - подтвердил Костя. - Только Варьке сказать надо, чтобы с умом работала! А то она всё сама да сама, нянчится с ребятами, как с детским садом… А ты организуй, дай задание, потом проверь - вот и время для уроков останется.
- Надо и других восьмиклассников к работе привлекать, - добавил Ваня. - На сбор позови, поручение дай… - И он выразительно посмотрел на Митю и Костю.
- Слушай, Варя, слушай! Советы дельные, - поддержала его учительница. - Главное, тебе сейчас не разбрасываться, все силы на учение собрать.
- Так, Галина Никитична, - взмолилась девочка, - раньше пионеры каждому моему слову верили… А теперь как будет?
- Думаю, за одну двойку они тебя не осудят.
- Сбор у меня завтра… И как раз насчёт успеваемости.
Ваня посоветовал повременить пока со сбором, дождаться лучших дней.
- А зачем ждать? - лукаво поглядывая на девочку, сказал Костя. - Пусть Варька с пионерами опытом поделится… Как она двойку огребла…
- Вот-вот! - вспыхнула Варя. - Самая подходящая тема! Ещё и смеёшься!..
- Я без шуток, - принялся защищать своё предложение Костя. - Пионеров всё равно не проведёшь. Вот ты им честно, прямо и расскажи, как ещё работать не умеешь, как разбрасываешься, почему двойку схватила… Думаешь, что это ребятам на пользу не пойдёт?
- Сбор действительно может быть поучительный, - согласилась с Костей Галина Никитична. - Вот только как Варя?
- Хорошо, - подумав, сказала Варя. - Будет завтра сбор! Только с условием: придётся потрудиться и ещё кое-кому. Пусть Костя с Митей тоже на сбор придут и расскажут, как они сами работают…
Митя развёл руками:
- Мы-то при чём?
- Не вздумайте отказываться! - Ваня погрозил ребятам пальцем. - Сами недавно в пионерах ходили.
- Если уж на то пошло, Фёдора Семёновича на сбор пригласить надо, - сказал Митя.
- Ой, верно! - вскрикнула Варя. - Как же я не догадалась! Может, ещё деда Новосёлова позвать? Он про сына расскажет, как тот учёным стал… - Она вырвала из тетради лист бумаги и села за парту: - Давайте тогда план сбора наметим… Подсказывайте!
Ребята склонились над партой. Галина Никитична вышла из класса и осторожно прикрыла за собой дверь.
Глава 13
СТРАДА
В конце занятий Галина Никитична задержала восьмиклассников, чтобы поговорить об очередных делах. Но не успела она открыть собрание, как в класс вошли Ваня Воробьёв и Саша Неустроев. Они о чём-то пошептались с учительницей, после чего та обратилась к ребятам:
- У Саши есть к вам просьба.
- Это можно! - охотно ответил за всех староста Сёма Ушков и многозначительно поглядел на ребят: вот, мол, какая нам честь выпала!
- Я к вам, ребята, от молодёжи вечерней школы, - начал Неустроев, пригладив волосы. - Наши ребята в учении малость отстают. Отвыкли они, позабыли многое. Вот мы и просим помочь нам…
- Это я посоветовал к вам обратиться, - добавил Ваня Воробьёв. - Вы же народ сильный.
Неустроев и Ваня, переглянувшись с учительницей, сели за парту, и Косте показалось, что глаза у них были хитрые прехитрые.
Галина Никитична между тем сделала вид, что просьба Неустроева застала её врасплох:
- Очень, конечно, лестно, что о нашем классе идёт такая слава. Но мне кажется, что она сильно преувеличена. Впрочем, мы сейчас можем проверить, кто как успевает.
Учительница раскрыла классный журнал и неторопливо начала читать отметки.
Мелькали пятёрки, четвёрки, попадались двойки, но троек было больше всего.
И чем дальше читала Галина Никитична, тем всё ниже наклонялись школьники к партам, словно хотели спрятаться или провалиться сквозь землю.
- Как видите, картина не очень отрадная, - сказала в заключение учительница. - Едва ли мы сумеем чем-либо помочь вечерней школе.
- Да-а, обстановочка не из важных! - огорчился Неустроев. - Ребят самих хоть на буксир бери… Придётся, пожалуй, к девятому классу обратиться.
Он поднялся и, небрежно кивнув ребятам, вместе с Ваней вышел из класса.
Ученики медленно распрямились и посмотрели на учительницу. Она продолжала листать классный журнал. Наконец подняла голову:
- А нехорошо, ребята, получилось!
- Зачем вы наши отметки при Саше читали? - с упрёком сказал Сёма Ушков. - Теперь весь колхоз узнает.
- Ты думаешь, что наши отметки - секрет? - заметил Костя. - И так о них всему белому свету известно.
- Всё равно, надо было без посторонних огласить… - не сдавался Ушков.
- Значит, вам всё же немного стыдно, - усмехнулась Галина Никитична. - Перед посторонними стыдно, а самим перед собой нет? Считаете, что в классе всё благополучно? Как вы, например, к урокам химии относитесь? А к географии, немецкому языку?.. Ну, что ж вы молчите?
И класс разговорился. Многие признались, что ещё мало занимаются дома, работают в половину сил.
Потом ребята ополчились против двоечников: это они тянут класс назад, лишают его доброй славы! Каждого двоечника вызывали к столу и заставляли объяснять, почему он ленится.
Алёша Прахов решил выехать на своём излюбленном коньке: мать у него несочувствующая, загружает его работой по хозяйству, и, кроме того, он часто угорает дома от печки.
- Старо, третий год слышим! - не поверили ребята.
Худенькая большеглазая Феня Заглядова говорить ничего не стала, а только горько расплакалась.
- Феня болела долго, много уроков пропустила, - сказал Митя и предложил девочке свою помощь.
По его примеру, вызвались заниматься с отстающими Сёма Ушков, Витя Кораблёв.
Вышла к столу и Варя.
- Не оправдываюсь, признаю… Получила двойку. Позорную!.. По заслугам… - глухо выговорила она, опустила голову и плотно сжала губы.
Костя почему-то отвернулся и стал смотреть в окно. Лучше бы он сам получил эту двойку!
- Может, тебе, Балашова, помощь требуется? - спросил Митя.
- Чего там "может"! - решительно заявил Ушков. - Пусть с ней, как и раньше, Кораблёв занимается. И посадить их опять за одну парту.
- Верно, верно! - подхватила Катя.
- А я бы на её месте сам справился, без всяких шефов, - сказал Костя.
Варя кинула на него быстрый взгляд и вспыхнула:
- Двоек у меня больше не будет! Слово даю! - И она пошла к парте.
К концу собрания речь зашла о старосте класса: он совсем не следит за успеваемостью и не знает, кто как учится.
- Да что я, двужильный, в самом деле? - взмолился Ушков. - С меня и дисциплины хватает! Одного Прахова унять - сто лошадиных сил надо.
Галина Никитична согласилась с ним. Ушков за последнее время неплохо следил за порядком в классе, и больше загружать его не имело смысла. Она предложила поручить наблюдать за успеваемостью Мите: мальчик настойчивый, твёрдый, дорожит своим классом.
Ребята охотно проголосовали за Епифанцева.
- Только, чур, не обижаться! - предупредил он. - От меня вам покою не будет.
В первый же день Митя завёл тетрадь в клеенчатой обложке и стал аккуратно заносить в неё отметки всех ребят. Каждый, кто получал двойку или даже тройку, теперь никак не мог избежать беседы с Митей. Он задерживал ученика в классе, останавливал на улице, приходил на дом и допытывался, что помешало ему получить лучшую отметку.
И когда однажды Алёша, по старой привычке, сослался на то, что угорел и не мог приготовить уроки, Митя в сопровождении Сёмы Ушкова пришёл к Праховым и принялся осматривать печку.
- Мы по поручению класса, - заявил он Алёшиной матери. - Печку проверить. Может, у неё тяга плохая?
- Да нет, печка справная: не дымит, не чадит, - ответила Алёшина мать.
- А может, всё-таки трубу переложить надо? Мы похлопочем перед правлением.
- Белены вы объелись? Новую печку да перекладывать!
- Алёша говорит, что угарно у вас, уроки учить не может.
- Ах он, бес лукавый! Приди он домой - я ему голову проветрю…
Но больше всех от Мити доставалось тем ученикам, которые взялись помогать отстающим.
Однажды после очередной двойки, полученной Праховым, Митя насел на Костю:
- Поздравляю, шеф-помощник! У Прахова ещё одна двойка прибавилась.
- Я-то при чём? - начал оправдываться Костя. - Сколько раз Прахову говорил: "Заходи, будем вместе заниматься". А его на аркане не затащишь.
- А без аркана не можешь? Сам бы к нему на дом пошёл!
- Ещё бегать за ним, ухаживать!
- И побегаешь… Это же тебе комсомол поручил Прахова вытянуть. А не справляешься - откажись.
- Ну-ну, не справляюсь! - буркнул Костя. - Быстрый ты очень!
Но всё же Костя пошёл к Праховым.
Алёша лежал на печи, на тёплых мешках с пшеницей. Заметив Ручьёва, он прикрыл глаза и захрапел. Костя потянул его за голую пятку:
- Вижу, как ты спишь… Притворяешься. Оболью вот сейчас холодной водой - будешь знать!
Но Алёша продолжал храпеть и даже для большей убедительности почмокал губами.
Тогда Костя деловито разделся, повесил полушубок и шапку на гвоздик и полез на печь:
- Тоже мне храпит!.. Ты бы послушал, как дед Новосёлов классно умеет: балки дрожат, тараканы мрут.
Костя прилег рядом с Алёшей и так оглушительно захрапел над его ухом, что тот сразу открыл глаза:
- Чего прилез? Спать мешаешь!