Фиррина пришла в ярость. Грубить? Да королевские особы вообще не способны нагрубить кому бы то ни было! Они всегда говорят то, что думают, а остальные должны смиренно внимать им. Но принцесса была зла на себя: в глубине души она и впрямь не хотела обидеть этого юношу, который приютил их, помог раненому, а теперь вот и поделился своими припасами. Отец всегда говорил ей, что короли должны уважать своих подданных. Злиться на простолюдина ниже достоинства принцессы, а уж смущаться - тем более.
- Давно она умерла? - спросила Фиррина, решительно игнорируя пылающее лицо и пытаясь проявить холодный интерес к невзгодам того, кто однажды станет ее подданным.
- Два года назад.
- И ты все это время живешь один?
Оскан пожал плечами.
- Это не так уж и сложно. Моя мать знала, что умирает, и перед смертью научила меня всему, что нужно знать.
- Что же это за целительница, которая не может излечить себя? - не подумав, ляпнула девочка, и от смущения пальцы у нее на ногах сами собой поджались.
Оскан долго смотрел на нее, а Фиррина с трудом удерживалась от того, чтобы не ерзать под этим пристальным взглядом.
- Только богиня способна излечить любую хворь, - наконец сказал знахарь.
Фиррине показалось, что ей дали пощечину, хотя голос юноши оставался ровным и безмятежным. Оскан как ни в чем не бывало подбирал хлебом остатки подливы, не показывая и тени злости.
Тогда Фиррина бросила всякие попытки вести светскую беседу и замкнулась в гордом молчании. Солдаты уминали уже по второй порции жаркого, а дождь без устали полосовал кроны деревьев клинками-струями. После ужина Оскан собрал все плошки и аккуратно поставил стопку на стол.
- Скоро стемнеет, - сказал он. - Вы можете остаться на ночь.
- Это невозможно! - почти прокричала Фиррина.
Ее почему-то привела в ужас одна мысль о том, чтобы провести еще какое-то время с этим странным юношей.
- Нам здесь негде спать, - заявила она.
- В дальней пещере достаточно одеял. Пусть один из ваших людей их принесет.
- Король ждет меня домой, - твердо сказала девочка и едва не засмеялась от облегчения, услышав стук копыт.
Она кинулась к выходу из пещеры и увидела эскорт из десяти всадников, которых вел ее гонец. Очевидно, она оказалась права. Редрот и правда ждал ее домой.
- Собирайте свои пожитки и седлайте коней, - приказала она, обнаружив, что к ней вернулась способность командовать. Оскану же сказала: - Мы оставим раненого у тебя, а позже пришлем за ним лекаря.
Глава 4
Впереди Фиррину ожидал целый день занятий: арифметика, география, естествознание и вдобавок жуткий предмет, который Маггиор Тот называл "искусством алхимии". Ну зачем отец решил обучить ее наукам? Почему бы не свалить всю бумажную работу на писцов, секретарей и прочих головастиков, как называл их Редрот. Сам-то он даже имени своего не мог написать и тем не менее умудрялся править королевством уже больше двадцати лет, полагаясь лишь на свой здравый смысл и изворотливость. Так почему она, Фиррина, должна учиться письму, счету и прочей зауми, если это мешает ей быть собой?
"Потому что времена меняются, и я хочу, чтобы моя дочь знала свое место в мире и как его удержать!" - бубнил в ее памяти голос отца.
Итак, допустим, мир и вправду меняется. Но какой ей-то толк от того, что она будет знать, какие товары купцы вывозят с Южного континента? Или как высчитать площадь поверхности цилиндра? Или как сварить превосходное средство от водянки? Фиррина полагала, что никакого, но раз уж отец решил, то она должна выучиться и стать не хуже тех ученых головастиков, которым до королевского престола как до луны.
- Итак, ваше высочество, могу ли я предположить, что вы подготовили выполненное задание по арифметике? - спросил Маггиор Тот.
Фиррина молча и надменно вручила ему стопку листов. Ну как этот коротышка умудряется заставить ее чувствовать себя виноватой, даже если она сделала домашнее задание? Да она могла убить его множеством способов один другого страшнее, причем сделала бы это быстрее, чем он успеет поправить свои странные стекла на кончике носа! И все равно она чувствовала себя виноватой.
Ее наставник недовольно восклицал что-то вполголоса, разбирая кривые и пляшущие строчки.
- Что ж, ответ-то верный, но вот как вы пришли к такому заключению, остается для меня загадкой.
- Если число правильное, то какая разница? - с досадой спросила Фиррина.
- Разница есть, потому что тогда я бы поверил, что вы выполнили вычисления, а не просто догадались, каким должен быть результат.
Принцесса считала, что в арифметике главное как раз результат, но не стала ничего говорить.
- А теперь скажите мне, что означают сии каракули? - спросил наставник, ткнув пальцем в пестрящую кляксами писанину.
Фиррина пожала плечами. Маггиор Тот мысленно прикинул, как далеко он может зайти, прежде чем девчонка взорвется и спустит на него собак. Решив, что ей просто не терпится поскорее покинуть мир знаний и провести остаток дня с дружинниками своего отца, учитель с достоинством отступил:
- Ладно, будем считать, что вы получили ответ в уме, логически поразмыслив, верно?
Девочка снова пожала плечами, и наставник отошел к своему столу. За окном цвел сад. По правде сказать, когда Маггиор Тот только прибыл учить принцессу, этот сад глубоко поразил его. Весьма неожиданно было обнаружить прекрасный уединенный уголок в самом сердце мрачной крепости Фростмарриса. Сейчас на розовых кустах красовались восхитительные цветы, в каждой аккуратно постриженной зеленой изгороди алело определенное количество ярких бутонов. Но даже ухоженные растения уже начинали увядать, и листья изящных и хрупких деревцев и кустов окрасились багрянцем. Учителя вдруг кольнуло в сердце осознание того, что тяжелая айсмаркская зима совсем не за горами…
- В оставшееся время займемся географией, - сообщил Маггиор принцессе. - Сосредоточимся на Южном континенте… - (Фиррина застонала), - в частности, на военном флоте и том, какую роль он сыграл в победе над корсарами и зефирами в Срединноморском сражении.
Ученица просветлела, и Маггиор Тот попытался убедить себя, что вовсе не так уж далеко отходит от канонов преподавания. Хотя на самом деле он с каждым днем уходил от них все дальше. Едва ли не на всяком уроке, чтобы хоть как-то удержать внимание ученицы, приходилось рассказывать о военных действиях. Он утешал себя лишь тем, что однажды Фиррина станет королевой Айсмарка и тоже поведет войска в бой. Неудивительно, что королевская дочь такая воинственная и не проявляет ни малейшего интереса к мирным знаниям. Хорошо еще, если к концу обучения она будет способна написать осмысленное предложение, самостоятельно читать письма и обсуждать расходы с квартирмейстером. А пока наставнику оставалось лишь стремиться вознести ученицу к вершинам научной мысли и надеяться, что его усилия помогут ей вскарабкаться хотя бы на малую горушку познания.
Маггиор изобразил на доске позиции враждующих флотилий, и Фиррина радостно перерисовала их в свою тетрадь. Но внимание учителя снова привлек сад за окном и признаки неотвратимо приближающейся зимы. Если бы только он мог уехать до того, как задуют пронзительные ветры и нагрянут снежные бури, пока всепроникающий мороз не разрисовал каждое окно ледяными листьями папоротника! На родине Тота, на южном берегу Срединного моря, зимой лишь иногда накрапывал дождик и дни стояли едва ли прохладнее весенних. Там вина были сладкие и зрелые, там люди пели глубокими голосами прекрасные песни, и эти дивные напевы убаюкивали Маггиора, даруя спокойствие духа, которое он уже растерял здесь, в этом суровом северном краю…
- Уважаемый Маггиор Тот! - ворвался в его мысли голос Фиррины. - Что это вы там размечтались? - И она улыбнулась так тепло, что наставник не мог не улыбнуться в ответ.
Когда Фиррина забывала корчить из себя высокородную принцессу, она становилась удивительно обаятельна. Но последнее время это случалось лишь изредка, и Тот уже начинал беспокоиться, что у нее на уме. Он подозревал кое-что, но не был до конца уверен. Да и как спросишь в лоб наследницу престола, не боится ли она, что ей придется взять в руки бразды правления прежде, чем она будет к этому готова? И не боится ли она, что ее отец умрет раньше, чем она успеет набраться жизненного опыта? Редрот - сильный человек, очень сильный, но в истории Айсмарка было немало страшных поворотов, и Маггиор из своих книг знал, что из восьми королей только два умерли в своей постели и только один правил больше двадцати лет - сам Редрот!
Тоту было почти жаль Фиррину, даже когда она бывала совершенно несносной. Хоть он и учит ее всему, что должна знать и уметь будущая королева, ей приходится нести тяжелую ношу другого знания: что, скорее всего, ей суждено будет взойти на престол Айсмарка еще до своего шестнадцатилетия. Особенно когда соседи на севере - Призрачные земли, а на юге - гигантская империя Полипонт, с ее верховным полководцем по имени Сципион Беллорум. В столь юном возрасте нелегко править даже маленьким государством, а Айсмарк со всех сторон окружают только смертельные враги, да еще с востока и запада омывает безжалостное море с его корсарами и пиратами.
Остаток дня Тот больше не бранил ученицу, позволив ей немного расслабиться и отдохнуть перед уроками верховой езды и владения оружием. Хотя уроки военного ремесла, похоже, давались ей легко: она всегда убегала из классной комнаты с таким счастливым видом, что магистру впору было обидеться. Принцессу ничуть не пугала ни команда выстроить стену из щитов с дружинниками своего отца, ни задание объездить строптивого жеребца. Маггиор Тот вздохнул: он бы уже давно вернулся к себе на родину, если бы не видел, что Фиррина все-таки способная ученица. Только ее острый ум вряд ли когда-нибудь будет размышлять над загадками Вселенной с целью открыть некое новое знание или прежде неизвестную теорему, до которой еще никто не додумался…
Раздался настойчивый стук в дверь, и учитель вскрикнул от неожиданности, когда в комнату ввалился бородатый дружинник.
- У меня приказ отвести принцессу на плац! - рявкнул он.
Маггиор свирепо уставился на вояку. Разве обязательно кричать? И зачем всюду таскать с собой щит и копье?
- Боюсь, принцесса Фиррина еще не закончила свое задание, - ответил учитель, решив показать, что придворный наставник не последний человек во дворце и тоже заслуживает уважения.
- Да я закончила! Ну, почти. Я возьму остальное на дом, ладно?
Девочка так рвалась на плац, что Маггиор лишь вздохнул и смягчился.
- Хорошо. Но постарайтесь сделать аккуратнее, чем в прошлый раз.
- Обещаю, - ответила Фиррина и бросилась к двери. Потом вдруг вернулась и порывисто чмокнула наставника в лысину. - Спасибо, Магги! - крикнула она, убегая в коридор.
Солдаты шли на север уже почти целый месяц, а военные дороги Полипонтийской империи были настолько хороши, что позволили покрыть за это время больше тысячи двухсот километров. Меньше шести недель тому назад полк Белые Пантеры Астерии сражался на юге. После триумфального завершения кампании им дали отдохнуть всего неделю, а потом поступил приказ выдвигаться на север.
Никто из солдат точно не знал, куда они направляются. Не знало этого и большинство командиров, хотя слухи, разумеется, ходили. Кто-то говорил, что полководец наконец решил атаковать Айсмарк, северного соседа империи. Давно пора, считали все. Почему-то Сципион Беллорум до сих пор не трогал это северное королевство, хотя покорил многие страны, граничившие с ним. Почему так - тоже оставалось тайной. Но и об этом ходили пересуды. Большей популярностью пользовался слух, что Айсмарк - страна ведьм и колдунов и даже непобедимому Беллоруму не под силу одолеть злые чары. Правда, это предположение у многих вызывало сомнения, ведь полководец не боялся ничего и никого. Говорили даже, что он будет жить вечно, ибо сама смерть не посмеет противостоять ему.
Полк приближался к границе, где должен был присоединиться к огромной армии. Широкая, покрытая низкими холмами равнина, что уютно пристроилась у подножия Танцующих Дев, уже покрылась военными лагерями, кузницами, складами оружия, плацами и площадками для тренировки лошадей. Белым Пантерам было не привыкать к обустройству лагеря. Каждое скопление казарменных шатров, каждый плац находились строго на своем месте, так что солдаты всегда чувствовали себя как дома, пусть даже их лагерь был далеко от империи.
А вот теперь наконец им представилась возможность воочию увидеть своего великого военачальника, Сципиона Беллорума. Получеловек-полубог, беспощадный и высокомерный, он объезжал ряды выстроившихся для парада солдат, ожидающих его приказаний.
Остаток дня Фиррина веселилась от души: она тренировалась вместе с лучшими отрядами отцовской дружины. Ей хватило нескольких минут, чтобы стряхнуть с себя пыль классной комнаты, - придя на плац, она первым делом несколько раз подряд метнула топор точно в яблочко, и ей сразу полегчало. Могучие воины - а в эти отряды брали только самых высоких и сильных - с должным уважением относились к ее боевому мастерству. Она была не только их будущей королевой, но и талисманом, приносящим удачу. Солдаты встречали каждое попадание Фиррины одобрительным ревом и тактично закрывали глаза на промахи, но за три года она добилась того, что им чаще приходилось радостно восклицать, чем вежливо помалкивать.
Тренировка закончилась на закате. Все мышцы приятно ныли, и принцесса радостно предвкушала скорый ужин. Фиррина пошла было в свою комнату, но передумала, развернулась и направилась в покои отца. На этот вечер не было запланировано никаких пиров, так что у поваров была возможность передохнуть, пока Редроту не взбредет в голову устроить очередной торжественный обед в честь какого-нибудь из баронов. А когда нет пиров, король тихо трапезничает в своих покоях. Фиррина решила составить ему компанию, зная, что он обрадуется возможности провести вечер вместе. К тому же у нее накопились кое-какие мысли, и ей хотелось обсудить их с отцом.
Фиррина пересекла темную залу, прислушиваясь к собственным шагам, эхом отражавшимся от закопченных балок и стропил высоко над головой. Когда принцесса проходила мимо, одно из древних боевых знамен лениво качнулось, будто призрак ветра с далекого поля битвы все еще поглаживал выцветший штандарт. Впереди, подобно горе из резного дуба, маячил на возвышении отцовский трон. Фиррина быстро обошла его. Дверца в королевскую опочивальню была приоткрыта.
- Гримсвальд! Я же просил пива, а не эту бурую речную воду! - громыхал Редрот: государь изволил распекать своего главного ключника.
- Я больше чем уверен, что его наливали из той же бочки, из какой вы изволили пить вчера, - отвечал дребезжащий старческий голос, очень подходящий своему владельцу.
- Значит, сегодня у него вкус речной воды! А в реке рыбы делают такое, что у меня всякий аппетит пропадает. Так что неси другое пиво!
- Как пожелаете, государь.
Фиррина вошла и увидела, как старик-ключник жестом подозвал слугу, ожидавшего в темном углу комнаты, сунул ему кувшин, подмигнул и велел принести пиво из другой бочки.
- Фиррина! - воскликнул король, заметив стоящую в дверях девочку. - Заходи! Гримсвальд, неси еще один прибор. Моя дочь пришла отужинать со своим старым отцом.
Ключник засуетился, принес посуду и поставил еще один стул у простого деревянного стола, за которым ел Редрот, когда не было нужды развлекать сановников.
- Слышал, ты сегодня метала топор прямо как лучшие из моих воинов, - улыбнулся король.
Глаза его сияли гордостью за свою дочь.
- Да. Я бы бросила еще лучше, да капитан сказал, что тренировка окончена, - ответила Фиррина.
Редрот разразился утробным смехом. Он часто хохотал тогда, когда другой на его месте просто улыбнулся бы.
- Не сомневаюсь! Зигмунд, конечно, уже не тот, что раньше. Придется отправить его на покой. Его воины пришли из северных краев. Думаю, он будет рад обзавестись землей и жить на содержание…
- Все равно он бросает топор лучше, чем воины, которые в два раза моложе его, - кинулась защищать старого солдата Фиррина. - Жалко терять такого опытного человека из твоей личной гвардии.
- Да не беспокойся, он прослужит еще пяток лет. Это я так, прикидываю на будущее, - добродушно проревел Редрот.
Слуга вернулся с кувшином пива, и Гримсвальд до краев наполнил высокую пивную кружку его величества. Король сделал большой глоток.
- Вот это другое дело! Я всегда могу понять, когда пиво выдохлось.
- Да, государь, - ответил управляющий, про себя улыбнувшись, как злорадный мальчишка.
- И не забудь про Фибулу! Где ее блюдечко с молоком?
- Сию минуту, государь, - отозвался дед-ключник, и блюдце возникло так неожиданно, словно он выудил его из рукава.
Редрот улыбнулся и, порывшись за пазухой, извлек на свет котенка.
- Вот ты где, мой сладкий! - тихо сказал он, и малышка радостно замяукала.
Осторожно удерживая кошечку грубыми пальцами старого вояки, король усадил ее на стол перед блюдечком. Вдоволь налюбовавшись, как Фибула лакает молоко, он все же повернулся к дочери.
- Итак, почему ты решила сегодня поужинать со мной?
- А что, для этого нужна причина?
- Нет, но обычно ты приходишь с какой-нибудь просьбой. Иначе ты ешь с солдатней или на конюшне с грумами.
Фиррина вдруг почувствовала себя виноватой. Может, отец прав и ей приходит в голову поужинать с ним только тогда, когда надо о чем-то попросить?
- Мне ничего не нужно, - наконец ответила она.
- Просто решила составить мне компанию?
Тут принесли ужин, и девочка подождала, пока слуга разложит еду по тарелкам и удалится.
- Да, составить компанию… и задать пару вопросов.
- Вот как! - воскликнул король с таким видом, как будто его подозрения подтвердились, и улыбнулся. - О чем ты хочешь спросить?
Фиррина вгрызлась в куриную ножку, подбирая слова. С тех самых пор, как ей в лесу встретился Оскан, она гадала, кто же были его родители. Потом ей пришло в голову, что о его отце вообще никто не упоминал. Тогда она решила спросить короля, не знает ли кто о нем, но сперва получить ответы на другие вопросы.
- Почему после Призрачных войн изгнали всех ведьм? - спросила она по размышлении.
- Не всех, а только злых, - ответил король. - От добрых много пользы.
- Как это?
- Они исцеляют больных, помогают роженицам, могут снять порчу с урожая или защитить нас от злых чар, которые насылают король и королева вампиров. К тому же, - король осушил кружку с пивом, - они всегда были преданы королю и первыми предлагали помощь. Помни это, когда взойдешь на трон.
Девочка кивнула, переваривая эту информацию.
- А кто такая Белая Эннис?