Когда они двинулись к вьющимся вокруг деревни тропинкам, Тайрон вновь заметил девушку в просторной шали. И опять ему почему-то припомнилась Рена. Казалось бы, не существовало на свете девочек, столь не похожих одна на другую. Рена низенькая, круглая, смуглая. Эта девушка, наоборот, высокая, худощавая, светлокожая. Но пристальный взгляд девушки, то, как она внимательно прислушивалась и присматривалась ко всему, что он делал, очень сильно напоминало Рену. После того как Тайрон все закончил, старейшины деревни пригласили его в гостиный дом на праздничный обед. Однако во время обеда, сопровождавшегося возгласами восхищения и благодарности юному чародею, неотступно ощущалось какое-то напряжение, словно старейшины чего-то ждали. И Тайрон не ошибся. Уже к вечеру, когда обед подходил к концу, в зал вбежал юноша и радостно воскликнул:
- Действует! Действует! Я чуть не заблудился. Вместо дорог и тропинок видел лишь скалы и пропасти. А как только спрятал свой нож под камни, тут же смог войти в деревню!
Обед быстро превратился в настоящий праздник. Веселье закружило всех. Пришли музыканты, полились зажигательные мелодии, многие пустились в пляс. Все жители деревни уже толпились здесь. В разноголосицу здравиц в честь юного чародея врывались громкие песни.
Лишь в полночь Тайрону удалось вырваться и проскользнуть в свою комнатку, где его встретил приветливо потрескивающий в очаге огонь. Не теряя ни минуты, он собрал свою сумку, удостоверившись, что четыре припасенные лепешки на месте и еще вполне съедобны. Только после этого он нырнул в теплую постель. Проснулся Тайрон от легкого прикосновения чьей-то руки.
- Кто тут? - испуганно вскрикнул он, вскакивая и ежась от холода.
- Т-шшш! - Слабый свет, льющийся из крохотного окошка, серебрился на седых волосах немолодой женщины. - Моя дочь ждет тебя внизу. Быстро одевайся и не зажигай свечи, - прошептала Олла и тут же вышла.
Вскоре Тайрон уже осторожно, на цыпочках спускался по скрипучим ступеням узкой лестницы.
В ярко освещенной кухне он обнаружил Оллу. Она споро месила тесто для хлеба. Здесь же были уже знакомые Тайрону мальчик и девушка. Мальчик молча протянул ему небольшой аккуратный сверток.
- Еда в дорогу, - сказала девушка, потом поставила перед ним поднос с дымящимися мисками и тарелками. - Ешь быстрей, потому что нам пора уходить.
- Что случилось? - недоуменно спросил Тайрон, присаживаясь к столу. - Кто-нибудь успел разрушить мое заклинание? Или ваши старейшины решили нарушить договоренность?
Олла покачала головой.
- Все в порядке. - Она улыбнулась. - Мы обычно встаем позже. Но для тебя самое время. Поторопись. Орин выведет тебя на дорогу.
Тайрон молча и торопливо ел, а Орин, дочь Оллы, стояла у двери и ждала. Насытившись, он быстро натянул рукавицы, накинул плащ и, поблагодарив Оллу, вышел со своей спутницей в предрассветную хмарь.
Сугробы были очень глубокими, а ветер таким холодным, что не спасал даже туго замотанный вокруг шеи шарф. Уши и нос тут же онемели. Он понимал, что наверняка одеревенеет от мороза уже к полудню. Глупо перейти горы, почти добраться до Сенна Лирвана и превратиться в ледяную статую.
Шли они долго. Наконец Орин остановилась и повернулась к нему. В слабом свете звезд, изредка мерцавших в просветах между темными облаками, Тайрон с трудом мог разглядеть ее лицо. Зато тоненький силуэт девушки отчетливо рисовался на фоне белоснежных, искрящихся сугробов.
Они стояли на краю скалы над глубокой пропастью. Деревни уже не было видно. Казалось, сейчас они одни во всем мире.
- Моя мать скажет им, что ты исчез с помощью волшебства, - сказала Орин. - Иди. Но… - Она колебалась.
- Но?.. - поторопил ее Тайрон.
- Но у тебя есть выбор, - продолжала она. - Дорога к мосту, который навис над пропастью и ведет к границе, там, внизу. Ты сумеешь достичь его за день, до наступления темноты, если, конечно, не разыграется буря или тебя не заметят. Есть и другая возможность. Тебе поможет моя подружка. Фиала… Тише! Кажется, это она.
Тайрон повернулся в ту сторону, куда глядела Орин. Ужас сжал его сердце, когда он узнал широкий размах крыльев огромного грифа, молчаливо реющего под низкими облаками.
Тайрон рухнул в снег. Но его спутница стояла спокойно, бесстрашно раскинув руки. Страшная птица ринулась вниз. Она пронеслась прямо над их головами.
Воздух завихрился под ее крыльями и поднял целую тучу снега. Вдруг гриф сложил крылья и сел на скалу рядом с Орин. Голова его на голой шее поворачивалась из стороны в сторону. Неподвижные глаза вперились в девушку.
Орин откинула на плечи шаль, и Тайрон увидел, как ее длинные серебристые волосы упали на спину.
- Ийон Дайин! - прошептал он.
- Из этого народа вышла моя прапрабабушка, - зазвенел гордостью голос Орин. - Давным-давно… так давно это было, что забыто все, кроме ее имени и умения разговаривать с птицами. Это получается и у меня, и у моей мамы. - Орин подошла к Тайрону совсем близко. - Теперь ты понимаешь, почему я просила научить меня заклинаниям? Здесь, в деревне, нас не понимают и никогда не простят нашей необычности. Ты должен научить меня!
Тайрон покачал головой.
- Не могу.
- Но почему? - взмолилась она. - Ведь никто не узнает. Я обещаю никому-никому не рассказывать.
- Зато буду знать я, - возразил Тайрон. Он подумал, как трудно быть не похожим на остальных и всю жизнь скрывать это, мирясь с невежеством и злобной завистью. Он очень страдал, отказывая девушке в ее просьбе. - Мне на самом деле жаль, - вздохнул он.
Орин отвернулась.
- Почему ты не можешь отправиться в Кантирмур, когда кончится война? - спросил Тайрон.
Гриф встрепенулся, из его горла вырвался громкий клекот, перья на спине вспушились. Орин коснулась ладонью крыла птицы, тихо посвистывая. Гриф успокоился. Орин обернулась к Тайрону.
- Когда я спускаюсь с гор, чувствую, как угасает во мне волшебная сила.
"Как Коннор, - изумился Тайрон. - Или почти так же, как он".
- Но я все же пойду в школу, - проговорила она, гордо вскинув голову. - Если, конечно, они согласятся принять меня. Хотелось бы научиться владеть тем, что во мне заложено от рождения.
Тайрон дышал тяжело и часто. Изо рта вылетали облачка белого пара. Свистящий ветер укорачивал дыхание.
- Я должен предупредить тебя, - загораживаясь ладонью от ветра, проговорил Тайрон. - Волшебство, которое мы изучаем, сильно отличается от того, с каким ты родилась. Я знаю кое-кого, обладающего теми же талантами, что и у тебя. Он так и не смог учиться в школе.
Орин подняла глаза к небу и долго стояла так, не произнося ни слова. Потом медленно перевела взгляд на Тайрона.
- Спасибо, - неожиданно сказала она. - Теперь я знаю, что на свете есть кто-то такой же, как я и моя мать. Значит, мы не одиноки, как моя прапрабабушка. Зная это, я могу терпеливо ждать, когда наступит мой час. - Орин проговорила это с таким достоинством, какое, наверное, тоже унаследовала от своих удивительных предков. Потом она накинула на голову шаль и просто сказала: - Ты должен поторопиться, если хочешь проскользнуть незамеченным. Садись верхом на Фиалу. - Она погладила птицу по скользким перьям. Держись крепко, потому что в холодном небе руки немеют.
Тайрон с сомнением поглядел на громадную птицу.
- Ты уверена, что она меня не сбросит?
Орин засмеялась.
- Фиалу я знала еще птенцом. Она предана мне так же, как и я ей. Не волнуйся, Фиала донесет тебя до самых ворот Эдранна.
Тайрон вздохнул с облегчением. "Надеюсь, у нас с ней все получится".
Орин помогла ему взобраться на спину грифа, велела сунуть ноги в углубления под крыльями. Припоминая свой полет на крокане, когда он в последний раз был в горах, Тайрон внимательно слушал наставления девушки.
Потом Орин отошла. Мощные крылья раскрылись, и птица ринулась со скалы в пропасть. Сначала было быстрое падение, от которого у Тайрона замирало сердце. Потом Фиала сильно ударила крыльями по воздуху и воспарила вверх, кружась над скалой, где стояла Орин. Тайрон видел теперь лишь темное пятнышко на фоне слегка мерцающего снега.
С протяжным криком, отзывающимся эхом в горах, гриф сделал еще один круг и начал ровно и сильно махать крыльями. Тайрон обеими руками обхватил жилистую шею птицы, ошеломленный и немного испуганный быстрым полетом. Вверх, вверх, вверх поднималась быстрая птица, устремляясь к темным облакам. Наконец она развернулась к востоку и понеслась навстречу восходящему солнцу.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
- Сигналы? - тихо спросил Коннор, заслоняя ладонью слабый огонек от своего зажженного прутика.
Крохотный язычок пламени прыгал в глазах окружавших его молчаливых товарищей.
- Сойка прокаркала о готовности, коростель просвистел об отступлении, - прошептал Джар.
- А я создала что-то вроде отвлекающей иллюзии. Ведьмин свет, - добавила Кайра.
- И куда мы двигаемся? - быстро спросил Коннор.
- Туда, - дружно указали все.
- Правильно. Тогда идем.
Они разделились. Джар, Кайра и Лиам отправились на свои наблюдательные посты в холмах, окружающих вражеский лагерь. Остальные ребята залегли вдоль оборонительной линии с оружием на изготовку.
Коннор приподнялся на локтях, чтобы еще раз рассмотреть стоянку вражеского отряда. Разбойники спали вокруг костра. Их единственный часовой сидел с обнаженным мечом на коленях. Его профиль ясно рисовался на фоне костра. Лошади были привязаны у ручья сразу за стоянкой.
Прячась за камнями, Коннор чуть повернул голову, услышав шепот Пало, самого старшего из учеников:
- И почему это Коннор всегда оставляет себе самое опасное дело?
- Т-шшш! - послышалось в ответ. - Лирванцы, может быть, и не услышат, но лошади могут почуять и заржать.
Коннор бесшумно отполз в сторону. Он знал, что ему необходимо поговорить с Пало, но что ему сказать? "Я делаю самую опасную работу, потому что должен?" Это звучало слишком уж напыщенно.
Быстро перерезав веревки, он освободил лошадей, потом сложил руки у рта чашечкой и закричал сойкой. В ту же секунду с другой стороны лагеря вспыхнул голубой свет. Ага, Кайра создала отвлекающую иллюзию! Спящие разбойники пробудились, подняли головы. Ничего не соображая после сна, они вскочили и в панике кинулись кто куда.
Коннор гикнул и вспрыгнул на спину ближайшей лошади. Часовой, сидевший у костра, услышал цокот копыт и кинулся к нему. Но, ослепленный светом костра, он споткнулся и упал. "Все же учительница Туль, проведя с нами на заставе неделю, кое-чему нас обучила", - с улыбкой подумал Коннор, глядя на скачущих за ним следом лирванских лошадей.
Весь отряд Коннора собрался в условленном месте. Старшие помогли младшим оседлать коней, и они устремились вперед под частыми струями дождя. Дрожь пробивала Коннора, но он был рад ненастной погоде. Дождь смывает следы, и врагам будет не так просто преследовать отряд.
Никто не жаловался. Они не останавливались, пока Коннор не услышал долгожданного лая собак. Для всех остальных это было всего-навсего тявканье. Но Коннор уловил и то, о чем собаки перелаивались.
- Туда! - указал он.
Отряд послушно повернул лошадей. Они быстро перешли вброд бурную речку и въехали по крутому склону на плоскую вершину каменистого холма. За небольшой мокрой рощицей виднелась крошечная пастушья хижина. Поджарый лохматый пес, помахивая хвостом, бегал перед хижиной. Коннор уловил его возбужденные мысли. Он смело пустил коня в галоп. Отряд устремился следом.
- Там, за хижиной, навес, - звонко прокричал Коннор, перекрывая шум дождя. - Пало и Джар займутся лошадьми, расседлают и накормят их. Они явно голодны лирванцы не удосужились дать им зерна.
- Ведьмин свет сохранился? - полюбопытствовал Пало.
- Еще бы! - с гордостью откликнулась Кайра.
Оба ученика спешились, щелкнули пальцами, и в их руках оказались небольшие светильники. Пало бросил быстрый внимательный взгляд на Коннора и отправился вслед за Джар выполнять приказ.
Из хижины донесся голос Киала:
- Тут есть дрова! Через пару минут будет тепло!
Коннор вошел внутрь и увидел несколько плавающих под потолком голубых шаров ведьмины огни, сотворенные Кайрой.
- Как ты отыскал это место? - спросила Кайра, отбрасывая с лица густые черные волосы.
Он посмотрел на тощего пса, лежащего теперь у очага. Пес встретился с ним глазами, его косматый хвост с белой отметиной на конце чуть шевельнулся.
- Просто удача, - небрежно откликнулся Коннор, вдруг озорно подмигнув лохматому псу.
Кайра присвистнула и радостно рассмеялась.
- Надеюсь, удача нас будет преследовать чаще, чем дождь.
Чуть позже, согревшись и обсохнув, они разложили еду и сели кружком. Коннор обратился к Пало:
- Ты возьмешься провести этих лошадей к принцессе Терессе? Только надо быть очень осторожным.
Лицо Пало просветлело: он жаждал опасности.
- Тебе надо будет взять кого-то на подмогу, - продолжал Коннор. - Возвратишься в Эпин. Потом один из вас станет дожидаться с лошадьми в холмах, а другой в это время отправится в дом ткачихи. Ты помнишь, где это?
- Деревня около Умет-Вотерз, где мы останавливались на вторую ночь пути, - быстро ответил Пало. - Ткачиха живет сразу за мельницей.
- Поговоришь только с ткачихой. Больше ни с кем. Она объяснит, как отыскать лагерь принцессы. Но лишь после того, как ты произнесешь пароль… - Коннор шепотом назвал условную фразу и продолжал объяснять Пало и Джар, который должен был отправиться вместе с ним, что они должны делать, какие опасности подстерегают и как их избежать.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Далеко от Коннора, где-то на северо-востоке Тересса сидела в своей маленькой тесной палатке и при тусклом свете лампы что-то писала.
Чернила на кончике пера высохли. Тересса погрела над лампой окоченевшие пальцы и снова обмакнула перо в чернильницу. Постороннему странными показались бы ее записи в маленькой книжке. Будущая королева занималась государственными делами. Сейчас она выводила аккуратными буковками длинные строки Указа:
"Обещан Элкину, мэру Краега, свободный и не облагаемый налогами выпас овец на королевских землях к югу от города на всем пространстве вплоть до холмов Грисволд…"
Тересса отложила перо и принялась сгибать-разгибать пальцы. Мелкие буковки в тусклом свете сливались в черную линию. Но в такой крохотной книжице по-другому писать невозможно. К сожалению, Тересса не смогла отыскать в гостевом доме Убежища ничего подходящего. "По крайней мере, у меня есть хоть эта тетрадочка. Здесь остались пустые страницы. Что бы еще написать?"
Она повела головой начала затекать шея, - потом снова склонилась над чистой страницей. На древнем языке лерик, который она когда-то выучила ради забавы, Тересса написала:
"Вот мое наблюдение: люди подчиняются советам тех, кого любят или уважают. Но тот же самый совет, данный человеком нелюбимым, почти наверняка не примут".
Она вспомнила, как возмущался Гариан, когда она посоветовала держаться подальше от рек, холмов, густых рощ и устраивать стоянки в местах, открытых для обзора, хотя это и создавало немало трудностей.
- Какая глупость! - возмущался Гариан. - В случае дождя негде укрыться, поле размокнет, вдобавок придется тащиться к реке за водой.
- Мы разобьем лагерь здесь! - ответила тогда Тересса. - Этому учили меня умные и опытные люди. - Она не стала упоминать ненавистное Гариану имя Коннора.
Гариан хмурился, ворчал себе под нос, а потом буркнул:
- Небось совет короля?
Тересса чуть не выпалила правду, но сдержалась и лишь пожала плечами.
- Отец научил меня многому, - неопределенно ответила она. Но для Гариана этого было достаточно. Он повернулся и дал приказ разбивать лагерь.
Вспомнив недавнюю перепалку с новым командующим пока не существующей армии, Тересса улыбнулась. Потом отложила перо, захлопнула тетрадь, погасила лампу и свернулась калачиком на матрасе. Но сон не шел. В голову лезли тревожные мысли. Тересса вновь и вновь обдумывала намеченные планы, оценивала прошедший день, выстраивала свои завтрашние дела.
"Посланцы из Грот Фоллз уже должны быть тут. Если, конечно, до них дошел мой призыв. А вдруг цепочка вестников где-то оборвана?"
Потом она попыталась подсчитать, на сколько им хватит съестных припасов, и прикинула, где можно их пополнить.
"Может быть, пришло время продать рубиновое ожерелье, которое было на мне в ночь нападения? Если эта война продлится, пища станет гораздо ценнее, чем эта горсть драгоценных камней".
Это была ее последняя отчетливая мысль. Сон овладел ею. Казалось, не прошло и секунды, как она пробудилась и испуганно прислушалась к хрусту шагов за тонкой стенкой палатки.
- Ваше Высочество, - донесся извиняющийся шепот.
Тересса подняла голову, откинула одеяло. Холодный воздух захватил дыхание. Растрепанная коса попала под локоть, и, дернув головой, Тересса чуть вскрикнула от боли. Озябшими руками она стала шарить под подушкой в поисках заколок. Нащупав в темноте несколько штук, Тересса туго обвила косу вокруг головы и аккуратно заколола. Последний раз ей удалось вымыть голову больше недели тому назад, и по крайней мере дня три не было времени расплести косу и как следует причесаться.
Тересса натянула через голову тунику, сунула ноги в сапожки, а за отворот голенища острый кинжал.
- Я готова, - пробормотала она, надевая перчатки и выходя из палатки наружу.
Омрик Баларан из Кроема ждал ее, держа на весу два коротких меча.
- Вы не передумали позаниматься, Ваше Высочество? - почтительно спросил Омрик. - Я… ну, видел, что в вашей палатке допоздна горел свет.
- Не будем пропускать ни единого дня, Омрик, - бодро проговорила Тересса. - А желание у меня не пропало. Потерялись заколки.
Омрик хихикнул. Его длинная фигура едва очерчивалась в слабом предутреннем свете. Они направились в небольшую рощицу, рисовавшуюся неровной линией на фоне темно-фиолетового неба.
- Стой! - послышался резкий окрик справа.
- Омрик и Тересса. - Она порадовалась тому, что невидимый часовой был настороже.
"Расставь часовых за лагерем большим кругом, - вспомнила Тересса слова Коннора. - Так чтобы они увидели любого, прежде чем он сам заметит лагерь".
Совет отменный.
Они вышли на поляну, окруженную кустами. Омрик притоптал траву и отшвырнул ногами камни. Тересса взяла у него из рук свой меч и со свистом рассекла воздух коротким клинком. Всякий раз, приступая к занятиям с мечом, она вспоминала Коннора. Омрик был терпелив и добр, и все же Терессе во время этих тренировок всегда не хватало Коннора.
- Начнем, Ваше Высочество? - предложил Омрик.
"А Коннор сказал бы: "Берегись!" подумала она.
Вжик! Блямс! Дзынь!.. Они бились без передышки. Пальцы Терессы с трудом сжимали рукоять меча, болели плечи, ломило спину, подкашивались ноги. А Омрику было хоть бы что. Он даже не вспотел. Впрочем, и Тересса чувствовала, что с каждым днем боль и усталость приходили чуть позже, зато удары становились резче, а в руках появлялась неожиданная сила.
И все же сейчас она устала. Омрик, ничего не замечая, увлеченно наскакивал, делал выпады, наносил удары. Тересса, защищаясь, попятилась, тряхнула головой. Воткнутая наспех в волосы заколка выскользнула. Распустившийся хвост косы упал на глаза.