- Никаких звонков, кроме экстренных случаев! - рявкнул он.
- Но это экстренный! - настаивал я.
- Никаких звонков.
* * *
На следующий день, после купания, мы поспешили к себе в домик, чтобы переодеться к софтбольному матчу с тринадцатым домиком.
- Почта! - проревел Сэм, как раз когда я зашнуровывал кроссовки. Я выскочил на крыльцо в тот момент, когда он извлек из мешка первое письмо.
- Дэвид Стивенсон! Сегодня твой счастливый день! Мисс Милдред нашла это письмо на дне выдвижного ящика, - сказал Сэм, помахивая в воздухе мятым конвертом. - Она понятия не имеет, как оно там очутилось. Мямлит что-то о нечистой силе. В общем, обещала впредь быть внимательнее.
Я чуть не выхватил письмо из его руки. Проверил имя, дабы убедиться, что это действительно мне. После чего разорвал конверт.
Дорогой Дэвид,
На родительский день не приедем. Твоя сестра по тебе скучает. Увидимся в августе.
Мама и папа
P. S. Ответа не пиши.
Что? И это все? Я перевернул листок, потом опять. Потом подозрительно огляделся. Это кто-то из ребят, наверное, прикололся. Но все сидели, уткнувшись в свои письма. Никто даже не взглянул в мою сторону.
Я сел и перечитал письмо.
На родительский день не приедем.
Как такое возможно? Они обещали. Они всегда приезжали на родительский день. Всегда.
Твоя сестра по тебе скучает.
Фигушки. Моя сестрица Карли в день моего отъезда отплясывала вокруг дома, как полоумная. Она сказала, что это самый счастливый день в ее жизни.
И постскриптум. Ответа не пиши. Вот это было самое странное. С чего бы мама такое написала? Она говорила, что рада получать от меня письма.
В горле застрял огромный ком. Хотелось зареветь. Но плакать я не стал. До следующего дня.
На следующий день мне пришло еще одно письмо. Замечательно! Сейчас все и выяснится. Я начал читать:
Дорогой Дэвид,
Мы отправляем тебя жить к твоему двоюродному дедушке Джону. Он приедет за тобой 27-го. Нам кажется, так будет лучше.
Мама и папа
P. S. Ответа не пиши.
- Что?! - я аж поперхнулся.
Письмо дрожало у меня в руках. Как они могут отправить меня к дедушке Джону? Ему же восемьдесят лет, и живет он в развалюхе!
Я поднял глаза и уставился на окружавшие домик деревья. Внезапно они завертелись вокруг. Руки похолодели. Потом и вовсе превратились в ледышки. Глаза наполнились слезами.
Я вскочил и бросился бежать. До самого главного здания. Вверх по ступенькам. К передней двери. Она оказалась заперта.
Я заглянул в щелочку между жалюзи. Внутри - ни души. Ну-ка, что там на стене висит? Телефон! Мне необходимо добраться до этого телефона.
Я поглядел налево. Потом направо. Никого не видать. Порядок. Я осторожно приподнял жалюзи и влез на подоконник. После чего спрыгнул на пол офиса, метнулся к телефону и набрал номер.
После третьего гудка у меня с ладоней закапал пот. Капли пота выступили и на лбу.
- Ну же! Возьмите трубку! - я переместил вес с одной ноги на другую. - Давайте уже!
И вот, наконец-то! После четвертого гудка ответила мама!
- Мам! - завопил я. - Что стряслось?!
- … сейчас меня нет дома. Пожалуйста, оставьте сообщение. И удачного вам…
О нет! Я услышал голоса. Снаружи. Приближаются к офису. Не было времени оставить сообщение.
Думай, Дэйв! Думай! Живее сматывайся! И тут я приметил его. Окошко в задней части офиса. Я поднял жалюзи и выскользнул наружу.
Я помчался обратно к домику. Задыхаясь на бегу. Взлетел на крыльцо. Дверь распахнулась.
А за ней стоял Сэм. Эдаким каменным истуканом. И смотрел грозно.
- Стивенсон! Ну ты и влип.
- Но, Сэм… - начал было объяснять я.
- Нет уж, Стивенсон. Ты опоздал на мусорную охоту. В лесу. Вспомнил? Ребят подводишь.
Он прошаркал вниз по лестнице и направился к деревьям.
Мусорная охота. Точно. Сперва поход через лес. Потом ужин у костра. Потом охота. А я и забыл.
Я перерыл свои ящики в поисках вещей для охоты. Свитер. Рюкзак. Фонарик.
Как могли родители так со мной поступить? - снова и снова повторял я про себя, судорожно роясь в поисках фонарика.
И тут я увидел это. Под кроватью, рядом с фонариком. Конверт. От сегодняшнего письма.
Я перечитал адрес. Дэвид Стивенсон, Лагерь Тимбер Лэйн Хиллс.
Вот оно! И как я раньше не заметил? Мой-то лагерь - Тимбер Лэйк Хиллс!
Вот все и выяснилось. Лагерь Тимбер Лэйн Хиллс располагался по другую сторону озера.
Фу-ты, ну-ты. Вот так все просто. Я облегченно выдохнул. Эти письма предназначались не мне. Они были для какого-то другого Дэвида Стивенсона. Из какого-то другого лагеря. А он, небось, сейчас сидит и читает мои!
Я схватил фонарик и запихнул его в рюкзак.
Я знал, что нужно сделать. Пока все рыщут по лесу в поисках мелочей, я должен пересечь озеро и найти другой лагерь - и другого Дэйва Стивенсона.
* * *
Как только мусорная охота стартовала, я ускользнул в темноту и направился прямиком к причалу.
Лодки тихонько покачивались вверх-вниз на посеребренной луною воде. Я придержал одну за борт и перелез внутрь.
Я перегнулся через борт и потянул за канат, удерживавший якорь. Тяжелый. Чертовски тяжелый. Я ухватился за канат обеими руками и дернул.
Опа! И все-таки не такой тяжелый, как я ожидал.
Якорь вылетел из воды - и грохнулся на днище лодки.
Лодка закачалась с боку на бок. Я присел на корточки, вцепился в борта. И ждал. Ждал, что меня поймают.
Тишина.
Я облегченно вздохнул. Потом закрепил весла в гнездах и начал грести.
Лодка шла, рассекая волны, и огни лагеря становились все меньше и меньше. Я повернулся, взглянул на противоположный берег. Сплошная чаща. Кромешный мрак. Может, зря я все это затеял?
Но я должен был добраться до другого лагеря. Мне нужна моя почта.
Я начал грести быстрее. Руки заныли. Слабый плеск весел отдавался в ушах раскатистым громом. Аж голова заболела.
Вот, наконец, и причал!
Я бросил якорь и ступил на причал. Гниющие доски с треском ломались под ногами.
Где же тропа? - подумал я, скользнув лучом фонарика по густым зарослям.
Я зашагал в темноту. Сквозь высокую, колючую траву, что нещадно царапала ноги.
Внезапно луч фонарика упал на здоровенный деревянный щит. Я сумел прочесть наполовину стершуюся надпись: ЛАГЕРЬ ТИМБЕР ЛЭЙН ХИЛЛС.
Я нашел его!
Я заглянул за щит. Прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. Ага! Вот и домики.
Но куда подевались все ребята? И почему в лагере не горит ни огонька?
Чертовщина какая-то.
Я зашагал по траве к первому домику. Худосочный паренек примерно моих лет стоял на крыльце, склонившись над перилами. Он медленно поднял голову. Ничего не выражающие глаза встретились с моими.
- Э, прошу прощения, - пробормотал я. - Тут у вас есть такой Дэвид Стивенсон?
Он поднял костлявую руку и указал на почерневшую дверь у себя за спиной.
- Э-э-э, спасибо, - сказал я. Но не сдвинулся с места. Ужасно хотелось вернуться назад, в мой веселый, нормальный лагерь.
Да заходи уже, скомандовал я себе. Зайди и получи свои письма.
Я протиснулся мимо паренька и толкнул скрипучую дверь. Фонарик дрожал в руке, когда я обводил им темное помещение. Ни души.
Все, ухожу, решил я. Уж больно место жуткое. Страшнее некуда. Но едва я повернулся, как краем глаза что-то заметил. Вернее, кого-то. Кто-то двигался во мраке.
- Кто… кто здесь? - выдавил я.
- Чего тебе надо? - прохрипел в ответ чей-то голос.
- Я, это, Дэвида Стивенсона ищу.
- Ну, ты его нашел, - ответили из темноты. Я посветил фонариком назад. И там он и стоял. Тощий мальчишка с длинными каштановыми волосами и в изодранной грязной одежде.
- Чего тебе надо? - требовательно спросил этот Дэвид Стивенсон, пронизывая меня ледяным взглядом.
Я не мог ответить. Сердце пустилось в дикий галоп.
- Я спрашиваю, чего тебе надо? - повторил он.
Я шумно сглотнул и начал:
- Я получал твою почту…
Он грозно прищурился:
- Мою что?
Я достал из кармана письма и передал ему.
- Твою почту. Письма из дому, - пояснил я. - И пришел за своими. Если они у тебя.
- Ты кто вообще такой? - спросил он и приблизился на шаг.
- Я тоже Дэвид Стивенсон, - отвечал я. - Видишь ли, я приехал в лагерь…
- Уноси ноги! - заорал он, угрожающе потрясая кулаками. - Не попадайся им на глаза!
Вот черт! Да этот малый спятил!
- Послушай, - взмолился я. - Только отдай мне мои письма, и я уйду.
- Вон! Вон! Вон! - завизжал он.
Я пулей вылетел за дверь и скатился вниз по ступенькам крыльца. Костлявый парень куда-то делся.
Я заковылял сквозь густой бурьян, огибая пни и валуны.
И тут я почуял знакомый запах. Запах лагерного костра. Я прислушался. Потрескивание. Звонкие щелчки.
Я присел на корточки позади здоровенного валуна. Увидел мерцающие отблески лагерного костра. И ребят, дюжины ребят, окруживших его. Руки сплетены. Раскачиваются взад и вперед. И стонут, и стонут.
Что ж это за лагерь такой? - подумалось мне.
Я с трудом сглотнул. Тут явно что-то не так!
Я вскочил на ноги, намереваясь броситься наутек. Но длинная костлявая рука метнулась вниз и схватила меня за запястье.
Тот парень с крыльца! Его глаза полыхали свирепым красным огнем, когда он тащил меня к костру.
Я отчаянно вырывался. Но высвободиться из мертвой хватки костлявого не мог.
Продолжая раскачиваться, обитатели лагеря повернулись к нам. Стеная.
Их запавшие, остекленевшие глаза уставились прямо в мои. Неужели они в каком-то странном трансе?
Они опустили руки. И двинулись к нам.
Мое лицо покраснело, когда его коснулся жар пляшущего пламени.
И внезапно я со всей ясностью понял, что произойдет дальше. Они собирались затолкать меня прямо в огонь.
- Нееееет! - завопил я.
Отчаянно дернувшись, я вырвался на свободу. И дал стрекача. Еще никогда в жизни я так не бегал.
Я запрыгнул в лодку. Лихорадочно гребя, пересек озеро. А потом бросился к своему домику.
А там, на крылечке, меня уже поджидал Сэм, прохаживаясь взад и вперед. Взад и вперед.
- Сэм! Сэм! - выкрикнул я, задыхаясь.
- Стивенсон! Где тебя черти носят?! Тебя всем лагерем ищут! И мать твоя звонила. Говорит, они уже выехали за…
- Сэм! Послушай! - и я выложил ему все, как на духу. И про лагерь. И про другого Дэвида Стивенсона. И про печальных, стонущих ребят. И про костлявого, что пытался затащить меня в пламя.
Сэм сурово уставился на меня.
- Дэвид, ты вообще о чем? На этом озере есть только один лагерь.
- Нет! Ошибаешься, Сэм. Я видел его. И на табличке было написано - "Лагерь Тимбер Лэйн Хиллс"!
Сэм задумчиво потер подбородок.
- Ну, когда-то на той стороне озера действительно находился лагерь, - произнес он. - Но как-то летом, тридцать годков назад, если точнее, он сгорел дотла.
- Нет! - взвизгнул я. - Он здесь. Я покажу!
Сэм проводил меня до двери домика.
- Никуда мы не пойдем, на ночь глядя. Подождет до утра.
- Но…
- До утра! - оборвал меня Сэм. - А теперь марш в домик и на боковую!
В полной растерянности доковылял я до койки.
- Я же знаю, что я видел, - пробормотал я, забираясь в постель.
Я схватил фонарик и снова достал письма. Включил его и посветил на один из конвертов.
- Видишь, я не сумасшедший. Вот, почитай. Дэвид Стивенсон. Лагерь Тимбер Лэйн Хиллс.
Тут я посмотрел на уголок конверта. И ахнул.
Почтовая марка.
Она была датирована 10 июля…
…1964 года.
Как рыба в воде
- То есть, сидеть мне в этой гадкой квартире-душегубке ВСЕ ЛЕТО! Ну мам, тут же такая скукотень!
Мы всегда ездили отдыхать на озеро. Каждое лето. И тут мама заявляет, что в этом году не выгорит.
- Все дело в деньгах, - сказала мама. - Домик на берегу арендовать дорого, а мы нынче на мели.
В плане денег, этот год был сплошной катастрофой. Год родительского развода. Год, когда все полетело к чертям.
Мама стояла в углу возле моей кровати и смотрела на меня. Боялась, наверное, что я зареву, или еще что-нибудь выкину. Но я не заревел. Я улыбнулся ей и сказал, что все путем - хотя все было хуже некуда.
Когда она ушла, я растянулся на кровати. Я закрыл глаза и попытался вообразить озеро. Вода там наверняка синевато-стального цвета. И прозрачная…
Я покрепче зажмурился и попытался ощутить ее. Холодная. Чудесная. Я практически чувствовал под пальцами ног прохладное песчаное дно озера.
- Эрик? - это была моя сестренка, Сара. Ее голос вернул меня обратно в душную комнату.
- Стучаться не учили?! - рявкнул я.
Сара никогда не стучится. Ей девять. На три года моложе меня. Но это не дает ей права врываться без стука.
Мы с Сарой во многом различаемся. У меня, например, волосы каштановые, а глаза карие. А у нее волосы рыжие, а глаза зеленые. Я послушный, а она - нет. Я приучен стучаться, а она - нет.
- Ну? - спросил я со вздохом, скатился с кровати и подошел к аквариуму с рыбками.
- Мы не едем на озеро, - сообщила Сара.
- Сара, я в курсе, - простонал я.
- А в городе - настоящее пекло. А у нас ни кондиционера, ничегошеньки.
- Не напоминай, - ответил я. - И вообще, оставь уже меня в покое. Слишком жарко для болтовни.
Она какое-то время переминалась с ноги на ногу, но, в конце концов, вышла из комнаты. И, само собой, забыла закрыть за собою дверь.
А я смотрел в аквариум и думал об изнуряющей жаре большого города. Футболка прилипла к спине. А ведь еще только июнь. Что же в августе-то будет?
Я насыпал в аквариум немножко корма и присел. Рыбки устремились к еде. Сперва самая большая, а потом к ней присоединились рыбки поменьше.
Ну а мелюзга чуть не поубивала друг дружку за остатки.
Уж кто-кто, а рыбы без купания никогда не останутся, подумал я. Везет же рыбам.
* * *
На следующий день я проснулся засветло. Жара стояла зверская. Температура в комнате была, наверное, под сорок градусов.
Я взглянул на часы и застонал. Всего восемь утра, а уже невыносимое пекло. Я даже не потрудился одеться. Натянул одни только шорты и поплелся на кухню.
Мама жарила бекон, то и дело утирая рукавом лоб.
- Я сегодня прикуплю парочку вентиляторов, - пообещала она и поставила передо мной тарелку с блинчиками и беконом.
Я куснул их всего пару раз. Аппетит был так себе. Слишком жарко, чтобы есть.
Я вернулся к себе, заглянул в аквариум. Рыбкам все было нипочем - они были бодры и счастливы. Они стремительно мелькали в воде, словно серебристые и золотые отблески молний.
Я подумал, что хорошо бы мне стать рыбой. Должно быть, здорово - носишься себе в прохладной воде и в ус не дуешь.
Я долго бродил возле аквариума, следуя за рыбками. Взад и вперед. Взад и вперед. Пока не вошла мама.
- Сегодня выдача карманных денег, - сообщила она. - Возьми себе чего-нибудь холодненького. Мороженого. А то купи еще одну рыбку. Какую-нибудь экзотическую, на твой выбор.
Мне не хотелось покупать рыбку. Мне хотелось бы СТАТЬ рыбкой. В озере.
Я позвонил своему другу Бенни, но он не взял трубку. И тут я вспомнил: Бенни с предками укатил в Колорадо. Другой друг, Лео, был, вероятно, уже на пути в лагерь. И даже Крис (по прозвищу Крыс) на все лето отправился к бабушке.
Блин. До чего унылое лето.
Я все-таки истратил свои карманные деньги в зоомагазине. Я приобрел для своего аквариума украшение - игрушечный замок. Он был розовый, с уймой дверей и оконец всех форм и размеров.
Рыбкам он явно пришелся по душе. Они заплывали то внутрь, то наружу, словно это был их новый дом.
Они были так довольны, что на следующей неделе я купил для аквариума крошечный фиолетовый ялик. А еще через неделю они обзавелись новым приятелем - пластиковым водолазом с длинным и острым копьем в руке. Его они тоже восприняли благосклонно.
Когда я не слонялся на игровой площадке позади школы, не смотрел телек и не торчал за компом, я наблюдал за рыбками. Я не мог отвести от них глаз.
И вот, как-то вечером, начали твориться настоящие чудеса.
Моя комната напоминала раскаленную печь. Я неподвижно лежал на кровати. Шорты прилипли к заднице. От влажных носков разило за милю.
Я перевернулся и взглянул на аквариум. Встал. Из аквариума в комнату лилось мягкое сияние.
Я подтащил стул поближе к аквариуму, сел и принялся наблюдать за рыбками. Гурами стремительно шмыгали в замок и обратно, после чего устраивали хоровод вокруг ялика. Снова и снова.
Одна из пециллий скрылась под яликом. Кружились, поднимаясь из фильтра, воздушные пузырьки. Они расплывались, исчезая из виду, но тут же появлялись новые. Бульк. Бульк. Бульк.
Я протянул левую руку и коснулся указательным пальцем прохладной воды. Погрузил палец поглубже и покрутил им.
Казалось, мой палец обрел собственный разум. Он заскользил по кругу, после чего выписал в воде идеальную "восьмерку". Потом еще одну и еще. Пять раз, двигаясь по часовой стрелке. Два раза - против часовой. Три раза - в сторону. Снова, и снова, и снова…
Я услышал, как часы в прихожей бьют десять. Я выписал пальцем в воде еще одну восьмерку.
И тут, пока я сидел у аквариума, слегка прикрыв осоловевшие от зноя глаза, случилось невероятное.
Как только часы пробили десять, я внезапно ощутил вокруг себя влагу. И прохладу.
Я несколько раз моргнул, пытаясь прийти в себя. Я круто развернулся и дрыгнул ногами.
И буквально лицом к лицу столкнулся с рыбой. Буквально нос к носу. Она ошалело вылупилась на меня.
- Ой! - воскликнул я. - Неужели я угодил в аквариум?!
Рассекая воду, я огляделся. Рыбки таращились на меня сверху. И они были ГРОМАДНЫЕ! Прямо киты. Даже самая маленькая золотая рыбка - и та казалась гигантом.
- Как я тут очутился? - пробулькал я. - Что со мной случилось? Я меньше золотой рыбки! И могу дышать под водой!
Мне следовало бы испугаться. Но это было так захватывающе!
Уму непостижимо! Я нырнул на дно и там сделал сальто. Вот это да!
Я наплавался вволю. Я нырял, наверное, дюжину раз. Я устремился вниз и коснулся дна. Я постоял на голове. Потом вынырнул и плеснул водой в золотую рыбку.