Новая повесть Владимира Кобликова "Топорок и его друзья", несомненно, привлечет внимание юных читателей. Она адресована подросткам, написана живо, образно и будет читаться с большим интересом. Это повесть о счастливом детстве, о добрых людях и хороших воспитателях, светлом детском мировосприятии.
Кобликов Владимир Васильевич
Повесть
Приокское книжное издательство, Тула, 1970
Содержание:
-
РОКОВОЙ ГОЛ 1
-
ПРЕДЛАГАЮТ ВЫКУП 2
-
ПЛАКАТ 2
-
ЛЕТАЮЩИЙ КОТ 3
-
"ВО ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ РУД" 4
-
"ТИФОЗНЫИ" БУНТ (Глава из прошлого) 4
-
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В "ССЫЛКЕ" 6
-
ПЕТУХ-ГИМНАСТ 7
-
НАХОДКА 8
-
ИСПЫТАНИЕ НА ХРАБРОСТЬ 9
-
ЛОПУШОК 11
-
РУСАЛКА 12
-
РУСАЛКА-ВРАТАРЬ 13
-
ТЮТЯ 15
-
ТАЙНЫЙ СГОВОР 16
-
СЛАВА - ГОСТЬЯ НЕПОСТОЯННАЯ 16
-
СОН В РУКУ 17
-
ПИСЬМО 18
-
ОПЯТЬ СТРАНИЧКА ИЗ ПРОШЛОГО 18
-
ГРОЗА 20
-
И ЕЩЕ ОДНА СТРАНИЧКА ИЗ ПРОШЛОГО, ИЛИ МАЛЕНЬКАЯ ПОВЕСТЬ, КОТОРУЮ НАПИСАЛ ВАСИЛИЙ ТИХОНОВИЧ 22
-
ПОЭТ 25
-
ИНОСТРАНЦЫ?. 26
РОКОВОЙ ГОЛ
Засыпал уставший за день город. Улицы обезлюдели. Только иногда тишину летней ночи резал ноющий гул автомобиля. И тогда казалось, что колеса бегут не по асфальту, а по тишине, и что тишине от этого больно. Дома чутко вздрагивали и сердито дребезжали оконными стеклами.
Уже давно заснули беспокойные городские птицы, заснули деревья, задремали стоя манекены в витринах магазинов, погасли рекламы, придремнули улицы, переулки, а Федя Топорков, которого все ребята в школе и во дворе звали просто Топорком, никак не мог уснуть. Бессонница Федю посетила впервые, хотя ему уже было тринадцать лет. Топорок слышал, что бессонница - вещь неприятная, даже где-то читал, что бессонница может служить пыткой, а теперь вот и сам столкнулся с непрошеной гостьей, которая обычно любит людей старых и больных.
Да, обычно сон у людей воруют болезни, какие-то неприятности, любовь, старость. Но к старикам Федю еще никак нельзя было причислить. И был он вполне здоров и принадлежал к тем счастливчикам, которые даже не знают, что такое зубная боль. Любовь? Нет, любовь никак не могла стать причиной Фединой первой бессонницы, потому что Топорков презирал девчонок, считал их скучными, глупыми и слабыми. Остается одно - неприятности. Именно неприятности и не давали в эту летнюю ночь Топорку покоя и сна… Федин отец решил отправить сына на все летние каникулы в деревню к старикам Храмовым. Такое решение Илья Тимофеевич Топорков принял после того, как Федя забил гол в окно квартиры Трофимовой - одинокой скандальной женщины. Трофимова разводила на окнах какие-то особенные, как она утверждала, цветы, и весь двор звал ее за это Лютиком хотя похожа она была скорее на кактус.
Итак, Топорок забил мяч в окно Лютика.
Удар был сильным. Стекло разлетелось вдребезги, горшочки с "особыми" цветами - вдребезги, какой-то уникальный бюст, якобы привезенный прабабушкой Лютика из Парижа, - вдребезги. Короче говоря, осколков от рокового гола было так много, что Лютик принесла родителям Топорка счет на сорок рублей новыми деньгами. И это, как утверждала пострадавшая, всего лишь треть цены, которая могла бы возместить истинный убыток.
А ведь гол тот был совершенной случайностью. Обе команды, болельщики самых разных возрастов подтверждали неопровержимость этого, но Лютик твердо стояла на своем. Она громко рыдала во дворе, а потом привела управдома Горохова, чтобы составить "Акт о хулиганском поступке гражданина Федора Топоркова…"
Лютик, конечно, не надеялась получить с Топорковых полной суммы. Она, пожалуй, сошлась бы и на пяти рублях, которых вполне хватило бы на покупку разбитых горшочков и одного листа оконного стекла. Но Топорков-старший не стал торговаться. Он молча прочел "Акт о хулиганском поступке гражданина Федора Топоркова" и, не говоря ни слова, вручил деньги Лютику. Это так ошеломило ее, что она смутилась:
- Могу и подождать: сразу такие деньги.
- Раньше или позже - какая в том разница? Все равно отдавать, - ответил Илья Тимофеевич. - Наследства не жду.
Управдом Горохов все время делал какие-то знаки Топоркову, но тот не замечал.
Когда же Лютик положила деньги в сумочку, управдом уже не смог скрыть своего отношения к данной истории. Горохов изменился в лице и сказал возмущенно:
- Это же грабеж!
При Лютике и управдоме Федя, как ни странно, чувствовал себя спокойнее. А вот когда они ушли, Федя вдруг понял, какой удар материальный он нанес родителям своим ударом по Лютикову окну. Топорок стоял, опустив руки по швам, и безнадежно глядел в пол.
Отец держался молодцом. Он только стал каким-то спокойным и до строгости сосредоточенным. Мама же переживала потерю таких денег открыто. Она вздыхала, охала и почти со слезами сказала отцу:
- Теперь, Илюша, мы не сможем купить тебе костюма.
- Не сможем, - согласился отец.
- Боже мой! Боже мой! - Мать от отчаяния даже закрыла глаза ладонью.
Топорок вдруг почувствовал, что сейчас заплачет. И как он ни крепился, все же слезы предательски потекли, потекли.
- Я же не нарочно… Не хотел же я.
- Еще не хватало, чтобы ты нарочно бил мячом по окнам! - возмутилась мама. - А сколько раз я тебе твердила, чтобы ты не играл во дворе в футбол?
- Нет, пора с этим покончить, - вмешался в разговор папа. - Еще несколько таких ударов по окнам, и мы станем нищими. Вот что я решил, Лена. Федора надо отправить в деревню к старикам Храмовым. Хватит этих матчей. К добру они не приводят. И отправим мы его не на недельку, а на все лето… Слышишь, Федор?
- Слышу, - еле вымолвил Федя.
- Вот и прекрасно. В субботу я отвезу тебя в Ореховку.
Топорок не спал почти всю ночь, но все равно проснулся необыкновенно рано. Он открыл глаза и сразу же стал думать о том, о чем думал, засыпая. И от этого ему показалось, что он вовсе и не спал. Топорок прислушался.
Утро только что родилось. В такое время Федя иногда отправлялся с отцом на рыбалку на Оку. Именно в такое: вот и дворники подметают тротуары, и небо над домами порозовело, и слышно, как поют птицы свои утренние песни, автобусы и троллейбусы еще не ходят по улицам.
Феде надоело лежать. Он встал, оделся, заправил кровать и на цыпочках вышел из квартиры. Зачем-то крадучись, спустился по лестнице и выглянул во двор. Там было тихо и прохладно. Федя испытал секундную радость, что раньше всех вышел на улицу, но вот он отыскал глазами окно Лютика и сразу помрачнел.
Топорков бесцельно побродил по двору, потом сел на лавочку возле песочницы и стал ждать солнышка… Ворковали голуби на подоконниках. Кошки возвращались после ночной охоты и драк по домам. Из пятого, углового, подъезда вышел чудаковатый старичок. Старичок вывел на поводке своего дурашливого боксера Арлика. У Арлика была свирепая морда, но на самом деле он был просто глуп и добр. Чтобы удержать откормленного и бестолкового Арлика, старичок вынужден был откинуться назад и идти, упираясь. Фактически не старичок гулял с Арликом, а Арлик водил на поводке старика.
Вдруг боксер заметил кошку, замер, обалдело открыл слюнявую пасть, повел курносым носом, восторженно чихнул и бросился за ней.
- Арлик, перестань, Арлик, перестань, - умолял старичок, но Арлик не обращал на хозяина никакого внимания.
Старичок споткнулся и выпустил из рук поводок. Но, даже получив нежданную свободу, боксер не смог догнать кошку.
Лучшее убежище от собак - деревья. Арлик чуть не стукнулся носом о ствол липы, по которому кошка метнулась вверх, словно белка. Боксер запрыгал от досады, залаял, а кошка с равнодушным любопытством глядела на глупого пса с недосягаемой высоты.
Трусцой подбежал к дереву старичок, но Арлик отбежал в сторонку, и стал дразнить хозяина, по-щенячьи тявкая и припадая на передние лапы.
- Арлик, безобразник, так поступать не честно… Иди, я тебе дам сладенького… Иди ко мне, мой мальчик, - уговаривал старичок.
Пес делал вид, что покорно ждет, но стоило хозяину подойти, как Арлик вскакивал и начинал бешено носиться по двору. Феде стало жаль старичка. "Надо же, такого дурака обмануть не может… Сейчас, Арлик, ты отбегаешься", - решил Топорок и поднялся со скамейки.
Арлик тут же заинтересовался новым человеком, даже перестал носиться, приостановился и стал глядеть на Федю, склонив голову. Но Федя делал вид, что не замечает Арлика. Засунув руки в карманы брюк и беспечно насвистывая, Топорок отправился со двора. Что может быть обиднее равнодушия? Арлик тут же забыл про хозяина и затрусил за Федей. Но Федя по-прежнему притворялся, что не замечает боксера. Арлик пробежал мимо Феди раз, другой, а Федя все шел и беспечно насвистывал. Арлик совсем был сбит с толку таким невниманием. Наконец, он не выдержал, преградил Феде дорогу и несколько раз обиженно тявкнул.
- Чего тебе? - с недовольным притворством спросил Топорок и сделал вид, что хочет обойти собаку.
Арлик опешил. Куда девались игривость, спесь. Заискивающе виляя куцым задом, он подошел к Топорку. Федя спокойно взял поводок и повел Арлика к хозяину.
- Возьмите, пожалуйста, вашу собаку.
- Спасибо, мальчик, спасибо. Ты ведь из нашего дома? - Старичок пригляделся к Феде. - Ну да, из нашего. Тебя, кажется, ребята Сверлышком зовут?
- Топорком, - поправил Федя. - Фамилия моя Топорков.
- Да-да, Топорком, Топорком… Это ведь ты? старичок кивнул в сторону окна Лютика.
- Я не нарочно.
- Конечно, конечно. Я гражданке Лютиковой то же самое доказывал.
- Так и назвали "гражданка Лютикова"?
- Да. А что?
- Фамилия ее Трофимова, а Лютиком ее дразнят.
- Вот оно что… Теперь понимаю, почему она так на меня рассердилась. Ну, еще раз спасибо тебе, Сверлышко.
- Топорок, - снова поправил беспамятливого старичка Федя и, погладив Арлика по голове, снова пошел к лавочке возле песочницы, где обычно играли малыши: сюда раньше всего заглядывало утреннее солнце.
Из своего подъезда вышел Ленька Рыжий. Ленька был капитаном футбольной команды, которая всегда играла против команды Топорка. Ленька - полная противоположность Топорка. Федя - сухопарый, смуглый, русоволосый, а Ленька - коренастый, короткорукий, огненно-рыжий. Рыжий не отличался красотой, но зато был самым смелым и сильным. Отец часто порол его за драки, но это никак не умеряло Ленькиного боевого духа. Справедливости ради надо сказать, что Рыжий не был задирой. Просто у него было повышенное чувство собственного достоинства. И горе тому, кто забывал об этом.
Ленька ни разу еще не дрался с Федей, потому что Топорок никогда не напоминал Леньке, что его отец - сапожник, и даже в спорах не давал обидных прозвищ на редкость некрасивому капитану-сопернику. И Рыжий ценил Топорка за такие качества. Помимо того, Федя не уступал Рыжему ни в силе, ни в ловкости. Капитаны стоили друг друга.
Ленька первый подошел к Феде и протянул руку. Раньше такого не случалось, чтобы Рыжий первым к кому-нибудь подходил и первым здоровался - ведь у Леньки было повышенное чувство собственного достоинства.
- Здорово, Топорок.
- Здорово.
- Отец лупил?
- Нет.
- Значит, наврали?
- Чего?
- Что твой отец заплатил Лютику сорок рублей.
- Заплатил.
- Ну?!. Чудно…
- Что чудно-то?
- Чудно, что не отлупил. Мой бы с меня за такие денежки три шкуры содрал.
- Лучше бы отлупили.
- Это ты верно говоришь. Когда отлупят, легче становится. Бабка моя всегда говорила: "Сеченый - значит прощеный".
- Мне отец наказание похуже порки придумал. На все каникулы в деревню отправляет.
- Иди ты! Да, вот это наказаньице! Значит, тебя, вроде Пушкина, в ссылку. В деревню. Говорят, ты тоже стишки сочиняешь?
- Кто говорит? - Топорок нахмурился и покраснел.
Ленька заметил смущение приятеля и поспешно спросил:
- А как же твоя команда без капитана играть будет?
- Другого выберут, - тихо ответил Топорок и стал зачем-то глядеть на небо.
Рыжий сплюнул сквозь зубы, сжал кулак и погрозил разбитому окошку.
- Погоди, мы тебе это припомним!.. Хочешь, пойдем мои подпуска проверять?
- Со двора уходить нельзя.
- Жалко… Если улов будет хороший, рыбы тебе притащу.
- Спасибо.
Ленька торопливо зашагал к воротам… Во двор заглянул первый и яркий луч утреннего солнца.
ПРЕДЛАГАЮТ ВЫКУП
Топорковы ужинали, когда в дверь к ним позвонили. Федя пошел открывать.
- Кто?
- Открой, - раздался за дверью знакомый голос.
"Ленька, - узнал Федя. - Наверное, рыбу принес".
Топорок открыл дверь и отступил, изумленный. Вся лестничная площадка была забита ребятами с их двора.
- Вы чего? - удивился Топорок.
- Отец дома? - спросил Рыжий.
- Дома. А что?
- Зови на переговоры.
- На какие переговоры?
- Много будешь знать, скоро состаришься, - каким-то официальным голосом сказал Ленька, - Зови отца.
- Федор, кто там? - спросил из столовой Топорков-старший.
- К тебе, - Федя растерялся, - пришли к тебе.
- Ко мне? Сейчас, - отозвался отец и вышел в переднюю.
Увидев инженера Топоркова, ребята, как по команде, сняли кепки, береты, панамы и дружно поздоровались:
- Здравствуйте, Илья Тимофеевич!
- Здравствуйте, - растерянно ответил Топорков. - Вы ко мне?
- К вам, - ответил за всех Ленька.
- Тогда проходите в комнату.
- Здесь лучше, - выпалил Ленька и немигающе уставился на Фединого отца.
- Так зачем же я вам, друзья, понадобился?
- Мы пришли к вам на переговоры, - голос у Леньки даже дрогнул.
- На переговоры? - отец поглядел на Федю.
- Я ничего не знаю. - Федя искренне замотал головой.
- Мы сами, - подтвердил Ленька. - Ребята, скажите.
Ребята одобрительно загалдели.
- О чем же будем вести переговоры?
Ленька достал из-за пазухи свиток и, как заправский парламентер, стал читать:
- "Мы, нижеподписавшиеся футболисты двора, - Ленька зачитал имена и фамилии всех ребят, - клянемся, что Федя Топорков разбил окно гражданки Лютика нечаянно. Гражданка Лютик поступила нечестно, взяв за три паршивых горшочка и лист стекла сорок рублей. Это только суд мог установить, сколько надо было платить. Гражданка Лютик еще пожалеет, что так поступила, но совесть каждому хорошую не вставишь. В наших командах живет девиз: "Один за всех, все - за одного", поэтому деньги гражданке Лютику должны платить все мы. И мы обязуемся, что за лето соберем сорок рублей и вернем их Топоркову Илье Тимофеевичу. Товарищ Топорков И. Т., в свою очередь, должен пообещать нам, что не станет наказывать своего сына Федора Топоркова и не сошлет его на каникулы в деревню".
Ленька прервал чтение и сообщил:
- Мы все расписались. И принесли вам десять рублей. Сразу все сорок собрать трудно.
Илья Тимофеевич задумался. На лестничной площадке стало очень тихо. Парламентеры, затаив дыхание, смотрели на Топоркова-отца и ждали, что же он им скажет.
- Я очень рад, что у Феди такие друзья, - наконец заговорил Илья Тимофеевич, - но ваш ультиматум, дорогие, принять не могу.
- Почему? - изумился Ленька.
Его вопрос подействовал на приятелей, как сигнал к атаке. Мальчишки заговорили все разом. Илья Тимофеевич закрыл глаза и поднял руку, прося тишины.
- Тихо, братцы! Дипломатические переговоры так не ведутся.
Слова "дипломатические переговоры" отрезвляюще подействовали на Фединых защитников: они опять притихли.
- Федя, - неожиданно обратился Илья Тимофеевич к сыну, - ты обещал не играть в футбол во дворе?
- Обещал.
- А свое слово сдержал?
- Нет, - мрачно ответил Топорок.
- Теперь понимаете, почему я не могу выполнить вашей просьбы?
Парламентеры молчали.
- Простите его. Он больше не будет, - сказал робко вратарь из Ленькиной команды. - Нечаянно в окошко попал. Колька Щавелев неточный пасс ему дал, а то бы нам верный гол был: у Топоркова удар мертвый.
- Мертвый? Мы в этом убедились. Мертвый и дорогой. Но дело не только в деньгах. Кстати, не собирайте их больше, а те, что собрали, раздайте… Каждый человек - мал он или велик по возрасту - всегда должен быть верен своему слову, должен нести ответственность за свои поступки… Вопросы ко мне есть?
- Взрослые всегда правы, - недовольно буркнул Ленька. - До свидания, - Ребята попрощались и ушли.
- Хорошие у тебя друзья, - сказал Феде отец, когда они возвращались в столовую.
- Хорошие, - согласился Федя и вдруг убежал в ванную.
- Кто приходил? - спросила Елена Фоминична.
- Делегация ребят. Приносили выкуп за Федю.
- Что ты говоришь?! Какие славные ребятишки!
- Славные, но я отказался взять выкуп.
- Разумеется.
- Мальчишки просили, чтобы я оставил Федю в городе.
- А ты?
- Сказал, что вопрос этот уже решенный.
Елена Фоминична поспешно сказала:
- Между прочим, мы сможем купить тебе костюм. Я взяла шестьдесят рублей в кассе взаимопомощи.
- Я тоже взял деньги в кассе взаимопомощи.
- Так, следовательно, все хорошо и…
- Нет, Лена, никаких уступок.
Елена Фоминична хотела еще что-то сказать мужу, но в столовую вошел Федя. По мокрым волосам видно было, что он долго умывался.
ПЛАКАТ
На рассвете на дверь подъезда, в котором жила Лютик, Ленька Рыжий прибил большой яркий плакат. На нем была нарисована уродливая женщина-цветок. Она лихо отплясывала, размахивая бумажкой. На бумажке значилось: "Сорок рубл.". Крупными, ядовито-фиолетовыми буквами внизу плаката было написано "Стыд и позор СПИКУЛЯНТКЕ!!!"
Накануне вечером Ленька предупредил ребят из обеих команд, чтобы они собрались во дворе рано утром. Когда его стали спрашивать, зачем так рано, Ленька коротко ответил: "Узнаете".
Прибив плакат, Ленька спрятался за забором, разделявшим их двор с соседним, и стал поджидать приятелей.
Первым на улицу вышел Колька Щавелев, которого ребята звали Щавель-Щавелек. Он постоял возле своего подъезда, несколько раз зевнул и побрел к скамейке.
Следом за Колькой во двор "выкатился" шустрый Витя Жихарев. Его цепкие глаза сразу же заметили Щавелька. Витя хотел незаметно подкрасться к Коле и испугать его, но вдруг увидал плакат. Жихарев подбежал к нему, прочитал, всплеснул короткими ручками и засмеялся своим остреньким смехом.
Щавелек вяло спросил:
- Чего ты там?
- Видал?