Вдоль одной стены висели и стояли строго, как солдаты в строю, малярные кисти. Круглые и плоские, в виде щеток и гребешков, волосяные, из мочалы и резиновые. Здесь же какие-то замысловатые лопаточки разных калибров, диковинные ножички и валики с аккуратными деревянными ручками.
Другая стена была отдана топорам, колунам и пилам, а возле нее стояли рубанки. Их было много. Совсем не похожие друг на друга - с забавными рожками, как у носорогов, и без них. Клинки и железки к ним лежали отдельно, в специальном ящике.
А посредине - и это главное - стоял настоящий слесарный верстак с тисками и опять полным набором инструментов. Всех, каких угодно! Напильники и линейки. Кронциркули и угольники. Чертилки и зубила. Шаберы и молотки.
- Здорово-то как у вас! - только и воскликнул Павка, заметив в углу еще одно чудо - небольшую муфельную печь.
В Павкиной школе разве такая мастерская! Ничего похожего, хотя она и больше в два раза. Разве такой в ней верстак! А тиски! А рубанки! Печи подавно нет! А у Егора Спиридоновича - прямо как на хорошем заводе.
- Работа, она порядок любит, - сказал Егор Спиридонович. - Так-то, браток. А ведерко я запаяю и отлужу заодно.
- Про это мамка не говорила, - ответил Павка.
- Не беда, - заметил Егор Спиридонович. - Лишний рублик - зато луженое, как новое будет.
Очень понравилось Павке. С того дня и зачастил он к Егору Спиридоновичу.
Поначалу, правда, все случая искал:
- Мама, ручка у сковородки качается. Снести Егору Спиридонычу?
Или:
- Давай столик кухонный сменим. Попросим Егора Спиридоныча. Он сделает.
А потом и просто так. Придет и смотрит, как Егор Спиридонович работает.
"Вот бы и мне так!" - думал Павка.
Очень хотелось ему попросить Егора Спиридоновича, чтобы тот дал хоть раз рубанком поводить или на настоящих тисках поточить какую-нибудь железяку.
- Подрастешь - тоже, дружок, научишься. Кто работать умеет, нигде не пропадет. Ни в какой жизни. Хоть беда у кого, хоть радость, а все твои руки нужны, - говорил Егор Спиридонович. - И замечу я тебе: каждая работа - она свой смысл имеет.
Это была его любимая поговорка.
И Павка не решался ничего просить. Даже трогать ничего не решался. Уж очень все лежало у Егора Спиридоновича в большом порядке. Но Павке и так было хорошо. В сарайчике пахло клеем и смолой, кожей и машинным маслом, свежей стружкой и красками.
И Егор Спиридонович каждый раз ласково встречал Павку:
- А! Ты, дружок! Заходи!
Очень они подружились. И Павка радовался.
Правда, раз случилось так, что Егор Спиридонович будто обиделся на Павку. Это когда Павка спросил его:
- А вы, наверное, и на настоящем заводе смогли бы работать, как взаправдашний рабочий? А?
- К чему это? И так работаю, не жалуюсь! - отрезал Егор Спиридонович и почему-то нахмурился.
Но это давно было. В начале лета. Егор Спиридонович, кажется, уже не сердится теперь. Видно, забыл.
И Павкина мать тоже довольна их дружбой.
- Глядишь, и ты к делу привыкнешь, - говорила она. - Смотри, какой человек Спиридоныч: и сам умелец, и других сызмальства к делу приучает!
4
Из-за дурной погоды детские сады перебрались в Залужье поздно - в середине июня. В эти дни многие залужские ребята бегали смотреть, как большие новые автобусы с красными флажками привозят из города малышей. И Павка бегал.
Вместе с малышами автобусы доставили немудреную детсадовскую мебель. Будто игрушечные, стулья и скамейки, шкафчики и полки, скатанные в трубы коврики и дорожки. Малыши приехали со всем своим хозяйством.
"Много ли нужно таким клопам!" - думал Павка.
Он бегал от одного детского сада к другому и даже помогал таскать эту ненастоящую, как ему казалось, мебель.
У одного из детских садов Павка увидел Егора Спиридоновича. Тот выходил из калитки с шаблоном-линейкой и листком бумаги в руках.
- Помочь придется этим крохам, - сказал Егор Спиридонович.
- А чего? У них все с собой, - заметил Павка.
- Все, да не все, - пояснил Егор Спиридонович. - Песочники надо сделать, дружок, да лесенки, чтоб им лазать. А еще два скворечника просили сколотить. У одних, мол, есть, а у других нет. Делов хватит.
Настроение у Егора Спиридоновича было очень хорошее, и Павка обрадовался: "Как не помочь малышам!"
- Можно, я к вам? - спросил он.
- Пойдем, дружок, - согласился Егор Спиридонович. - Все скумекаем, прикинем - и за дело. Я вот уж и размеры снял…
Когда они проходили мимо больницы, Егор Спиридонович вспомнил что-то и попросил Павку подождать его минуточку.
- Чуть не забыл. К доктору мне надо зайти, а потом в сельмаг, - сказал он. - Я быстро.
И верно. Через полчаса они уже были в мастерской.
- Начнем, пожалуй, с лесенок, - предложил Егор Спиридонович.
Павка кивнул:
- Ага!
Егор Спиридонович выбрал несколько сухих досок и нанес на них отметины.
- Это пойдет под стойки, - сказал он, берясь за пилу.
Пока Егор Спиридонович выпиливал и ровнял стойки, Павка относил в сторону стружку и щепу, подавал инструменты и шкурку для полировки. К вечеру уже были готовы четыре стойки и десять поперечных перекладин для лесенок.
- Завтра с утра примемся за остальное, - сказал Егор Спиридонович, - а в среду, глядишь, и установим.
- А разве вы спать не будете утром? - спросил Павка.
Он знал, что обычно по утрам Егор Спиридонович спит. В шесть утра он возвращается с ночного дежурства и сразу укладывается спать.
- А я на работу не пойду сегодня, - сказал Егор Спиридонович. - Вот бюллетень взял… При тебе ж к доктору заходил.
- Вы заболели? - не понял Павка.
- Заболел, заболел! - улыбнулся Егор Спиридонович. - Не в том смысл. Работа - она подождет, а тут дело! Так что спешить не будем. Важное дело, дружок. Как детишкам не помочь?
- Это хорошо, - согласился Павка. - Правильно, что отпустили.
Правда, при чем здесь доктор и бюллетень, Павка не понял.
Не прошло и полных двух дней, как дела были закончены. Егор Спиридонович установил в детском саду лесенки и песочники, а Павка прибил на деревьях два скворечника.
Скворечники особенно понравились Павке.
"И молодец же Егор Спиридонович! - думал он. - Прямо настоящие птичьи домики смастерил. У нас не такой!"
Малыши тоже остались довольны.
Теперь, когда Павка проходил мимо детского сада, он обязательно смотрел: играют малыши в песочниках? Играют. И по лесенкам лазают. А в скворечниках поселились воробьи. Воробьи всегда после скворцов их дома занимают.
"И это все Егор Спиридонович сделал, - радовался Павка. - И я ему помогал!"
5
Конечно, Павка не все время у Егора Спиридоновича проводил. По утрам он с ребятами в лес ходил по чернику, купался на Быстрице или просто бегал по лесу.
Быстрица - удивительная речка. Может, когда-то и была она быстрая, а сейчас тихая, степенная, будто нарисованная. Местами цветет она, поросла камышом и осокой, но все равно вода в ней чистая, как в роднике.
Течет Быстрица по зеленой луговине - открытая свету и воздуху, и зеленым сочным травам, и луговым цветам, которых здесь растет множество великое. И лишь возле самого села берег реки становится круче, и на нем уже то здесь, то там появляются сосны и кустарник. Здесь же растет невысокая хилая травка, которая неведомо как тянется из песка. Чем она питается на таком грунте, никому не известно. Ведь вокруг один чистый песок.
Красива Быстрица в любую пору дня и ночи и в любую погоду. Вечером и утром, когда туманом застлана. Ночью, освещенная луной и звездами. Парным солнечным полднем и в грозу. И даже в пасмурную погоду красива.
Хотя и не теплая вода в Быстрице нынешним летом и на берегу сейчас не жарко, а купаться можно. Все мальчишки купаются и некоторые девчонки. Самые отчаянные.
А теперь и приезжие стали залезать в воду. Не все, а те, кто посмелее.
А что делать? Хорошей погоды, верно, так и не дождешься. Надо купаться в такую!
Лучшее место для купания - возле мостков, на которых женщины белье стирают. Там и берег пониже, и песок хороший. Иди постепенно в воду - не утонешь.
Воскресным утром Павка забежал к своему соседу Косте Завьялову:
- Купаться пойдем?
Костя человек не очень решительный. Он посмотрел на хмурое небо, поежился и нехотя поинтересовался:
- А ты?
- Раз зову, так пойду, - сказал Павка.
- Тогда пойдем…
Они спустились к речке. На мостках женщины стирали белье. Пришлось отойти в сторону.
- Бабушка там моя. Увидит - попадет, - сказал Костя.
Павка стянул рубаху и штаны, сказал нерешительному Косте "давай" и собрался уже шагнуть в воду, как…
Раздался треск и визгливый женский голос:
- Ой, бабоньки, спасите! Тону! Ну и ледянющая!
Павка бросился от воды назад. За ним - так и не успевший раздеться Костя.
Возле провалившихся мостков стояла по пояс в воде Костина бабушка, а две другие женщины, помоложе, протягивали ей руки и заливисто хохотали:
- Ой, и уморила нас, Матвеевна!
- Смотри не утони!
Пока вытягивали из воды старуху Матвеевну, прогнившие мостки окончательно рухнули. Матвеевна все еще вздыхала и охала, а утихомирившиеся женщины уже завздыхали о другом:
- Стирать-то теперь как? Давно бы их поправить! Вот и дождались!
Матвеевна пришла в себя, отжала подол юбки и только тут заметила внука:
- Пришел, родненький! Чуть не утопла твоя бабка! Спасибо, не одна тут…
- А вы Егора Спиридоныча попросите, - подсказал Павка женщинам. - Ему такие мостки сделать ничего не стоит…
- И верно, - согласились женщины. - Сейчас бы и попросить.
- Ему ж платить надо, - сказала Матвеевна. - Как же без платы?
- А за что ж платить? Да и не возьмет он! - возразила одна из женщин. - Общие мостки. И его баба тут стирает. Для всех, выходит!
- Ясно, не возьмет, - поддержала ее вторая. - Попросить вон ребят, они позовут. А то без мостков как быть! Сбегайте, ребятки, а мы тут подождем.
- Мы сбегаем! Мигом! - согласился Павка. - Пошли, Костя!
Костя что-то замялся.
- Я бабушку вот провожу, - сказал он. - А ты один сбегай, ладно?
- Слетаю! - сказал Павка. - Егор Спиридоныч, он сделает…
6
Егор Спиридонович оказался на месте. Он взял ящик с инструментами, бросил в него горсть гвоздей:
- Прихватим, дружок, вон те досочки.
Три доски он взял сам, четвертую передал Павке:
- Пойдем.
Когда пришли на место происшествия, Егор Спиридонович мигом прикинул, с чего начать, и принялся за дело.
- Спасибо, Спиридоныч! - говорили женщины. - Знали, что выручишь. А то куда нам, бабам, без этих мостков…
- Ладно, ладно! - отвечал Егор Спиридонович. - Сделаю как надо! Не свалитесь! Довольны будете!
И точно - сделал.
Хорошо, на совесть. Даже рубанком доски построгал.
- Чтоб ноженьки вам не занозить! - пошутил он.
Павка помогал Егору Спиридоновичу: доски подгонял, гвозди подкладывал под руку, рубанок пододвигал. Все делал, что умел.
- Да, - вспомнила одна из женщин, - тут мы заговорили: может, заплатить тебе за работу-то. А потом подумали, что вроде для всех это. Неудобно: ведь и твоя Елена Петровна здесь стирает. В случае, если что не так, скажи…
Поначалу Егор Спиридонович промолчал, занятый делом. Будто не расслышал.
Потом ненароком заметил:
- А что ж тут сложного? Поровну можно разложить на всех, кто стирает. И мою Елену не забудьте. Что ее обходить! Пускай свою долю внесет!
7
В июле погода стала потеплее. Но дожди все равно не утихомирились. В воздухе парило. Не проходило и дня, чтоб над Залужьем или по соседству не прогремела гроза.
В одну из таких гроз и случилась беда. Может, и не ахти какая большая, а все же беда, особенно для Павки. Молния ударила в старый клен возле дома Павки и рассекла дерево чуть ли не пополам. Отца в селе не было, он уехал на два дня в город. Павке пришлось перенести удар вдвоем с матерью. Но хуже другое - на клене погиб скворечник.
- Не огорчайся, сынок, - говорила мать. - И хуже могло быть. Что, если бы в дом угодило?
Так и другие считали. После грозы полсела перебывало возле их дома: вздыхали, сочувствовали, радовались, что пронесло.
Да только Павке что от этих разговоров!
- Все равно без скворечни плохо, - не унимался он. - Воробьи вон уже крутятся, а жить им теперь где?
В скворечне уже больше месяца жили воробьи.
- Можно новую скворечню сделать, - посоветовала мать. - Подожди, отец вернется, или Спиридоныча попроси. Вдвоем и соорудите.
Павка обрадовался.
И правда, как это он не подумал о Егоре Спиридоновиче? Тот такие скворечни для детского сада сделал - загляденье! Если его попросить, так новый скворечник лучше прежнего будет!
- Я сбегаю, попрошу, - сказал Павка.
- Вот и хорошо, сынок! Сбегай, - поддержала мать.
Егор Спиридонович встретил Павку, как всегда, ласково.
- Ну как, дружок, не струхнул в грозу? Слышал, побаловался Илья-пророк у вас. Мамка-то небось заволновалась!
- Скворечню у нас разбило, - сказал Павка. - Так вот я попросить хотел вас: помогите новую сделать! Мамка говорит: отца подожди. А чего его ждать! Ведь вы мне поможете?
- Скворечник? - удивился Егор Спиридонович. - Ну что ты, дружок! Охота тебе думать о таких пустяках. Баловство это! Если б ты о деле меня попросил…
Павка растерялся.
- Каждое дело, дружок, оно свой смысл имеет, - продолжал Егор Спиридонович. - К примеру, спроси меня, как оконную раму сколотить или табурет сделать. Охотно! Покажу, расскажу. Это всегда полезно. Работа, она человека кормит. Не для баловства она, работа! А ты - скворечник! Еще игрушку какую сделать попроси или там модель!
Павка слушал Егора Спиридоновича и ловил себя на мысли: "Модель! А ведь я хотел попросить его помочь модель ракеты сделать и корабль, чтоб по Быстрице плавал. И, наверное, если б Егор Спиридонович захотел… Он все умеет. Только хорошо, что я не просил, раз он за баловство это принимает…"
- Я думал, раз вы для детского сада скворечни делали… - наконец произнес он. - А так не надо, я просто…
- Для сада я по договору делал, не как-нибудь, - заметил Егор Спиридонович. - Совсем иной коленкор, дружок!
Павке стало как-то не по себе. И что его дернуло вести этот разговор! Уж лучше бы и правда отца дождаться!
Он помялся еще несколько минут и, не зная, что делать, виновато заторопился:
- Пойду я…
- А то посидел бы, дружок, - сказал Егор Спиридонович. - Куда спешить! Сейчас стекло буду резать. Поглядишь. Алмаз у меня новый.
- Нет, мамка просила, - соврал Павка. Пойду.
- Ну, бывай! Заходи!
Павка вернулся домой с виноватым видом, будто совершил что-то дурное.
- Нету Егора Спиридоновича дома, - сказал он матери.
- Нету, так потом можно, не беда, - утешила Павку мать. - Или отца подожди до вечера. Потерпят твои воробушки!
8
Матери хорошо так говорить! Она ведь только о скворечне думала, и все, а у Павки теперь другое из головы не выходит. Вот, к примеру, всюду люди работают. И у них в селе, и в городе, и на целине, и на стройках, - он, Павка, знает. Да и как же иначе! Все работают. А для чего? Чтоб деньги за это получать? Да?
Павкин отец каждый день с элеватора домой приходит. Туда зерно со всего района свозят. Разве не важная работа на элеваторе? Конечно, важная! И отца все хвалят, снимок его на доске Почета висит. А там зря никого не выставляют. Отец работает и два раза в месяц приносит с работы деньги. Павка даже дни знает когда. Но почему-то отец вовсе не говорит об этих деньгах, отдает матери, и все. А говорит совсем о другом. О том, сколько машин они сегодня с зерном приняли. Какой урожай будет в этом году. Как худо бывает, когда на весах целая очередь машин собирается. Как кто работает. И сам Павка знает уже, что отец радуется, когда кто-то хорошо работает, и огорчается, когда в работе помехи есть. Выходит, думает он о том, как лучше работать на элеваторе.
И Павкина мать так. Про что только не расскажет! И как иностранцы на колонке свои машины заправляют. И как бензин им первого сорта не подвезли и из-за этого конфуз получился. А как-то раз даже рассказала, будто кто-то деньги ей лишние давал, чтоб она без очереди бензин отпустила, а она ему эти деньги в лицо кинула и бензин вовсе не стала отпускать. "Езжай, - сказала, - куда хочешь, а я тебе не отпущу! Нечего человека взятками оскорблять".
Выходило так, что и отец с матерью и другие люди вовсе не из-за одних денег работали и думали вовсе не о них.
А вот Егор Спиридонович как же? В детском саду он скворечни за деньги сделал, а Павке так просто не захотел. А еще дружком называет! Значит, за деньги работать - не баловство, а без денег - баловство? Разве в деньгах и есть главный смысл?..
9
Воробьям долго терпеть не пришлось. Вернулся отец, осмотрел разбитый клен и сам предложил:
- Придется помочь старику. Ветки подрубить да разбитые места краской покрыть. Авось и зарастут. Как думаешь, Павел? И скворечню сделаем. Согласен?
- Согласен, - сказал Павка. - А клен заживет?
- Постараемся, чтоб зажил…
Все следующее утро они провозились возле клена. Отец достал какую-то специальную краску и покрыл ею голые места. Ветки, которые были задеты молнией, укоротил. Клен словно помолодел.
Потом смастерил скворечню. Получилось не худо. Может, и не такой скворечник вышел, какой в детском саду, да все же лучше прежнего.
- Теперь хлеба у матери попроси, - сказал отец. - Туда положим. Пусть полакомятся наши погорельцы.
Павка принес кусок хлеба. Покрошили его прямо в скворечник, и Павка полез на клен. Ствол у клена удобный - как по лестнице можно лазать.
- Не свались только! - предупредил отец.
Когда Павка слез обратно, они вместе посмотрели с земли на свою работу.
- А что, - заметил отец, - недурно вышло! Конечно, твой Спиридоныч, может, и лучше бы сделал, да ему платить надо… Пойдешь сегодня к нему? - спросил он.
Павка замялся.
Пожалуй, впервые сегодня он сравнивал работу отца и Егора Спиридоновича.
Конечно, отец не такой уж мастер и инструментов у него куда меньше, чем у Егора Спиридоновича, а ведь тоже все умеет, когда захочет и когда время свободное есть. И работает он всегда весело. И главное, как-то проще с ним, чем с Егором Спиридоновичем…
- Не знаю, - сказал Павка и добавил: - А что мне идти!
- И то верно! - согласился отец. - А теперь поглядывай, когда хозяева вернутся. Смотри не прозевай новоселья!
Воробьи появились скоро. Поначалу Павка заметил самца. Тот долго кружил над кленом, будто гадая, что это за дерево. Наконец воробей признал клен и опустился на ветку. Вид нового скворечника явно удивил птицу. Воробей косил глазом на свежевыструганный домик, наклонял голову то вправо, то влево, прыгал по ветке и опять с любопытством рассматривал новую квартиру. Через несколько минут он исчез.
"Неужели не понравилось?" - подумал Павка.
Но воробей вернулся. Вместе с ним появились воробьиха и двое почти взрослых птенцов.
"Значит, понравилось! - обрадовался Павка. - Вот молодцы!"