В гостинице он энергично занялся лечением "болезных", как он теперь в шутку называл захворавшую троицу. Растер их мазью, полученной от Алены, - мазь оказалась немного жгучей и кусачей, и от нее в грудь и спину проникало ровное приятное тепло, - а Петю и Мишу послал попросить у дежурной или на кухне ресторана кипятка, чтобы заварить сушеную малину и развести это питье с медом. Не до конца доверяя самодельной мази, он дал всем троим по таблетке растворимого немецкого аспирина с витамином С, который всегда имелся в походной аптечке на яхте.
После такого интенсивного лечения Саша, Сережа и Оса быстро уснули, выпив по две чашки малины с медом. Оставшуюся малину Петькин отец заварил в большом термосе, залив его доверху и поставив в номере "болезных", чтобы горячее целебное питье постоянно было у них под рукой.
- Будем надеяться, что они уже к вечеру будут как огурчики! - сказал он Пете, Мише и Бимбо. - Но, думаю, денек-другой их придется выдержать в постельном режиме, так что наша остановка затягивается! И все равно мы не сможем отплыть, пока командора не выпустят из больницы. Я хочу прогуляться, узнать, как он там, что врачи говорят. А вы пока отдохните!
Петя и Миша с удовольствием последовали этому совету. Мальчики даже не заметили, как уснули, едва их головы коснулись подушек.
Проснулись они где-то в середине дня, проспав часа четыре-пять. Петькин отец сидел у окна и читал московскую газету двухдневной давности, которую ему удалось купить в местном ларьке. Бимбо мирно дремал у его ног.
- Проснулись, герои? - приветствовал он. - Не пора ли пообедать, а?
- С удовольствием! - откликнулись оба мальчика. Они живо вскочили с кроватей.
Миша спросил:
- А как остальные? Как командор?
- Остальные дрыхнут в соседнем номере без задних ног. Думаю, проспят до самого вечера. Что ж, им только на пользу… А командор в норме. Его устроили с шиком, отдельную палату ему отвели! Врачи говорят, ему надо полежать денька два для порядку, а там он сможет передвигаться на своих двоих. Боялись, нет ли у него сотрясения мозга, но обошлось. - Петькин отец сложил газету. - У него уже была милиция, снимала показания. Я тоже рассказал все, что узнал от вас, чтобы вас лишний раз не дергали. Завтра майор навестит Никиту, чтобы его свидетельские показания к делу приобщить. Говорит, бандиты малость очухались, хотя у них жар сильный, чуть ли не горячка. Ему хочется побыстрее отослать их по этапу: боится, что местные мстители и в тюрьме до них доберутся. И очень его волнует, что Басмач ушел… Они дали сигнал во все соседние городки, все оцепили, чуть ли не мелки" гребнем все прочесывают. Вот вам полный доклад! Чай, теперь ваши душеньки довольны? Тогда шагом марш мыть руки - и в ресторан!
Дверь номера приотворилась, и в номер заглянула хитрая мордочка Осы.
- Я услышала, как вы разговариваете, а мне не спится, - сообщила она. - Да и есть хочется…
- Мы как раз собираемся обедать, - сказал Петькин отец. - А ты как себя чувствуешь? Может, лучше обед тебе в номер принести?
Оса фыркнула:
- Я в полном порядке! Поспала - и все как рукой сняло. Меня ведь только немного просквозило, это ребятам досталось сполна!
- Они еще спят? - спросил Петя.
- Да, как сурки.
- Надо будет договориться в ресторане, чтобы к вечеру им крепкого бульона наверх отнесли… - пробормотал Котельников, как бы для памяти. - Ладно, пойдем поедим, а потом подумаем, что делать вечером. Бимбо, ты остаешься в номере!
Когда они спускались в ресторан и пробили по холлу, им казалось, что все встречные исподтишка бросают на них заинтересованные взгляды. Еще бы! В маленьких городках слухи разносятся быстро, и, наверно, уже пошла молва, что двое взрослых и несколько ребят, остановившихся на третьем этаже, одолели шайку из пятерых матерых бандитов.
Возможно, и официантка именно поэтому была так расторопна и предупредительна. Она торопилась выполнить каждое пожелание путешественников, а, подавая блюда, глазела на них, плохо скрывая свой интерес. Складывалось впечатление, что она с трудом удерживается от того, чтобы начать расспрашивать их, как все это было…
- Мы, похоже, становимся местными героями! - хихикнул Миша. - Скоро нас начнут туристам за деньги показывать, как здешнюю достопримечательность!
- В такой славе есть хорошие и плохие стороны, - сказал Петькин отец. - Мы будем окружены заботой и вниманием, это да. Но иногда этого внимания будет слишком много…
- И мы еще упустили Басмача! - с досадой проговорил Петя,
- И, слава Богу, что мы с ним разошлись миром, не поняв, кто он такой! - возразил его отец. - Представляешь, что было бы, если б он открыл стрельбу, а вы все на палубе и нет времени укрыться? И у меня, как назло, ружье внизу, в каюте. Но он был в более выгодном положении и опередил бы меня, даже если бы ружье было у меня в руках. Ведь он стрелял бы первым, стараюсь застать нас врасплох, пока мы еще не сообразили что к чему! Конечно, мог промазать с первого выстрела… Нет, нет, нам определенно повезло, что ему было выгодней обмануть нас и втихую уплыть подальше, чем попытаться нас убить!
- Интересно, почему он застрелил Корявого у самой лодки, а не возле фермы? - задалась вопросом Оса.
- Я так думаю, чтобы своих обмануть, - ответил Котельников. - Во-первых, трое их подельщиков услышали бы выстрел, если бы Басмач застрелил Корявого возле фермы, и могли догадаться, что Басмач дает деру, прихватив все деньги. Во-вторых, если бы трем бандитам, обложившим амбар, удалось выкарабкаться из передряги и уйти, то Басмач, вновь встретившись с ними, всегда мог бы сказать, что догнал Корявого возле самого катера, когда Корявый уже садился в катер, чтобы уплыть со всеми деньгами, пристрелил Корявого как предателя, а потом собирался вернуться на помощь друзьям, но, услышав по выстрелам и голосам подоспевших людей, что им уже ничем не поможешь, вскочил в катер и ушел, чтобы не погибнуть самому… Если бы его друзья спаслись, он бы предстал перед ними чистеньким и беленьким! Да, в звериной хитрости Басмачу не откажешь… Но давайте оставим эту тему, она портит аппетит.
- Ты собираешься сегодня еще раз навестить командора? - спросил Петя.
- Да, посижу с ним немного, поболтаю, чтобы он не чувствовал себя заброшенным и одиноким. Он терпеть не может болеть и просто бесится от тоски, когда оказывается прикованным к постели…
- Можно мы пойдем с тобой?
- Пожалуйста! - Петькин отец сделал знак официантке, что они пообедали и можно подавать счет. - Я думаю, он будет только рад.
- А вечерком можно будет сходить в парк аттракционов, - предложил Миша.
- Боюсь, он уже будет закрыт, - сказал Петькин отец, поглядев на часы. - Ничего, успеете натешиться! Нам еще торчать тут и завтра, и послезавтра.
Он бросил быстрый взгляд на счет, поданный официанткой, достал из бумажника несколько купюр и положил их на стол.
- Пошли! - Петькин отец встал из-за стола, ребята вслед за ним.
Выходя из ресторана, ребята оглянули и, по довольной улыбке официантки, провожавшей их взглядом, поняли, что Котельников-старший оставил ей щедрые чаевые.
- Поднимемся наверх, проведаем наших добрых молодцов - и к командору! - сказал Котельников. - А потом можно погулять по городу. В таких маленьких городках открывается много интересного, когда не спеша их осматриваешь. Тут своя жизнь, очень своя.
- Такое впечатление, будто тут никогда ничего не происходит, - сказала Оса.
- Видели мы, как здесь ничего не происходит! - расхохотался Миша.
- Нет, я имею в виду… Ну, я имею в виду, что ничего не происходит в обычной жизни, когда живешь изо дня в день, - постаралась объяснить девочка.
- В жизни каждого места есть свои тайные течения, свои темные пятна, - задумчиво проговорил Петькин отец. - Мы здесь чужие. Если мы здесь немножко пообвыкнемся, то, возможно, разглядим, сколько здесь происходит трагедий, скрытых от постороннего глаза. Я думаю, командор мог бы порассказать… Кто знает, что происходит за стенами частных домов, отгороженных от мира заборами и резными ставнями?.. Но светлого все равно всегда больше! - бодро добавил он.
Ребята призадумались. Слова Петькиного отца о вершащемся тайно и тихо, незаметно от чужого глаза, напомнили им о Басмаче, который прячется где-то неподалеку, уходя от погони. Интересно, где он затаился? И вправду ли он может еще раз вернуться на ферму? Когда они снова о нем услышат? И что именно? Что его поймали? Или что он совершил очередное преступление - и опять ушел? У них возникло странное тревожное чувство, которое бывает после сильных переживаний - "отходняк", как определил бы его Миша. И можно ли было верить этой смутной тревоге, которая нашептывала им быть начеку, в ожидании удара из-за любого угла?
Глава 11
Подозрительная тень
У Сережи и Саши дела обстояли неплохо. Они проснулись и теперь, лежа в постелях, лениво переговаривались, обсуждая события минувшей ночи и утра. Есть им не хотелось, а вот пить хотелось почти все время. Петькин отец отправил Петьку и Мишу вниз принести товарищам по чашке горячего бульона и купить в буфетике при ресторане два пакета апельсинового сока. Тем временем Оса сгоняла к дежурной и долила с кипятком.
Когда страдальцев напоили горячим бульоном и оставили им вдоволь сока и горячего питья, ходячая часть компании отправилась навестить командора. Бимбо перевели в номер к Сереже и Саше, чтобы ему не было скучно.
Они пошли по направлению к центру городка, где, видно, располагались все самые важные учреждения. Они миновали вход на аллею, ведущую к парку аттракционов, оставив его левее, а еще через два перекрестка вышли к больнице: небольшому двухэтажному зданию, расположенному за маленьким палисадничком.
На первом этаже больницы было прохладно и тихо. В холле, дополнительно освещенном лампами дневного света, была стойка с несколькими окошечками: "Регистрация", "Справки", "Запись к специалистам". Рядом с окошком "регистрации" был прикреплен картонный плакатик с красной стрелкой и надписью: "вход в поликлинику". Ребята заглянули в коридор, в который указывала стрелка. Там были двери в кабинеты, возле некоторых дверей - никого, а возле других сидели люди, дожидающиеся своей очереди
- Направо - операционная, рентгеновский кабинет и другие специальные кабинеты, - пояснил Петькин отец, указывая рукой в другую сторону. - Сейчас, под вечер, здесь тихо, а днем народу довольно много и жизнь кипит. - Он подошел к окошечку регистрации. - Здравствуйте, можно нам пройти в палату номер три?
- А, это вы! - отозвалась пожилая дежурная, скорее похожая на нянечку, чем на медсестру. - Проходите, конечно!
Вслед за Петькиным отцом ребята поднялись на второй этаж. На площадке между этажами несколько ходячих больных курили и обсуждали местные новости. Проходя по коридору, ребята могли убедиться, что больных довольно много: в трех- и пятиместных палатах, двери в которые были открыты и можно было заглянуть, имелись кое-где пустые койки, но почти все места были заняты. Две двери, над которыми имелись надписи: "Палата интенсивной терапии", были закрыты, и перед ними сидела дежурная за маленьким столиком.
- Сложных операций здесь, конечно, не делают, - заметил Петькин отец, - но врачи приличные, и, вообще, обстановка лучше, чем можно было ожидать.
Когда они подошли к палате командора, то в Другом, дальнем конце коридора, отворилась большая дверь, и больничная повариха в белом халате и в белой шапочке ввезла в коридор тележечку, на которой стояли два больших жестяных бака. На нижней полке тележечки позвякивали стаканчики.
Командор обитал в палате на двух человек: просторной комнате с большим окном, с крашеными стенами и потолком, которые все были в подтеках и трещинках.
- Привет всей честной компании! - радостно приветствовал он гостей.
- Тебе ужин везут, - сообщил Котельников.
- Судя по обеду, это будет не ужин, а недоразумение! - хмыкнул командор. - Все бы здесь ничего, но такими порциями и муху не накормишь! Дали жиденький капустный суп и кашу со свекольной икрой.
- Как повсюду - у больницы нет денег, - развел руками Котельников.
- Это да! Врачи мне уже рассказали, что им собирались отключить за неуплату свет и воду - и отключили бы, если бы больница не входила в число служб первой необходимости! Они довольны хотя бы тем, что зарплату получают более-менее исправно… Но не будем о грустном. Как у вас дела? Что происходит, пока я здесь томлюсь?
- Ничего не происходит, - с улыбкой ответил Петькин отец. - Стоим на приколе, ждем, когда капитан вернется на судно.
- Кстати, насчет судна, - забеспокоился Николай Христофорович. - Ты ружья с яхты убрал, пока вы в гостинице?
- Да, - кивнул Котельников. - И ружья, и все ценное. Яхта заперта и задраена, а ружья и прочее у твоего отставного мичмана у смотрителя пристани. Если их милиция не забрала за это время - твой майор хотел забрать ружья к себе, чтобы лично тебе потом вернуть, под расписку…
- Пусть поступает как знает! - махнул рукой Николай Христофорович. - У мичмана не пропадет!
- В этих местах вообще оружия много, - рискнул заметить Петя.
- Да, потому что тут было и есть много охотников. Сейчас охотничьи промыслы сходят на нет - а охотничьи билеты остаются… - Командор присел на кровати, оберегая туго забинтованный бок. - Да и рыбка уже не та, что прежде.
- Но браконьеров все равно хватает, - вступил в разговор Миша.
- Ну да, мы называем их браконьерами, за неимением лучшего слова… - проговорил Николай Христофорович задумчивым тоном - Но это не совсем правильно. Браконьеры - это другие, те, кто торговлю рыбой и икрой в кулаке держит. А для мужиков - это традиционный промысел, которым тут поколениями занимались. Поэтому тут и отношения особые. Это, знаете… - Командор начал воодушевляться и явно собрался рассказать что-то интересное, но тут дверь палаты отворилась и заглянула сестра-хозяйка.
- Ужин! - провозгласила она.
- Ужин - это замечательно! - Командор изобразил небывалый восторг. - Что у нас сегодня?
- Как всегда, пшенная каша и чай, - сообщила медсестра. Она большим черпаком положила пшенной каши в глубокую тарелку, добавила два куска хлеба, потом из другого бака зачерпнула другим черпаком бледно-золотистого чаю и налила в стакан. Все это она передала ребятам, которые поставили ужин на тумбочку возле кровати командора.
- Премного благодарствую! - весело сказал командор. - Давно уже мечтал о пшенной каше.
- Ой, бросьте, насмешник! - сказала сестра-хозяйка, крепкая сухопарая женщина средних лет. Вокруг ее левого глаза виднелся желтый ободок, очень похожий на остаточный след почти прошедшего синяка.
- Я вовсе не насмехаюсь! - горячо возразил командор. - Вот только к этой каше чайку бы, а чего покрепче, а?
Сестра-хозяйка хихикнула и, махнув рукой, удалилась.
- Лучше, чем ничего, - заметил командор, когда за ней закрылась дверь, и взял тарелку. - Кто-нибудь, откройте холодильничек и достаньте какую-нибудь баночку. Мне столько гостинцев нанесли, что не знаю, как я управлюсь!
- Надо же, тут в палатах и холодильники есть! - сказал Петя, открывая дверцу крохотного "Морозко".
- Вовсе нет! - ответил командор. - Это мне Степан Ерофеич приволок. Одолжил на время у каких-то своих друзей. Холодильник тут один на всех, огромный, на кухне в конце коридора. Жалуются, что еле фурычит, потому что ему без малого сто лет. Тут многие больные подкармливаются домашним, что родственники приносят… Ага, давай вот эту! - попросил командор, увидев, что Петя нерешительно извлек из холодильника ближайшую баночку. - Что тут у нас? Тушеная баранина? Отлично. А вы ничего не хотите? Возьмите хотя бы по яблоку.
- Ой, нет! - чуть не в один голос ответили ребята. - Мы совсем недавно так поддали…
- Что ж, вольному воля. - Командор энергично взялся за ужин.
- А о чем вы хотели нам рассказать? спросила Оса. - Ну, как раз перед тем, как ужин привезли?
- Я? - Командор сдвинул брови, припоминая. - Ах, да! Я хотел рассказать вам одну историю, которая не здешних мест касается, но кое-что проясняет… Это в Латвии было. Дай Бог памяти лет десять, если не пятнадцать назад. Ну, в общем, когда все мы жили единым Советским Союзом и даже помыслить никто не мог, что этакая громада возьмет и рухнет в одночасье. И была в Латвии своя особая копченая рыбка - нежная, сочная, так хороша, что словами не передашь. По-латышски называлась "луциэше". Собственно, это была разновидность бильдюжки, но особая балтийская разновидность. И вот приехал я туда в очередной раз, после того, как не был несколько лет, и, гляжу, плоховато с этой луциэше и на рынках, и в кооперативных рыбацких магазинчиках… Вот я и спросил у одного моего приятеля, офицера рижского уголовного розыска, куда эта копченая рыбка перевелась. Он мне объяснил… - Командор отправил в рот очередную ложку пшенной каши и оглядел своих слушателей. - За что купил, за то продаю, я потом слышал другие версии, но меня там не было, так что… - Он пожал плечами. - В общем, версия моего приятеля была такова. Решили где-то наверху, что луциэше - это невыгодно, слишком мелкая рыбка, и надо увеличивать поголовье трески. Треска - она рыба большая, мол, солидная. Вот и запустили в прибрежные воды дополнительные выводки трески - чтобы она подросла и кишмя там кишела. Одного не учли: что треске, как всякому живому существу, кушать хочется. Вот эта новая треска и сожрала всю луциэше. Подросла на ней, не спорю. Но поскольку кушать ей было больше нечего, то подросшая треска взяла и ушла к шведским берегам, на радость тамошним рыбакам! А возле нашинских берегов вообще пусто стало. И тогда, чтобы восстановить поголовье рыбы, которое сами же и извели, природное равновесие нарушив, решили наверху запретить частный Рыбацкий промысел. Вот так! Половина Латвии легла спать честными рыбаками, а продулась браконьерами! Со всеми вытекающий последствиями - штрафами, конфискацией сетей и лодок, тюремными сроками за незаконную ловлю. Теперь только самые отчаянные рисковали в море выходить, и в незаконные коптильни всегда очереди стояли. Понимаете? Разрушился уклад, существовавший испокон веков, потом, спустя уже сколько лет, поголовье рыбы восстановило и луциэше размножилась в отсутствие лиц ней трески, и треска возвращаться стала. Но за эти годы многое другое оказалось сломанным. В частности, то, что непосредственно касалось моего приятеля, офицера уголовного розыска. Раньше отцы сызмальства брали сыновей в море, приучали к своему труду. А тут выросло целое поколение, отлученное от моря, которым нечего было делать, нечем руки занять. И от этого резко подскочил уровень преступности - особенно молодежной преступности. В рыбацких городках, где раньше можно было кошелек на крыльце забыть и утром найти нетронутым, теперь стало небезопасно гулять поздним вечером. И эти криминальные и прочие проблемы стали нарастать, как снежный ком… Улавливаете? А пошло все от одного непродуманного решения - увеличить количество трески.