Я обнаружил частично оплавленные осколки стекла, соответствующие большой бутыли (емкостью предположительно полгаллона или галлон), находившиеся в предположительном очаге пожара, и следы огня на полу, указывающие на возможное использование легковоспламеняющихся жидкостей.
Последующий спектрографический анализ подтвердил, что такое вещество, углеводород по своему составу, действительно использовалось (смотри протокол лабораторного анализа пожарного управления Нью-Йорка номер 337490). Вещество состояло приблизительно из 60 процентов неэтилированного бензина с октановым числом 89, тридцати процентов дизельного топлива и десяти процентов синтетического моющего средства, которое при дальнейшем фотоспектрометрическом анализе было определено как "Доун".
Это подкрепляется показаниями свидетелей, утверждающих, что пламя было оранжевым и при этом выделялось много дыма, что указывает на применение легковоспламеняющейся жидкости, состоявшей из углеводородов.
На месте пожара была обнаружена канистра из-под бензина, содержащая остатки неэтилированного бензина с октановым числом 89. Однако сравнение красителей, добавленных в бензин, входивший в состав легковоспламеняющейся смеси, и бензин из канистры, показало, что эти пробы имеют различное происхождение.
Также с помощью фотоспектрометрического анализа удалось различить солярку из топливного бака отопительной системы здания и солярку, обнаруженную в очаге пожара. Была предпринята попытка установить поставщика солярки и бензина, которые использовались в легковоспламеняющейся смеси, однако выяснилось, что эти жидкости представляют собой смесь, определить происхождение которой не представляется возможным.
В дополнение следует отметить, что в здании были обнаружены тринадцать автоматических пистолетов (четыре "глока" калибра 9 мм, три "тореса" калибра 9 мм и шесть "браунингов" калибра.380), спрятанных за баком с соляркой в подвале. Все пистолеты были без патронов, боеприпасов нигде обнаружено не было. Все оружие было отправлено в криминалистическую лабораторию управления полиции Нью-Йорка для проведения экспертизы на предмет наличия латентных отпечатков пальцев. Из федеральной базы данных отпечатков пальцев вернулся отрицательный результат. Об обнаруженном оружии также были поставлены в известность отдел расследования тяжких преступлений управления полиции Нью-Йорка и федеральный архив огнестрельного оружия.
Свидетели дали показания, что видели, как одна из жильцов дома (Э. Вашингтон) входила в здание через дверь черного входа, расположенную в десяти футах от очага возгорания, незадолго до начала пожара.
На основании этого я обратился в Федеральное управление по борьбе с мошенничествами в области страховки. Проведенное расследование установило, что 14 июля сего года подозреваемая Вашингтон оформила договор в компании "Общество взаимного страхования жертв и ущерба Новой Англии", страховой полис номер 7833-В-2332, застраховав свою собственность по заявленной стоимости 25 000 долларов. Страховая выплата должна быть переведена на банковский счет Вашингтон (Банк "Ист-Сайд трест", счет номер 223-11003).
Отпечатки пальцев, взятые с осколков стеклянной бутыли, обнаруженных в непосредственной близости от очага возгорания, были сравнены с отпечатками подозреваемой Вашингтон. Установлено совпадение двух частичных отпечатков.
Все вышеуказанное послужило основанием для возбуждения уголовного дела, и подозреваемая Вашингтон была арестована в Манхэттенском госпитале, где она проходила лечение травм, полученных во время пожара.
Подозреваемой Вашингтон были зачитаны ее права; ее предупредили о том, что она может хранить молчание и имеет право воспользоваться услугами адвоката.
Следствие еще не завершено, и я продолжаю поиск улик, которые помогут окружной прокуратуре строить обвинение.
Примечание: в большинстве умышленных поджогов, совершенных с корыстными целями, возгорание начинается на верхнем этаже здания, после чего огонь распространяется вниз. Этим достигаются две цели. Во-первых, уничтожается крыша, восстановление которой, как правило, является самым дорогостоящим. В случае уничтожения крыши страховая компания обычно объявляет здание полностью уничтоженным. Вторая цель состоит в том, что нижние этажи здания в процессе тушения пожара подвергаются значительному воздействию со стороны воды, что вызывает значительный дополнительный ущерб при минимальной угрозе для жизни обитателей здания.
Данный пожар начался в подвале - то есть, без какой бы то ни было заботы о человеческих жизнях. Если поджог устроил тот самый преступник, на котором уже лежит вина за подобные пожары, происшедшие в течение последних нескольких лет, на что указывают вещественные улики и обстоятельства случившегося, есть все основания считать, что данный преступник представляет собой угрозу окружающим.
Я рекомендую оказать максимально возможное давление на подозреваемую Вашингтон с целью заставить ее раскрыть личность преступника, которого, по моему мнению, она наняла ради незаконного получения страховой выплаты.
Страховка. И отпечатки пальцев…
И, черт побери, подумал Пеллэм, ведь это он сам сообщил о цвете пламени и количестве дыма, столкнувшись с брандмейстером Ломаксом на месте пожара.
- Наша прокурорша направила в страховую фирму почерковеда, чтобы установить, действительно ли страховку заполняла Этти. Однако определенно сходство почерков есть. - Бейли кивнул вслед вышедшему Клеггу, своему посланнику в зеленой куртке. - Я получу копию заключения одновременно с тем, как оно ляжет на стол мисс Коупель. Если бы Этти не отпиралась от этой страховки, возможно, все было бы не так плохо.
- А что если Этти отпиралась потому, что никакой страховки не оформляла? - спросил Пеллэм.
Бейли ничего на это не ответил. Пеллэм снова вернулся к изучению отчета брандмейстера.
- Страховая выплата переводится прямо на банковский счет. Тут нет ничего странного?
- Нет, это очень распространенное дело. Если дом или квартира сгорят, страховая компания переводит деньги прямо в банк. В этом случае не приходится высылать чек по адресу, которого больше не существует.
- Значит, тот, кто оформлял страховку, знал номер банковского счета Этти.
- Совершенно верно.
Блокнот Бейли от времени пожелтел и выцвел на солнце. Похоже, его возраст был не меньше десяти лет.
- Ну а оружие, - спросил Пеллэм, не отрываясь от отчета. - Как вы думаете, что это означает?
Бейли рассмеялся.
- То, что здание находится в Адской кухне. И больше ничего. Здесь оружия больше, чем во всем Лос-Анджелесе.
К последнему утверждению Пеллэм отнесся очень скептически. Вслух он спросил:
- Вы установили, кто владелец здания? И внесено ли оно в перечень исторических достопримечательностей?
- Именно поэтому я отправил Клегга разносить подарки со словами благодарности.
Порывшись в папке, Бейли бросил на стол ксерокопию документа с печатью генеральной прокуратуры штата. Судя по всему, адвокат считал этот документ очень важным, однако Пеллэму он показался юридической тарабарщиной. Пожав плечами, он поднял взгляд.
Бейли объяснил:
- Да, здание являлось историческим памятником, однако это не имеет никакого значения.
- Почему?
- Потому что оно принадлежало некоммерческому фонду.
Полистав документ, адвокат нашел нужную страницу и ткнул пальцем. Пеллэм прочитал: "Фонд Святого Августина. Тридцать девятая западная улица, 500".
В Адской кухне не было человека, который не слышал бы о церкви Святого Августина. Этот католический костел с домом священника и воскресной школой находился в самом сердце района и, казалось, стоял там испокон веку. Если у Адской кухни и была душа, то ей, несомненно, являлась церковь Святого Августина. В одном из интервью Этти рассказала Пеллэму, что Френсис П. Даффи, капеллан знаменитого 69 стрелкового полка, прославившегося в Первую мировую войну, перед тем, как стать пастором церкви Святого Распятия, читал проповеди в церкви Святого Августина.
- Вы снимаете с фонда все подозрения только потому, что он принадлежит церкви? - скептически спросил Пеллэм.
- Тут главное не религиозная составляющая, а то, что фонд некоммерческий, - объяснил Бейли. - Все средства, которые зарабатывает некоммерческая организация, должны в ней и оставаться. Их нельзя распределить между владельцами акций. Даже в том случае, если организация прекратит свое существование. Кроме того, генеральная прокуратура и налоговая инспекция всегда очень внимательно проверяют бухгалтерскую отчетность некоммерческих организаций. К тому же, Фонд Святого Августина застраховал здание на минимальную сумму - то есть, на сто тысяч. О, не сомневаюсь, на свете полно священнослужителей, по которым тюрьма плачет, но никто не станет рисковать отправиться в "Синг-Синг" из-за подобной мелочи.
Пеллэм кивнул на бумаги.
- А кто такой этот отец Джеймс Дейли? Директор фонда?
- Я звонил ему час назад - отца Джеймса не было на месте. Он ищет временное жилье для жильцов сгоревшего дома. Как только он перезвонит, я дам вам знать.
Помолчав, Пеллэм спросил:
- Вы можете выяснить фамилию страхового агента, с которым общалась Этти?
- Разумеется, могу.
Могу. Этот глагол потихоньку становился самым дорогостоящим словом английского языка.
Пеллэм протянул адвокату еще двести долларов, хрустящими новенькими двадцатками. Порой у него возникала мысль, что банкоматы перед выдачей наличных обязательно должны предупреждать держателей кредитных карточек: "Вы уверены, что собираетесь потратить деньги разумно?"
Пеллэм кивнул в окно на строящийся небоскреб. Контора Бейли находилась в двух шагах от сгоревшего здания, в котором жила Этти, и сверкающее хромом и стеклом здание было задернуто дымкой, которая до сих пор висела над пожарищем.
- Роджер Маккенна, - медленно произнес Пеллэм. - Этти сказала, в тот вечер, когда произошел пожар, рабочие со стройки находились в переулке за ее домом. Что они там делали?
Но Бейли закивал так, словно это известие его нисколько не удивило.
- У них есть здесь кое-какая работа.
- Здесь? Вот в этом здании?
- Точно. Маккена - один из его совладельцев. Это его люди сейчас работают наверху - они производят тот шум, который вы слышите. - Он кивнул на потолок, дрожавший от гула отбойного молотка. - Новый Дональд Трамп собственной персоной - делает ремонт в этом здании.
- Зачем?
- Можно только догадываться, но мы думаем, мы думаем, что Маккена готовит на втором этаже гнездышко для своей любовницы. Уж его-то вы не станете подозревать, а?
- А почему он должен быть вне подозрений?
Бейли взглянул на бутылку с вином, но решил все же воздержаться.
- Не могу поверить, что Маккена пойдет на что-то противозаконное. Такие крупные подрядчики, как правило, стараются держаться подальше от всяких сомнительных делишек. Зачем ему пачкать руки о такую мелочевку как поджог старого дома? У него отели и офисные здания по всему Северо-восточному побережью. Не далее как на прошлой неделе Маккенна открыл казино на набережной в Атлантик-сити… Похоже, я вас не убедил.
- У голливудских сценаристов есть правило: если работаешь над второсортным боевиком или триллером и не хочешь тратить много времени на разработку образа негодяя, сделай его акулой рынка недвижимости или нефтяного бизнеса.
Бейли покачал головой.
- Маккена - птица слишком высокого полета, чтобы нарушать закон.
- Разрешите сделать один звонок.
Пеллэм взял телефон.
Адвокат, судя по всему, передумал насчет вина и изящным движением снова наполнил свой стаканчик. Пеллэм покачал головой, отказываясь, и набрал длинную последовательность цифр.
- Мне Алана Лефтковица, пожалуйста.
После нескольких щелчков и долгого ожидания из трубки раздался веселый голос.
- Пеллэм? Джон Пеллэм? Черт побери, ты где?
Испытывая лютую ненависть к самому себе, Пеллэм перешел на голливудский жаргон.
- В "Большом яблоке". Чем у вас сейчас пахнет, Лефти?
- Варим одну вещичку со студией "Полиграм". Наверное, ты слышал. С Кевином Костнером в главной роли. Я сейчас как раз убегаю на съемки.
Пеллэм не смог навскидку вспомнить, обязан ли ему чем-нибудь получающий многомиллионные гонорары продюсер Алан Лефтковиц, или, наоборот, он сам перед ним в долгу. Пеллэм решил занять позицию кредитора:
- Лефти, мне нужна кое-какая помощь.
- Понял. Вываливай, Джонни.
- Ты ведь знаешь всех больших ребят здесь, на Правом берегу.
- Ну, знаком кое с кем.
- Мне нужен Роджер Маккенна.
- Мы с ним встречались пару раз. Он входит в совет директоров "Коламбия пикчерс". Или в какой-то попечительский совет. Или еще куда-то. Точно не помню.
- Мне необходимо с ним встретиться. Или лучше скажем так: мне нужно на него посмотреть. Где-нибудь на его территории. Не на поле боя.
Собеседник на противоположном побережье помолчал. Затем:
- Вот как… И зачем это тебе понадобилось?
- Провожу кое-какие исследования.
- Ха. Исследования. Всюду суешь свой нос. Подожди минутку.
Не положив трубку, Лефтковиц начал дышать часто и порывисто, словно занимаясь любовью, - хотя Пеллэм знал, что на самом деле он только перегнулся через массивный письменный стол и листает записную книжку.
- Так, как тебе нравится вот это?
- Что, Лефти?
- Ты хочешь попасть на прием. Ты ведь обожаешь приемы, верно?
Насколько мог вспомнить Пеллэм, последний раз он ходил на прием два или три года назад.
- В самую точку, Лефти. Без светских тусовок я жить не могу.
- Маккенна постоянно что-нибудь устраивает. Упомяни мою фамилию, и перед тобой откроются все двери. Я сделаю пару звонков. Узнаю, где и когда что будет. Позвоню Спилбергу. (Разумеется, Лефковиц имел в виду ассистента Спилберга. А разговаривать ему в конце концов придется с ассистентом ассистента главного кормчего "Затерянного ковчега", находящимся в совершенно другом городе.)
- Лефти, буду тебе по гроб жизни обязан. Огромное спасибо.
- Значит, Джонни, - игриво произнес продюсер, - ты проводишь исследования?
- Да.
Завистливое молчание. Тем временем сигналы отражались от спутника связи, зависшего где-то в холоде открытого космоса, и возвращались назад на землю.
- Джон, до меня дошли кое-какие слухи.
- Какие? Что "Окленд" спустил две игры подряд, а "Кардиналс" продолжает беспроигрышную серию?
- Кто-то обмолвился кому-то из моих знакомых, что ты забронировал время в монтажной студии.
- Слишком много "кого-то", - заметил Пеллэм.
- Но это не все, что я слышал.
- Вот как?
- Две-три студии, на которые ты работал, пытались заказать тебе места для натурных съемок новых фильмов, но, по слухам, ты этим уже не занимаешься.
Кто-то рассказал кому-то о чем-то.
В Голливуде новости распространяются быстрее, чем на улицах Адской кухни.
- Нет-нет, я просто устроил себе небольшой отпуск.
- Ну да. Конечно. Я все понял. И еще тебе нужен хороший редактор, чтобы подчистить то, что ты наснимал о Микки-Маусе и Собачке Гуфи в "Диснейуорлде" во Флориде. Разумеется.
- Да, что-то в таком духе.
- Слушай, Джон, не тяни. Я в тебя всегда верил.
Безопасный способ сказать, что как бы плохо ни шли дела, какие бы неприятности ни преследовали Пеллэма (а был момент, когда он очутился на мели), Лефтковиц его не забывал. Что, после небольшой творческой правки, более или менее соответствовало действительности.
- Сознание этого всегда грело мое сердце.
- Итак? Ты ведь что-то задумал, признайся.
- Лефти, поверь, это сущий пустяк. Так, одна маленькая затея. Тебя это нисколько не заинтересует. В настоящий момент меня волнует лишь вопрос распространения на внутреннем рынке.
- Ты получил финансирование? И я ничего об этом не слышал? - Последние слова Лефтковиц произнес шепотом, но от слуха Пеллэма они не укрылись.
- Честное слово, это очень маленький проект.
- Насколько мне помнится, "Золотую пальмовую ветвь" в Каннах и премию кинокритиков на фестивале в Лос-Анджелесе ты тоже получил за "маленькие проекты".
- Я же сказал, что сейчас меня интересует лишь распространение.
Продюсеры любят заниматься только продвижением чужих фильмов, потому что в случае провала не несут миллионных убытков. С другой стороны, в случае успеха им идет определенный процент от доходов. Призы киноакадемии на этом не заработаешь, да и разбогатеть тоже трудно, но зато и не разоришься.
- Мои уши чутко ловят каждое твое слово, Пеллэм. Говори.
- Сейчас у меня деловая встреча…
- Вот как? И с кем?
- С одним юристом. - Пеллэм подмигнул Бейли. - Не могу вдаваться в подробности.
- Ты на Уолл-стрит? Что за фирма?
- Тише, не надо так громко, - шепнул в трубку Пеллэм.
- Джон, какую игру ты ведешь? Я нутром чувствую, ты затеял что-то крупное. Новый художественный фильм?
Если бы Лефтковиц узнал, что Пеллэм в настоящий момент мучится над документальным фильмом, он бы немедленно положил трубку, и тот Пеллэм, который всегда неизменно пользовался с его стороны стопроцентной поддержкой, для него просто перестал бы существовать. Распространение документальной ленты означает продажу максимум сотни копий по всей стране. Художественные фильмы расходятся многотысячными тиражами.
Пеллэм, решив, что совесть не будет его терзать, сказал:
- Лефти, введи меня к Маккенне, и я попрошу своего юриста связаться с тобой. - Он выдержал небольшую паузу, которую сценаристы называют "тиком". - Возможно, мне придется сжечь за собой мосты, но я готов пойти на это. Ради тебя.
- Джонни, я тебя обожаю. Честное слово. Я говорю искренне. Да, кстати о Маккенне, ты знаешь, что это та еще скотина?
- Лефти, мне просто нужно с ним повидаться. Я не собираюсь с ним спать.
- Можешь говорить своему юристу, чтобы он звонил мне.
С этими словами Лефтковиц положил трубку.
- Кто это был? - спросил Бейли. - Голливудский киношник?
- До мозга костей.
- Вы действительно хотите, чтобы я ему позвонил?
- Луис, такую гадость я вам ни за что не сделаю. Но у меня есть к вам один юридический вопрос.
Бейли снова опрокинул бутылку в свой стаканчик.
- Какое в штате Нью-Йорк наказание за ношение незарегистрированного пистолета?
Наверное, нашлись бы такие вопросы, услышав которые, адвокат задумался бы; возможно, некоторые его даже удивили бы. Однако этот не попадал в данные категории. Бейли ответил на него так, словно Пеллэм спросил у него о погоде.
- Ничего хорошего. Конечно, судья может проявить некоторое снисхождение. Но только не в том случае, когда перед ним уголовный преступник. В этом случае год тюрьмы. Отбывание в "Райкерс-айленде". В одной камере со здоровенными приятелями, хотите вы того или нет. Надеюсь, вы не себя имели в виду?
- Я спросил просто так, из чистого любопытства.
Адвокат прищурился.
- Вы ничего не хотите рассказать мне про себя?