* * *
После "Бонанцы" Чушка предложил Марцину остаться: родителей нет, можно фильм для взрослых посмотреть. Но Марцин боялся, как бы мама не рассердилась. И потом, он все равно не остался бы, лучше сбегать к Костику, узнать, за что ему попало. Неужели тоже за цирк? Если с отцом все сойдет, надо забежать к нему завтра утром. Но заранее ни в чем нельзя быть уверенным: отец может в наказание дома оставить. Лишь бы свекла не подкачала! Если на свекольном фронте прорыв, тогда хорошего не жди!
Дверь открыл Петрик и в общих чертах обрисовал ситуацию: приехал отец и принимает ванну. На ужин сосиски и рис под соусом. Соус - пальчики оближешь! "Не веришь, сам попробуй!" Марцин попробовал, соус действительно оказался вкусным.
- А Вацек?
- В кино пошел. С девчонкой.
- Ты откуда знаешь?
- Сам сказал. Мама ему денег дала.
- Прямо так и сказал?
- Ну, не прямо. Сказал, условился с одноклассницей, и попросил маму одолжить ему денег.
- Ага, теперь понятно… - произнес Марцин вслух, а про себя подумал: "Понятно, почему Вацек не испугался, когда я сказал, что Костик с девчонкой его видел". - А как мама? Обо мне был разговор?
- Со Стефаном. Но он сказал, чтобы она не огорчалась. Ну она и перестала. А когда я вернулся, они чай пили. Потом Шелестина пришла и тоже села пить чай.
- Елки-палки! Мама, наверно, устала?
- Нет, потому что скоро папа приехал, и гости ушли. А мама сказала: "Какие деликатные люди!" Марцин, что такое "деликатные"?
- Папа рассказывал о свекле?
- Может, и рассказывал, я не слышал. О "Бонанце" все время думал. Меня пани Краевская пригласила по телевизору посмотреть, - с гордостью заявил он.
Марцин пожал плечами, словно желая сказать: ну что может понять в этом фильме этакий сопляк? Пустая трата времени!
Тут из кухни вышла мама.
- Пришел? - спросила она удивленно; голос у нее был ласковый. - Помоги на стол накрыть.
Сказала отцу или после ужина скажет? Наверно, не до того было. Сначала Стефан, потом Шелестина, потом приехал отец.
Но на всякий пожарный случай Марцин из кожи вон лез, лишь бы угодить матери. Поставил стаканы на поднос, протерев предварительно предназначенным для этого полотенцем, которое даже висело на отдельном крючке. Как будто не все равно, каким полотенцем стаканы вытирать! Но раз у мамы такая причуда…
Отец вышел из ванной распаренный, пахнущий мылом и спросил у мамы, можно ли ему в порядке исключения поужинать в халате? Все равно, дескать, завалюсь сейчас спать, так как устал смертельно. Но по его сияющему лицу нельзя было этого сказать. С Марцином он поздоровался приветливо.
"Значит, еще не знает!"
- Так и быть, разрешаю в виде исключения. Ради премии, - прибавила мама, внося блюдо с сосисками и соус.
- Папа премию получил?! - обрадовался Марцин.
- Не получил, но через несколько дней получит. Может, еще до первого числа.
- Ой, папочка, как хорошо! - воскликнул Марцин. - Ты ведь помнишь, первого День ребенка?
- Что ты говоришь? - притворился удивленным отец. - А я и забыл! Какой вкусный соус! Мальчики, я вам от всей души желаю, чтобы ваши жены готовили так же вкусно, как мама. Посмотрите, какой рис рассыпчатый, каждая крупинка отдельно. Это настоящее искусство!
Выходит, причиной хорошего настроения отца и маминой снисходительности была премия. Может, она на радостях вообще обо всем позабыла?..
Но когда за ужином отец спросил, что слышно в школе и какие он получил отметки, и посмотрел при этом на него испытующе, у Марцина душа ушла в пятки. Значит, отцу все известно.
После ужина, прихватив с собой недопитый стакан чаю, отец ушел в спальню. А Марцин в надежде, что гроза миновала, помогал матери убирать со стола.
- Марцин, поди-ка сюда! - послышалось вдруг из спальни, и, когда Марцин вошел, отец велел ему затворить дверь.
С той самой минуты, как Петрик сообщил ему, что Вацек все знает, Марцин готовился к разговору с отцом. Что разговора не избежать, он понимал. Одно дело объясняться с Вацеком, даже с мамой, - ей, главное, дать выговориться и не перечить, а другое - с отцом. От него так просто не отвертишься, и в тех редких случаях, когда доходило до разбирательства, хочешь не хочешь, приходилось выкладывать все начистоту.
Но Марцин не хотел сдаваться и приготовился возражать, оправдываться, темнить и изворачиваться: отец ему одно, он - другое. Отец - так, а он - этак. Даже, казалось, целиком поглощенный судьбой самого симпатичного из Картрайтов, толстяка Госса, он ловил себя на том, что придумывает ответы на возможные вопросы отца. По дороге домой сердце у него замирало от страха. В курсе отец или нет? - терялся в догадках Марцин. А вдруг произошло чудо и отец ничего не знает? Но на случай, если мама ему все-таки сказала, он был наготове, как будто ему предстояло отвечать вызубренный урок. Но едва остался с глазу на глаз с отцом, у него все вылетело из головы.
- Зачем тебе понадобились деньги? - спросил отец напрямик.
И Марцин, неожиданно для самого себя, выложил все, как есть. Как проспорил и первый, и второй раз, как задолжал Костику и учительница дала им взаймы. Словом, чистосердечно во всем признался. А кончил, даже страшно стало: как отнесется к этому отец? И какое его ждет наказание?
- Первым делом отдашь долг учительнице. Она - хороший, достойный уважения человек. Не потому, что дала вам в долг, а потому, что от позора спасла. Понимаешь?
Марцин кивнул.
- Спорить на деньги или на то, что покупается за деньги, нельзя. Это все равно, что в азартные игры играть. К чему это приводит, ты, наверно, знаешь. И вообще, не в деньгах счастье… Не маленький уже, сам должен понимать. Зарабатывать деньги никому не возбраняется, но зарабатывать надо честно. Хочешь деньги иметь, работай больше и лучше! Но жульничество, очковтирательство, махинации разные всегда у меня вызывали отвращение, и хотелось бы, чтобы мои дети так же к этому относились. - Отец помолчал и сказал: - Дай пиджак.
Из внутреннего кармана вынул он тощий бумажник, покопался, извлек двадцать злотых.
- Это предназначалось тебе к Дню ребенка. Возьми, расплатись со всеми долгами. И обещай никогда не устраивать ничего похожего на этот ваш цирк.
Марцин кинулся ему на шею.
13
По дороге домой Костик раздумывал: удастся замять историю с цирком или нет? Он бы дорого дал, чтобы о ней позабыли. Малыши, получив обратно свои деньги, забудут быстро. А Пуся? Нет, она не проговорится. Ни про деньги, которые в долг дала, ни про цирк. Это секрет, тайна, и никто, кроме них троих, ничего не узнает. Еще повезло, что у директора и без них "дел по горло", а то бы они так легко не отделались.
Дома застал он Алицию. Она как раз собиралась на экскурсию на Мазурские озера, о которой в последнее время только и говорила - все уши прожужжала. Стирала, гладила, как будто не на день уезжала, а на целый месяц. В субботу вечером поезд, в понедельник утром опять в Варшаве. А разговоров, приготовлений - как перед кругосветным путешествием.
- Костик! - едва он переступил порог, налетела на него сестра. - Куда девался мед с верхней полки?
- Как куда? Кончился!
- Быть этого не может! - взвилась Алиция. - Ты, значит, съел. Я сама видела: вчера вечером еще четверть банки оставалась. Ты его съел, признавайся!
- "Признавайся, признавайся"! Чего пристала как банный лист! Во-первых, я никакой банки в глаза не видел, а во-вторых, сегодня утром там было едва на донышке.
- Врешь! Неправда! Я нарочно в самый угол задвинула, за другие банки, но от тебя разве спрячешь что-нибудь! Тебе и в голову не придет спросить, можно взять, не нужно это кому-нибудь! Зачем врать?
- Алиция, не кипятись, - спокойно сказал Костик, и это окончательно вывело сестру из себя. - У тебя и так уже вся шея красными пятнами пошла. Зачем тебе мед? Вон джема целая банка.
- "Зачем, зачем"! - с беспокойством огляделась в зеркало Алиция. - А тебе зачем?
- Мне? Я его с хлебом ем. И джем тоже. Попробуй, очень вкусно!
- Подавись ты своим джемом! - огрызнулась Алиция. - Мама! - кинулась она к вошедшей матери. - Я хотела себе медовую маску сделать, а Костик мед съел.
- Погоди, дай дух перевести. - Поставив на стол две полные сетки с продуктами, мать сняла туфли и сунула ноги в шлепанцы. - Съел, и на здоровье! Нехорошо съеденным попрекать. А маску в такую жару из желтка лучше сделай с оливковым маслом. Я лимон принесла, выжми туда несколько капель.
- Думаешь, лучше? - Алиция переменила тон и успокоилась. - У меня сегодня все из рук валится… Как увидела таракана этого отвратительного…
- Какого еще таракана? - спросила мать, выкладывая на стол покупки из бездонных сумок. - Во сне, что ли?
- Не во сне, а наяву, вот тут, посреди кухни, когда с работы вернулась. Противный, черный, к раковине полз, переваливаясь с боку на бок.
- Ну и куда же он девался?
- Пристукнула его половой щеткой и в уборную спустила. Мне чуть дурно не сделалось…
Костик как ошпаренный кинулся в комнату, где в углу за диваном стояла банка с водой - обиталище "мини-крокодила", которого он одолжил у Собирайского.
Банка была пуста!
- Убила! Жука-плавунца убила! - завопил он не своим голосом. - Кто теперь мне десять злотых заплатит?
- Кого, кого? - испуганно переспросила мать, переводя взгляд с Костика на смущенную Алицию.
- Кого? - повторила Алиция.
- Жука-плавунца, вот кого! Ты что, зоологию в школе не проходила? С луны свалилась! Класс насекомых, отряд жуков, или жесткокрылых. Личинки плавунца, а также взрослые особи - хищники.
- А этот, - перебила мама, - взрослый, был?
- А то нет! Редчайший экземпляр! И дрессированный к тому же: Собирай его обучал.
- Дрессированный жук? В цирк он, что ли, хотел его отдать? Ты сам сказал, хищник, значит, ночью мог кого-нибудь укусить. Это опасно.
- Опасно только для маленьких рыбок! Мама, ну что я скажу Собирайскому? Что я ему теперь скажу?
Костик был в отчаянии.
- Скажи, что сдох, - безапелляционно заявила Алиция.
- "Сдох, сдох"! - передразнил он сестру. - Если сдох, тогда где останки?
- Да, действительно… Не надо было в уборную спускать. Ты всегда, Алиция…
- И потом… ты что, сама меня врать учишь? Мам, слышишь? Она всю плешь мне проела: не ври, правду говори, зачем сочиняешь?
- Но жук-то сдох. Это факт, - оправдывалась Алиция.
- Он погиб трагической смертью при твоем пособничестве. Вот скажу Собираю, все скажу! Пускай придет, полюбуется на убийцу своего жука!
- Ах, Костик, не преувеличивай! - начала уже мать терять терпение.
- Я не преувеличиваю! Говорю, что есть. Алиции все можно - сломать, разбить, испортить! Ей все прощается, все сходит с рук! А мне даже ложку меда пожалели. Все вам жалко для меня! Сколько раз просил тебя, мама: разреши какую-нибудь живность завести. Хотел кошку - не разрешила, сказала, воняет от нее. Собаку - мальчишка один даром отдавал - тоже не разрешила, потому что с ней гулять надо и кормить. И третий этаж, как будто этаж - препятствие! Я сам бы с ней гулял и едой делился. С канарейкой то же, хотя и гулять с ней не надо, и ест она мало, и вони никакой. Все равно не разрешила: девать во время каникул некуда! И так всегда! Вам бы только мучить меня да шпынять. Даже жука, которого я взял на несколько дней, и то убили, раздавили насмерть!
Костик быстро-быстро заморгал, стараясь сдержать слезы. Наконец, не выдержал и выбежал из кухни.
- Что это с ним? - забеспокоилась мать. - Первый раз слышу, чтобы он так много говорил. Может, гриппом заболел? Говорят, в городе сейчас эпидемия гриппа без температуры.
- Вряд ли, в больнице бы нас предупредили, - успокоила ее Алиция. - А с этим тараканом и правда получилось нехорошо… Мне и в голову не пришло, что он к какому-то там классу или отряду принадлежит! - засмеялась Алиция. - Придется ему какую-нибудь живность привезти! Ой, опаздываю! - спохватилась она, посмотрев на часы. - А чемодан еще не уложен! Костик, миленький, сними со шкафа чемодан и пыль с него сотри.
- Только, сынок, поосторожней снимай и на балкон вынеси, а то вся пыль осядет в комнате.
- Как что-нибудь от меня нужно, так сразу: Костик, миленький, сынок, - ворчал Костик себе под нос, доставая со шкафа чемодан. - Подкинь хоть немного денег на кино.
- Опять в кино? - ужаснулась мать. - Сколько же ты раз в неделю ходишь в кино?
- Нормально, раз, самое большее - два, - пробурчал Костик.
* * *
В воскресенье после завтрака Марцин пулей вылетел из дома. Его распирала радость. И денежки есть, и на душе легко! Пусе хоть сейчас долг можно отдать. Вот только адреса ее они не знают. Сегодня он Костика в кино на "Принца и нищего" пригласит. Нет, лучше все-таки на ковбойский фильм.
Друга он встретил неподалеку от своего дома. Еще чуть-чуть - и они бы разминулись: Костик сам шел к нему.
- Костик, монеты есть! Айда в кино! Ты чего кислый такой?
- Сам бы скис на моем месте.
- Ну выкладывай, что случилось?
- Убийство! - мрачно проговорил Костик.
- Что?! - Марцин даже остановился от неожиданности. - У вас дома?
Костик кивнул.
- Вчера после обеда?
- Да. А ты откуда знаешь?
- Чушка вчера к тебе приходил, хотел на "Бонанцу" позвать, но услышал за дверью какие-то странные звуки.
- Ты смотрел "Бонанцу"?
- Чушка меня пригласил.
- Ну и как?
- Да так, мура! - Марцину показалось странным: как это Костик после такого трагического события в состоянии думать о картине. - Ну, спятил совсем Гросс Картрайт: жениться вздумал. А эта тетка, невеста его, заядлая картежница была. Женись он на ней, в два счета в трубу бы вылетел.
- Ну и дальше что?
- Братья ее на чистую воду вывели, он и передумал. Да скажешь ты, наконец, елки-палки! Кто кого убил?
- Алиция!
- Сестра твоя? - ужаснулся Марцин. - Кого?
- Жука-плавунца! И следа от него не осталось. Плывет теперь к морю труп его по Висле.
- Брось придуриваться! Серьезно тебя спрашиваю! - разозлился Марцин. - Оставь свои шуточки!
- Мне сейчас не до шуток! Я обещал Собирайскому принести жука в целости и сохранности еще вчера, самое позднее сегодня. Как теперь быть?
- А, черт! Он говорил, жук десять злотых стоит.
- Так и есть. Как же быть?
- Что ей жук этот несчастный сделал? За что она его убила?
- Щеткой половой убила, потому что за таракана приняла. Школу кончила, а жука-плавунца от таракана отличить не может. Как тебе это нравится?
- Совсем не нравится. Пускай возмещает убытки.
- Черта с два, возместит она! В таких случаях предупреждать надо, говорит. И всего-навсего пять злотых дала.
- Ну, давай сосчитаем, сколько у нас наличными, - со вздохом сказал Марцин, садясь на скамейку. - У меня двадцать пять, а у тебя?
- Девять. Мама каждую неделю по злотому вычитает за белье. Значит, всего тридцать четыре.
- Десять Собирайскому, пять пятьдесят Пусе. Остается восемнадцать пятьдесят. Такие деньги тоже на дороге не валяются.
- На широкоэкранную не хватит…
- Подождем до следующего воскресенья. А в День ребенка в кино бесплатно пускают. Давай купим Пусе цветы?
- Давай.
- Покрасивей какие-нибудь. Розы? Нет, розы нам не по карману. Тюльпаны? Костик, у меня идея! Съездим после обеда в Зеленую Седловину? Там наш родственник живет, он был у нас на этой неделе, в гости приглашал. Тюльпаны, говорит, редкостные в этом году. Что ты на это скажешь? Дешево и сердито! Билет на электричку нам со скидкой. Увидишь, как там хорошо!
- Это ты здорово придумал!
- Котелок у меня варит! - заметил Марцин самодовольно.
- Не голова, а компьютер!
14
Экзамены в старших классах шли полным ходом. Волновались не только ученики, но и учителя. Расписание все сбилось: учителя ассистировали на экзаменах и вести уроки было некому. Положение спасали студентки, проходившие в школе педагогическую практику. Ребята в конце года, как водится, совсем разболтались, обычную школьную нагрузку воспринимали как "насилие над личностью" и не упускали случая уломать учителя сходить с ними на выставку, в музей, в соседний парк или в Лазенки. Как они выражались, "глотнуть кислорода".
Вокруг все зазеленело, солнце ярко светило, погода стояла великолепная. И сидеть взаперти в школе, даже в самой распрекрасной, было невыносимой пыткой.
Сдерживаемая в зимние месяцы энергия так и рвалась наружу, бурлила, мешая сосредоточиться.
В один из таких дней на последней перемене пронеслась весть: урок математики в шестом "А" будет вести практикантка по имени Зося. Ребята ее хорошо знали.
- Давайте сорвем урок. Целый час задачи решать - рехнуться можно!
- Пускай почитает нам, - сказала Ирена. - А если опять геометрия, площадь разных фигур определять, я не выдержу! Костик, пошевели мозгами, выдумай что-нибудь!
- Если б еще эти фигуры представляли из себя что-нибудь интересное, - говорила Эва, делая вид, что обращается к подругам. - Ну, например, голова с оттопыренными ушами… - Она быстро нагнулась, и предназначенный ей шарик из жеваной бумаги угодил в Казика Пионтковского.
- Ты! По шее захотел получить? - вскинулся Казик.
- Я не в тебя метил, а вон в ту, языкастую, - кивком показал Марцин на Эву.
- Не понимаю, чего тебе надо от меня? - спросила высокомерно Эва. - Или ты вообразил, что у тебя красивая голова? Лично я этого не нахожу… - и, понизив голос, прибавила: - Разве что уши…
- Марцин, не обращай на эту вредину внимания! - умоляли девочки. - Изобрети что-нибудь! Вся надежда на тебя! Тебе всегда приходят в голову гениальные идеи, - беззастенчиво льстили они.
Марцин лихорадочно перебирал в уме разные варианты: момент ответственный, надо действительно придумать что-то из ряда вон выходящее. Поддержать репутацию мыслящего человека. Недаром про него говорят: не голова, а компьютер. И нос этой противной Эвке не мешает утереть. Все время к нему с ушами пристает.
Тупо уставился он на стену, и вдруг на глаза ему попалось объявление, крупными буквами гласившее: "Роль наказания и поощрения в воспитании детей".
И его осенила гениальная идея.
Времени оставалось в обрез. Он едва успел переговорить с ребятами. Немек шепнул что-то девчонкам, и вот уже звонок.
В руках у практикантки был учебник математики для шестого класса. Значит, опасения были не напрасны: она собиралась использовать урок по назначению, то есть для решения задач.
- Можно вопрос? - раздался чей-то вежливый голос, когда практикантка листала учебник.
- Пожалуйста!
- Наша классная руководительница… Она к нам очень хорошо относится, и мы ее тоже очень любим, но вам больше доверяем… Вы ведь никому не скажете?
- Раз вы об этом просите, конечно, не скажу. Но пани Пусек тоже не сказала бы, если бы ее попросили. Ну так в чем дело?
- Может, и не сказала бы, - вмешалась Ирена, - но мы предпочитаем с вами.
- Очень приятно, что вы мне доверяете.
Практикантка была явно польщена.