Боровик с сыроежкой развязали свои сумки и выложили большую половину припасов, которыми их наделили в Муравейнике. У детишек от такого изобилия глазенки засияли как звездочки.
- Ой, сколько гостинцев! - закричали они хором.
- Кушайте, дорогие, на здоровье, - пожелал Шапочник. - А отцу передайте от нас сердечный привет.
- Скажите, что от дяденьки боровика и тетки сыроежки - ночевщиков. Отец знает… - прибавила Рябенькая.
Связав свои, теперь уже не тяжелые сумки, боровик с сыроежкой отправились дальше. Шли берегом ручья. Солнце поднялось уже высоко и припекало нещадно. Поникла истомленная зноем трава, зажмурились ослепленные жгучими лучами цветы, примолкли птицы. Раскаленный воздух стал таким плотным, что путникам казалось, будто у них перед глазами все время дрожит и мерцает блестящая частая сетка. Хорошо еще, что от воды тянуло живительным холодком, освежавшим идущих…
Ах, как хорошо было идти по течению ручейка. Весело журчала прозрачная как слеза вода, тут и там отражая как в зеркале бирюзовую голубизну неба. Так и манило окунуться в эту сияющую бездонную синеву… Над растущей по берегу нежно-зеленой осокой кружились стрекозы. Перламутровые их крылышки, попадая на солнце, вспыхивали всеми цветами радуги: синим, зеленым, голубым, алым, темно-желтым и таким золотистым, как само солнце. Тысячи оттенков, красок, гармонично чередуясь, пели, казалось, песню, славящую красоту и величие жизни на земле.
Путешественники стремились вперед. Иногда ручеек лукаво поворачивал, петлял и возвращался на прежнее место. Кружили за ним и боровик с сыроежкой, посмеиваясь над его шалостями. Несколько раз встречались им отдыхающие на берегу жабы, которые вначале свирепо таращили на них глаза, а потом, сами же испугавшись, неуклюже бросались в воду. Там и сям выпрыгивали из воды серебряные рыбки и, будто хвастаясь своей ловкостью, мгновенно исчезали. На глубоких местах сновали по поверхности водяные пауки, похожие на неутомимых школьников-конькобежцев.
А путники все шли и шли без отдыха. Целый день стояла такая духота, что есть совершенно не хотелось, да и к тому же их так угостили утром в муравейнике, что мысль о еде не приходила им в голову. Только в конце дня жара немного спала. Поднялись травы, ожили цветы, торопливо застрекотали кузнечики и букашки. И наконец, перед путешественниками встал синей стеною вдали Темный бор.
Обрадованные, боровик и сыроежка заспешили. Но не прошли они и нескольких шагов, как вдруг из-за леса выползла черная туча и начала расти, как на дрожжах. От тучи мгновенно оторвался целый отряд грозных тучек и бросился врассыпную по небу. Свет померк, солнце затянуло грязно-желтой дымкой. А туча все росла и росла.
- Ой, видно, будет буря, - встревожилась сыроежка.
- Эге… - ответил боровик, тяжело дыша. - Идем скорее в лес.
Они ускорили шаги.
Наступила зловещая тишина. Казалось, что все вокруг насторожилось и затаило дыхание. Только ласточки с тревожным щебетом низко-низко кружились над лесом да изредка плескалась рыба в ручье. Вдруг бледное солнце спрятало голову в серую волну туч на горизонте. Надвинулась плотная тьма, словно белый день зажмурил глаза со страху.
Где-то далеко-далеко за лесом загремело глухо и сердито. В сером сумраке отчетливо сверкнула молния.
- Жутко мне, дяденька! - захныкала, вся дрожа, сыроежка. - Слышите, как гремит ужасно?
- Бежим скорее в лес! - поймал ее за руку Шапочник. - Бежим быстрее!
Помчались что было духу. А грохот все усиливался и неумолимо приближался. В небе, как в колдовском горшке, что-то клокотало, лопалось и дымилось…
Только ворвались они в лес, как тьму рассек огненный бич молнии и ударил оглушительный гром. Чуть живые от страха, путешественники упали в мох под сосной. Все вокруг вздыбилось и закружилось в бешеной пляске. Трещали и ломались могучие деревья, стонали, пригибаясь к земле, молодые кустарники. Буря неистовствовала, упиваясь своей силой и властью, грохотала, слепила и крушила все на своем пути. А дождь лил как из ведра…
Наконец буря умчалась в даль, но дождь не переставал. Пришлось промокшим и измученным путникам искать сухого местечка для ночлега. Побежали наугад во тьму - может, хоть густые кусты попадутся. Но подходящих кустов не встречалось, только высоченный лес шумел где-то в выси мокрыми кронами.
Бродили долго, пока не заметили впереди под деревьями темный силуэт какой-то избушки. Поплелись к ней и очутились под надежной крышей.
- Фу-у! - вздохнул с облегчением боровик. - Вот так погодка!
- Да-а… Ну, а письмо?.. Не потерялось, случаем? - заволновалась сыроежка.
- Нет, на месте… - ощупал боровик пакет.
- Вот и прекрасно! - успокоилась сыроежка. - Хорошо еще, дяденька, что хоть ночлег нашли порядочный, а то пропали бы в такую слякоть. Ну, льет!..
- Мы таки счастливые, Рябенькая! - весело рассмеялся боровик, стряхивая заботливо шляпу от дождя.
Вокруг лил холодными струями дождь, но под стенкой неказистой избушки было сухо и уютно. Шапочник с Рябенькой уселись в теплую траву и развязали дорожные сумки. Только теперь они почувствовали, как они проголодались и устали за дорогу! С аппетитом поужинав, умостились на ночь, протянув натруженные ноги. Тепло и усталость сделали свое. Незаметно они крепко и сладко уснули.
А дождь все лил и лил во мраке.
Дедушка варит борщик
Солнце, как всегда, опередило деда Лесовика. Пока он проснулся в соломенной своей избушке и вышел во двор размять старые косточки, оно уже красовалось над лесом.
- Ку-ку, проспал дедушка! - поддразнило оно старого и шаловливо защекотало лучиком Лесовику нос.
Чихнул, конечно, дед, не удержался. Да так чихнул, что роса градом посыпалась с листьев и перепуганно защебетали лесные птицы.
Уселся дед на пенек перед избушкой и добродушно погрозил солнцу пальцем:
- Смотри у меня, я тебя отучу над стариком подшучивать!
Вытянув из-за пазухи обкуренную трубку, Лесовик с наслаждением затянулся, пуская ароматные колечки дыма, расплывавшиеся сизо-молочными шарфами тумана над низинами.
Курит дед свою утреннюю трубку и думает: "Что б мне приготовить сегодня на обед? Съел бы красный борщик с грибами", - мечтает старик. Да вот беда, некому принести грибков из лесу, а самому Лесовику лень по росе грибы искать.
Попыхивает дед Лесовик на пеньке своей трубочкой, попыхивает блаженно, по сторонам посматривает, и - видит вдруг: белеет что-то в траве под стенкою. Поднялся дед и поковылял посмотреть…
- Э-ге-ге, вот так штука! - обрадовался находке. - Помянули волка, а он тут как тут!.. Большущий боровик да еще и сыроежка на придачу, около самого дома!
Радуется дед так, что и не опишешь. Сгреб поспешно грибы в шапку и понес в дом. Достал с полки горшок, налил в него воды из кадки, накрошил свеклы, добавил петрушки с укропом для запаха, а напоследок и грибы туда же бросил… Засунул горшок в печь и давай сухих дровишек накладывать.
Разгорелся огонь, дед в восторге руки потирает.
- То-то вкусный будет борщик!.. Кого только позвать бы в гости? - думает вслух Лесовик… - Одному есть скучно, да и не съем я столько.
Думает старик, гадает, кого бы в гости на борщ пригласить - наконец, надумал:
- Приглашу-ка я пойду бабу Ягу… Пусть хоть раз угостится у деда.
Взял дед ореховый посошок, закурил на дорогу трубочку, да и зашагал потихоньку лесом. Скачут перед дедом веселые зайчики, прыгают белки, а вокруг на ветвях лесные феи качаются.
- Добрый день, дед Лесовик! - приветствуют деда хором.
- Добрый день, девушки!
- Далеко ли вы, дедушка, идете?
- К бабе Яге, милые… Варю, знаете ли, вкусный борщик с грибами, ну и хочу ее пригласить попробовать.
- Вот оно что! А нас так вы на грибы не приглашаете?..
- Почему нет? Приходите и вы, пожалуйста!
- Придем! - закричали феи. - Мы вас здесь подождем, дедушка.
- Обязательно ждите, красавицы!
Добрался, наконец, Лесовик до избушки бабы Яги, что стоит на куриных ножках. Поздоровался с хозяйкой.
- Приходите, - сказал, - кума, ко мне в гости.
- Ох, не могу я, куманечек, - ответила баба Яга. - Стара я стала, силушки нет по гостям ходить.
Усмехнулся дед на такие слова лукаво.
- Ой, будете каяться, кума! Идемте-ка лучше, чтоб потом обидно не было!
- Да что ж такое вы сготовили? - заинтересовалась Яга.
- Борщик! - аппетитно чмокнул Лесовик губами. - Чудесный борщик с грибами.
- А, если борщ, то я пойду, - сказала баба. - Давненько уже я не едала грибного борщика.
Взял дед Лесовик костлявую бабу Ягу под руку и пошли торопливо. А феи так и прыгают с веток на землю.
- Борщик, - щебечут, - борщик с грибами!.. Идем к деду вкусным борщом с грибами лакомиться!
Идут целой толпой по лесу и о борще только и говорят. А дед еще и подзадоривал все время:
- Такой, знаете, борщ… такой вкусный борщик. Я ж громаднейшего боровика в него бросил да еще и сыроежку!
Уселись гости за стол и застучали нетерпеливо ложками по тарелкам:
- Давайте, дедушка, борщ с грибами! Подавайте скорее!
- Сейчас, - отвечает дед, - сейчас, гостечки дорогие, быстренько вытащу горшок из печи.
Суетится, спешит дед Лесовик, даже кипятком ошпарился впопыхах. Разлил борщ по тарелкам и приглашает радушно:
- Ну-ка, отведайте славного борщика, покушайте на здоровье! Прошу!..
Накинулись гости на борщ, словно детвора на сладости. Но… Хлебнули ложку, другую и закрутили кисло носами.
- Хм!
- Гм!
- Что-то не то…
- Эге, грибами даже и не пахнет!
А баба Яга так разозлилась, что не постеснялась обидеть хозяина. Скривилась презрительно на борщ и прошипела:
- Какой же это, черт побери, борщ с грибами! Не борщ это, а помои, собаки и те есть бы не стали!
- Ну, что вы, кума! - разобиделся Лесовик не на шутку. - За что вы меня позорите!.. Я ж здоровенных два гриба сварил в нем!
Но гости не поверили. Пооткладывали ложки и не хотят даже пробовать постной кислятины.
- А ну, - предложила Яга, - покажите-ка нам, дед, грибы эти. Хочется нам на них посмотреть.
- Смотрите, пожалуйста! - совсем уж расстроился Лесовик.
Притащил он горшок на стол - и стали гости ложками в нем грибы разыскивать. Ищет настойчиво дед, ищет сердито баба, ищут тщательно ложками феи. А грибов нет-как-нет. Только свекла ошметками плавает да петрушка.
Разинул дед рот от удивления, а баба Яга от злобы аж посинела вся.
- Вот как!.. - закричала она злобно. - Дед насмехаться над нами задумал… Пригласил на борщ и грибы в гости, а дал баланды постной!
- Уйдем скорей отсюда! - закричали феи. - Пусть сам лопает эту мерзость!..
Гости выбежали из-за стола и покинули деда, не попрощавшись. А Лесовик, несчастный от такого стыда-позора, холодным потом облился.
"Ну, - думает, - оскандалился! Да что ж такое нашло сегодня на меня, старика?.. Неужто привиделись мне грибы эти?.. А если нет, то куда они из горшка девались окаянные?!"
Сел бедняга на пенек перед избушкою, закурил трубочку и задумался.
"…Куда же исчезли грибы из горшка? Заколдованные они что ли?"
На краю гибели
А случилось вот что…
Боровик и сыроежка спали так спокойно и крепко под стеною избушки, что очнулись только в горшке с холодной водой.
- Эй, сыроежка! - завертелся стоймя огорошенный боровик. - Ты жива еще?
- Жива, дяденька боровик! - пропищала Рябенькая, трепыхаясь в воде. - Куда это мы угодили?
- Очень приятная новость! - отпихнул с досадою Шапочник подвернувшуюся свеклу. - Да в борще ж мы купаемся, сгинуть бы ему проклятому!
- В борще?! - ужаснулась сыроежка.
- Да, да, теперь уж нам крышка, голубушка! - как пилой по сердцу провел, сказал боровик.
- Спасите! - болтнулась сыроежка в отчаянии.
А боровик знай свое:
- Эх, обидно… Для того разве шли мы в такую даль, Рябенькая, чтоб так глупо в борщ угодить?.. Столько труда положили, столько надеялись, мечтали, и все выходит для того только, чтоб в борще поганом свариться?
- Ах, да замолчите же, дяденька Шапочник, не растравляйте душу! - взмолилась сыроежка.
- Нет, ты ответь, будь добра! - не унимался боровик. - Неужели теперь, когда мы почти у цели, когда от нас зависит счастье всего нашего рода, неужели именно теперь мы должны так бессмысленно умереть на радость врагам?.. Эй, отвечай же, моя ты милая!
Но сыроежка молчала. Смертельная тоска клещами разрывала ей сердце, горячим комом подкатывалась к горлу, душила… Хотелось кричать, рыдать, проклинать все на свете. Да не до крику и не до плача было в горшке - все силы уходили на то, чтоб не пойти, захлебнувшись, на дно.
Замолк и обессиленный боровик. Слышен был только зловещий плеск воды от непрестанного движения несчастных мучеников. И в страшном этом молчании рождался ужас, отуманивая сердце в мозг. Шли минуты, унося надежду на спасение. Ожидание смерти - хуже самой смерти, - думалось погибавшим. - Лучше уж зажмурить глаза, и… головой на дно. Будь что будет!
Силы покидали их. А вода в горшке тем временем нагревалась. Она становилась все горячее, и вот уже стала припекать нестерпимо.
- Ну, дьявольщина! - подпрыгнул боровик как ужаленный. - Этакого и мертвец не вытерпит.
- Ох! Я уже ног не чувствую от кипятка! - завопила сыроежка.
- И в аду, наверно, не жарче!
- Ой, видно, умирать придется!
- Так вот, ни за что ни про что?
- Околеем и ни за что, когда припечет посильнее.
- Ой, ой, ой! - завертелся боровик. - Лучше уж голову об горшок расшибить, чем так заживо вариться!
- Уххх!..
Невыносимая жара пробудила в них страстное желание жить. Инстинктивно они начали подскакивать все выше и выше.
Вдруг боровик сделал такой прыжок, что вознесся над водою и ухватился руками за край горшка…
- Здорово! - вскрикнул он в восторге, болтая ногами в воздухе. - Еще раз… эй, раз!..
Раскачался, подпрыгнул еще раз - и стал на край горшка.
- Давай руку, Рябенькая! - крикнул он радостно вниз.
Но сыроежка не могла подпрыгнуть так высоко. Она делала героические попытки, но все было понапрасну, боровик не мог дотянуться до ее рук. В результате бедная совершенно обессилела, пала духом и крикнула жалобно сквозь слезы:
- Прощайте, дяденька Шапочник! Смертушка моя подходит…
Сознание, что на глазах погибает дорогая спутница и верная подруга, а он не может ее спасти, разрывало боровику сердце. Хотелось кинуться в воду и умереть вместе с ней. Как сумасшедший, бегал он по краю горшка, когда на глаза ему попалась дедова ложка на припечке. План спасения с быстротой молнии родился в его мозгу. Рискуя угодить в огонь, он соскочил на припечек и схватил спасительницу-ложку. Но как вернуться к горшку? Вокруг него яростно пылал огонь, не давая приблизиться.
- Что делать? Что делать? - схватился боровик в отчаянии за голову.
На счастье увидел посудную тряпку и кувшин с водою. Моментально окунув тряпку в воду и укутавшись ею с головы до ног, помчался сквозь огонь к горшку.
- Эй! хватайся скорее, сыроежка! - крикнул он, протягивая ей ложку… - Быстро, раз…
Оба были спасены. Боровик схватил подружку в объятья, браво перепрыгнул на припечек, а оттуда на землю.
- А теперь, дай бог ноги, из этого пекла! - и бегом из избушки.
Выбежав во двор, не могли сдержать слез радости. Сколько солнца, простора, красоты! Какое счастье быть свободными и видеть все это!.. Но оба были настолько взволнованы, измучены жарой и страхом, что, попав на воздух, почувствовали такую смертельную усталость, что подкосились ноги. Растянулись тут же на зеленой прохладной травке.
- Фуу! - вздохнул немного погодя, блаженствуя, боровик. - Ну, попали, черт побери!.. Еще б минуту, и не видать бы нам белого света!
Сыроежка молчала, наслаждаясь отдыхом и покоем. А боровик разделся в сторонке и стал заботливо выкручивать мокрую одежду. Вдруг как закричит:
- Письмо! Я потерял где-то письмо, Рябенькая!
- О-о-ой! - мигом вскочила на ноги сыроежка. - В борще?
- Может, я в сумку спрятал вчера…
Кинулись на место вчерашнего ночлега. Сумки лежали нетронутыми. Начали лихорадочно рыться в них. О, радость! Письмо нашлось в сумке боровика. Оказывается, он просто забыл, что положил его туда на ночь, чтоб не помялось.
- Вот и прекрасно! - вздохнула с облегчением Рябенькая.
Шапочник бережно спрятал письмо за пазуху. Кое-как поев (кусок не шел в горло, так переволновались), путешественники закинули сумки за плечи и зашагали прочь от проклятой избушки. Немного спустя Шапочник сказал:
- Знаешь, Рябенькая, в жизни иногда и враги бывают нужны. До тех пор, пока мы еще боялись лютых червяков, мы никогда не бывали такими беспечными, не решались спать так крепко. А теперь вообразили, что нам сам черт не брат, да в борщ и угодили!
- Да, спали, что говорить, - по-королевски… А оказывается, ухо-то всегда надо востро держать.
- И еще одно я теперь понял… - сказал боровик задумчиво. - Если здорово тебя припечет - способным станешь на великие геройства, правда!.. Вот хотя бы случай с борщем этим, трижды проклятым… Да разве выбрались бы мы из него, не припеки нас так нестерпимо? Представь себе, что вода, нагревшись до приятной теплоты, дальше б не нагревалась. Так бы и раскисли в тепле, никогда б не выбрались!
Сыроежка вспомнив, содрогнулась.
Оскорбленные дармоеды
Друзья шли густым дремучим лесом. Царящий вокруг торжественный покой, безмятежное щебетание птиц и ласковый свет солнца, пробивавшийся сквозь чащу, умиротворили их сердца. К ним вновь возвращалась былая жизнерадостность. Тяжелые воспоминания о пережитой недавно смертельной опасности, о многих, перенесенных в пути неудобствах и трудностях, о толкнувшей их на поиски счастья обреченности существования на Тихой поляне, как тени, отлетали вдаль, им снова хотелось смеяться, радоваться жизни, любоваться окружающим миром. Таков уж, видно, закон природы: только-только выкарабкается человек из беды, как смотришь - уже торопится вычеркнуть из памяти все происшедшее.
К полудню боровик и сыроежка вышли из лесу на просторную поляну, пеструю от растущих на ней трав и цветов. Поляну щедро заливало солнце, нежный ветерок разносил аромат меда и цветущих растений. Почти по каждому цветку деловито ползали пчелы, собирая мед. Работая, они тихонько напевали. Милое их жужжание сливалось над цветами в одну очаровательную мелодию, навевавшую у слушателей желание закрыть глаза и грезить о чем-то прекрасном.
Путешественники подошли к одной из пчелок, трудившейся на синих, как незабудки, колокольчиках.
- Добрый день! - снял шляпу боровик. - Не скажете ли, где здесь Луг медовых трав?
- Луг медовых трав? - зажужжала пчелка. - Да это ж он и есть.
- Великолепно… Мы вот идем в аптеку, труженица. Не могли б вы показать дорогу? Не откажите в любезности.