Действия в таких ситуациях отработаны до последней тонкости. Воины одним движением рычагов освободили скакунов от упряжи. На ровной дороге скакуна не догнать никакому хищнику. Мы в это время мчались к деревьям. Найва бежала рядом со мной, но когда я оглянулся в следующий раз, то увидел, что Найва уже карабкается на тонкое одинокое дерево. Смысл в её действиях был: пока мы всей толпой, мешая друг другу, лезли на большое ветвистое дерево, Найва уже вскарабкалась на верхние ветки своего. Несколько следующих секунд я был очень занят - глупые хищные ящеры, как всегда, сначала погнались за скакунами, но быстро поняли бесполезность преследования и вернулись к нам. Пришлось карабкаться с ветки на ветку, повыше. Когда я смог кинуть взгляд на Найву, то увидел, как с неба на неё пикируют две гарпии. Обычно гарпии не связываются с людьми, когда те в лесу. Но сейчас с неба Найву не защищало ничего, кроме нескольких листочков. Найва смотрела вниз, на ящеров, и не видела опасности. Гарпии легко проломили тонкие верхние ветки, с лёту подхватили Найву под руки и унесли. Наши воины были заняты лазанием по веткам и даже не успели подумать достать самострелы.
Найву украли! А ещё я понял, что пёсик Петя был у Найвы - я отдал его ей играться, чтобы не слушать болтовню глупой тётки.
Никто никогда не возвращался от гарпий! Что я скажу маме?
Но у Найвы есть пёсик Петя. Может быть…?
Найва.
Я глядела на ящеров и гадала, не смогут ли они согнуть моё тонкое дерево. Призрак бабушки висел передо мной и размахивал руками, предупреждая об опасности. Я смотрела вниз и не подумала, что угрозы надо ждать с другого направления. Когда я почувствовала, что меня хватают под руки, то сначала решила, что это кто-то из воинов залез сюда раньше и теперь хочет помочь подняться повыше. Я даже хотела сказать: "Не надо, я и так высоко". Но потом увидела, что земля удаляется, а мои ноги висят в воздухе. Меня схватили и понесли сразу две гарпии. Их когти больно впились в руки и в тело. Гарпиям тоже было не очень удобно, потому они, пролетев двести метров, бросили меня на траву. Там они ухватились поудобнее - одна за руки, вторая за ноги. В таком виде я и прибыла в пещеру гарпий.
Пещера гарпий располагалась на вершине огромной скалы, точнее, скального массива. С одной стороны он обрывался в море, с другой стороны его отвесные скалы вздымались высоко над лесными зарослями. Внутри этого массива находились бесчисленные пещеры гарпий. Входов в пещеры (как я узнала потом) было два. Один вход располагался наверху, он выводил к огородикам, расположенным среди скал массива. Второй вход располагался посреди отвесной скалы. Перед ним была довольно большая площадка. Гарпии предпочитали пользоваться вторым входом - отсюда им было легче взлетать. С площадки они отправлялись в свои разбойничьи вылеты.
Камни перед входом были изрезаны следами драконьих когтей - видимо, драконы частенько нападали на гарпий.
Именно на эту площадку меня и бросили торжествующие гарпии - охотники под одобрительные вопли множества их соплеменников. После долго полёта в неудобном положении мышцы и суставы болели, подниматься не было никаких сил. Удивительно, но гарпии это поняли и не стали ничего требовать. Из пещеры вышел огромный мужик со смешными игрушечными крылышками за спиной, перевалил меня через плечо, как мешок с крупой, и понёс вглубь. Начались долгие недели плена.
Удивительно, но в пещере гарпий было довольно много людей. Как правило, это были люди, похищенные ещё детьми. Некоторые здесь и состарились, но таких было мало. До старости доживали только те, кто был украден совсем маленьким или кто родились прямо здесь. Остальные рано или поздно пытались бунтовать и превращались в обед. Людей гарпии считали ходячим мясом и съедали без малейших сомнений. Иногда, когда охота несколько дней подряд оказывалась неудачной, они спрашивали у Дуду, кто хуже всех себя вёл, и тут же забивали его на мясо.
Огромный глуповатый мужик по имени Дуду (это он принёс меня с площадки) был украден ещё в раннем детстве. Он уже давно забыл, что он человек, и считал себя гарпией. Он с гордостью носил самодельные кожаные крылья и внушал нам, что мы должны честно служить высшим созданиям - гарпиям - и гордиться тем, что служим таким великолепным существам. Дуду ненавидели все, хотя некоторые человеческие качества у него всё-таки были. Он пытался быть справедливым, и когда гарпии спрашивали у него, кого следует съесть, он называл того, кто больше отлынивал от работы.
Люди выполняли те работы, которые не могли делать гарпии. Выращивали на огородиках - довольно обширных, надо сказать, - разные злаки, овощи и фрукты. Овощи и фрукты гарпии любили, злаки шли на каши людям. Гарпии каш не ели, предпочитали мясо. Ещё в обязанности людей входили очистка пещер, изготовление одеял для гарпий и приготовление того мяса, которое гарпии изволили есть поджаренным. Людей было мало, гарпий много, и следующая срочная работа начиналась сразу же после того, как заканчивалась предыдущая. Так много я не работала никогда, на сон оставалось совсем немного времени.
Гарпии это знали и иногда даже жалели людей, приказывали Дуду устраивать отдых тем, кто был совсем измотан. По этой же причине они при первой возможности старались украсть людей живыми. Кормили гарпии неплохо (когда было чем кормить, конечно). На волю, в лес людей не выпускали никогда. Даже дрова для костров гарпии приносили сами.
На второй день плена Дуду взял меня с собою, как он сказал: "Поклониться первому человеку - слуге гарпий". В глубине массива, в довольно крупной пещере стояла статуя пожилого человека, который держал на вытянутой руке маленькую гарпию.
- Поклонись первому человеку - гарпии! - торжественно провозгласил Дуду. Я наклонилась и при мечущемся свете факела (масляных ламп у людей здесь не было) прочитала древнюю надпись: "Потомки мои! Будьте добрыми к гарпиям, которых люди создали для забавы. После Катастрофы, когда драконы уничтожили человечество, о них некому стало заботиться, а их руки не предназначены для работы. Поэтому я и моя семья, мы посвятили свои дни заботе об этих несчастных существах. Будьте и вы добры к ним".
Я уже хотела прочитать Дуду, что здесь написано, но потом решила, что ему это может не понравиться. О его роли в жизни маленькой общины мне уже рассказали другие люди, после того, как отобрали всю одежду (нож и самострел гарпии отобрали ещё раньше). Единственное, что мне удалось сохранить - это пёсика Петю, через которого теперь говорила тётя Ксюша. Когда мне становилось совсем плохо, я жаловалась тёте Ксюше, а та меня жалела. Это приносило некоторое облегчение. Тётя Ксюша сказала, что видела через свою мощную оптику, как повозки с другими детьми благополучно добрались до дома. Это было хоть какой-то приятной новостью.
Однажды мы разговорились. Тётя Ксения сказала, что тоже в детстве занималась танцами, только не эстрадными, как я, а балетом. Несколько часов мы потратили на приятную беседу о том, в чём заключаются отличия (я мотыжила землю на поле, на вершине скалы, и нам никто не мешал). Отличия оказались не такими уж и большими.
- А математические загадки вы не знаете?
Математических задач Ксюша не помнила, зато предложила научить играть в шахматы. В шахматы я играть умела, мы иногда играли с дядей Петей и с Лейте.
- Некогда мне в шахматы играть. Спать хочется смертельно. А что ещё вы умеете? Крылья не умеете делать?
- Нет, не умею, это надо капитана… дядю Петю ждать. Это он на инженера учился. А я в детстве в секцию скалолазания ходила, мы даже в горы выезжали по скалам лазить. Слушай, а правда, давай я тебя по скалам научу лазить? Возьмёшь и слезешь с этой скалы.
- Как, по вертикальной стене? Такого не бывает, я не муха.
- Ты удивишься, на каких маленьких зацепках может висеть человек. И даже там, где нет зацепок, а только трещины в скале. А трещины есть в любой скале. Будешь по вертикали ходить, как по полу родной пещеры. Я на соревнованиях на такую высоту, как пещера гарпий, за три минуты залезала. А ну-ка покажи твою руку… гибкие пальцы, три сочленения… подойдёт. Придётся только научиться подтягиваться.
Подтягиваться я не умела. То есть умела, но плохо. На танцах нас тренировали больше работать ногами. Я неплохо лазила по веткам, но когда тётя Ксюша потребовала подтянуться на небольшом выступе скалы, я едва подтянулась три раза.
- Плохо, надо подтягиваться минимум пятнадцать раз, - оценила тётя Ксюша.
- Пятнадцать раз! - ужаснулась я.
- Не бойся, за три недели накачаем твои мышцы.
С этого дня мы начали тренироваться. Тётя Ксюша заставляла подтягиваться по многу раз в день, по два - по три подтягивания. Когда я оставалась одна, мы учились лазить по скалам. Это действительно оказалось несложным. Скалы, которые на первый взгляд казались отвесными и ровными, при ближайшем рассмотрении оказывались усеянными мелкими выступами, трещинами и выбоинами. Тётя Ксюша не могла показать, как ставить руки и ноги, но даже устных объяснений хватало, чтобы понять. Искать большие зацепки оказалось необязательным - тётя Ксюша учила, что можно сунуть кулак в вертикальную трещину, зажать там, и он будет держать не хуже ручки. Ещё можно было залезть в вертикальную трещину и распереться там спиной и ногами, или только ногами - так можно было легко стоять даже в вертикальной гладкой трещине, где не было никаких зацепок. Нечто подобное мы проделывали в коридорах летающего корабля, когда на нас напали рыжие волки.
Через три недели я лазила уже неплохо. Маленькая скала, на которой я училась в первые дни и которая казалась почти непроходимой, теперь была не страшнее ступенек в пещерах. Теперь я могла взобраться по ней с закрытыми глазами, а в некоторых местах даже без рук.
Через три недели и два дня плена прилетел дядя Петя. Тётя Ксюша тоже осталась, чтобы помогать советами во время побега. Побег был назначен на раннее утро следующего дня.
Когда я, дрожа от страха, приблизилась к краю обрыва, Светило только вставало над горизонтом. Гарпии - лентяйки ещё спали в своих пещерах, укутанные одеялами, сплетёнными людьми из специальных трав. Но я всё равно боялась - отходить так далеко от огородов нам не разрешалось, в основном, для того, чтобы не попасть на зуб драконам.
Было довольно холодно, середина осени никак не способствовала прогулкам без одежды. Но я не брала никакую одежду, да и не было у меня никакой одежды. То лохматое одеяло - накидку, которое я связала из остатков трав от одеял гарпий, годилось только для неспешной ходьбы, но никак не для лазания по скалам.
Приблизившись к обрыву, я поняла, что побег не удался. Весь верх скал зарос разными травами. Попытка подойти поближе и пробраться к камням закончилась бы только соскальзыванием в обрыв.
- Надо искать расщелину, - сказал Петя.
Следующий час я искала выход, свободный от трав, но так и не нашла. Та сторона, что была обращена к морю, заросла скользкими лишайниками и мхом. В отчаянии я вышла через "главный" вход, на площадку гарпий, и глянула вниз.
- Прыгай - прыгай, - поддразнили сторожевые гарпии, - из тебя получится хорошая отбивная, даже отбивать не надо.
Побег был исключён и с этой стороны. Все скалы ниже площадки были завалены навозом сотен поколений гарпий. Лезть по этому скользкому и непрочному покрытию было невозможно. Провожаемая криками гарпий: "Отбивная! Отбивать не надо! Хи-хи!", я вернулась обратно.
- А давай сделаем тебе парашют? - предложил Петя.
- Лучше верёвку сделать, спустится на ней там, где растут травы, а ниже по скале полезет, - предложила тётя Ксюша.
- Нам верёвки запрещено делать. Дуду говорил, кто начнёт верёвку делать - сразу смерть. А что такое парашют?
- Это такое устройство из ткани… раскрывается в воздухе и замедляет падение. У вас тут атмосфера плотнее, чем у нас, вес у тебя небольшой, парашют для тебя будет совсем небольшим. Дай-ка я посчитаю. Так, плотность воздуха два с половиной кило на куб… Скорость спуска семь метров в секунду, это как с трёх метров спрыгнуть… Вес у тебя килограмм двадцать - двадцать пять. Один квадратный метр даст силу в шесть кило… итого нужно четыре квадратных метра. Везёт вам, у нас потребовалось бы девять квадратов.
- Так мало? - удивилась я. А потом приуныла: - У меня совсем нет ткани.
- А шкуры есть?
- Шкур много. Гарпии много живности съедают, шкуры нам дают облизывать, а потом выкидывают.
- Вот из них и сделай.
За этим разговором мы подошли к моей пещерке - маленькому отростку от основного хода, который мне выделили для ночлега. Там меня уже ждал сердитый Дуду. Вместо обычной глуповатой улыбки, которую он носил во все времена (даже когда называл тех, кто назначен на съедение), его лицо сейчас выражало очень большое подозрение.
- Ты где была? Тебя гарпии к себе требуют! - набросился он на меня. Сердце у меня замерло - неужели бестии что-то пронюхали о моём побеге? Но внешне я не подала и виду и пошла за Дуду.
Оказалось, что дело было совсем не в побеге. Гарпии где-то украли двухлетнюю девочку. Её мама погибла. От лап гарпий или от нападения хищника, мне не сказали. Гарпии, которые её принесли, летели всю ночь, и ребёнок был в полубессознательном состоянии.
- Ты будешь ей мамой. Ты вырастишь нам хорошую служанку! - проскрипела одна из старых гарпий, - А если ты будешь плохо заботиться и она умрёт, мы тебя съедим! Хи-хи!
- Хорошую служанку! Съедим, если что! Хи-хи-хи! - подхватили остальные старые гарпии.
Я молча поклонилась, взяла девочку на руки и ушла. Вечером этого дня тётя Ксения распрощалась и улетела в свой мир. Счастливые. Хотят - летят сюда, хотят - туда.
Девочка пришла в себя только через сутки. Все эти сутки она спала, кормить её приходилось жидкой кашкой, которую она глотала, почти не просыпаясь. Её звали Лара, она происходила из Вертулии - пещеры, которая была третьей от нас. Она помнила только, как на них с мамой напал хищный ящер, дальнейшего она не знала. Я сказала, что теперь буду ей мамой. Лара заплакала. Я бы на её месте тоже заплакала.
Появление ребёнка неожиданно помогло с побегом. С меня сняли часть обязанностей по работе на огородах. Когда я взяла кучу шкур для изготовления парашюта, то сказала, что это для одежды ребёнку, и ни у кого возражений не возникло. Возни с Ларой было много, она не всегда ещё умела проситься в туалет, приходилось вытирать - Дуду следил, чтобы в пещерах было относительно чисто. Гадить где попало разрешалось лишь гарпиям, поскольку за ними убирали люди.
Я сделала Ларе небольшой рюкзак - сиденье из сыромятных ремней, теперь я везде могла носить её на себе, за спиной - на поле или на кухню, это было быстрее, чем водить за руку. Но основное назначение рюкзака было, конечно, совсем другим - он должен был держать Лару во время прыжка с парашютом. Дуду углядел это новшество и тут же добавил мне работы на поле.
Пошив парашюта чуть было не сорвался из-за других людей. Я уже сшила почти половину, когда однажды в мою пещеру вошел Писто - противный мальчишка, на три года старше меня. На нём красовался красивый кожаный плащ. Отобранный у меня плащ. Я сидела на полу пещеры, завёрнутая в одеяло из трав, и при свете масляной лампы пыталась шить парашют. Жир для лампы я вытопила из остатков животного жира, того, которые гарпии не стали есть в те дни, когда было много мяса. Шить приходилось шнурками из кожи или отрезками корешков. Учитывая то, что большинство шкурок были небольшими и принадлежали разным сусликам или зайцам (гарпиям редко удавалось поохотиться на кого-нибудь крупного), работёнка эта была очень непростая.
- Ух ты! Найва новый кожаный плащ для меня сделала! - завопил Писто и рывком выдернул полотно из моих рук.
- Отдай! Это для ребёнка, на зиму! - закричала я. Бесполезно - Писто уже свернул добычу и не собирался отдавать.
- Спасибо за новый меховой плащ, Найва. Ты такая хозяйственная! На самом деле я к тебе по другому делу. Пошли, я тебе покажу одно интересное место. Там много разных штуковин, которые гарпии собирали много лет.
Мне пришлось замолчать, взвалить на себя Лару, взять лампу и пойти за Писто. Противный мальчишка не соврал. Он действительно привёл меня в сокровищницу гарпий. Это была крупная пещера в самой глубине горы. Здесь горами высилась разные штуковины, которые гарпии посчитали интересным подобрать. Сотнями лет они приносили их в пещеры, игрались несколько дней, а затем сваливали в сокровищницу и забывали навсегда.
Большинство вещей в пещере было абсолютным мусором. Черепки раскрашенных глиняных горшков, давно проржавевшие и потерявшие форму металлические изделия, обрывки крашеных тканей. Но были и некоторые полезные вещицы. Я подобрала два бронзовых зеркала. Одно было очень неплохим, только отшлифовать надо. Очень большая ценность - в нашей пещере только у нескольких женщин были зеркала. Второе было совсем маленьким, погнутым и разорванным пополам. Я взяла его для того, чтобы сделать из него нож. В дальних кучах я нашла даже самострелы. Гарпии не смогли понять принципа их действия и просто забросили подальше. Оставалось только сделать к ним стрелы, что было не так уж и сложно - разного дерева гарпии приносили довольно много, а камень для наконечников можно было взять наверху. Я спрятала один самострел под рюкзак Лары. Девочка заворочалась, самострел мешал ей сидеть, но не заплакала.
- Только в гарпий не вздумай из него стрелять, а то они нас всех казнят, достанешь - сам тебя первый зарежу, - предупредил Писто.
Уже на выходе пёсик Петя заприметил в глубине кучи интересное устройство. По его просьбе я вытащила из мусора небольшую чёрную пластинку. Одна сторона у неё была матовой, зато другая была гладкой и глянцевой, на этой стороне виднелся бугорок. Неплохое зеркало, и как я сама не заметила?
- Будь я проклят, если это не электронная книга! - пробурчал пёсик Петя.
- Книга? - удивилась я.
- Тихо! В пещере посмотрим.
В пещере Петя потребовал от меня нажать на все бугорки как на передней, так и на задней панелях странной штуковины. Поддался только один, когда я на него нажала, то часть стенки отъехала, и открылся отсек, заполненный какой-то трухой.
- Ага… аккумулятор, как и положено, совершенно мёртвый. С этим предметом нам придётся повозиться.
Несколько дней Петя "возился" с находкой, запускал в неё лапу и разговаривал сам с собою. В основном, ругался. Я тем временем начала шить новый парашют. Писто растрезвонил, что отобрал у меня меховой плащ, и несколько самых противных стариков из числа тех, что прожили здесь всю жизнь, стали по несколько раз в день заглядывать в мою пещеру. Как только полотно стало больше метра в длину, один из них тут же у меня его отобрал. Драться смысла не было - он превосходил меня по весу в три раза. Я пошла к Дуду и пожаловалась, что другие люди отнимают у меня пелёнки и одеяла для ребёнка. Дуду нашел старика, но у него к тому времени отнял полотно другой старик, и мне вернули две половинки порванных шкур - старики порвали их, пока дрались. Я не особо расстраивалась. Это полотно я намеренно сшила кое-как, из невыделанных и даже из неочищенных шкур, специально как приманку.
Писто, продолжавший носить мой первый парашют (он был любимчиком у Дуду), заработал воспаление кожи - невыделанные сырые шкуры начали гнить у него на плечах. Так ему и надо, мерзавцу. Вместо того, чтобы избавиться от опасной вещи, Писто продолжал её носить, только стал подкладывать под плечи пучки трав.