Я отняла руку от оконного проема и посмотрела на Руби. Он выглядел… беспомощным? Пожалуй, нет, не до такой степени. Но ему явно недоставало уверенности.
– Ну тогда… попробуем еще раз? – нерешительно спросила я. – Что делать будем?
– Давай разговаривать! – с облегчением ответил мой брат. – Я хочу узнать о тебе как можно больше.
– А я как хочу! – кивнула я.
И мы, не сговариваясь, плюхнулись на кровать и стали болтать.
Постепенно в комнате стемнело. На небе горели звезды и луна, но их света было недостаточно. И чем же тут можно заняться, перед тем как лечь спать? Еще не так поздно – часов восемь, наверное.
Приходил уно Илья забрать посуду, заодно принес зубные щетки, полотенца и даже пижамы в елочку, для меня и для Руби. А еще у него были с собой песочные часы. Он оставил их на столе и сказал, что, как только пересыплется песок, мы должны лечь спать, потому что орланы живут по расписанию. У нас в "Зеленом углу" тоже был режим, хотя обходиться мы привыкли без часов. Ни на какие наши вопросы орлан отвечать не захотел. Лишь заверил, что с Итаном все в порядке.
Вскоре Руби уже знал о моей жизни на Светлоярске все. Вот удивительно – ведь столько времени он даже не подозревал о моем существовании. Это я хотела его найти, я стремилась узнать хоть что-нибудь, а он жил себе спокойно. И вот теперь не я о нем слушаю, а он обо мне. Да еще с такой скоростью поглощает информацию, как будто она у него где-то внутри записывается. Точно ли у него нет этого самого мыслешунта? Разве может человек так быстро усваивать и понимать? Ведь я говорю довольно быстро – не как Ника шпарю, конечно, но трещу без остановки. А он за все время ни разу не попросил остановиться, не задал вопроса, не уточнил ничего. Слушает – и впитывает, как воду.
– Я накапливаю данные и сразу анализирую, – сказал он в ответ на мои сомнения. – У меня до последнего момента не было сестры. У меня не было информации о сестре – это все равно что сестра не существовала. Понимаешь?
– Не очень. Вообще-то я была. Хоть и далеко.
– Конечно. Но я не знал тебя. Это значит, для меня тебя как бы не было, – терпеливо объяснял Руби. Сейчас характер его казался совершенно другим. – А раз не было… я не мог отвечать за то… ну, за неправильное отношение к тебе, понимаешь? Ведь я не знал, какое правильное.
Это было так странно. И непонятно.
– Люди всегда знают, что такое родные и близкие!
– Наверное, – не стал спорить мой брат. – Но кто для тебя родной и близкий? Тот, с кем ты много лет живешь рядом, или кто внезапно появляется из ниоткуда и говорит: "Здравствуйте, я ваша сестра?"
Я задумалась. Он не так уж и неправ. То есть даже, наверное, он как раз и прав!
– Но ведь… – медленно сказала я, – я не виновата в том, что мы не виделись так долго. Я не хотела, чтобы нас разлучали, меня никто не спрашивал. И я хотела найти тебя, понимаешь? Я специально к тебе шла!
– Да. Теперь понимаю. Я был для тебя "категория важности один" даже при полном отсутствии контакта. Я пока не умею так. Но я постараюсь научиться.
Он посмотрел на меня исподлобья.
– Но сейчас ведь у нас есть контакт? – весело сказала я. – И будет легче! Расскажи теперь ты мне про себя! Что-то я уже знаю, но хочется все-все!
– Конечно, – кивнул Руби. – Откуда начать?
В этот момент в окно, слово волейбольный мячик, влетела Ника. Увлеченные разговором, мы совсем забыли, что она должна вот-вот появиться. Поэтому вздрогнули.
– Сидим? – крикнула она, уперев руки в бока. – И чего сидим-то? Пошли! Кому это надо: мне или вам?
– Тебе, – улыбнулся Руби. – Ну и нам тоже.
– Ну да, и мне, – нехотя согласилась Ника. – А то я тут от тоски умру.
Друг за другом мы вышли в коридор. Он уже не выглядел особенно темным, поскольку мы только что покинули темную комнату. Мы шли словно внутри скалы – да так оно и было. Правда, мне казалось, что мы идем все время под горку – вниз. С потолка кое-где свисали каменные выросты, похожие на сосульки, но таких мест было немного. В основном потолок был гладким. Пройдя несколько шагов, мы увидели на стене неяркий светильник – продолговатый, с желтой лампочкой на конце.
– Вам надо попросить свечи! Не сидеть же в темноте! – вполголоса заявила Ника. – А электричество в вашу комнату не проведено.
– Свечи? У вас есть свечи? Какие они, расскажи скорее!
– Ну… – Она пожала плечами. – Да вот такие, как этот светильник. Только тут на конце лампочка, а у свечи – пламя. А сама она из парафина. Да ты увидишь!
Когда мы вышли в просторный пустой зал, я убедилась, что Ника ведет нас совсем не тем путем, каким мы попали сюда.
– А там еще охранники, в башне. Мы же не хотим на них наткнуться? Но на ночь они уходят, и возвращаться можно будет тем путем.
"Странные охранники", – подумала я.
В центре зала находилось что-то вроде круглого колодца с низким каменным бортиком.
– Ну вот, – показала на него Ника, – теперь прыгаем туда.
– Куда?! – Такого я не ожидала.
Руби молча скривился.
– Там, внизу, подземный ход. Вернее, колодец, который ведет к подземному ходу.
– А по-другому никак?
– Никак, – вздохнула Ника. – Только здесь мы ни на кого не наткнемся. Если идти другими путями, обязательно кого-нибудь встретим, и тогда уж точно никуда не попадем.
– Мне все время кажется, что ты хочешь обмануть нас, – произнес Руби.
– Да зачем мне это? – обиделась Ника. – Не хотите – не прыгайте, я что, заставляю?
– А если мы разобьемся? – Я заглянула вниз. Конечно, ничего не увидела из-за темноты.
– Не должны! Ну хотите, я первая?
– Ты же орлан… – начала я, но Ника уже прыгнула.
Снизу раздался подозрительный всплеск.
– Эй, давайте сюда! – прозвучал ее голос совсем близко. Видимо, колодец и правда неглубокий, но…
– Там что, вода внизу? – крикнула я, перегнувшись через бортик.
– Ну да.
Кажется, я даже видела Нику. Вон она стоит.
– Мы же промокнем!
– Слушайте, вы идете со мной или нет? – возмутилась Ника. – То вам темно, то страшно, то вода. Хотите – там оставайтесь.
Думая про себя, что происходит что-то невероятное, что я вот так глупо попалась на удочку, согласилась идти с малознакомым человеком неизвестно куда неизвестно зачем, – я зажала нос и прыгнула.
Да нет, не очень высоко. И даже не очень много воды. Всего лишь по колено. Я вся мокрая, конечно, потому что обдала себя брызгами. Рядом стоит Ника и как ни в чем не бывало улыбается.
– Эти комбинезоны быстро сохнут, материал такой же, как у нас, я знаю. Не переживай. Эй, Руби! Прыгай к нам.
– Отойдите! – прозвучал сверху голос моего брата – глухо, как будто мы были в колодце. Ах да, мы же и есть в колодце…
Мы отступили в сторону, и Руби плюхнулся сверху, подняв фонтан брызг.
– Мы точно сможем вернуться обратно? – мрачно спросила я.
– А ты так хочешь обратно? – фыркнула Ника. – Понравилось?
Я промолчала. Не понимаю я ее шуток.
В круглой стене колодца довольно высоко от пола был выход. Вода стояла как раз на его уровне и при малейшем колебании начинала заливаться в отверстие. Мы по очереди забрались на высокий порог, цепляясь руками за края прохода, и очутились в полной темноте. В колодец свет проникал хотя бы сверху, в зале были светильники, а здесь царил полный мрак.
– Тут есть окна под потолком, – сообщила Ника, уверенно идя вперед. – Но снаружи ночь, поэтому толку от них сейчас никакого. Не сомневайтесь, нам туда. Тут один выход.
– А ты знаешь все ходы?
Я еле поспевала за ней. Руби шел позади и вроде не беспокоился, что потеряется.
– Не все. Но в подземный ход не лазил только ленивый.
Последнюю часть пути мы прошли молча. Где-то капала вода, и местами на полу были лужи, в одной из которых я чуть не поскользнулась, в двадцатый раз подумав, что Ника могла бы и предупредить. Но ее, видимо, не беспокоили такие мелочи. Комбинезон, к счастью, действительно почти высох.
– Ну вот и все! – радостно заявила наша спутница и через мгновение исчезла из глаз.
Я прибавила ходу. Миг – и меня обдало ветром. Я остановилась, а сзади мне чуть не наступил на пятки Руби.
Я поняла, что тоннель закончился. Мы стояли на улице.
– Ах да. Поздравляю! Прости, у меня нет подарка.
Арт взял шлем.
– Лучший мой подарочек – это ты, – процедила Рил. – Куда поедем?
– В зоопарк, я же сказал.
– Нам-то зачем в зоопарк? – резко спросила Рил.
– Елка с нами будет. Но не везти же ее на мопеде.
С одной стороны, Рил, удрученная своими мыслями, как-то не подумала об этом очевидном факте. С другой… Она пару раз была случайным свидетелем загадочных перемещений Елки, однажды Арт даже помочь попросил – подождать их в условленном месте. Но объяснять Рил, как это происходит, он не торопился.
Она тоже надела шлем, завела мотор и тронула, быстро переключившись на вторую передачу, а набрав скорость, и на третью.
Дорога летела навстречу, руки уверенно лежали на руле, Арт держал ее за талию, и это было здорово! Рил почувствовала себя почти счастливой.
Но это быстро закончилось. Западный берег остался позади, и они свернули в район Пяти холмов. Зоопарк располагался сразу за сквером. Рил припарковалась на стоянке, шлемы пристегнула замком к мопеду и они с Артом направились к входу куда, на удивление, валом валила толпа.
– А касса? – спохватилась Рил.
– Сегодня бесплатно.
– Никак из-за моей днюхи? – усмехнулась Рил.
– Ты не слышала, что ли? Правительство сделало подарок зоопарку Центрального. Волка привезли. Сегодня всех пускают полюбоваться, чтобы прониклись, поняли, как заботятся о гражданах Империи.
– Волка? И чем это круто?
– Понятия не имею, – пожал плечами Арт.
Шикарным зоопарк не выглядел, скорее уж – скромным. Роль главного украшения до сих пор играл искусственный пруд, в котором обитало множество водоплавающих птиц разной окраски и размеров. Рил, впрочем, считала большинство из них утками. Даже фламинго, по ее мнению, тянул максимум на странного розового гуся.
У пруда было малолюдно. И даже ползающий по территории симпатичный паровозик сегодня оставался наполовину пустым. Народ толпился в центре, у огромного вольера.
– Ну, где твоя Елка?
– Я сейчас. Ты иди. – Арт кивнул в сторону вольера, а сам развернулся и направился обратно к воротам.
Тяжело вздохнув, Рил поплелась к месту скопления людей.
Вольер стоял здесь и раньше. В нем жили ламы и еще какие-то копытные. Но была ли решетка в четыре человеческих роста, Рил не помнила – последний раз она посещала зоопарк лет шесть назад, еще в младшей школе, с родителями. Ограждение так плотно облепили посетители, что Рил с трудом протиснулась поближе, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Пришлось растолкать соседей локтями. Они, впрочем, в долгу не остались, один раз ее даже дернули за серьгу-кольцо. Она в ответ пнула нахала – им оказался парень с Южного берега – в коленку. Он выругался и попер было на Рил, но, узнав ее, кивнул и как ни в чем не бывало отыскал себе неподалеку другое место для обзора.
Наконец прижатая боком к решетке Рил смогла увидеть зверя, находящегося за ограждением. О нет, он походил на ламу так же, как поезд на детскую коляску.
В центре вольера, прикованный к столбам сразу двумя цепями – а может, и бо́льшим количеством, Рил не видела со своего места, – сидел гигантский волк. Рил даже не сразу поняла, что это волк, – он был размером со слона. Да нет, выше слона! Понятно теперь, почему сегодня сюда пришла чуть не половина острова. Таких чудовищ Рил видеть не доводилось.
Но, присмотревшись, она поняла, что зря причислила небывалого зверя к чудовищам. Волк наводил страх, это верно, – и размерами, и исходящим от него ощущением неимоверной силы. Рил даже показалось: вздумай он рвануться, эти тоненькие цепочки его не удержат. К счастью, зверь сидел почти неподвижно, лишь поводил время от времени ухом.
Волк был прекрасен. Шерсть – черная, блестящая, с редкими белыми подпалинами. Глаза… Рил даже с далекого расстояния видела их. Он смотрел внимательно, пристально, почти как человек. Казалось, он наблюдает именно за ней. Рил вцепилась рукой в решетку, не в силах оторваться от взгляда волка, и даже пропустила появление Арта с Елкой.
– Ваа-у-у! – тихо произнес детский голос где-то внизу.
– Ого! – послышалось у самого уха.
Только тогда Рил пришла в себя и оглянулась.
Арт стоял сразу за ее плечом. Елка прилипла к самой решетке – маленькому ребенку пробраться вперед гораздо проще.
– Где его откопали только, – пробормотал Арт.
– Слишком крупная решетка. – Рил кивнула на заграждение.
– Он же здоровый! Коготок не пролезет.
– Зато любой идиот руку сунет – и ням-ням, – не сдавалась Рил.
– Он на цепях.
Но все-таки Арт взял Елку за плечо. Та даже не заметила.
Людей вокруг, кажется, не становилось меньше – наоборот. Новые все прибывали, а пришедшие раньше не спешили уходить: невиданный волк притягивал все взоры. Скоро у решетки было уже не продохнуть – сзади здорово напирали.
– Может, пойдем уже? – недовольно скривилась Рил, которой надоело стоять, впечатавшись в решетку.
– Елка! – позвал Арт.
– Ну еще чуть-чу-уть, пожалуйста! – заканючила Елка.
– Ладно. Мы тебя ждем.
Арт стал протискиваться через толпу, Рил – за ним. Наконец им удалось просочиться наружу.
– Когда играть будешь?
Арт оглянулся в сторону ворот.
– Да можно прямо сейчас. Вроде начали рассасываться. Пока давки у выхода нет – самое то. Может быть, поможешь?
Арт расстегнул чехол.
– Ты же знаешь, – усмехнулась Рил. – Мне медведь на ухо… Это что?
На грифе гитары красовалась красно-черная с желтым фенечка. И Рил почему-то сразу догадалась, откуда она там взялась.
– Просто фенька. Если не хочешь петь, я один. У Пчелки получалось.
И Арт принялся доставать гитару.
Тут Рил не выдержала. Равнодушие Арта, его слова о девчонке с острова, да еще эта красно-желтая дрянь…
– Просто фенька? Ее фенька?
Она сама не заметила, что кричит. Арт удивленно поднял голову. На них стали оборачиваться люди.
Но Рил видела только красно-желто-черную веревочку, источник ее бед. Шагнув к Арту, она дотянулась до гитары и сдернула подарок Ани. А потом швырнула его в толпу. Рил даже не посмотрела, куда бросает феньку.
Но Арт успел увидеть, как веревочка, пролетев через отверстие решетки, упала далеко по ту сторону заграждения.
– Ты что, с катушек слетела? – спросил он поразительно ровным голосом.
– Это ты слетел с катушек! – зло закричала Рил. – Из-за какой-то каракатицы…
Со стороны решетки раздались испуганные возгласы. В следующую секунду толпа дружно ахнула.
Арт и Рил обернулись.
Не увидев Елку на старом месте, Арт, полный нехороших предчувствий, бросил гитару прямо на землю и рванул к вольеру. Расталкивая людей, наступая на ноги, заехав кому-то локтем по уху, Арт протиснулся к решетке.
Елка была внутри. За загородкой. Она быстро шла по направлению к валяющейся в трех шагах феньке.