– "Кассини" был на тот момент уникальным кораблём. Его разгоняли с помощью гравитационных полей трёх планет. Сначала он дважды пролетел рядом с Венерой, затем с дикой по тем временам скоростью в почти семьдесят тысяч километров в час пронёсся мимо Земли, чтобы в двухтысячном году достичь Юпитера, сфотографировать его, нарастить скорость и снова устремиться к основной цели своего путешествия – Сатурну. С две тысячи четвёртого года и по сей день "Кассини" вращается вокруг планеты, он стал её первым искусственным спутником. Кроме того, он принёс с собой космический зонд "Гюйгенс", который благополучно сел на Титан, крупнейший спутник Сатурна и единственный спутник в Солнечной системе, обладающий собственной атмосферой.
Я начала всматриваться в иллюминатор в попытках отыскать спутник Сатурна.
– Титан скоро покажется по правому борту, – сообщил гардемарин. – Его диаметр примерно в полтора раза больше, чем у Луны. Атмосфера преимущественно из азота, на поверхности – камни и лёд. Интересно, что Титан, как и Луна, имеет синхронное с планетой вращение и повернут к ней всегда одной и той же стороной.
Планета и кольца в иллюминаторе неуклонно росли, и уже нетрудно было представить, как скоро они заполнят весь горизонт от края до края. Чуть повыше колец я отчётливо видела небольшой бежевый шарик, напоминающий крупную виноградину. Такой маленький Титан…
– В фантастической литературе всегда была популярна идея заселения Титана, – в голосе гардемарина появилось мечтательное выражение. – Логика простая: атмосфера есть – значит, можно колонизировать, а состав воздуха со временем изменить и сделать пригодным для дыхания. К сожалению, это не так просто, как кажется, и совсем недёшево. Оказалось, что найти и заселить новые планеты земного типа экономически выгоднее, чем переделывать под себя загадочный спутник Сатурна. Кстати, загадочный он потому, что долгое время ничего не было известно о его поверхности – из-за слоя атмосферы астрономы её просто не видели. Ну а потом прибыл "Кассини", собрал много информации и сбросил на Титан зонд "Гюйгенс". В интернете большой популярностью пользуется запись ветра на Титане – поищите, не пожалеете.
Сатурн в иллюминаторе продолжал расти, постепенно заполняя всё доступное пространство, Титан тоже из виноградины превратился в теннисный мячик.
– Мы сейчас нырнём ниже, пройдём через кольца, – сказал гардемарин. – Так что рассмотрите Титан получше, ближе к нему мы подлетать уже не будем.
Челнок капитана справа впереди накренился, устремляясь прямо в кольца. Только кольца уже не были сплошными, какими они кажутся на фотографиях в школьных учебниках. Теперь ясно видны были пустоты между ними, разделяющие кольца на разные по толщине и цвету полосы. Зрелище было просто фантастическим, и я сразу представила, как там папа прилип носом к иллюминатору. Я достала галакамеру и решила снимать весь полёт сквозь кольца, чтобы ничего не пропустить. Красота нас окружала в буквальном смысле слова неземная.
Неуловимый манёвр – и вот мы тоже начали снижаться к кольцам, вслед за флагманским челноком. Мне стало немного не по себе – настолько стремительно сокращалось расстояние. Теперь кольца уже не представлялись сплошными – в какой-то неуловимый момент глаз начал различать отдельные каменные и ледяные глыбы, несущиеся нескончаемым потоком друг за другом, как машины по кольцевой дороге. Вечно несущиеся, испокон веков и до скончания времён. Не только мы сами, но даже наши самые далёкие прапрапращуры ещё не родились, а здесь всё уже выглядело точно так же, как и сейчас.
– Вы только задумайтесь, какой стариной тут пахнет, – словно прочитал мои мысли гардемарин. – Учёные считают, что планете и кольцам около четырёх миллиардов лет – примерно столько, сколько самой Солнечной системе.
Глыбы за иллюминатором постепенно превратились в горы и айсберги, стремительно проносящиеся мимо нас.
– Извините, что перебиваю, – громким напряжённым голосом произнёс Свинке, сидящий где-то впереди. – Но вы уверены, что наши манёвры и пролёт через кольца безопасны?
Мы с мамой переглянулись. Она улыбнулась и покачала головой.
– Пролёт через кольца входит в программу экскурсии, – невозмутимо ответил гардемарин. – Программу составляли на Земле.
– А почему тогда в иллюминаторе больше не виден челнок капитана?
– Во время манёвров каждый челнок идёт автономно.
– Господин Свинке, – не выдержала мама. – Может, вы перестанете отвлекать пилота? Вы же ему мешаете.
– Вечно я всем мешаю, – сварливо сказал Свинке, но всё же замолчал.
Мы порхали вокруг величественных гор с лёгкостью мотылька, или, как сказали бы романтичные японцы, как листик на ветру. Это было волшебно. Хотя и страшно одновременно. Казалось, конца этим глыбам и камням не будет.
– Да вы не беспокойтесь, господин Свинке, – совсем другим, уже не мечтательным, а серьёзным и сосредоточенным голосом сказал гардемарин. – Есть такое понятие – относительная скорость. Так вот, наша относительная скорость с этими камушками довольно невелика. Всё продумано.
– Но бывают же и случайности! Вы посмотрите вокруг! – нервно воскликнул Свинке.
– Вообще-то, мне тоже не по себе, – призналась мама.
– Мы уже почти прошли пояс насквозь, – сказал гардемарин. – Сейчас войдём в визуальный контакт с первым челноком и повернём в обратный путь.
Ледяные горы за окном и вправду становились всё реже и всё мельче, пока наконец впереди не оказалась лишь привычная чернота космоса, пронизанная разноцветными искрами звёзд, и – теперь уже вверху – мутновато-серой поверхностью Сатурна.
– Не понял, – вдруг отчётливо произнёс гардемарин.
– А где капитанский челнок? – вторя ему, нервно спросил Свинке.
За иллюминаторами, кроме космоса и планеты, ничего больше не было. В груди у меня похолодело.
Челнок наполнился громкими испуганными голосами. Кто-то предложил немедленно возвращаться на корабль, а кто-то, наоборот, вернуться в пояс и поискать капитанский челнок. Громче всех кричал Свинке, он-де предупреждал и что ничем иным это дилетантское путешествие закончиться и не могло.
Я осторожно привстала в кресле, чтобы увидеть лицо гардемарина. Он сидел в пилотском кресле перед широким сенсорным пультом, полном разноцветного сияния бесчисленных датчиков и областей управления. Лицо его было бледным, пальцы взволнованно барабанили по подлокотникам. Я оценила обстановку и аккуратно отстегнула ремни безопасности. С такими пассажирами гардемарину может скоро понадобиться помощь и поддержка. Я не могла допустить, чтобы папа остался где-то среди ледяных глыб, вечно вращающихся вокруг своего властелина-Сатурна.
– Внимание пассажирам, – взволнованным голосом произнёс пилот. – Просьба сохранять спокойствие и тишину. Нужно проверить связь.
В салоне челнока сразу стало тихо. Пальцы гардемарина порхали над сенсорной панелью. Вот появилась полупрозрачная сфера связи, а в ней – много красных точек, складывающихся в подобие колец, а вдалеке от них – одна зелёная искорка. Это, должно быть, наш круизный лайнер. Больше зелёных точек не наблюдалось. Получается, капитанского челнока нет в зоне досягаемости связи!
– "Константиново" вызывает "Есенин", – чётко сказал Юра.
Прошло несколько секунд, затем в скрытых динамиках корабля раздался шорох, и послышался голос старпома:
– "Есенин" на связи! Слушаю вас, "Константиново"!
– Докладываю. "Хулиган" не вышел к точке сбора. На радаре не прослеживается. Возможно, из-за многочисленных помех. Прошу разрешить вернуться и повторить маршрут "Хулигана". Приём.
Снова воцарилась тишина. Старпом думал, а Свинке тем временем не преминул высказаться:
– Пусть только попробует разрешить! Вместе под суд пойдёте!
– Возьмите себя в руки, господин Свинке! – сердито сказала мама. – И не мешайте пилоту разговаривать!
– "Есенин" вызывает "Константиново", – наконец раздалось в динамиках. – Отставить повторное прохождение! Приказываю возвращаться на базу. Как поняли?
– Но "Хулиган", возможно, терпит бедствие и нуждается в срочной помощи! – возразил Юра.
– Мы не можем рисковать жизнями пассажиров, – с болью в голосе ответил ему старпом. – Верни их на "Есенин". Как только люди будут в безопасности, мы сразу же отправим к кольцам спасателей из числа членов команды.
– Но мы потеряем драгоценное время!
– Мы уже его теряем, гардемарин! Немедленно исполнять приказ. Как поняли?
Гардемарин поник головой и даже не сразу ответил.
– Вас понял, – потухшим голосом сказал он. – Иду на базу.
Салон челнока взорвался аплодисментами и радостными криками. Я посмотрела на маму. Она побледнела, нервно покусывая нижнюю губу.
– Как вы можете радоваться? – воскликнула я. – Вы что, не понимаете? Там же люди! Там мой папа! Мы обязаны вернуться.
Ответом мне была напряжённая тишина. Даже не знаю, был ли на челноке ещё хоть кто-то, разделявший наше с мамой мнение.
– Прошу пассажиров пристегнуться и сохранять спокойствие! – внезапно окрепшим голосом сказал Юра. – Приготовиться к маневрированию.
Некоторое время он что-то рассчитывал на компьютере, а затем рванул вперёд, резко набирая скорость. Кольца над нами снова стали расти в размерах. Некоторое время мы летели чуть ниже вдоль колец, постепенно сближаясь с ними.
– Гардемарин, ты куда нас везёшь? – нервно спросил Свинке. – Разве нам не в другую сторону?
В это время гардемарин резко задрал нос челнока и нырнул между двумя ближайшими ледяными скалами вверх.
– Я поняла, – шепнула мне на ухо мама. – Он нагнал тот участок, где летел папа, и который ушёл вместе с кольцами вперёд за это время.
– Молодец, Юра! – радостно крикнула я.
В иллюминаторах по обе стороны салона проплывали глыбы камней и льда. Я ожидала, что снова поднимется крик, но люди молчали. Видно, струхнули основательно. Только мстительный Свинке не преминул пообещать вслух:
– Ты ответишь за нарушение приказа!
Признаться, мне тоже было страшно. Челнок лавировал между глыбами, Юра кидал нас то резко влево, то резко вправо. Иногда подныривал под один из айсбергов, и тогда сердце как будто проваливалось в желудок. Но, несмотря ни на что, я готова была даже в индивидуальном скафандре и в одиночку продолжать поиски капитанского челнока – ведь там был папа.
Сфера связи над пультом пилота показывала отсутствие радиосигнала – где бы ни был челнок капитана – он не подавал признаков жизни. Оставалось надеяться лишь на то, что мы его увидим. Я буквально прилипла к иллюминатору, ощупывая взглядом каждый выступ, каждую ложбинку на айсбергах, мимо которых мы пролетали. То же самое делали и остальные пассажиры. Но всё было тщетно – ледяных глыб так много, что найти среди них маленький челнок ещё сложнее, чем иголку в стоге сена.
Лавируя и маневрируя, мы пролетели через кольца насквозь, так никого и не найдя. Юра снова провёл какие-то расчёты на бортовом компьютере, скорректировал траекторию полёта и на сей раз челнок начал быстро удаляться от колец. Да, это была хорошая попытка. А теперь что ж, надо поскорее добраться до "Есенина" и дать возможность профессионалам заняться поисками пропавшего челнока. Всё будет хорошо, убеждала себя я. Всё будет хорошо.
Глава третья. Найти, во что б это ни стало
Когда наш челнок состыковался с "Есениным", и мы перешли через шлюз на корабль, первым, что я увидела, были три высоких фигуры в скафандрах повышенной защиты. Нам показывали их во время экскурсии по кораблю – они не только надёжнее обычных, но и позволяют быстро передвигаться в открытом космосе благодаря встроенным микродвигателям. Правда, они массивнее, и в них трудно проходить в шлюз. Забрала шлемов были пока открыты, так что я смогла узнать старшего помощника капитана Дмитрия Салова и двух гардемаринов. Чуть поодаль стоял одетый в обычную офицерскую форму Юрий Владимирович, инженер корабля. На душе сразу полегчало: спасательная команда уже готова к вылету, задержки в поисках папы не будет.
А потом я заметила, что глаза у старпома холодные и сердитые, а губы сжаты в тонкую ниточку. Он стоял, заложив руки за спину, сдержанно приветствуя возвращающихся пассажиров. И я вдруг испугалась за Юру: а вдруг его сейчас начнут ругать за то, что не сразу на "Есенин" вернулся, а ещё раз через кольца пролетел. В общем, я решила задержаться поблизости. Мама тоже остановилась и вопросительно посмотрела на меня. Ну как она не понимает! Вдруг гардемарину потребуется моя помощь! А пока он не вышел, я решила задать старшему помощнику вертящийся на языке вопрос:
– Скажите, только один челнок полетит папу искать?
Офицер свысока посмотрел на меня.
– У тебя на "Хулигане" папа?
– Ну да! Вы что, забыли? Мы с мамой тоже должны были с капитаном лететь, но я поменялась, потому что хотела с Юрой. То есть с гардемарином Звягинцевым.
– Получилось, что вам с мамой повезло, – сделал вывод Старший помощник.
– Что значит, нам повезло? Хотите сказать, моему папе не повезло? Но вы же его найдёте, я надеюсь! Не верю, чтобы что-то серьёзное могло произойти!
– Будем надеяться. Но это космос, девочка. Кольца Сатурна – не самое безопасное место в Солнечной системе.
Наверное, у меня на лице слишком явственно отобразился испуг, потому что офицер быстро добавил:
– Не волнуйся, девочка, мы обязательно найдём капитанский челнок и всех пассажиров. Искать будем на двух судах – кроме челнока задействуем также катер "Айседору", хотя это и оголяет корабль полностью. Если вдруг пассажиров нужно будет эвакуировать, останутся только спасательные капсулы.
– Это грубейшее нарушение правил безопасности, вы не смеете так поступать! – взвизгнул Свинке, как и мы с мамой, задержавшийся в коридоре.
– Позвольте мне самому это решать, – холодно заметил старпом. – Нужно уметь расставлять приоритеты и идти на оправданный риск. Тем более что "Айседора" в любом случае при эвакуации погоды не сделает, по вместительности ей далеко до обоих челноков.
– А что всё-таки могло случиться с "Хулиганом"? – спросила я.
– Мы это выясним. Всё будет хорошо. На крайний случай все пассажиры были в автономных скафандрах с довольно большим ресурсом жизнеобеспечения.
– Скажите, вот вас с Юрой всего четверо, место есть, разрешите мне лететь на поиски вместе с вами! – попросила я.
– Ты что, Света! – всплеснула руками мама. – Я тебя никуда не пушу!
– Гардемарин Звягинцев нарушил приказ и никуда не полетит, – хмуро сказал старпом. – В поисковых работах будут вплоть до новых указаний задействованы три офицера во главе со мной. Старшим на корабле остаётся Юрий Владимирович, главный инженер.
– Но Юра не нарушал! – воскликнула я.
– Разберёмся. А пока проводи маму в каюту и позволь нам делать свою работу.
В этот момент последний пассажир покинул челнок, и в проёме шлюза показался Юра.
– Разрешите доложить! – гаркнул он, вытянувшись в струнку.
– Докладывайте, – мрачно разрешил старпом.
– Челнок "Константиново" согласно вашему приказу вернулся на базу. Пилот челнока гардемарин Звягинцев.
– Почему нарушили приказ и подвергли жизни пассажиров ненужной опасности? Почему снова полезли в гущу колец?
– Мы вернулись примерно тем же путём, каким и прибыли в точку сбора. Это был знакомый маршрут, ранее утверждённый капитаном для экскурсионной программы. У нас был шанс запеленговать его челнок. Риск был не больше, чем при первом пролёте.
Старпом помолчал несколько секунд.
– Что ж, по-человечески я могу вас понять. Но вы офицер, и должны понимать, чем грозит нарушение прямого приказа. По прибытии на Землю ваш поступок рассмотрит дисциплинарная комиссия Космической Академии. А пока – вы отстранены от полётов. Занимайтесь школой, позаботьтесь, чтобы дети были при деле. Выполнять.
– Есть выполнять! – Юра часто заморгал, но всё же по-уставному чётко козырнул. – Разрешите идти?
– Разрешаю.
Гардемарин печатным шагом направился в сторону кают-компании.
– Наконец-то получил по заслугам, – желчно прокомментировал Свинке. – Хотя можно было бы и на гауптвахту посадить дней на десять! Это с ним ещё мягко!
– Как вам не стыдно! – возмутилась я.
– На флоте должен быть порядок! – самодовольно заявил Свинке. – И традиции! А то распустились, понимаешь. Гардемарин берёт пример со своего капитана.
– Вы тоже пройдите в свою каюту, господин Свинке, – сказал старпом, поморщившись. – Благодарю вас за ценные комментарии, но попрошу не мешать команде.
* * *
Сквозь прозрачную стену обзорной площадки мне было отлично видно, как "Константиново" отстыковывается от корабля, отходит от него на некоторое расстояние. Затем делает плавный разворот, нацеливая нос на Сатурн и, наконец, включает маршевые двигатели, ускоряясь по направлению к кольцам.
Мы с Сеней сидели на нашем любимом месте, но сейчас это уже не приносило такого удовольствия и созерцательного настроения, как раньше. Все мысли были только о папе и других пассажирах, потерявшихся где-то там, среди холодных и равнодушных колец Сатурна. Сеня обучился конспирации: теперь в общественных местах, куда заходили другие пассажиры, он транслировал свои образы только мне и больше никому. А показывал он очень много, но на свой вкус, благо, насмотрелся в головах у других людей. То берег моря, то сосновую рощу, то деревенские картинки, которые он почему-то больше всего полюбил. А ещё он показывал мне отца – таким, каким увидел его в моей памяти.
Челнок быстро превратился в маленькую точку на фоне громадной планеты, а потом и вовсе исчез из виду. Это уже пятый вылет челнока за сутки. Он возвращался на корабль лишь для дозаправки, почти сразу же улетая обратно к кольцам. Катер сделал четыре вылета и пока остался на корабле. Дело в том, что на "Константиново" было два пилота, они могли сменять друг друга за пультом и иногда отдыхать, а пилот "Айседоры" такой возможности не имел, будучи на борту один. Так что старпом приказал гардемарину Минковичу хотя бы четыре часа поспать. Нет, чтобы дать возможность Юре пилотировать! Тогда катеру не пришлось бы простаивать, а шансов найти пропавший челнок было бы больше. Можно было сделать исключение, учитывая ситуацию. Так нет же, отстранён от полётов – и точка!
На некотором отдалении от нас висел массивный гражданский спасательный корабль "Гром". Его вызвал на подмогу старший помощник, когда спустя несколько часов после исчезновения челнок капитана так и не вышел на связь. "Гром" примчался всего за четыре часа – благодаря антиприводу. На планетарных он тащился бы так же долго, как и наш круизный корабль. А так он прямо от Земли ушёл в прыжок к ближайшей звезде, ввёл координаты Сатурна – и вернулся снова в Солнечную систему, но уже неподалёку от нас. Спасибо, хоть не пожалели гамма-терция для спасательной операции. На борту "Гром" нёс шесть спасательных катеров, которые так же, как и мы методично прочёсывали кольца Сатурна, а также, на всякий случай, его спутник Титан. Как нетрудно догадаться, катера назывались "Молниями" и отличались лишь порядковыми номерами. К сожалению, пока успехов у "Громовержца" не было.