– С чего вы взяли, что я буду вам что-то объяснять? Вы, наверное, не совсем осознали своё положение. Я вам объясню. Вы пленники. Прав у вас нет. Ни задавать вопросы, ни вообще говорить, пока я или кто-то из моих людей вам не зададут прямой вопрос. Даже то, что вы вообще дышите и живёте – это просто подарок или аванс от меня за ваше хорошее поведение. Это понятно?
– Да вы просто монстр! – сказала я и заметила, как вздрогнул от моих слов Свинке. А Юра посмотрел на меня неодобрительно.
– Ещё одна неучтивость, и мой солдат выстрелит в одного из вас. Капрал, стреляйте, для начала, по ногам. Их головы мне, возможно, ещё пригодятся. Хотя я могу и передумать. Ты поняла, девочка?
– Не делай глупостей, Света, – попросил меня Миша.
– Вот-вот, не делай глупостей, – подхватил адмирал. – Итак, вы здесь для того, чтобы ответить на мои вопросы. И на вопросы капитана Максэливана.
Молодой офицер слегка склонил голову.
– Отвечайте кратко, чётко, информативно, – продолжил адмирал. – Вилять и врать смысла нет – результат будет тем же, что и при проявлении неучтивости. То есть предупредительный выстрел по конечностям. Это понятно?
– Понятно, – за всех ответил Миша.
Адмирал удовлетворённо потёр руки.
– Тогда слушайте первый вопрос. Совсем простой. Цель вашего полёта. Отвечать по одному. Ты начинаешь.
С этими словами Рэндоу указал на Мишу. Он вздохнул и сказал:
– Розыск пропавшего челнока с пассажирами.
– Это я знаю. Я про цель полёта вашего основного корабля.
– Туристический круиз.
– Какое вооружение несёт на борту ваш корабль?
– Да нет никакого вооружения, – начал было Миша, но потом посмотрел на Юру и запнулся.
– Подумай хорошенько, – повысил голос адмирал. – Ты тут пытаешься сказать, что у вас мирное пассажирское судно, и в кольцах Сатурна оказались совершенно случайно и без всякого вооружения? Теперь ты отвечай! – Рэндоу указал на Юру.
– Что ж, мы действительно мирное судно. Но вооружение у нас есть, – признал гардемарин. – От метеоритов и на всякие непредвиденные случаи. Не советую лезть к нашему кораблю – от вас даже мокрого места не останется.
Я даже не подумала, что адмирал может напасть на "Сергея Есенина"! Но Юра прав, это же очевидно! Этот вояка обязательно попытается захватить большой корабль, взамен своего взорванного. Правда, что он с ним будет делать? Всё равно он далеко не уйдёт, сейчас не те времена. Его разыщут и заберут корабль, а самого, вместе с командой, будут судить как пиратов. Тем временем адмирал явно начинал терять терпение:
– Я не просил давать советы, просто отвечайте на вопросы. Какова военно-политическая обстановка в Солнечной системе? Кто контролирует Марс и Пояс астероидов?
– Их контролирует Марсианская Федеративная Республика.
– Какие территории остались за Конфедерацией?
– Да у вас, батенька, информационный голод, – усмехнулся Юра. – Теперь я убедился, что вы действительно тот, за кого себя выдаёте. Правда, всё равно непонятно, что вы делаете в двадцать втором веке. Может, откроете секрет? Мы же всё равно пленники, и всё для нас, по вашим словам, кончено. Так чего тогда скрывать?
– Даю ещё одну возможность ответить на поставленный вопрос, – с угрозой в голосе сказал адмирал.
Капрал у стены снова поднял опущенную было руку с пистолетом.
– Хорошо, – не стал спорить Юра. – За Конфедерацией не осталось никаких территорий. И самой Конфедерации тоже не осталось. Была когда-то, да вся вышла. И уже очень давно. Каким бы образом вы сюда не попали – всё равно вы солдаты давно окончившейся войны. В вашем случае – проигранной войны. Того, за что вы воевали, уже давно не существует. Предлагаю вам прекратить силовой захват заложников и установить контакт с основной цивилизацией. Не пора ли вам выйти на пенсию?
Рэндоу вздохнул и кивнул стоявшему у стены солдату.
– Научи-ка его учтивости. Без огнестрела. Не будем ему пока шкуру сильно портить.
Громила кивнул, подошёл к Юре, едва уловимым движением ударил его прикладом автомата в живот. Юра согнулся пополам и закашлялся.
– Продолжаем, – приказал адмирал и показал рукой на Свинкса: – Теперь твоя очередь. Сколько на корабле осталось бойцов?
Свинке испуганно переводил взгляд с адмирала на капрала и обратно.
– Я жду, – с нажимом сказал Рэндоу.
– Человек пять офицеров и ещё обслуживающий персонал, повара, стюарды, я не считал! – поспешно сказал Свинке и покраснел.
– Предатель! – не выдержала я.
– Подожди, девочка, – издевательским тоном сказал адмирал. – И до тебя очередь дойдёт. А впрочем, капрал, возьми-ка её на мушку, нам нужно теперь кое-что действительно важное узнать.
Капрал ухмыльнулся, подождал, пока его боец снова станет у стены и направит на нас автомат. Потом сделал несколько быстрых шагов и схватил меня за шею, слегка сжав руку, так что стало трудно дышать. К тому же от него страшно несло потом, так что меня начало мутить. Капрал, тем временем, выхватил пистолет и приставил к моему виску.
– Оставьте её! – крикнул Юра, но капрал мгновенно развернул пистолет, направив его гардемарину в грудь.
– Спокойно, спокойно, – сказал адмирал. – Ничего с ней не случится, если ты ответишь на наш главный вопрос. Или твой друг. Прошу вас, капитан Максэливан.
Сквозь медленно спускавшуюся на глаза пелену я увидела, как молодой офицер неодобрительно покачал головой. Неужели среди них порядочные люди есть, а я уже было решила, что все тут садисты.
– Назовите мне коды доступа к навигационному компьютеру вашего корабля, – попросил офицер, взяв с пульта управления маленький блокнотик и ручку. – И побыстрее. Вы же видите, девочке уже нехорошо.
Я скосила глаза на ребят – Миша смотрел на капрала и его пистолет, в то время как Юра медленно распрямился и тихонько сделал шаг в мою сторону.
– Сделай ещё шаг, чтобы я смог тебя пристрелить, салага, – почти с удовольствием произнёс капрал.
– Не надо, Юра, – тихо сказал Миша. – Может, мы и дадим хороший бой, но Светку спасти не успеем. Ты же видишь, они отморозки, готовые на всё. Я скажу вам коды. Отпустите девочку. И проводите нас к остальным пленникам, мы хотим их увидеть.
– Вы их увидите, – с ухмылкой пообещал адмирал. – Времени у вас будет достаточно, чтобы наговориться. Даже более чем. Коды!
– Записывайте, – со вздохом сказал Миша. – Это коды от катера, на котором мы прибыли. Кодов от головного корабля у меня нет, уж простите. По уровню доступа не положено.
– Что ж, разумная мера предосторожности, – кивнул адмирал. – Я младшим офицерам тоже не доверил бы. Расскажи заодно, сколько на корабле шлюзов, где находится центр управления, где арсенал и так далее. Хорошо, что вы девчонку с собой взяли – пригодилась!
Капрал осклабился и чуть ослабил хватку вокруг моей шеи. Да, недолго же мы продержались…
Тем временем адмирал, добившись того, чего хотел, казалось, потерял к нам всякий интерес. Отвернувшись, он делал быстрые пометки в блокноте. До меня доносилось шуршание грифеля старинного карандаша. Сейчас такими уже никто не пользуется…
И лишь когда Миша закончил, а капитан Максэливан приказал увести пленных, адмирал быстро повернулся к нам снова.
– Одну секунду, – сказал он, и я замерла на полушаге. – Господин Свинке, так ведь вас зовут, правильно?
Рэндоу смотрел на Эрика в упор, слегка прищурившись и как будто оценивая.
– Предположим, – неприязненно ответил он.
– Скажите, а Самуэль Свинке вам случайно не родственник?
Я вдруг заметила, как Свинке стремительно бледнеет. Для адмирала это тоже не прошло незамеченным.
– Я не сразу понял, хотя вы похожи на него, – добавил Рэндоу. – Просто уж никак не ожидал подобной встречи.
– Что вам известно о моём отце? – глухим, абсолютно незнакомым голосом спросил Свинке.
– Я так и подумал. Полковник Свинке был хорошим офицером, вы можете им гордиться. Он был ведущим аналитиком в штабе сил Конфедерации, руководил целым отделом. До конца исполнял свой долг. Я видел его пару недель назад, говорил, Кхм. Нда. По нашему внутреннему времени. К сожалению, штаб был уничтожен вместе с линкором "Конфедерация". Не думаю, что он выжил.
– Отец пропал без вести полвека назад, – пробормотал Свинке. На внезапно побледневшей коже его лица стали проступать красные пятна. – Мы не знали, что он служил на "Конфедерации".
– Это естественно, вы и не должны были знать. Его должность подразумевала абсолютную секретность. И я рад, что его семья смогла благополучно эвакуироваться с Марса на Землю и, как теперь вижу, неплохо там прижилась. Я лично подписывал распоряжение об эвакуации семей высшего офицерского состава, когда стало ясно, что Марс нам не удержать. С вашей матерью, как и с отцом, я тоже знаком. Видел её на официальных приёмах. Красивая женщина.
Мы стояли, затаив дыхание. Даже капитан Максэливан выглядел потрясённым до глубины души. Я переводила взгляд с адмирала на Свинкса. Так вот оно что… Теперь понятно, почему Свинке полетел на Марс. И его эрудированность во всём, что касается космоса и военно-космических сил тоже. А ещё он оказался сыном высокопоставленного конфедерата…
– Что ж, – задумчиво сказал адмирал. – Я буду рад что-то сделать для его сына. Если хотите, можете присоединиться к нашей команде.
Теперь все взгляды были устремлены на Свинкса. В голове у меня пронеслись все наши с ним споры и ссоры. Характер у него скверный, это точно. Но неужели он нас предаст? Было бы очень, очень грустно.
– Я признателен вам за такое заманчивое предложение, – медленно сказал Свинке. – С одной стороны, я счастлив, что теперь мозаика судьбы моего отца для меня, наконец, сложилась. Я расскажу об этом матери, и для неё это тоже будет большим утешением. Но с другой стороны, Земля стала для меня новым домом, а эти люди – мои друзья. Поэтому я разделю их судьбу, какой бы она ни была. Но если это возможно, прошу освободить всех нас.
– Очень жаль, – сокрушённо сказал адмирал. – Я пытался. Впрочем, любой иной поступок был бы недостоин сына вашего отца. Я не могу выполнить вашу просьбу. Могу я быть ещё чем-то полезен?
– Разместите нас там же, где вы держите капитана и остальных пассажиров. И пусть с нами обращаются достойно.
– Что ж, этот минимум я могу сделать для сына Саму эля. Хотя мы с вами и по разные стороны баррикад теперь. Я вас больше не задерживаю. Приятно было познакомиться.
Капрал посмотрел на адмирала вопросительно, и Рэндоу слегка взмахнул рукой:
– Увести к остальным.
Глава девятая. Вместе мы что-нибудь придумаем
Капрал вывел нас из боевой рубки и повёл в "камеру". Его молчаливые спутники, ожидавшие или караулившие нас за дверями рубки, снова шагали сзади с оружием наизготовку.
Миша шёл впереди, ни с кем не заговаривая. Переживал, что пришлось стать доносчиком. Хотя я виновата больше, чем он: если бы не пистолет у моего виска, он, возможно, ничего не сказал бы.
Свинке молча шёл за мной, глядя себе под ноги. Интересно, а он скрывал на Земле факты своей биографии? При нас он ни разу не упомянул о том, что родился в семье высокопоставленного офицера. Тем более конфедерата. С другой стороны, у него сейчас была возможность предать нас, но он этого не сделал. Напрасно я, пожалуй, думаю о нём с подозрением. Я обернулась, заглянула ему в глаза и улыбнулась. Свинке на мгновение ответил мне благодарной улыбкой, а потом уголки его губ снова опустились, придавая ему обычный, немного угрюмый вид.
– Вы часто на Марс летаете? – мягко спросила я.
– На каждый юбилей отца, – негромко ответил он.
Я нащупала его руку и крепко её сжала. Морщины на лице Свинкса разгладились, он снова улыбнулся и бодрее зашагал вперёд.
Юра чуть замедлил шаг и, поравнявшись с нами, тихо сказал:
– Простите меня, Эрик, если иногда бывал резок с вами. И спасибо за то, что вы сказали и сделали.
Свинке молча, с достоинством, кивнул.
Удивительно, как на таком небольшом с виду боевом катере помещается целый лабиринт коридоров и шлюзов. Наверное, чтобы удобнее было оборонять катер в случае попытки взять его на абордаж. Мы свернули в боковые ответвления уже несколько раз, я бы ни за что не нашла сама дорогу назад, в рубку. Наконец ещё через несколько метров в коридоре снова показалась развилка.
– Направо! – скомандовал наш немногословный конвоир.
Мы послушались его и увидели, что шагов через пять коридор упирается в закрытую дверь с уже знакомой системой запирания в виде колеса, перед которой стоял ещё один амбал, отличавшийся от наших провожатых лишь меньшим количеством нашивок.
– Открывай!
Десантник двумя руками с силой крутанул замок. Потом потянул колесо на себя и дверь начала медленно, со скрипом, открываться. Первым, кого я увидела за ней, был очень встревоженный отец. Он стоял сразу за входом, а из-за его спины выглядывали другие пассажиры. Я успела заметить сияющее лицо Антона.
– Папа! – крикнула я и бросилась в его объятия, протиснувшись мимо солдата.
– Светочка! – прошептал он, нежно гладя меня по спине. – Как ты здесь оказалась?
Я взглянула ему в глаза и испугалась: под ними были круглые тёмные синяки. Лицо выглядело осунувшимся, а отросшая щетина, щедро усыпанная сединой, делала папу значительно старше, чем он был на самом деле.
– А ну отойти от люка! – скомандовал капрал. – А вы заходите живо! Особое приглашение нужно?
Отец увлёк меня вглубь помещения, чтобы не загораживать вход и дать зайти гардемаринам и Свинксу. Мы оказались в довольно большой каюте, наверное, когда-то служившей складом. Теперь полки были отвинчены от стен, о чём красноречиво свидетельствовали выцветшие полосы и отверстия от винтов. И всё же помещение было слишком маленьким, если учесть количество народа, набившегося в него. Здесь были, похоже, все без исключения пассажиры "Хулигана".
Антон воспользовался секундной заминкой, протиснулся ближе ко мне и погладил по рукаву:
– Здравствуй, Света! Жаль, что ты тоже к ним угодила, но как же я рад тебя видеть!
– И я тебя рада видеть! – улыбнулась я в ответ. – Прости, Антошка, это ведь из-за меня ты тут оказался!
– Ну что ты! Я рад, что заменил твою маму – иначе тут была бы она. А мне всё же легче, я мужчина!
Я улыбнулась, но не успела ответить.
– Все здесь? – вдруг громко спросил Юра. – Товарищ капитан, Виталий Сергеевич!
Я даже не успела заметить, в какой момент Юра взял на себя командование. Это прошло незаметно и вполне естественно: у него была настоящая харизма командира и предводителя. Миша молчал, чувствуя себя не в своей тарелке после допроса у адмирала.
– Все здесь, – так же громко ответил ему отец. Потом подождал, пока десантники закроют за нами дверь, и добавил: – Виталий Сергеевич здесь, в углу, возле стены…
Я посмотрела туда, куда указывал отец. Люди расступились, чтобы освободить проход. В углу на импровизированной подстилке из каких-то тряпок лежал капитан. Глаза его были закрыты, а лицо сплошь в синяках и кровоподтёках. Порванная рубашка на нём тоже была в крови и грязи.
– Что с ним? – вскрикнула я и побежала к нему.
Но Юра опередил меня на пару шагов и придержал рукой:
– Погоди, Света.
Он присел на колени возле капитана, молча рассматривая его.
– Звери! – сквозь зубы сказала я.
– Кто мне доложит, что тут произошло? – строго спросил Юра.
– Я доложу, – устало сказал отец, подходя к нам и кладя руку мне на плечо. – Временно взял руководство на себя, но с удовольствием возвращаю его в руки офицера.
– Как давно взяли?
– Со вчерашнего дня. С тех самых пор, как они капитана увели на допрос, а вернули назад вот в таком виде, уже без сознания.
Юра осторожно взял руку капитана, слегка сжал пальцами запястье, одновременно глядя на часы. Подождал.
– Пульс слабый, но устойчивый. Медикаменты есть какие-нибудь?
– Никаких нет, – развёл руками отец. – Мы просили, требовали. Нам сказали, кто будет возникать, получит такой же диагноз, как и капитан. Мы решили не лезть на рожон.
– Жаль, что скафандры отобрали, – сказал Миша. – В них медицинские анализаторы и экспресс-аптечка.
– В том-то и дело, что отобрали, – подтвердил отец.
– Так, доложите по порядку обо всём, что случилось с момента отправления с борта "Есенина", – решительно приказал Юра. – Только сначала общее состояние пассажиров и самые срочные проблемы.
– Общее состояние и самые срочные проблемы взаимосвязаны, – вздохнул отец. – Мы тут уже сутки, нас ни разу толком не кормили. Кто помоложе – держатся, а вот пожилым людям это очень тяжело. Жалобы на сердце, давление, живот. Один раз принесли бидон с водой, явно недобросовестно рециркулированной – судя по вкусу, цвету и запаху. Бросили пакет чёрствых, как камень, сухарей. Это на двадцать два человека. Спать приходится сидя, прислонившись к стене – радикулиты, плюс простуды от того, что стены и пол холодные. В общем, медицинские проблемы растут. Условия антисанитарные – удобства представляют собой небольшой закуток. Воды там нет. Но и это не самая большая проблема.
– А какая же самая? – потрясённо спросил Юра.
– Чувствуете, какой тяжёлый воздух?
Я потянула ноздрями воздух – да, запах неприятный. К тому же в воздухе чувствовалась большая влажность, у меня уже на лбу выступили капли пота. Прямо как в тропических широтах, где мы однажды были с классом на занятиях биологией. Только не жарко. Но в целом жить можно.
– Чувствую, – подтвердил гардемарин.
– Вначале он был лучше, – сказал отец. – Мне кажется, на катере проблемы с кислородом и очисткой воздуха от углекислого газа. Честно говоря, если тенденция сохранится, то у нас от силы день, не больше.
Миша наклонился к уху отца и тихонько сказал, мне удалось расслышать:
– Не надо такое при всех говорить. Паника начнётся.
– Мы не дети, – сказала одна из пассажирок, рыжеволосая дама.
Та самая, которая уступила мне своё место на челноке. Я виновато посмотрела на неё.
– Если вы там пошептаться решили, то смысла в этом нет, – продолжила женщина. – Мы сами всё понимаем. Не волнуйтесь, вопить и рвать на себе волосы не собираемся. Хотя если вы придумаете план, как нам спастись, то будем весьма признательны. Вы мне прямо скажите: вы прилетели нас спасти? У вас есть план? Будет группа захвата или что-то в этом роде?
Глаза с читающейся в них надеждой пассажиров были устремлены на гардемаринов.
– Госпожа Симонян, мы и не собирались шептаться, – негромко возразил отец.
– Мы прибыли с разведывательной миссией, – признался Юра. – И сами угодили в ловушку.
– Наши координаты известны спасателям?
– К сожалению, мы не успели передать эти сведения.
– Вы хотите сказать, что вы просто угодили в ловушку вслед за нами и тоже стали пленниками? То есть ситуация не улучшилась ни на грамм?