- Что это за тетрадь? - уже сильно волнуясь, спросил Толя и встал с кресла. - Ты можешь мне сказать или нет?
- Слушай дальше, - потребовал Алька.
- Нет, не буду слушать!
Толя схватил его за руки, посмотрел на потрескавшуюся в нескольких местах пластмассовую обложку и прочитал:
"НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕТКИ О ПОЛЁТАХ НА "ЗВЕЗДОЛЁТЕ-100", и сверху: "КОЛЕСНИКОВ".
- Он ведет записки? - вскрикнул Толя. - Вот не ждал!
- Да не он, - сказал Алька, - не он, а его дядя, Артем Колесников. Я нашел эту тетрадь в шкафу над своей койкой… Наверно, дядя Артем жил в моем отсеке… Наверно, это нехорошо - читать без спроса чужие дневники, но я не мог удержаться… Да и не чужой он нам, дядя Артем, раз летал на этом же корабле и получил орден Мужества… Какой это, оказывается, был труднейший, опаснейший рейс и какой это заслуженный, знаменитый, бесценный корабль! Ведь все происходило на нем. На нем, понимаешь? - Алька задыхался. - И теперь мы, мы с тобой пилотируем его…
Глава 28. "ВЫХОД СТРОЖАЙШЕ ЗАПРЕЩЁН!"
Леночке было грустно. Быстро промелькнула, погасла, исчезла в космической темноте эта удивительная маленькая планета, и теперь лишь как воспоминание о ней остался в ее отсеке тонкий запах синих роз и еще каких-то цветов, не имеющих на Земле названия: голубоватых с острыми лепестками, ярко-желтых, ослепительно белых, красновато-черных…
Что они понимают в этом, мальчишки? Плавать и хохотать, кататься на листе кувшинки - это по ним, а вот чтоб по-настоящему оценить красоту новой планеты и пожить на ней - на это они не способны…
Она была сердита на мальчишек и все-таки старалась понять их. Конечно же, они не могли поступить иначе! Благоухающие цветы, плеск волн в сказочном желтом озере, порхание необыкновенных бабочек и редкостная тишина покинутой планеты - все это не самое главное для них в жизни…
А что, в таком случае, самое главное для нее?
Наверно, для нее самое главное то, чтоб ее ценили не только за красоту, чтоб мальчишки по-настоящему дружили с ней, верили в нее…
Прошла неделя, Леночка беседовала в отсеке со своим верным Рыжим лисенком, одаренным сложнейшим электронно-кибернетическим умом и знавшим тысячи добрых советов, шуток, загадок и сказок, как вдруг из рубки донесся отчаянный спор. Леночка поняла: они приближаются к новой планете…
Она отодвинула дверь отсека и вышла.
- Не надо на нее садиться! - громко уверял Алька, стоявший у пульта управления, а Колесников, сидевший в пилотском кресле, яростно сопротивлялся:
- Почему? Вы посмотрите, какого они достигли совершенства! Какие у них дороги - струнки! А какие города! Стоэтажные здания из стекла и бетона! А какие поезда и самолеты! Я отвечаю: здесь нам не будет скучно…
- А где нам было скучно? - спросила Леночка. - Или ты намекаешь…
- Ни на что я не намекаю! - стал оправдываться Колесников. - Ты посмотри в иллюминатор вниз, там создана высокая цивилизация…
И Леночка посмотрела. Внизу и правда был образцовый порядок: необыкновенно точные квадраты, прямоугольники и треугольники лесов и лугов, правильные, по циркулю проведенные круги морей…
- Как бы не ударили по кораблю из орудий… - сказал Алька. - Ты как считаешь, Жора?
- Не знаю, - ответил Жора. - Не похоже вроде бы, но я теперь ничему не верю - такие эти планеты бывают обманчивые. Сверху видится одно, а внизу оказывается совсем другое…
- А я что говорю! - обрадовался Алька. - Летим дальше.
- Я уже трижды облетел эту планету! - Колесников, видно, ни за что не хотел расставаться с ней и пролететь мимо нее. - Никакой опасности, и ответ на мой запрос самый благоприятный: "С огромной радостью ждем вас, люди Земли…" Ни разу еще не было такого ответа… Ну, Толя, ты ведь все-таки мой заместитель…
- Я за то, чтоб сесть на нее, - сказал Толя: что поделаешь, иногда Колесников бывает прав и приходится его поддерживать.
- А как ты, Лена? - спросил Колесников. - Уверен, тебе на ней будет интересно.
- Интересней, чем на Планете Синих Роз, мне не будет нигде, - ответила Леночка.
- Ребята, беру всю ответственность на себя! - Колесников резко повел звездолет на снижение и включил тормозные двигатели.
И вот они сели. Отвязали ремни, натянули комбинезоны и, как всегда, цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре оборота ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно четким голосом:
"Выход строжайше запрещен!"
Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть ключ и толкнуть дверь. Но он застыл.
- Что ж это такое? - спросила Леночка. - Как это понять?
- Надо улетать, пока не поздно! - крикнул Алька. - Нам грозит опасность.
- А если автомат ошибся? - спросил Колесников. - Я уверен, что он ошибся. Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это иногда случается…
- Но не в таком звездолете, как наш, - сказал Толя. - Он - последнее техническое слово Земли.
- Нельзя, - поддержала его Леночка, - ни в коем случае нельзя выходить!
- Можно! - настаивал Колесников. - На этот раз наш звездолет оказался не идеальным и в электронно-вычислительном устройстве, контролирующем выход экипажа из корабля, оказалась неисправность.
- А если он исправен? - не согласился Алька. - Что тогда с нами будет?
- Все будет хорошо. Вот увидите, - сказал Колесников, повернул ключ еще на один оборот и толкнул дверь.
Дверь не открывалась. Она решительно не хотела выпускать ребят наружу.
Тогда Колесников стремительно взбежал наверх, больно задевая своими острыми локтями ребят, гуськом стоявших на трапе, дернул в рубке голубой рубильничек - выключил энергосистему корабля - и так же стремительно скатился вниз.
Ребята и опомниться не успели, как он сильно толкнул дверь, вышел наружу, и грянувшая с космодрома музыка оглушила ребят.
- Как встречают, а вы… - Колесников полоснул глазами по лицам ребят и поднял в приветствии руку.
И все, кто пришел встретить их - а пришла, наверно, добрая тысяча человек! - подняли вверх руки. Лица их засверкали улыбками, и они громко и очень стройно запели. Но самое удивительное было не это. В небе над ними неподвижно висели сотни бескрылых летательных машин, похожих на вертолеты, и с них тоже оглушительно гремела музыка.
Пятеро маленьких землян робко стояли у своего синего, нацеленного в небо звездолета, а над ними и перед ними все содрогалось от радостного, восторженного грохота. Впереди правильным, четким квадратом выстроилась тысяча людей и пела с воодушевлением и мощью. Нигде еще не встречали их так. Даже на их далекой гостеприимной Земле никогда не было на космодромах таких встреч.
Перед строем стоял прямой, подтянутый человек в черном костюме с блестящим значком на груди и взмахивал дирижерской палочкой.
Вдруг оркестр и пение враз замолкли, оборвались - ни один человек не ошибся даже на долю секунды.
И когда на мгновение стало тихо, Колесников шепнул Толе:
- Вот это я понимаю! Какая синхронность, порядок! А посмотри, как они одеты…
Одеты люди были очень просто и продуманно: каждые пять рядов в свой цвет. В синие, коричневые, черные, зеленые, желтые и белые костюмы. И даже отсюда, от звездолета, было видно, что сшиты они у прекрасных портных и с точностью до миллиметра пригнаны к фигуре. И фигуры у этих людей были спортивные - ни одного толстяка, распустившего пузо, или худого, с запавшим животом и провалившимися щеками.
- Красотища! - ахнула Леночка.
- И все это ради нас? - не верил Алька. - Когда они успели так приготовиться? Мы ведь только что прилетели…
- Они все умеют! - восхищенно сказал Колесников.
- С какой вы планеты, пришельцы? - громогласно и радостно спросил их подтянутый, стройный человек в синем костюме, внезапно отделившийся от неподвижного квадрата встречающих.
- Мы с планеты Земля! - так же радостно, подобравшись и вытянувшись, крикнул Колесников.
- Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим космическим кораблем… Вы сами довольны им?
- О да! - непривычно торжественным тоном продолжал Колесников. - Он - чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на любые расстояния со скоростью мысли и быстрее! Он так прост в управлении, что его с полной безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели работают так экономно…
Колесников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колесников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.
Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрено перестроившись и составив новый, еще более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолет и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолеты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолету, и с них тоже восхищенно смотрели планетяне.
Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:
- Вот кто умеет ценить технику!…
Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолету, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.
Внезапно, нарушив строй, на три шага вперед вышел все тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнес:
- Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!
И опять прогремело согласное "ура" с космодрома и с неба - с машин, неподвижно застывших в воздухе.
- Слыхали? - Колесников обернулся к ребятам. - Вот как они отзываются о нашей Земле!
- Чего ж вы тогда улетели с нее? - спросил Жора. - Ну, чего?
- Молчи! - громко шикнул на него Толя. - Ты все равно не поймешь…
- У нас на планете достижения более скромные, - продолжал человек в синем, - но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам…
Глава 26. ДЫМ, ГРОХОТ И ТРЕСК
Не успел он это сказать, как встречающие их четко и размеренно разомкнули строй, и к ребятам подкатила низкая, открытая, сверкающая черным лаком машина. Ребята забрались в нее. За ними вошли пять человек в зеленых, отлично выглаженных костюмах со значками на груди и приветливо заулыбались им. И почти тотчас машина мягко взяла с места и промчалась между четко сомкнутым строем.
- Ну и дисциплинка у них! - сказал Алька, крутя во все стороны головой.
- Как по струнке ходят!
Услышав эти слова, люди в зеленых блестящих костюмах, сидевшие рядом с ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.
- Чего они так радуются нам? - тихонько спросила Леночка. - Почему они так торжественно одеты?
Толя с Алькой молча смотрели вперед. Леночка внимательно разглядывала лица планетян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю щеку румянцем и добавила:
- И почему они не встретили нас цветами? Я не вижу вокруг ни одного цветка…
- Им не до сантиментов! - сказал Колесников. - Они люди дела, у них нет времени возиться с ними…
- Да, но хоть один цветок должен расти в городе… А здесь совсем зелени нет! Ну хоть бы одно живое дерево!
Толя, оглушенный огромным городом, ревом, скрежетом, грохотом и свистом машин, только сейчас обратил на это внимание: и в самом деле, в городе не было ни бульваров, ни скверов, ни даже маленького газончика меж домами.
Правда, в одном месте, возле гигантского дома с полосами блестящих окон, стояло три больших дерева, но они давно засохли - ни одного листка, и были они за оградой с какой-то надписью на белой дощечке.
Между тем сопровождавшие внимательно смотрели на лица ребят, и когда Толя спросил у одного планетянина о деревьях, тот не без гордости ответил:
- Они оказались нам ненужными, сохраняем как экспонат давно прошедших времен. - Человек ярко улыбнулся белыми зубами.
- Как же не нужно! - ворвалась в разговор Леночка. - Чем же вы тогда дышите? И это ж очень красиво! И почему у вас нигде нет цветов?
- А что это? - спросил улыбчивый человек. Леночка даже растерялась немножко:
- Вы… вы не знаете, что такое цветы?
- Не знаем… Их едят? Употребляют в производство? Или это смазочный материал для механизмов?
- Нет, - совсем расстроилась Леночка, - цветы - это… Ну как вам объяснить… Они состоят из стебля, листьев, чашечек и лепестков, и они так пахнут, так радуют глаз… - Она вдруг чуть не расплакалась, понимая, что ей не хватает слов, и стала помогать себе руками, рисуя форму цветов, но и руки были беспомощны выразить их красоту. - Ну, цветы - это цветы… Понимаете?
- Понимаю-понимаю… - Человек закивал головой. - Это раньше было и у нас, а теперь, как говорится, пройденный этап, но, по-моему, в музее они сохранились…
"В музее?… До чего они дожили! - подумала Леночка. - Как они живут в таком грохоте, лязге и духоте?"
И она сказала вслух:
- Как же так - цветы в музее?
- Ну и что же! - проговорил Колесников. - Я чуть с тоски не умер среди твоих цветиков на той планете… Давайте поживем здесь. Лучшей цивилизации нет и быть не может!
- Не торопись, - сказал Алька, - все это надо обдумать и обсудить, и не ты один будешь решать…
- Хорошо, обсудим, - ответил Колесников. Жора сидел в сторонке и подавленно молчал. Толя по-прежнему рассматривал дома и думал: "А ведь Леночка, пожалуй, права: здесь очень шумно, душно и, в сущности, очень некрасиво…" Вокруг неслись машины, рядом с ними и по особым мостам - над ними, а над теми мостами тоже летели какие-то машины. В высоченных - стоэтажных и выше - домах стоял непрерывный грохот и треск, вспыхивала электросварка; Толя то и дело заслонялся от ее вспышек рукой, моргал и вздрагивал. Но сопровождавшие их люди были абсолютно спокойны, ни разу не моргнули, не вздрогнули, и на лицах у них наготове была любезная улыбка…
Жора между тем страшно проголодался; он пытался отыскать глазами какое-нибудь кафе, или ресторан, или обычную столовую, но так и не мог отыскать. Он хотел было поговорить об этом с ребятами, но тут же передумал: нет, нельзя, не нужно. Ни в коем случае! Ведь они тоже когда-нибудь должны захотеть есть, и надо терпеть…
- А где у них дети? - спросила Леночка. - Я вижу только взрослых и ни одного мальчика или девочки…
- При таком движении им рискованно выходить на улицу, - пояснил Колесников, зорко смотревший вперед.
- Ты хочешь сказать, при таком развитии техники они должны сидеть дома?
- Не сердись, Лена, - более мягко произнес Колесников, - ты еще оценишь все это…
- Этот дым и копоть, этот грохот и лязг? - тихо, чтоб не обидеть планетян, сказала Леночка, однако они все расслышали.
- Не надо, девочка, - сказал один планетянин и коснулся рукой лба. - Вы совсем из другого мира, но ведь одни миры создают другие миры и не сразу привыкают друг к другу и оказываются в силах оценить преимущества одной жизни перед другой. У нас свой чертеж и схема жизни и работы, у вас - свой; мы не болеем, мы бессмертны и точны, у нас нет недоказанных истин и отсутствуют сомнения…
Леночка вдруг почему-то испугалась и потесней придвинулась к Толе.
- Ты что-нибудь понял? - шепотом спросила она.
- Нет, - признался Толя. - Здесь как-то странно и что-то не так…
- И мне так кажется: говорят они как-то мудрено и заученно… Ты не хочешь есть?
- Очень хочу.
- Давай попросим, чтоб нас где-нибудь покормили.
- Знаешь, неловко, - сказал Толя. - Только прилетели - и уже за еду.
- Ничего! - И Леночка громко, полным голосом попросила: - Мы в полете очень проголодались, очень…
Человек посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:
- Понимаю, я вас понимаю…
- И нам бы очень хотелось чего-нибудь такого, - продолжала Леночка. - Ну, такого, что на нашей планете особенно ценится и считается деликатесом…
- Обязательно-обязательно! - проговорил человек и ослепительно улыбнулся. - Мы это все обдумаем и решим лучшим для вас образом, а вначале мы покажем вам один завод…
- А сейчас, а сразу… нельзя? - сказала Леночка. - Мы хотим, мы очень хотим… Ну, вы понимаете?
- Как же не понять! Отлично понимаем!
- Уважаемые, мы… Мы хотим, говоря попросту, жрать! - вдруг объявил Жора и заулыбался, поняв, что теперь ребята не осудят его.
- Жора, как тебе не стыдно! - сказал Колесников. - Потерпеть не можешь? И разве так просят? Вы простите нас, он…
- Нет, нет, что вы! Не надо просить прощения… - вдруг быстро заговорил человек. - Сейчас я посовещаюсь с моими коллегами… - Человек нагнулся к четырем своим товарищам, и они стали о чем-то шептаться.
"Да они ж совершенно невоспитанные люди! - с удивлением подумала Леночка. - На глазах у других шепчутся…"
Наконец этот человек выпрямился и сказал все с той же белозубой улыбкой, которая уже стала надоедать Леночке:
- Мы вам покажем вначале завод, а потом все решим… Успокойтесь, вы будете чрезвычайно довольны нами…
- Зачем нам завод! - не выдержал Толя. - Нам…
- Мальчики, тихо! - сказал Колесников. - Как вы можете говорить о еде в то время, когда…
Сопровождавшие их внезапно заволновались, вскочили со своих мест, запрыгали, заплясали вокруг ребят:
- Хорошо, хорошо! Сейчас мы все уладим… Мы поедем на другой завод! Он рядом! Через пять минут вы будете иметь это самое ваше дорогое и нужное "жрать".
Алька с Толей и Леночка тревожно переглянулись, а Жора улыбнулся:
- Ладно, так уж и быть! Но чтоб не дольше пяти…
Машина резко повернула влево, промчалась на огромной скорости по гладкой автостраде и остановилась у высоченного здания с козырьком у входа и широкими ступенями.
- Да, просим вас, - сказал один из людей, и ребята вылезли из машины.