Колесников, вскочив с пилотского кресла, метался по рубке - возле штурвала, возле сигнальных лампочек и кнопок, возле окуляра второго оптического устройства…
Вбежал в салон и, возбужденно крикнув: "Земля включила на звездолете неизвестный мне автоматический механизм возвращения!", бросился назад, лихорадочно стал перебирать на полке инструкции и какие-то толстые технические справочники, листать их, разглядывать надписи над кнопками…
Звездолет со все возрастающей скоростью мчался к Земле.
Ребята замерли. Колесников опять выскочил в салон и сердито закричал Толе, точно он был виновен во всем:
- В библиотеку! Неси ярко-красную книгу!… Отсек N 6… Живо!
Толя кинулся в коридор, влетел в небольшой отсек со столиком, двумя креслицами и полками, тесно уставленными разноцветными книгами, сразу увидел маленькую книгу со светившейся, как сигнал опасности, обложкой, схватил и, прижав к груди, бросился в рубку.
Колесников стал с бешеной скоростью листать ее, читать разглядывать чертежи и схемы. При этом тонкие губы его вздрагивали от нетерпения и напряжения.
Жора уже не мог - или не считал нужным? - скрывать свою радость: толстое, кругловатое лицо его стало совсем как арбуз.
- Доволен? Идешь против всех? - спросил Алька.
- Сами виноваты! Я ведь у вас как пленник, как заложник.
- А кто бежал за нами и умолял взять с собой?
Пока Жора с Алькой препирались, Колесников что-то нашел в ярко-красной книге, прыгнул к пульту управления, нажал в правом углу какую-то светящуюся синюю кнопку, и почти в ту же долю секунды звездолет круто изменил направление и со скользящим стремительным свистом пошел вверх прежним курсом…
- Урр-рра! - закричал Колесников, и Толя с Леночкой и Алькой поддержали его.
Там, в рубке, перед носовым иллюминатором, в окружении циферблатов, клавишей, светящихся лампочек и переключателей, Колесников до неузнаваемости преобразился: с его лица исчезло выражение сухости и превосходства и появилось выражение одержимости, азарта, вдохновения…
Внезапно из динамика опять раздался спокойный голос начальника космодрома:
- Ну что ж, не хотите - не будем больше вам препятствовать… Летите! Только уговор: не ссориться, не трусить и смотреть в оба. И еще вот что: никогда не выключайте энергосистему корабля… Запомнили? Счастливого пути!
Однако Толя почувствовал не облегчение, а беспокойство:
- Странно… Выходит, разрешили?
Часа через три Колесников вышел к ним, усталый до изнеможения, и ровным, четким голосом сказал:
- Все! Оторвались… Спасибо, Толька, за помощь.
- Не за что, - ответил Толя, - дядю Артема поблагодари и начальника, пожелавшего счастливого пути… - И блестящими, совершенно влюбленными глазами Толя посмотрел на Колесникова. Кто же знал, кто же думал, что он окажется таким?!
- Звездолет летит автоматически, - объяснил Колесников, присаживаясь в кресло. - И мы теперь можем спокойно разместиться по отсекам, установить график дежурств в рубке управления и поужинать…
Предлагаю вам расположиться по отсекам так, - начальственным голосом продолжал Колесников. - В отсеке N 1, самом близком к рубке, буду я, Колесников; в отсеке N 2 будет жить Толя Звездин, который будет моей правой рукой и может понадобиться мне в любую минуту; в отсеке, N 3, как самом тихом, разместится Елена Снежинкина; отсек N 4 предоставляется Александру Горячеву; отсек N 5 будет временно занимать Обжора…
- У меня есть имя и фамилия! - обиделся Жора и поглядел на Леночку. - Я что, хуже других?
- А есть ты сейчас хочешь? - спросил Колесников.
- Ну хочу, а что?
- А то, что раз хочешь, не обижайся, что я тебя так назвал… Никто ведь еще, кроме тебя, не хочет есть в такой момент, правда?
Толя бесшумно проглотил слюну, но промолчал. Жора надулся и помрачнел.
- Итак, Обжора будет временно занимать отсек N 5, он находится у двигателей; у Обжоры здоровый сон, и шум их не повредит ему.
Леночка тихонько хмыкнула, а Толя подумал, что Колесников стал еще больше задаваться. Больше, чем на Земле.
- Занимайте свои отсеки, переносите туда вещи и через десять минут сюда, на ужин…
Глава 12. КОСМИЧЕСКИЙ УЖИН
Толя помог Леночке перетащить чемодан из первого отсека в третий, сам занял отсек N 2 и пошел в салон. Там уже сидели вокруг низенького столика все, кроме Леночки. Она была в душевой кабине.
Ее ждали минут десять. Наконец она явилась, причесанная и умытая.
Колесников ушел в коридор вернулся, положил на стол и открыл небольшую пластмассовую коробку.
- Вот вам ужин, разбирайте…
В коробке лежали небольшие тюбики в красную полоску, точно такие же, в каких выпускаются кремы для лица, краски для художников или паста для чистки зубов. Толя, хотя и прочитал тысячи книг о космических полетах и сам летал на близкие планеты, все же был слегка огорошен и не сразу протянул руку. Первой бросилась к коробке пухлая рука Жоры и ухватила сразу два тюбика.
- Брать только по одному! - сказал Колесников.
Жора огорченно бросил второй тюбик в коробочку, и его взял Алька.
Жора покрутил тюбик в руках:
- Так ведь он… Его ж и цыпленку не хватит!…
- А тебе должно хватить, - весело сказал Толя. - Ты же не птица, которая с утра до вечера должна что-то клевать. Ну и…
- Ну и дальше понятно, - рассмеялась Леночка, отвинтила крышечку тюбика, поднесла ко рту, выдавила желтую колбаску и попробовала на вкус. - Ничего! Есть можно.
Тогда Жора решительно сунул в рот свой тюбик и так нажал пальцами, что все содержимое его мгновенно исчезло.
- Прекрасно! - Он зажмурился от удовольствия. - Удивительно! Мне бы еще один, я ведь крупный… Нельзя же мне давать столько, сколько и Тольке…
- Можно, - сказал Колесников, - они очень питательные: в них и витамины, и белки, и жиры, и углеводы. Через неделю Толя от них поправится и примет нормальный вид, ну, а тебе, Жора, давно пора остановиться в весе… Следующий получишь на завтрак.
- Ой сколько ждать! А чай на звездолете полагается?
- Потерпи. - Колесников ушел с пустой коробкой в коридор, вернулся, поставил на столик ту же коробку, уже не пустую, и подчеркнуто вежливо сказал: "Пожалуйста". И ребята взяли по крошечному кувшинчику с какой-то густой бурой жидкостью.
И опять Жора не вытерпел:
- Ну что это? Мне одному мало выпить все эти кувшинчики… Взяли меня, так кормите как человека! Когда я однажды летал на Луну, нам давали по хорошей порции осетрины, черную икру, жареную перепелку и торт с…
- Ты до сих пор не можешь понять, - сказал Колесников, - что мы летим не на Луну, а в тысячи раз дальше, и складские отсеки нашего звездолета загружены очень легкой и питательной пищей, чтоб хватило на всю дорогу.
- Не горюй, Жора, - сказала Леночка. - Вот прилетим на первую планету и так там наедимся… Вдосталь! Верно, ребята?
- Нет, не верно! - вспылил Жора: до него вдруг дошло - нельзя так больше, нельзя! Они ведь смеются над ним! Нельзя даже думать о пище, потому что стоит только подумать о ней, ребята каким-то непонятным образом сразу догадываются; наверно, его мысли отражаются на лице. - Сами можете наедаться! Можете хоть лопаться! А мне что? Плевать мне на еду!
- И давно это? - полюбопытствовал Алька. - Это же величайшая новость: наш Жора, человек грандиозного, астрономического, а точнее, космического аппетита стал равнодушен к еде!… Ты не шутишь? Не оговорился?
Жора покачал головой, надулся и опустил глаза. Ребята мгновенно осушили свои кувшинчики, и Колесников объяснил, что этот чай, вернее, эта жидкость, заменяющая чай, прекрасно утоляет жажду и но своему действию равна чуть ли не целому самовару, из которых в древности пили чай, и что над изобретением состава этой жидкости, бодрящей и питательной, несколько лет работала большая группа ученых Академии питания…
- А теперь, - сказал Колесников, - слушайте приказ по звездолету: телеэкраны в салоне и в отсеках не включать!
- Почему? - спросил Алька.
- Потому, - ответил Колесников. - Я не могу каждому все объяснять… Давайте условимся, ребята: не будем задавать лишних вопросов.
- Это почему же? - спросил Толя.
- Опять "почему"? Слушайте меня, я все знаю и не желаю вам плохого… С Колесниковым вы не пропадете!
- Ты в этом так уверен? - опять спросил Толя.
- Ага! - Колесников подмигнул Леночке. - Вам ребятки, сильно подвезло со мной…
- А по-моему, нисколько! - не унимался Толя.
- Скажи, ты знаешь, что такое тумблер? - Колесников улыбнулся, а Толя слегка нахмурил лоб.
- Нет… А что это?
Колесников расхохотался:
- Ну вот, не знаешь элементарных вещей, а набрасываешься на меня!
- Быть бы мне главной у вас! - вмешалась в разговор Леночка. - Уж я распорядилась бы, замучила бы вас приказами: Колесников, немедленно полить цветы! Звездин, прочитать лекцию об умственной деятельности комаров и сороконожек! Горячев, протереть иллюминаторы и написать маслом портрет неустрашимого Колесникова в пилотском кресле! Жора, пока другие выжимают свои обеденные тюбики, станцевать и спеть что-нибудь веселое!… Ничего? Согласны?
В салоне раздался хохот.
- А теперь, ребята, всерьез, - сказал Колесников. - Надо еще договориться о графике вахт в рубке управления. Лена освобождается и может идти отдыхать, а мужчины останутся…
- Ой, я и правда устала… - Леночка зевнула. - Сегодня столько было всего! Только не ссорьтесь. Ну пока, мальчики…
Она вскочила с кресла, махнула им рукой и скрылась в отсеке N 3. Толя исподлобья посмотрел в маленькое деловое лицо Колесникова; тот кратко разъяснил, что с завтрашнего дня он откроет краткие "Курсы по обслуживанию и вождению звездолета", что, хотя корабль идет к любой намеченной ими планете автоматически и сам уклоняется от встречных метеоритов или каких-нибудь других попадающихся по пути небесных тел, но при ручном управлении надо многое знать: разбираться в кнопках, клавишах, в сигналах и, при необходимости, уточнять или даже резко менять курс…
- А я? Я тоже буду стоять на вахте? - внезапно спросил Жора.
- А почему ж нет? - посмотрел на него Колесников. - Или хочешь увильнуть?
- Ничего я не хочу, но ведь я…
- Точка, - прервал его Колесников. - По отсекам, спать! Сегодня моя вахта до утра…
Глава 13. РАЗГОВОР В РУБКЕ
Все разошлись. Жора, едва волоча ноги от усталости и переживаний, ввалился в свой отсек N 5, не раздеваясь свалился на койку и мгновенно уснул. А Толя зашел к Альке.
- Вот мы и летим! - сказал он. - Сами летим, ты понимаешь? И - куда хотим! Скоро увидим разные планеты… Спасибо тебе, Алик, за все…
- Не за что… Мне ведь тоже хочется побывать на них… Ух как хочется!
- Думаешь, одному тебе?
- Не думаю… Колесников, конечно, молодец, но… Но…
- Толь, не принимай его всерьез и не обижайся. Он ведь всегда был зазнайкой и считал себя выше и умнее всех… Что бы мы сейчас делали без него?
Толя махнул рукой и вышел из отсека. Мягкий он парень, Алька, добрый, жалостливый и все оправдывал и прощал. А Толя не хотел быть таким. Он подошел к рубке управления и встал в дверях.
- Ты чего? - спросил Колесников. - Не спится? По мне уже соскучился?
- Колесников! - сказал Толя. - Кто мы - твои товарищи или нет? Разве мы выбирали тебя командовать нами?
- А зачем выбирать? - Колесников неожиданно рассмеялся. - Я и не собираюсь командовать вами, а вот… - Он оборвал фразу. - Слушай, а не хочешь ли ты сесть за штурвал? Хочешь? Пожалуйста!
Колесников слез с кресла и широким жестом предложил Толе занять место возле десятков горящих сигнальных лампочек, круглых и квадратных циферблатов с двигающимися стрелками, кнопок и клавишей.
- Не хочу, - ответил Толя и все-таки он неожиданно подумал: как это, оказывается, важно - знать устройство двигателей, всю эту хитрейшую электронику, автоматику, кибернетику и… Ну, в общем, все такое, без чего в их время и шагу не ступишь.
- И правильно, что не хочешь, - с улыбкой сказал Колесников. - Ты ведь - да и все твои друзья, - вы ведь и гаечку без меня не привинтите, транзистор не смените, звездную карту не прочтете и заблудитесь в космосе, как в трех соснах…
- Заблудимся, - тихо сказал Толя.
- Ну тогда лучше помолчи… И вообще, чего тебе надо от меня? Я ведь сделал тебя своим первым помощником на корабле…
- Мне не нужно этого! - сказал Толя. - Я о другом… Да, ты лучше нас разбираешься в двигателях и умеешь пилотировать корабль, но не забывай, что мы все в звездолете товарищи и равны…
- Нет уж! - перебил его Колесников. - Обжора мне не равен, и Алька не равен… Что они смыслят в устройстве… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать… А вот ты… ты… Ты - ничего. Голова у тебя соображает, хотя занимается не тем, чем нужно… - Колесников вдруг радостно посмотрел на него, оттого, наверно, что пришла ему на ум какая-то замечательная мысль. - Здорово ты меня уговорил на Земле улететь на этом великолепном звездолете… Молодец!
Толя молчал, не зная, что ответить: все это было правдой и абсолютной ложью! Он, Толя, позвал его в этот полет не просто так, не из мальчишеского озорства, не потому, что хотел кому-то насолить, а потому, что ему не терпелось узнать - не из книг, а увидеть своими глазами, - как там, за пределами Солнечной системы.
- Скажешь, не так? Скажешь, я вру?
- Да, - проговорил наконец Толя, - я хотел, чтоб мы полетели вместе, но ты должен быть человеком…
- А кто же я? - весело смотрел на него острыми глазами Колесников.
Однако Толя упрямо гнул свое:
- И если у нас возникнет спор и несогласие по каким-то вопросам, будем голосовать…
- Хорошо, так уж и быть, - улыбнулся Колесников.
Толя ушел в свой отсек N 2, натянул до шеи легкое одеяло и туго сжал ресницы, чтоб скорей уснуть. Но чем крепче сжимал их Толя, тем хуже шел к нему сон. А звездолет все мчался и мчался в холодные глубины космоса меж звезд и планет Вселенной…
Глава 14. ЛЕНОЧКА
К завтраку Толя вышел из своего отсека и увидел Леночку: она сидела в салоне в синей светящейся кофточке, расчесывала волосы и смотрелась в зеркальце, которое старательно держал перед ней Жора. Толя глянул на нее и застыл, прямо-таки замер в изумлении, точно ни разу не видел ее, - такая она была красивая.
За Толей в салон вошел Алька. И словно споткнулся обо что-то, увидев Леночку с Жорой; дернул Толю за рукав куртки и с силой потащил назад, в коридор.
- Что это он? - Алька кивнул головой в сторону Жоры. - Сама не может справиться? Он что, полетел с нами для того, чтоб держать перед ней зеркальце?
- Не знаю, спроси у него сам, зачем он полетел, - сказал Толя и хотел уйти, но в это время из рубки управления высунулась маленькая голова Колесникова.
- Ну как он, справляется с работой? Не напрасно взяли? Старайся, а не то есть много охотников заменить тебя! - весело сказал Колесников, заметив в коридоре Альку с Толей, и добавил: - Лен, а ты видела мою рубку?
- А что там смотреть? - отозвалась Леночка, однако тут же передумала, шагнула в рубку, и до ребят донесся ее громкий смех.
На Жору, внезапно лишившегося своей работы, жалко было смотреть: он еще больше надулся, покрутил в руках зеркальце, вздохнул, спрятал его в карман и тяжело опустился в кресло.
Альки уже не было в коридоре - убежал в свой отсек. Ушел за ним и Толя, достал с полки толстую, но очень легкую книгу со стрелочкой на переплете, включил самую малую скорость перелистывания страниц и большим усилием воли заступил себя читать о небесной механике Вселенной. От чтения его оторвал сигнал на обед.
- А где Горячев? - Колесников оглядел усевшихся за стол. - Что с ним? Жора, узнай!
Тот нехотя поднялся и скоро вернулся.
- Он просит, чтоб ему отнесли тюбик в отсек.
- Вот еще новости! - сказал Колесников. - Дисциплина для всех одна.
Все должны обедать в салоне и в одно время. По "Инструкции внутреннего распорядка и поведения членов экипажа "Звездолета-100"!
Колесников окинул всех беглым взглядом, что-то сообразил про себя, пошел к отсеку N 3 и привел Альку.
Алька молча сел за стол, отвинтил крышечку своего тюбика и принялся есть.
За столом стало очень тихо.
- Лен, хочешь? - прервал всеобщее молчание Жора и протянул ей свой тюбик, из которого была выжата только половина обеда.
Леночка вдруг отчаянно покраснела.
- Сам ешь! Тебе ведь все время не хватало.
- Теперь хватит… Это я так, ради смеха…
- Никаких дележек, - перебил его Колесников. - Ешь все сам, а то обессилеешь, едва будешь ноги волочить. Скоро прилетим на планеты, и тебе придется поработать. Не так, как на Земле. Но если экипаж не возражает, я выделю Лене, как единственной девочке на звездолете, тюбик со сластями из запаса, рассчитанного на праздничные дни. Нет возражений?
- Я возражаю! - поднял свое круглое лицо Жора. - Ей надо дать не один, а два тюбика!
- Спасибо, мальчики, мне и одного хватит.
- Голосуем? - спросил Колесников.
- Не надо, считай, что прошло единогласно, - сказал Толя.
Колесников принес тюбик в зеленую полоску и торжественно вручил Леночке.
- Спасибо, мальчики… Должна вам признаться! на первом месте у меня танцы, на втором - музыка, а на третьем… на третьем - сладости… Знала бы, что здесь не будет конфет, взяла бы десять килограммов!
Она не стала есть при всех сладкую пасту, а убежала в свой отсек.
- Хорошо, что мы взяли ее в полет, - сказал Колесников. - Что б делали без нее?
Внезапно Алька вскинул голову и выпалил:
- А я не согласен! Совсем не хорошо! Все трое прямо подпрыгнули в своих креслах и недоуменно уставились на Альку.
- Ого! - выдохнул Толя.
- Что с тобой? - крикнул Жора.
- Ничего! - сказал Алька. - Я… Я считаю… И это надо немедленно поставить на голосование…
- Нельзя ли покороче? - Колесников озабоченно наморщил лоб.
- Можно! - Алька набрал воздуха и вместе с ним набрался силы и решимости и отрезал: - Я считаю, что этого не должно быть… Чтоб никто в нее… Ну, вы понимаете… У нас ведь очень трудный, ответственный рейс…
- А… а кто ж это самое… в нее? - посмеиваясь глазами, спросил Колесников; все опустили головы и стали рассматривать то свои руки, то колени, то блестящую поверхность пластикового стола. - Может, ты, Обжора?
- Н-нет, - мужественно выдавил Жора.
- Ты, Толя?
- Да что вы! Как ты можешь…
- Уж не ты ли, Алька?
- Да, немножко… - сказал Алька. - А это нельзя, ребята, нельзя!
- Точно, - пряча улыбку, проговорил Колесников. - Но раз это у одного тебя, значит, это никого больше не касается.
- Не у меня одного… - весь натянутый, взъерошенный, стал защищаться Алька. - У вас просто не хватает смелости признаться, а на самом деле вы, может, больше, чем я…
Лицо у Толи вспыхнуло ярче, чем у Альки.
- Л-ладно, х-хватит, - проговорил он заикаясь, - я считаю, что Алька прав… Она, конечно, очень хорошая, но мы ведь в космическом рейсе… Короче говоря, тех, кто согласен с Алькой, прошу поднять руку. - и сам первый поднял.