- Да, Трент мертв, и я почти уверен, что он наложил на себя руки. Повесился на двух проволочных вешалках в душевой. Есть записка на трех страницах. Он отрицает всякую причастность к найденным костям. Винит в своей смерти главным образом четвертый канал и полицию - в частности меня с Эдгаром. Вы первая, кому я звоню.
- Послушай, мы все знаем, что не ты...
- Ладно, лейтенант, я не нуждаюсь в оправдании. Что мне нужно сделать?
- Позвони куда требуется. Я свяжусь с Ирвингом, сообщу ему о случившемся. Скандал будет нешуточный.
- Да. А в пресс-службу звонить? На улице уже собралась толпа репортеров.
- Я сама позвоню.
- В отношении Торнтона что-нибудь предприняли?
- Машина уже завертелась. Этим занимается та женщина из ОСБ, Бредли. Готова держать пари, что за последнюю выдачу информации Торнтона не только выпрут со службы, но и предъявят ему какое-нибудь обвинение.
Босх кивнул. Торнтон этого заслуживал. Он был по-прежнему уверен, что, подстроив ему ловушку, поступил правильно.
- Хорошо, мы пока будем здесь некоторое время.
- Если найдете что-либо связывающее Трента с этими костями, дай мне знать.
Босх подумал о ботинках с землей на подошвах и о скейтборде.
- Непременно.
После этого он тут же позвонил в коронерскую службу и научно-исследовательский отдел.
В гостиной адвокат дочитал записку.
- Мистер Мортон, когда вы разговаривали последний раз с мистером Трентом? - спросил Босх.
- Вчера ночью. Он позвонил мне домой после новостей на четвертом канале. Его начальница видела их и сообщила ему.
Босх кивнул. Этим объяснялся голос Мортона в трубке после нажатия кнопки повторного набора номера.
- Вы знаете ее фамилию?
Мортон указал на последнюю страницу:
- Она здесь, в списке. Алисия Фельцер. Эта дама заявила Николасу, что будет добиваться его увольнения. Киностудия выпускает детские фильмы. И она не может допускать его на съемочную площадку с детьми. Вот видите? Вы походя вмешались в чужую жизнь, и...
- Позвольте мне задавать вопросы, мистер Мортон. Приберегите возмущение до тех пор, пока выйдете отсюда и станете разговаривать с репортерами, в чем я не сомневаюсь. Меня интересует последняя страница. Там мистер Трент упоминает о детях. Своих детях. Что это значит?
- Понятия не имею. Он, видимо, находился в смятенных чувствах, когда писал. Это может ничего не значить.
Босх продолжал стоять, пристально глядя на адвоката.
- Почему он звонил вам вчера ночью?
- А вы как думаете? Поставить меня в известность, что вы были здесь, что о его судимости было сказано в новостях, а начальница видела их и хочет его уволить.
- Не сообщил, что похоронил того мальчика на холме? Мортон принял самый негодующий вид, какой только мог.
- Сказал, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Трент считал, что его преследуют за прошлую, очень давнюю ошибку, и, по-моему, был прав.
- Хорошо, мистер Мортон, можете идти.
- Как это понять? Я не собираюсь...
- Сейчас этот дом является местом преступления. Мы расследуем смерть вашего клиента, дабы подтвердить или опровергнуть версию о самоубийстве. Вам здесь больше нечего делать. Джерри?
Эдгар шагнул к кушетке и жестом велел Мортону подняться.
- Пойдемте. Пора выйти отсюда и обеспечить появление своего лица на телеэкранах. Это будет полезно для дел, так ведь?
Мортон встал и рассерженно удалился. Босх приблизился к переднему окну и немного отодвинул штору. Выйдя из-за угла на подъездную аллею, адвокат направился к группе репортеров и гневно заговорил. Босх не слышал его слов. Однако нужды в этом не было.
Когда Эдгар вернулся в гостиную, Босх сказал ему, чтобы позвонил в дежурную часть и вызвал патрульную машину для сдерживания толпы. У него было ощущение, что сборище журналистов, словно самовоспроизводящийся вирус, начнет становиться все больше и неугомоннее с каждой минутой.
19
Детективы обнаружили детей Николаса Трента, обыскивая дом после того, как труп увезли. Два ящика маленького письменного стола в гостиной, который Босх накануне не осматривал, были заполнены папками, фотографиями, финансовыми документами, среди них лежало несколько толстых банковских конвертов с погашенными чеками. Трент ежемесячно высылал небольшие суммы денег благотворительным организациям, которые кормили и одевали детей. Из года в год отправлял чеки в Аппалачи, бразильские джунгли, Косово. Босх не обнаружил чеков на сумму крупнее двенадцати долларов. Нашел десятки фотографий детей, которым Трент предположительно помогал, и маленькие рукописные письма от них.
Босх видел множество объявлений благотворительных организаций в ночных телепрограммах, и всякий раз они вызывали у него недоверие. Сомневался он не в том, можно ли на несколько долларов накормить и одеть ребенка, а будут ли эти доллары в самом деле потрачены на детей. Он задался вопросом, не хранились ли в столе Трента те фотографии, которые рассылались всем, кто жертвовал деньги. Не подделка ли благодарственные письма, написанные детскими печатными буквами.
- Гарри, - сказал Эдгар, когда они рассматривали содержимое письменного стола, - мне думается, этот человек совершал искупление, отправляя все свои деньги этим организациям.
- Искупление чего?
- Вряд ли мы это узнаем.
Эдгар пошел обыскивать вторую спальню, а Босх разложил на столе несколько фотографий и стал рассматривать их. Мальчики и девочки выглядели не старше десяти лет, однако определить их возраст оказалось трудно, поскольку у всех были ввалившиеся, старческие глаза - глаза детей, познавших войну, голод, сиротство. Босх взял снимок маленького белого мальчика и перевернул ее. Надпись на обороте гласила, что он осиротел во время боев в Косово. Получил контузию при взрыве мины, убившем родителей. Звали его Милош Фидор, ему было десять лет.
Босх осиротел в одиннадцать. Он посмотрел в глаза мальчика и увидел собственные.
В четыре часа детективы заперли дом Трента и отнесли три коробки изъятых материалов к машине. Небольшая группа репортеров задержалась до вечера, несмотря на сообщение пресс-службы, что вся информация о событиях будет распространяться через Паркер-центр.
Репортеры подошли к ним с вопросами, но Босх сразу заявил, что им запрещено говорить о расследовании. Они уложили коробки в багажник и поехали в центр, где замначальника управления Ирвин Ирвинг созывал собрание.
У сидевшего за рулем Босха было смутно на душе. Он беспокоился, что самоубийство Трента - теперь у него не оставалось никаких сомнений, что Трент покончил с собой, - замедлило расследование смерти мальчика. Босх полдня рылся в вещах Трента, ему хотелось окончательно установить личность жертвы, проверить версию, полученную в записи сообщения по телефону.
- Гарри, что с тобой? - спросил его Эдгар.
- Ты о чем?
- Да замкнутый ты какой-то. Наверное, у тебя от природы такой характер, но обычно это не заметно.
Эдгар улыбнулся, но ответной улыбки не получил.
- Я просто задумался о нашей работе. Этот человек не повесился бы, если бы мы повели дело по-другому.
- Брось ты, Гарри. Хочешь сказать - если бы не поехали к нему? Обойтись без этого было нельзя. Мы делали свою работу, дела шли своим чередом. Если кто виноват, так это Торнтон, и он получит по заслугам. А вообще, по моему мнению, мир лучше без таких, как Трент. Моя совесть чиста, приятель. Кристально чиста.
- Хорошо тебе.
Босх задумался о своем решении предоставить Эдгару выходной в воскресенье. Если бы не это, возможно, Эдгар занимался бы компьютерной проверкой фамилий. Киз Райдер не села бы за компьютер, и Торнтон не узнал бы о судимости Трента.
Он вздохнул. Все как будто шло по теории домино. Если - тогда, если - тогда, если - тогда...
- Что говорит твое чутье об этом человеке? - спросил он Эдгара.
- Имеешь в виду, не он ли убил мальчика на холме?
Босх кивнул.
- Не знаю, - промолвил Эдгар. - Посмотрим, что скажут в лаборатории о грязи на башмаках и что сообщит сестра о скейтборде. Если только это сестра и мы установили его личность.
Босх промолчал. Но ему всегда было неприятно полагаться на лабораторные результаты, когда требовалось решать, в каком направлении вести расследование.
- А ты что думаешь, Гарри? - поинтересовался Эдгар.
Босх вспомнил фотографии детей, о которых Трент, как полагал, заботился. Его акт раскаяния. Его попытка искупления.
- Похоже, мы не тем занимаемся, - произнес он. - Трент не убийца.
20
Замначальника управления Ирвин Ирвинг восседал за своим столом в просторном кабинете на шестом этаже Паркер-центра. Напротив него расположились лейтенант Грейс Биллетс, Босх с Эдгаром и сотрудник пресс-службы Серджо Медина. Адъютант Ирвинга, лейтенант Саймонтон, стояла в открытой двери кабинета на тот случай, если она потребуется.
Стол Ирвинга покрывало стекло. На нем не было ничего, кроме двух листов бумаги с печатным текстом. Босх, сидя напротив стола по левую руку, не мог разобрать ни строчки.
- Итак, - начал Ирвинг. - Что нам достоверно известно о Николасе Тренте? Мы знаем, что он был педофилом и сидел в тюрьме за попытку совращения малолетнего. Трент жил почти рядом с захоронением убитого ребенка. Он совершил самоубийство в тот вечер, когда детективы задавали ему вопросы относительно первых двух пунктов.
Ирвинг взял один из лежавших на столе листов, стая молча читать, а потом продолжил:
- Это пресс-релиз, где констатируются три упомянутых факта, и далее говорится: "Николас Трент является объектом проводимого расследования. Повинен ли он в смерти жертвы, захоронение которой обнаружено неподалеку от его дома, будет установлено посредством лабораторных анализов и последующих следственных действий".
Он снова уставился в текст и в конце концов отложил лист.
- Коротко и ясно. Но этого маловато, чтобы удовлетворить интерес средств массовой информации к данному делу или помочь нам избавить управление от очередного скандала.
Босх откашлялся. Ирвинг сначала пропустил это мимо ушей, потом, не глядя на него, произнес:
- Да, детектив Босх?
- У меня создалось впечатление, что вы не удовлетворены результатами расследования. Дело в том, что пресс-релиз точно отражает положение вещей. Я был бы рад сказать вам, что думаю - ребенка на склоне холма убил этот человек. Был бы рад сказать - знаю, что убийца он. Но мы от этого далеки, и если на то пошло, полагаю, придем к противоположному выводу.
- Основанному на чем? - отрывисто спросил Ирвинг.
Босху становилось ясно, в чем цель этого собрания. Он догадывался, что на втором листе был пресс-релиз, который хотел распространить замначальника управления. Там, видимо, все сваливалось на Трента и говорилось, что он покончил с собой, понимая, что его разоблачат. Это позволило бы управлению разбираться с осведомителем Торнтоном без пристального внимания прессы. Избавило бы управление от унизительного признания, что утечка не подлежащей разглашению информации от одного полицейского привела к самоубийству, очевидно, невиновного человека. И дало бы возможность закрыть дело о найденных на холме костях мальчика.
Босх понимал, что все сидящие в кабинете знают: вероятность довести подобное дело до конца ничтожна. Оно привлекало к себе все нарастающее внимание журналистов, и самоубийство Трента предоставляло руководству удобный выход. Можно было взвалить подозрения на мертвого педофила, назвать расследование успешно завершенным и перейти к очередному делу - предположительно с большей вероятностью раскрываемости.
Босх понимай это, но не принимал. Он видел кости. Слышал, как Голлиер перечислял повреждения. Твердо решил в той прозекторской найти убийцу. По сравнению с этим установка управления и престиж руководства были второстепенными.
Босх достал из кармана куртки записную книжку, раскрыл на странице с загнутым уголком и уставился туда, словно читая многочисленные записи. Но там была всего одна запись, сделанная в субботу в прозекторской:
44 места с отдельными травмами.
Он не сводил взгляда с этой цифры, пока Ирвинг не заговорил снова:
- Детектив Босх? Я спросил - основанному на чем?
Босх поднял голову и закрыл книжку.
- Основанному на разрыве во времени - мы полагаем, что Трент поселился там, когда мальчик уже был похоронен - и на анализе костей. Ребенок подвергался жестокому обращению в течение очень долгого срока - с раннего детства. Это не согласуется с тем, что Трент убийца.
- Анализ сроков и костей не является решающим, - возразил Ирвинг. - Независимо от полученных данных все-таки существует вероятность - пусть и незначительная, - что это преступление совершил Николас Трент.
- Весьма ничтожная вероятность.
- Что дал сегодняшний обыск в его доме?
- Мы забрали старые рабочие башмаки с засохшей грязью между рубчиками на подошвах. Ее будут сравнивать с образцами почвы, взятыми на месте обнаружения костей. Но результаты точно так же не будут решающими. Даже если образцы совпадут, Трент мог ступать в эту грязь, гуляя позади дома. С точки зрения геологии это часть одного отложения.
- Что еще?
- Ничего особенного. Мы нашли скейтборд.
- Скейтборд?
Босх объяснил, что по телефону поступило сообщение, которое не успел проверить из-за самоубийства. Он видел, как Ирвинг воодушевляется возможностью связать обнаруженный у Трента скейтборд с костями на холме.
- Займитесь этим в первую очередь, - произнес он. - Выясните все и немедленно мне доложите.
Босх лишь кивнул.
- Слушаюсь, сэр, - произнесла Биллетс.
Ирвинг молча уставился в страницы на столе. Наконец взял лист, который не зачитывал - Босх догадался, что это пресс-релиз с извращенными фактами, - и повернулся. Сунул его в бумагорезку, она громко завыла, уничтожая документ. Потом повернулся снова и поднял оставшийся.
- Констебль Медина, можете передать это прессе.
Он протянул документ Медине, вставшему, чтобы взять его. Потом взглянул на часы:
- Как раз к шестичасовым новостям.
- Сэр? - обратился к нему Медина.
- Да?
- Поступало много вопросов об ошибочных сообщениях по четвертому каналу. Нужно ли...
- Скажите, что комментирование внутренних расследований противоречит существующей в управлении установке. Можете еще добавить, что управление не потерпит и не простит передачу средствам массовой информации не подлежащих разглашению сведений. Это все, констебль Медина.
Сотрудник пресс-службы, казалось, хотел спросить еще что-то, но понял, что этого делать не следует. Он вышел из кабинета.
Ирвинг кивнул адъютанту, та закрыла дверь, оставшись снаружи, в приемной. Замначальника управления повернул голову и взглянул на Биллетс, потом на Эдгара и на Босха.
- Мы попали в щекотливое положение, - промолвил он. - Всем ясно, как действовать дальше?
- Да, - хором ответили Биллетс и Эдгар.
Босх промолчал. Ирвинг посмотрел на него:
- Детектив Босх, вам есть что сказать?
Тот чуть подумал, прежде чем ответить.
- Я только скажу, что намерен выяснить, кто убил того мальчика, и раздобыть всю его подноготную. Если это Трент, что ж, отлично. Но если не он, продолжу расследование.
Ирвинг увидел на столе нечто крохотное, волос или еще что-то почти микроскопическое, недоступное взору Босха. Взял двумя пальцами и бросил в урну позади себя. Когда он проносил это над бумагорезкой, Босх подумал, не является ли подобная демонстрация обращенной к нему угрозой.
- Не все дела раскрываются, детектив, - произнес Ирвинг. - Не все дела раскрываемы. И в какой-то момент наш долг может вынудить нас перейти к более неотложным делам.
- Вы даете мне предельный срок?
- Нет, детектив, я говорю, что понимаю вас. И надеюсь, вы меня тоже.
- Что будет с Торнтоном?
- Ведется внутреннее расследование. Я сейчас не могу обсуждать его с вами.
Босх поморщился.
- Смотрите, детектив Босх, - резко произнес Ирвинг. - Я проявлял к вам немало терпения. И в этом деле, и в предыдущих.
- Поступок Торнтона создал мне затруднения в расследовании этого дела. Его нужно...
- Если Торнтон виновен, то понесет соответствующее наказание. Только имейте в виду, он действовал не в безвоздушном пространстве. Чтобы передать сведения, ему требовалось их получить. Расследование еще не кончено.
Босх уставился на восседавшего за столом. Смысл сказанного был ясен. Киз Райдер могла пострадать вместе с Торнтоном, если Босх не станет плясать под дудку Ирвинга.
- Понимаете меня, детектив?
- Понимаю. Как нельзя лучше.
21
Перед тем как отвезти Эдгара в голливудское отделение и ехать в Венис, Босх достал из багажника коробку со скейтбордом и понес ее в научно-исследовательский отдел. У загородки попросил вызвать Джеспера. Дожидаясь его, стал рассматривать скейтборд. Он казался сделанным из клееной фанеры. На лакированной поверхности красовалось несколько переводных картинок, особенно бросался в глаза расположенный посередине череп с костями.
Когда Джеспер подошел к загородке, Босх протянул ему коробку для улик:
- Мне нужно знать, кто изготовил этот скейтборд, когда и где он был продан. Дело не терпит отлагательства. Меня подгоняет Ирвинг.
- Никаких проблем. Изготовителя могу назвать прямо сейчас. Эта штука называется "Кост борд". Их больше не выпускают. Кост ликвидировал фирму и уехал как будто бы на Гавайские острова.
- Откуда ты все это знаешь?
- В детстве я был скейтбордистом и хотел купить такой, только денег не хватало. Иронично, а?
- Ты о чем?
- "Кост борд" и кости.
Босх кивнул.
- Мне нужно к завтрашнему дню все, что возможно установить.
- Постараюсь, но не обещаю.
- К завтрашнему, Энтони. Ирвинг, помнишь о нем?
Джеспер кивнул.
- Дай мне время хотя бы до полудня.
- Ладно. С документами что-нибудь проясняется?
Джеспер покачал головой:
- Пока нет. Берни пробовала применять красители, но ничего не проявилось. Думаю, Гарри, там рассчитывать на результаты не стоит.
- Ладно, Энтони.
Босх ушел, оставив его с коробкой.
По пути в Голливуд он предоставил Эдгару вести машину, а сам достал лист с записью поступивших по телефону сведений и позвонил по сотовому Шейле Делакруа. Она тут же ответила, Босх представился и сказал, что разработка ее сообщения в полицию поручена ему.
- Это Артур? - настойчиво спросила она.
- Мы не знаем, мэм, потому я и звоню. Можно ли мне и напарнику увидеться с вами завтра утром, поговорить об Артуре и получить кое-какие сведения? Это поможет нам установить: там был похоронен ваш брат или нет.
- Понимаю. Приезжайте сюда, если вам удобно.
- Куда, мэм?
- Ко мне домой. Рядом с Уилшир-бульваром, на "Миле чудес".
Босх взглянул на адрес, указанный на листе с записью.
- На Ориндж-Грув.
- Да, совершенно верно.
- Половина девятого для вас не слишком раннее время?