- Можно мы поглядим на них? По ходу разговора.
Женщина в замешательстве нахмурилась.
- Шейла, - заговорил Босх, - с останками мы обнаружили кое-что из одежды. И хотели бы посмотреть на фотографиях, нет ли совпадений. Это очень поможет расследованию.
Она кивнула:
- Хорошо, тогда я сейчас вернусь. Мне нужно зайти в чулан в коридоре.
- Вам помочь?
- Нет, я сама.
Когда она вышла, Эдгар наклонился к Босху и прошептал:
- Этот чай церкви природы отдает мочой.
Босх ухмыльнулся:
- А откуда ты знаешь, какой вкус у мочи?
Эдгар понял, что сам напросился, и смутился. Но прежде чем он успел придумать ответ, Шейла Делакруа вернулась в гостиную со старой коробкой из-под обуви. Поставила ее на журнальный столик и сняла крышку. Коробка была полна фотографий.
- Они тут в беспорядке. Но Артур должен быть на многих.
Босх кивнул Эдгару, тот взял из коробки первую стопку снимков.
- Пока мой напарник смотрит их, расскажите, пожалуйста, о брате и о том, как он исчез.
Шейла собралась с мыслями и заговорила:
- Исчез он четвертого мая восьмидесятого года. Не вернулся домой из школы. Вот и все. Мы подумали, что он убежал. Вы сообщили, что нашли вместе с останками одежду. Так вот, отец заглянул в ящики его комода и сказал, что Артур забрал свои вещи. Мы потому и решили, что он убежал из дома.
Босх черкнул кое-что в записной книжке, которую достал из кармана куртки.
- Вы упомянули, что за несколько месяцев до этого он упал со скейтборда.
- Да, ударился головой, и пришлось делать операцию.
- Артур забрал с собой скейтборд, когда исчез?
Шейла на несколько секунд задумалась.
- Это было так давно... знаю только, что он любил этот скейтборд. Поэтому, думаю, да. Но про одежду помню. Отец обнаружил, что некоторых вещей нет.
- Вы сообщали о его исчезновении?
- Тогда мне было шестнадцать лет, так что я не делала ничего. Но отец разговаривал с полицейскими, в этом я уверена.
- Я не нашел в архиве записи об исчезновении Артура. Вы полагаете, что ваш отец сообщил?
- Я ездила с ним в полицейский участок.
- В уилширский?
- Видимо, но точно не помню.
- Шейла, где ваш отец? Он еще жив?
- Да. Живет в Долине. Только он сейчас болен.
- Где именно в Долине?
- В Ван-Найсе. Трейлерный лагерь "Манчестер".
Босх записывал это в молчании. Ему уже приходилось бывать там по ходу расследований. Место для проживания не из приятных.
- Он пьет...
Босх взглянул на Шейлу.
- С тех пор как Артур...
Босх понимающе кивнул. Эдгар подался вперед и протянул ему пожелтевшую фотографию размером три на пять дюймов. Там маленький мальчик ехал на скейтборде по тротуару и вскидывал руки, стараясь удержать равновесие. Скейтборд был виден в основном сбоку. Босх не мог рассмотреть, есть ли на нем изображение черепа с костями.
- Скейтборда здесь толком не разглядишь, - сказал он.
- Одежда - майка.
Босх посмотрел на нее. Эдгар был прав. Мальчик на фотографии был одет в серую майку с отпечатанной надписью "Твердый прибой" на груди. Он показал фотографию Шейле.
- Это ваш брат, так ведь?
Она наклонилась, чтобы разглядеть.
- Да, определенно.
- Не помните, была эта майка в числе вещей, которых ваш отец не обнаружил?
Делакруа покачала головой:
- Помню только, что Артур ее очень любил.
Босх кивнул и отдал фотографию Эдгару. Она не служила убедительным подтверждением, какое детективы могли получить от рентгеновских снимков и сравнения костей, но представляла собой дополнительную примету. У Босха все больше крепла уверенность, что вскоре они опознают останки. Эдгар положил фотографию в небольшую стопку снимков, которые хотел взять у Шейлы.
Босх взглянул на часы и обратился к хозяйке:
- А что ваша мать?
- Когда это случилось, ее уже давно с нами не было.
- Она умерла?
- Бросила нас, как только дела пошли скверно. Видите ли, Артур был трудным ребенком. С самого начала. Требовал много внимания, все хлопоты доставались ей. Вскоре она не смогла этого выносить. Пошла однажды вечером в аптеку за каким-то лекарством и не вернулась. Мы нашли у себя под подушками маленькие записки от нее.
Босх опустил голову. Трудно было слушать эту историю и смотреть на Шейлу Делакруа.
- Сколько лет вам тогда было? И вашему брату?
- Мне шесть, значит, Арти два.
- Вы сохранили свою записку?
- Нет. Мне не нужно было напоминание о том, как она якобы любила нас, однако не настолько, чтобы оставаться с нами.
- А Артур? Он свою оставил?
- Ему было всего два года, поэтому записку хранил для него отец. Отдал сыну, когда тот стал постарше. Может, Артур и берег ее. Он ведь, собственно, не знал матери и всегда очень интересовался, какой она была. Засыпал меня вопросами о ней. Фотографий ее не было. Отец уничтожил их, чтобы не оставалось никаких напоминаний.
- Она жива?
- Не имею ни малейшего представления. И честно говоря, мне безразлично, жива она или нет.
- Как ее звали?
- Кристин Дорсетт-Делакруа. Дорсетт - ее девичья фамилия.
- Знаете вы дату ее рождения или номер социальной страховки?
Шейла покачала головой.
- Ваше свидетельство о рождении у вас далеко?
- Где-то в бумагах. Поискать?
Она стала подниматься.
- Нет, подождите, заняться этим можно в конце. Мне хотелось бы продолжить разговор. После ухода матери отец больше не женился?
- Нет. Теперь он живет один.
- Была у него любовница, какая-нибудь женщина, которая могла оставаться в доме?
Шейла посмотрела на него почти безжизненным взглядом.
- Нет, - ответила она. - Никогда.
- В какой школе учился ваш брат?
- Последнее время в "Братьях".
Босх записал название школы и вывел под ним большую букву "Б". Обвел ее чертой, думая о рюкзаке. Шейла продолжала:
- Это частная школа для неблагополучных детей. Отец платил за его обучение. Она находится рядом с Креснт-Хайтс, неподалеку от Пико.
- Почему он учился там и считался неблагополучным?
- Потому что его исключали из других школ, главным образом за драки.
- Драки? - переспросил Эдгар.
- Да.
Эдгар взял верхнюю фотографию из своей стопки, пристально посмотрел на нее.
- Мальчик выглядит совершенным заморышем. Он сам их затевал?
- Большей частью. Артур был неуживчивым. Ему хотелось только кататься на своем скейтборде. Думаю, по сегодняшним меркам ему поставили бы диагноз "синдром дефицита внимания" или что-то в этом роде. Он постоянно хотел находиться в одиночестве.
- Получал он повреждения в тех драках? - спросил Босх.
- Иногда. В основном синяки.
- Переломов не было?
- Насколько я помню, нет. То были обычные школьные драки.
Босха охватило беспокойство. Сведения, которые они получали, могли придать расследованию много разных направлений. Он надеялся, что этот разговор выведет их на прямой путь.
- Вы сказали, отец обыскал комод в комнате вашего брата и обнаружил пропажу одежды.
- Да. Всего нескольких вещей.
- Что именно исчезло?
Шейла покачала головой:
- Не помню.
- Куда он складывал вещи? В чемодан, в сумку?
- Думаю, в школьный рюкзак. Вынул из него книги и положил одежду.
- Как он выглядел?
- В "Братьях" все носили одинаковые рюкзаки. Я до сих пор вижу детей, идущих в Пико с такими, на внешней стороне у них буква "Б".
Босх глянул на Эдгара, потом снова обратил взгляд к Делакруа:
- Давайте вернемся к скейтборду. Вы уверены, что Артур взял его с собой?
Шейла чуть подумала и промолвила:
- Да, почти уверена.
Босх решил прекратить этот разговор и сосредоточиться на завершении опознания. Окончательно установив, что это кости Артура Делакруа, он снова приедет к его сестре.
Он вспомнил, что говорил Голлиер о повреждениях на костях. Регулярные побои. Могли эти следы остаться после школьных драк и падений со скейтборда? Босх знал: нужно коснуться темы побоев ребенка, но думал, что еще рано. И не хотел раскрывать свои карты Шейле, чтобы та в случае чего не могла предупредить отца. Он намеревался уйти и вернуться позднее, когда будет располагать большим количеством фактов и твердым планом расследования.
- Хорошо, Шейла, мы сейчас закругляемся. Еще всего несколько вопросов. Были у Артура друзья? Например, близкий друг, с которым он откровенничал?
- Нет-нет. Он почти все время проводил в одиночестве.
Босх кивнул и собрался закрыть записную книжку, но Шейла заговорила снова:
- Был один мальчишка, вместе с которым они катались на скейтбордах. Звали его Джонни Стокс. Он жил где-то возле Пико. Был повыше Артура и чуть постарше, но учились они в одном классе. Отец был уверен, что Джонни курит марихуану. Поэтому нам не нравилось, что Артур с ним водится.
- Под "нами" вы имеете в виду отца и себя?
- Да. Отец беспокоился из-за этого.
- Кто-нибудь из вас разговаривал с Джонни Стоксом после исчезновения Артура?
- В тот вечер, когда он не вернулся домой, отец позвонил Джонни Стоксу, но тот сказал, что не видел Арти. На другой день отец пошел в школу выяснить, в чем дело, и сообщил мне, что опять разговаривал с Джонни об Артуре.
- И что ответил Джонни?
- Он не видел его.
Босх записал имя мальчика и подчеркнул.
- А других его друзей не помните?
- Нет.
- Как зовут вашего отца?
- Самьюэл. Вы будете разговаривать с ним?
- Скорее всего.
Шейла нервно сцепила пальцы.
- У вас есть причины не желать этой беседы?
- Нет. Просто отец нездоров. Если окажется, что это кости Артура... По-моему, лучше, если он об этом не узнает.
- Мы будем иметь это в виду. И не станем разговаривать с вашим отцом до окончательного опознания.
- Но если будете, то он узнает.
- Шейла, это, пожалуй, неизбежно.
Эдгар подал Босху еще одну фотографию. На ней Артур стоял рядом с высоким блондином, показавшимся Босху смутно знакомым. Он показал снимок Шейле.
- Это ваш отец?
- Да.
- Он не...
- Отец - актер. Точнее, бывший. В шестидесятых годах принимал участие в некоторых телепрограммах, снялся в нескольких фильмах.
- Этих заработков не хватало на жизнь?
- Да, ему вечно приходилось подрабатывать. Чтобы нам сводить концы с концами.
Босх кивнул и хотел отдать фотографию Эдгару, но Шейла протянула руку над журнальным столиком и взяла ее.
- Извините, не хочу, чтобы снимок выносили из дома, у меня мало отцовских фотографий.
- Хорошо, - сказал Босх. - Можно теперь взглянуть на свидетельство о рождении?
- Пойду поищу его. Побудьте здесь.
Шейла встала и снова покинула гостиную. Эдгар воспользовался этой возможностью, чтобы показать Босху другие фотографии, которые взял на время расследования.
- Гарри, это он, - прошептал Эдгар. - У меня нет никаких сомнений.
Он показал ему еще одну фотографию Артура Делакруа, очевидно, сделанную для школы. Аккуратно причесанный мальчик был одет в синий блейзер с галстуком. Босх всмотрелся в его глаза. Они напомнили ему обнаруженную в доме Трента фотографию мальчика из Косово. Мальчика с отрешенным взглядом.
- Нашла.
Шейла Делакруа вернулась в гостиную, разворачивая вынутый из конверта пожелтевший документ. Босх записал имена, даты рождений и номера социального страхования ее родителей.
- Спасибо, - произнес он. - Вы с Артуром родные брат и сестра, так ведь?
- Конечно.
- Хорошо, Шейла, благодарю вас. Мы уходим. Когда что-либо выяснится, позвоним.
Босх встал, Эдгар тоже.
- Можно, мы возьмем на время эти фотографии? - спросил Эдгар. - Я лично позабочусь, чтобы вы получили их обратно.
- Берите, если они вам нужны.
Детективы направились к двери, хозяйка открыла ее. С порога Босх задал последний вопрос:
- Шейла, вы всегда жили здесь?
Она кивнула:
- Всю жизнь. Оставалась здесь на тот случай, если он вернется, понимаете? Если не будет знать, с чего начать, то придет сюда.
Шейла печально улыбнулась. Босх попрощался и вышел вслед за Эдгаром.
25
Босх подошел к окошку кассы музея, представился и сказал кассирше, что у него назначена встреча с доктором Уильямом Голлиером в антропологической лаборатории. Кассирша сняла телефонную трубку и позвонила. Потом стала стучать по стеклу обручальным кольцом, пока стук не привлек внимания охранника. Женщина велела ему проводить посетителя в лабораторию. Брать билет Босху не требовалось.
Охранник молча повел его по тускло освещенному музею, мимо выставки костей мамонта и стены с волчьими черепами. В этом музее Босх никогда не был, хотя в детстве часто ходил к битумным ямам Ла-Бреи на прогулки. Музей построили позднее для хранения и демонстрации находок, которые появлялись из-под земли в этих ямах.
После получения медицинских документов Артура Делакруа Босх позвонил Голлиеру по сотовому телефону, антрополог ответил, что уже работает над другим делом и до завтрашнего дня не сумеет приехать в здание судебно-медицинской экспертизы. Босх сказал, что не может ждать. Голлиер сообщил, что копии рентгеновских снимков и фотографии по данному делу у него при себе. Если Босх приедет, то он проведет сравнение и даст неофициальный ответ.
Босх согласился на компромисс и отправился к битумным ямам, а Эдгар остался в голливудском отделении поискать по компьютеру мать Артура и Шейлы Делакруа и навести справки о друге Артура Джонни Стоксе.
Босху стало любопытно, над каким новым делом работает антрополог. Битумные ямы представляли собой древнюю черную впадину, куда в течение столетий заходили животные, чтобы найти свою смерть. В некоей зловещей цепной реакции они, попадавшие в эту вязкую массу, становились добычей других животных, те, в свою очередь, увязали в ней и медленно погружались. В каком-то порядке природного равновесия кости теперь выходили на поверхность из черноты, люди собирали их для изучения. Все это происходило рядом с одной из самых оживленных улиц Лос-Анджелеса, служило постоянным напоминанием о сокрушительном ходе времени.
Босх с охранником вошли через две двери в загроможденную лабораторию, где опознавали, классифицировали, датировали и очищали кости. Казалось, ящики с ними стоят на каждой плоской поверхности. С полдюжины людей в белых халатах работали на установках, мыли и осматривали кости.
Голлиер был в гавайской рубашке с попугаями, он работал за столом в дальнем углу. Подойдя, Босх увидел на столе два деревянных ящика для костей. В одном лежал череп.
- Как поживаете, детектив Босх?
- Не жалуюсь. Это что?
- Это, могу сказать вам с полной уверенностью, человеческий череп. Его и еще несколько человеческих костей нашли два дня назад в битуме, выкопанном тридцать лет назад, чтобы освободить место для этого музея. Меня попросили осмотреть их перед тем, как объявлять о находке.
- Не понимаю. Он... древний или... тридцатилетней давности?
- О, весьма древний. Датировка по углероду показала, что ему девять тысяч лет.
Босх кивнул. Череп и кости в другом ящике походили на красное дерево.
- Посмотрите, - предложил Голлиер и достал череп из ящика.
Он повернул его затылком к Босху. Обвел указательным пальцем звездчатый перелом возле макушки:
- Знакомая картина?
- Перелом от удара тупым предметом?
- Совершенно верно. Почти как в вашем деле. В самый раз, чтобы продемонстрировать вам.
Антрополог осторожно положил череп обратно в ящик.
- Что продемонстрировать?
- Положение вещей, которое почти не меняется. Эта женщина - по крайней мере мы полагаем, что это женщина - была убита девять тысяч лет назад, ее тело, видимо, бросили в битумную яму, чтобы скрыть преступление. Человеческая природа неизменна.
Босх уставился на череп:
- И она не первая.
Босх перевел взгляд на Голлиера:
- В тысяча девятьсот четырнадцатом году в битуме были обнаружены кости - более полный скелет - другой женщины. На черепе у нее был такой же звездчатый перелом в том же месте. Датировка по углероду показала, что костям девять тысяч лет. Те же временные рамки, что и здесь. - Он указал на череп в ящике.
- Вы хотите сказать, что девять тысяч лет назад существовал серийный убийца?
- Это невозможно узнать, детектив. Мы располагаем только костями.
Босх снова посмотрел на череп. Вспомнил слова Джулии Брейшер о том, что он избавляет мир от зла. Но она не знала истины, известной ему давным-давно. От подлинного зла избавить мир невозможно. В лучшем случае он входил в темные воды этой пучины с двумя дырявыми ведрами в руках.
- Но у вас другие заботы, так ведь? - прервал Голлиер ход мыслей Босха. - Привезли больничные документы?
Босх поставил на стол портфель и открыл его. Достал папку и протянул антропологу. Потом вынул из кармана пачку фотографий, взятых у Шейлы Делакруа:
- Не знаю, пригодятся ли они вам, - сказал он. - Но это тот самый ребенок.
Голлиер взял их, быстро просмотрел, задержав взгляд на Артуре, снятом крупным планом в блейзере и галстуке. Подошел к креслу, где на подлокотнике висел рюкзак. Достал из него свою папку и вернулся к столу. Раскрыл ее и вынул снимок черепа с Уандерланд-авеню размером 8 на 10 дюймов. Держа рядом фотографии черепа и Артура Делакруа, несколько секунд разглядывал их.
Наконец сообщил:
- Скуловая кость и строение надбровных дуг выглядят схожими.
- Док, я не антрополог.
Голлиер положил фотографии на стол и стал объяснять, проведя указательным пальцем по левой брови мальчика, затем по своей.
- Надбровная дуга и наружная орбита. На обнаруженном черепе они шире, чем обычно. Глядя на фотографию мальчика, мы видим, что его лицевая структура совпадает с той, которую наблюдаем здесь.
Босх кивнул.
- Давайте посмотрим на рентгеновские снимки, - предложил антрополог. - На заднем столике есть рентгеноскоп.
Он взял папки и повел Босха к столу, где рентгеноскоп был вделан в поверхность. Раскрыл больничную папку, вынул рентгеновские снимки и стал читать историю болезни пациента.
Босх уже прочел ее. Там говорилось, что 11 февраля в 5.40 вечера мальчика доставил в кабинет неотложной помощи отец. Он заявил, что обнаружил сына в полубессознательном состоянии, наступившем после падения со скейтборда, при котором ребенок ударился головой. Чтобы уменьшить внутричерепное давление, вызванное гематомой мозга, провели нейрохирургическую операцию. Мальчик находился в больнице под наблюдением десять дней, а потом выписан. Через две недели его снова положили в больницу для снятия зажимов, скреплявших череп после операции.
В папке не было жалоб мальчика на дурное обращение с ним отца или кого-либо еще. Пока он лежал в больнице после операции, его в плановом порядке опросил местный работник сферы социальных проблем. Отчет об этих опросах занимал меньше половины страницы. Из него следовало, что мальчик, по его словам, ушибся, упав со скейтборда. Повторного опроса или обращения за справками в комиссию по делам несовершеннолетних или в полицию не поступало.