- На Западе, - сказал Старик-Ключевик. - Я был там в командировке от нашего археологического общества в Вене. Жил в гостинице… и решил как-то душ принять. А у них там - представляете! - так экономят воду, что нельзя ее лить сколько хочешь. Возле крана висит на стене автомат: опустишь десять пфеннигов - и вода польется. Но не без конца, а сколько на эти десять пфеннигов положено. А я не знал! Опустил десять пфеннигов, ополоснулся хорошенько, а потом намылился. И тут вдруг вода кончилась! А мелочи у меня больше не было! Ни пфеннига! Что прикажете делать?
Старик-Ключевик оглядел всех сверкающим взором - в его глазах горело запоздалое возмущение.
- Ужасно! - продолжал Старик-Ключевик. - Я туда, я сюда - воды нет… Хожу по номеру весь в мыле…
- Страшно, - сказала Катя.
- Да-а, - посочувствовала мама. - Не позавидуешь…
- Еще бы! - гордо воскликнул Старик-Ключевик.
- И как это вы все так хорошо помните, - удивился Юра. - Что было раньше…
- Помню, - кивнул Старик-Ключевик. - Я, видите ли, могу забыть, что было вчера… И даже что было сегодня… И что будет завтра. Но что было в далекие года - этого я забыть не могу. Это всегда со мной, до самых мельчайших подробностей…
Весенний полет над Москвой
Время шло, Тарабам постепенно освоился в квартире-108 и стал настоящим членом семьи - "третьим ребенком", как говорила мама, - хотя он, конечно, все еще продолжал тосковать по своей далекой родине - звездолету в галактике ХУ2; мама продолжала ходить в библиотеку и работать над переводами; папа писал свои картины с гаечками и имел все больший успех; Тарабам ему помогал; Катя и Юра росли и развивались под руководством Тарабама, и на этот счет мама была совершенно спокойна; Старик-Ключевик все так же наведывался в гости и от случая к случаю помогал семье деньгами и советами - большей помощи от него теперь не требовалось: лучшей няньки, чем Тарабам, мама найти не смогла бы, даже сам Старик-Ключевик признал это безоговорочно. Так шло время, и незаметно кончилась зима.
Весна в тот год наступила чрезвычайно ранняя и дружная. Кто знает, может быть, и в этом виноват был Тарабам, вернее, его друзья в космосе - может быть, они так активно искали его вокруг Земли и наслали столько звездолетов, что как-то повлияли на наш климат? Кто знает! Так это или не так, но уже в конце марта термометр поднялся до двадцати градусов выше нуля. Такой погоды на Земле еще никогда в это время не наблюдали. Снег стаял в течение одной недели, и к первому апреля в воздухе уже носилась дорожная пыль, потому что к тому же еще и не было дождей. Все растения в Москве и окрестностях были застигнуты врасплох: несмотря на солнечные, жаркие дни, деревья и кусты еще стояли необычно голыми. Почки на них не успевали так быстро распуститься, и трава тоже еще не показывалась. Земля в парках, на бульварах и в скверах Москвы да и во всей округе оставалась черной. Странная была погода!
В один такой ясный и солнечный день, к вечеру, мама пришла домой очень взволнованная. Она скинула плащ, вынула из сумки газету и вошла в папину комнату. Папа сидел за мольбертом и трудился над старым весенним пейзажем, тщательно вписывая в него на первом плане камертон, то есть очередную блестящую гаечку, на этот раз медную. Тарабам прибирался на кухне, ему помогали Катя и Юра.
- Вот, посмотри-ка, - ехидно сказала мама, разворачивая перед папой газету. - Интересная заметка, называется "Гости из космоса" в кавычках!
Папа отложил кисть и хотел было взять газету, но мама быстро отвела ее в сторону, дав папе только взглянуть на заголовок.
- Я сама тебе прочту, - сказала она, присев за стол. - Слушай… "В редакцию поступили многочисленные запросы от некоторых граждан, просящих разъяснить, что за НЛО (неопознанный летающий объект) появлялся вчера над Москвой около двенадцати часов дня. По утверждениям этих якобы очевидцев, объект появлялся в небе при ярком солнце и отсутствии каких-либо облаков; летел медленно и на сравнительно небольшой высоте, а потому был отчетливо виден. Утверждают, что он был блестящим, стального цвета, продолговатым, с ответвлениями наподобие рук и ног, с головой, но без крыльев. Объект, по словам этих граждан, вел себя мирно и никакого шума не производил. Самое же странное во всей этой истории то, что на НЛО якобы сидели верхом мальчик и девочка. В ответ на эти запросы редакция уполномочена заявить, что, по мнению компетентных организаций, никаких подобных полетов ни над Москвой, ни над ее окрестностями не наблюдалось. Специалисты считают, что ввиду необычно жаркой весны, а также вследствие чрезвычайно низкого давления у некоторых граждан могли возникнуть болезненные галлюцинации. Об этом свидетельствует, в частности, и их утверждение, что на НЛО сидели верхом мальчик и девочка, - с точки зрения науки это уж совершенно абсурдно. Редакция, однако, просит читателей и впредь сообщать ей о подобных галлюцинациях, имеющих важное значение для медицины…"
Мама с минуту молча смотрела на папу. Под ее взглядом папа покраснел и заерзал на стуле, опустив глаза… Все было ясно!
- А ну-ка позови всех сюда, - сердито сказала мама.
Папа вышел и тотчас вернулся с Катей, Юрой и Тарабамом. Вид у всех четверых был расстроенный.
- Вот, - сказала мама, хлопнув ладонью по лежавшей на столе газете. - О ваших проделках уже в газетах пишут! Я вам разрешила гулять у нас во дворе, никуда не отлучаясь! А вы что надумали? Летать над Москвой? Неужели вы не понимаете, что это к добру не приведет? Отвечайте!
- Мы только немножко… чуть-чуть, - прошептала Катя. - И папа разрешил…
- Папа хорош, нечего сказать! Взрослый человек, а хуже ребенка. С ним еще будет особый разговор! Но вы… И ты - ты, Тарабам! Как же ты мог это допустить? Я так верила тебе, я доверила тебе воспитание детей, и вдруг… нет, это уму непостижимо! Ведь ты мог их уронить - и что тогда?
- Это исключено, - тихо сказал Тарабам. - Я создал над каждым из них микроклимат невесомости…
- Но почему вы мне об этом не сказали? Вы каждый день летаете?
- Нет, - сказал папа. - Один только раз вчера… Мы хотели тебе сказать, но ты пришла поздно…
- Тарабам рассказал нам две сказки, и мы заснули, - сказал Юра.
- Но папа же не спал! - сказала мама.
- Нет, и я спал, - сказал папа.
- Ах да, - согласилась мама. - Извини…
- И вообще я как-то забыл об этом… Заработался, - пробормотал папа.
- Не обманывай! - рассердилась мама. - Помимо всего прочего, вы еще и трусишки! Вы поняли, что я рассержусь, и побоялись сказать… ведь так?
- Так, - сказала Катя.
Папа, Юра и Тарабам тоже прошептали:
- Так!
- Неужели вы не понимаете, что вас могут задержать! Кате и Юре ничего не будет, а Тарабама могут забрать в какой-нибудь институт для изучения! Неужели вы не понимаете? Вы этого хотите, да?
- Не хотим, - прошептали Катя и Юра.
- Я понял, что совершил грубейшую ошибку, - медленно и ровно проговорил Тарабам бархатным голосом. - Я глубоко раскаиваюсь. Я больше не буду. Даю вам железное слово робота!
Катя и Юра стояли с поникшими головами, и мама поняла, что они сейчас зарыдают.
- Ну ладно, - сказала она примиряюще. - Кто не ошибается! Но я Тарабаму верю. Я верю, что этих полетов больше не будет…
- Благодарю вас, - сказал Тарабам. - И впредь я обо всем буду сначала советоваться с вами.
- Подойдите-ка сюда, шалунишки! - подозвала мама Катю и Юру. - И ты, Тарабам, подойди…
Все трое подошли к маме, и она обняла их с не нежностью.
- Когда я прочитала на работе газету, - сказала она, - я чуть в обморок не упала! Я сразу все поняла. Я помчалась домой как сумасшедшая! Я все время думала, представляла себе, как вы сейчас где-нибудь летите! И что вы врезаетесь в какой-нибудь дом или в электрические провода! Что вы уже где-нибудь в больнице… Боже, что я пережила!
- Я был очень внимателен, - сказал Тарабам. - Ничего такого случиться не могло.
- Но ты уже однажды попал в Черную дыру, - сказала мама. - Сам же рассказывал.
Тарабам потупил глаза.
- Тогда я был еще маленький, - пробормотал он.
- Как будто сто лет прошло, - рассмеялась мама. - Ты и сейчас еще маленький. Ты у нас всего четвертый месяц.
- Роботы развиваются быстрее людей, - сказал Тарабам. - Для нас месяцы - как для вас годы. И сейчас я уже совсем взрослый робот…
- А папу будешь ругать? - спросила Катя у мамы.
- Не буду! Оставим это… Расскажите-ка лучше, как вы летали. Интересно было?
- Очень интересно, - сказала Катя. - Ветер и солнце… и люди все такие ма-аленькие…
Здорово! - сказал Юра. - Мы к нашему окну подлетали, и папа махал нам рукой… а потом мы ка-ак поднялись! Вжу-у-у! Вжу-у-у!
Мама укоризненно взглянула на папу.
- А как тебе понравилась наша Москва? - спросила она Тарабама.
- Замечательный город! - воскликнул Тарабам. - Такой техничный. Всюду строят и строят… Но особенно мне понравился Кремль… рубиновые звезды на башнях. И проспект Калинина. И люди - все куда-то спешат, спешат… тысячи…
- В Москве восемь миллионов жителей, - вставил папа.
- Мне только одно непонятно, - сказал Тарабам, - когда мы летали над бульварами и над скверами, мы там видели каких-то странных существ. Такие маленькие, на четырех ногах. И они все водят за собой на веревочках людей…
- Так это же собаки! - воскликнул Юра.
- Совершенно верно! - подтвердила мама. - Это собаки. Но вовсе не они водят людей - люди их водят. Гуляют с ними. Ты не понял.
- Нет, - возразил Тарабам. - Я именно видел, что эти… как вы сказали - собаки? Что они водят людей! Куда собаки потащат, туда и люди бегут…
Все рассмеялись.
- Бестолковый ты какой-то, - сказал папа. - Водят люди.
- Но я же видел! - чуть не плача, крикнул Тарабам. - Собака сюда - и человек сюда, собака туда - и человек туда… Я внимательно наблюдал. А некоторые люди даже падали, когда собака сильно дернет…
- Это просто плохие собаки, - сказала мама. - Невоспитанные. А их хозяева - плохие воспитатели.
- А зачем тогда такие собаки? - спросил Тарабам.
- Их просто любят, - сказал папа. - Просто любят! Понимаешь?
- Нет, - сказал Тарабам.
Сигналы в космос
Один раз вечером мама зашла к папе в комнату и плотно закрыла за собой дверь.
- Нам надо поговорить, - сказала она озабоченно.
Папа лежал на тахте, пытаясь заснуть, но сон не шел: у папы наступила бессонница, потому что он спал уже третьи сутки.
- Я тебя слушаю, - сказал он, усевшись под одеялом.
- Что-то меня беспокоит наш Тарабамчик, - вздохнула мама, присев рядом. - Ты ничего не замечаешь?
- Нет…
- Ну, конечно, ты же все спишь!
- Я вовсе не сплю, а думаю! - рассердился папа. - О гаечках и металлоломе! Ты же знаешь: надо всегда все обдумать… Пора уже привыкнуть к моему методу!
- Не кипятись! - махнула мама рукой. - Спи сколько хочешь… то есть думай, пожалуйста, о своих гаечках… А заодно подумай о Тарабаме - разве ты не замечаешь, какой он грустный?
- Да, это я тоже заметил… Соскучился, бедный, по дому… по своему космосу.
- Мне просто больно на него смотреть, - сказала мама.
- Что поделаешь, - развел папа руками. - Обойдется. Вот поживет у нас…
- Не в нем одном дело! - перебила мама. - Своей тоской он действует на детей… Рассказывает им печальные сказки! Об одиноких болтах, брошенных гаечках и прочей ерунде…
- Для него это не ерунда.
- Подожди, - сказала мама. - Для меня сейчас важнее состояние детей. Они совсем духом пали… все плачут над этими сказками… Какой-то бред! Я не знаю, что с ними будет!
Мама и сама готова была заплакать.
- Не волнуйся, - пытался успокоить ее папа. - Все образуется. Нужно время…
- Время, время! С картинами - время, с деньгами - время, с Тарабамом - тоже время! Боже мой! И за что только свалилось на нас это наказание!
- Ну, перестань, прошу тебя, - заволновался и папа. - Это вовсе не наказание, а счастье. Подумай только: инопланетный робот у нас в гостях. Это… это же так расширяет кругозор. Особенно у детей… А ты плачешь!
- Я… Я не плачу, - сказала мама, вытирая слезы. - Но дети!
- Что дети?! - рассердился папа. - Ну что дети?! Дети развиваются…
- Развиваются?! - вскипела мама. - Пойди посмотри, как они развиваются! Он там сидит и опять несет им какой-то бред об одиноком шурупчике. И они в слезах! И посмотри, что у них в кроватях!
Папа поднялся, накинул халат и вышел за мамой в коридор. Они подошли к детской комнате и остановились, заглянув в приоткрытую дверь.
В комнате было полутемно. У стены слева прикорнул в своей кровати Юра. У стены справа на тахте - Катя. У окна, возле горевшего на подоконнике ночника, сидел Тарабам; зеленые квадратные глаза грустно светились в полумраке, ровно звучал его голос… Папа и мама прислушались.
- …Маленький медненький шурупчик бесконечно тосковал по далекому роботу! Он тосковал по родному гнезду, по уютной дырочке в правом клапане робота, где шурупчик придерживал крышку… Вокруг была незнакомая, тоскливая планета. Шурупчику она давно уже опротивела…
- По-моему, дети спят, - прошептала мама.
- Тарабам! - тихо позвал папа.
- А? - Тарабам поднял глаза, взглянул на дверь, на детей и вышел в коридор.
- Заснули, - улыбнулся глазами Тарабам. - Плакали, плакали, а потом заснули… Такая печальная сказка! Ее мне всегда рассказывала моя мама… я и сам чуть не разревелся…
- Шел бы ты спать, Тарабамчик, - ласково сказал папа. - Ты ведь тоже устал.
- Спокойной ночи! - вздохнул Тарабам и медленно побрел на кухню: он любил там спать возле холодильника.
Папа и мама на цыпочках подошли сначала к Юриной кровати, потом к Катиной: дети уже крепко спали. Подушки в кроватях были мокрыми. Мама осторожно пошарила под подушками рукой и вытащила из-под каждой целую пригоршню каких-то болтов и гаек…
- Вот видишь, - укоризненно прошептала мама. - Вот с чем они спят! К добру это не приведет! Там еще какие-то железки…
- Вижу, - кивнул папа. - Положи их обратно, и пойдем спать… Что-нибудь придумаем…
Засунув обратно под подушки тарабамовские уникумы, папа и мама вышли из комнаты…
Утром, за завтраком, папа начал по просьбе мамы дипломатический разговор с Тарабамом. Дипломатический - это значит тонкий разговор, с целью выяснить самочувствие и настроение Тарабама. И с целью его взбодрить.
- Прекрасная сегодня погода, - начал папа издалека. - Не правда ли, Тарабамчик?
- Обыкновенная погода, - ответил Тарабам. - Ночью был дождь, а с утра туман. И давление еще снизилось.
- Давление - это конечно, - согласился папа. - А что дождь, это очень хорошо. Первый дождь в эту жаркую весну. Это полезно. И туман тоже.
- Не вижу ничего полезного, - проворчал Тарабам.
- Ну уж! - бодро сказал папа. - Ты только посмотри, как красиво! - Папа указал в окно - там все бело было, дома и деревья растворялись в молочном воздухе.
Тарабам взглянул в окно, но ничего не сказал.
- Ты, наверное, себя неважно чувствуешь? - вмешалась мама, обратившись к Тарабаму. - Голова не болит? Жаль, что тебе нельзя дать таблеток.
- Да нет, чувствую я себя хорошо, - сказал Тарабам.
- А настроение?
- Настроение так себе.
- Скажи нам откровенно: ты скучаешь?
Тарабам с минуту помолчал, глядя в стол. Потом поднял на всех грустные глаза.
- Вы только не обижайтесь на меня, - сказал он проникновенно. - Мне у вас очень хорошо. Я вас полюбил. И без вас буду сильно скучать… Но сейчас… но сейчас я хочу домой… к папе и маме.
- Не волнуйся, Тарабамчик! - сказала Катя. - Тебя скоро найдут.
- Я тоже так думаю, - кивнул папа. - Я уверен, но и нам надо бы предпринять какие-то шаги…
- Какие? - спросила мама
- Ну, может быть, обратиться в космический центр?
- Нет, этого делать не стоит… да и чем они могут помочь? Пока еще инопланетных связей не существует…
- Я тоже думаю, что этого делать не надо, - сказал Тарабам. - Еще зачислят меня в штат, и я там задержусь надолго.
- Но надо что-то делать! - сказал папа. - Почему тебе самому не попробовать послать какие-нибудь сигналы? Ведь Юра выходил с тобой на связь! Когда ты попал в Черную дыру… и даже вызволил тебя оттуда!
- Я вас понимаю, - сказал Тарабам. - Но, во-первых, это была чистая случайность. Один возможный вариант из триллионов невозможных…
- Но остатки Юриной аппаратуры еще сохранились, - сказал папа. - Они в шкафу. Почему не попробовать? Если тебя тоже ищут, то, может быть, что-нибудь получится?
- Мощность Юриной системы маловата, - сказал Тарабам. - Вот если бы у нас было еще два телевизора… можно было бы попробовать.
- У Ключевика еще два телевизора! - воскликнул Юра. - Надо у него попросить!
- Это не совсем удобно, - сказала мама. - Не можем же мы лишить его всех телевизоров… Он тогда останется безо всякой информации.
- Пусть смотрит телевизор у нас! - сказал Юра. - Ему даже веселей будет!
- А с тремя телевизорами у тебя что-нибудь получится? - спросил папа.
- Не знаю, но можно попробовать, - сказал Тарабам. - Я же вам говорил, что я не теоретик… Космическая связь для меня малознакомая область… Но можно попытаться.
- Я сделаю! - воскликнул Юра. - Так попробую, и так попробую, и так - и получится!
Все рассмеялись.
- Ты только не воображай! - сказал папа. - А с Ключевиком я поговорю, он добрый. Я думаю, он нам не откажет.
- Только надо очень тонко поговорить, - сказала мама. - Дипломатически. Начать издалека - с самочувствия Тарабама… что ему так тяжело…
- Это понятно, - сказал папа. - Можете на меня положиться…
Разговор с Ключевиком состоялся у папы в тот же вечер. И что бы вы думали? Старик-Ключевик согласился сразу же, с полуслова, папе даже не надо было развивать тонкую дипломатию. В тот же вечер телевизоры внесли в квартиру-108, и Тарабам с Юрой начали над ними колдовать. Они там что-то отсоединяли, присоединяли, отпаивали, припаивали… Мама и Катя ходили вокруг на цыпочках. А Старик-Ключевик сидел в маминой комнате и смотрел и слушал нормальный цветной телевизор. Он сказал, что ему давно надоело смотреть сразу два телевизора - слепой и глухой - и он с наслаждением смотрит и слушает один телевизор. "Какой он все-таки добрый и тактичный человек!" - подумали все в квартире-108.
В тот вечер Тарабам и Юра возились долго, но ничего не добились. Работа продолжилась на другое утро и длилась еще три дня. Наконец что-то у них там получилось. Так сказал Тарабам. Странное сооружение на полу папиной комнаты, похожее на какое-то железное чудовище, тихо потрескивало, жужжало. Оно работало сутки напролет, неделю за неделей. Три кинескопа сияли синеватым светом. Тарабам сказал, что, по его мнению, сигналы уходят в космос с определенными интервалами. Он даже как-то заметно повеселел. И все повеселели. Но странное сооружение работало, излучая невидимые сигналы, а космос в ответ молчал…