- Вульф собака. Ему так на роду написано, - ответил Олег. - На дом-то посмотрим? Вдруг там действительно что-нибудь есть.
- Наверное, есть, - согласилась Таня. - Этот бомж так боится, что даже рассказывать ничего не хочет.
Серый одноэтажный приземистый дом стоял на углу переулка и бульвара.
- Вообще-то, если бомж не врет, привидение к нам вчера могло и отсюда прийти, - не сводя глаз с темных окон, сказал Олег.
- Зачем ему это? - не поняла Катя.
- Ну, тут как раз нет ничего необычного, - ответил Олег. - В моей книге как раз написано: если привидение, например, тебя выбирает, чтобы каким-то секретом своим поделиться, оно не только в соседний дом, а на край света пойдет.
- Перспектива, - не выказал радости Тема. - Значит, мы с ним всю жизнь теперь не разделаемся?
- Слушайте, - поправил очки на носу Олег. - Или мне показалось, или туда сейчас кто-то вошел.
- Точно, - подтвердил Женька. - С бульвара свернул и в подъезд. Худенький вроде такой!
- Что бы ему там делать? - задумчиво произнес Олег.
- Вот уж проблема, - фыркнул Темыч. - Наверное, опять бомж какой-нибудь.
- Как у тебя все просто! - откинула Катя с лица прядь длинных волос. - Александр Васильевич нам объяснил ведь: там, где нечисто, бомжы не селятся.
- А может быть, этот, который зашел, не знает, что тут нечисто, - отстаивал свою точку зрения Тема. - Наш-то новый знакомый со своим Филимонычем тоже один раз попал туда.
- Может быть, ты и прав, - согласился Олег. - Я вот что предлагаю. У нас есть еще немного времени. Давайте дождемся, пока он выйдет. А после ну хоть на минуту заглянем.
Остальным тоже сделалось интересно. Даже Теме. Встав таким образом, чтобы подъезд дома был постоянно в их поле зрения, искатели тайн выжидали.
Прошло пять минут. Человек из дома не выходил. Вульф от нечего делать мотался в разные стороны, насколько хватало поводка.
- Куда он девался? - с недоумением посмотрел на дом Олег.
- А вдруг он там все-таки ночевать будет? - высказала предположение Катя.
- Не думаю, - возразила Таня. - Он вроде и на бомжа похож не был.
- Он вообще мог уйти давно через черный ход, - сказал Олег.
- Тогда рискнем? - продвинулся чуть ближе к дому Женька.
- Вечно вам рисковать, - не проявил особого рвения Тема. - Вдруг мы войдем, а там целая банда? И вообще, с меня хватит. Мне еще, может, вообще придется лечиться от этих блох, - поскреб он коротко стриженную голову.
- От блох не лечатся! - засмеялась Катя. - Если даже они на тебя перепрыгнули с Александра Васильевича, надо душ просто дома принять. И одежду выстирать.
- Все равно хлопоты, - продолжал ворчать Тема.
- Ты меня с этими блохами сейчас достанешь, - потерял терпение Женька. - Идем мы, в конце концов, или нет? Ну, если их там даже много? Пока они нас в темноте разглядят, мы уже смоемся.
Аргумент показался друзьям весомым.
- Женька прав, - согласилась Таня. - Тем более с нами Вульф. Видели, как он в том доме сразу бомжа учуял?
- У него инстинкт ищейки вообще с щенячьего возраста развит, - подтвердил Олег. - Идемте. Но сегодня мы только обстановку изучим.
Они вошли внутрь. Вульф лениво обнюхал пол и остался спокоен.
- Никого вроде нет, - вглядывался в темноту Женька.
- Обойдем? - предложил Олег.
Стараясь не поднимать шума, они прокрались по всему дому. Но, кроме обычного для подобных мест хлама, им ничего не попалось.
Вот и снова дверь, в которую они вошли.
- Интересно, куда он подевался? - вдруг спросил Женька.
- Кто он? - не дошло сперва до Олега.
- Ну, тот, кто сюда до нас вошел, - напомнила шепотом Таня.
- А правда! - сообразил наконец Олег. - Ой, Танька! - загорелись глаза у него. - Ну, ты даешь!
- Вы о чем? - посмотрели на них Тема и Катя.
- Пошли, - указал Олег в сторону улицы. - Там все обсудим.
- Ну? - посмотрел на него Женька, когда они уже дружно шагали к кольцу.
Олег открыл рот, чтобы ответить, когда позади послышалось:
- Секреты-секретики! Клады-клади-ки! Привидения-привиденьица!
Все пятеро разом обернулись. Перед ними, расплывшись в улыбке, стоял Лешка Пашков.
- Ты что, тоже тут привидение видел? - ошалело уставился на него Олег.
- Еще как видел! - заржал на весь переулок Пашков. - Я сам и есть оно! Привидение!
Он вдруг натянул что-то на лицо, и друзья увидели ту самую жуткую маску. В темноте от нее исходило мертвенное фосфоресцирующее сияние.
- Вот гад! - кинулся с кулаками на Лешку Женька.
- Не вздумай! - повис сзади на друга Олег.
- А чего он! - пытался вырваться Женька.
- А чего я? - подался назад Пашков. Улыбку словно бы стерло с его лица. - Шуток не понимаете?
- Хороши шуточки! - возмутилась Катя. - Мы столько на это потратили времени!
- Думали, настоящее привидение, - сказала Таня.
- Не-е, - видя, что Женька уже не рвется в бой, вновь ухмыльнулся Пашков. - Это я тоже в "Веселых гадостях" приобрел. Классная штука. Вы как вчера начали про свой дом на переменке сговариваться, я и решил испытать свою масочку. Вы и купились. Я бы еще сегодня утром все вам раскрыл, но из-за этой химички забылось.
- Твою бы энергию в мирных целях, Лешка, - покачала головой Таня. - Цены бы тебе тогда не было.
Ребята пошли прочь.
- Вы куда? - искренне удивился Лешка. - Может, вместе еще кого напугаем?
Но друзья даже не обернулись.
- Вечно так, - недовольно смотрел им вслед Лешка. - Старался, старался. Следить сколько за ними пришлось. А теперь вроде опять виноват.
- Гад он все-таки! - снова в сердцах бросил Женька.
- Сами дураки, - невесело проговорил Олег. - Могли и сообразить бы. Но в результате мы на какую-то тайну наткнулись.
- Ну да, - подтвердила Таня. - В том угловом доме действительно что-то странное делается.
- Чего странного? - скучным голосом протянул Женька. - Все разломано. И ничего нет.
После встречи с Пашковым Женька ощущал ужасную пустоту в душе.
- Вот именно, нет, - радостно закивал головой Олег. - Кто-то туда вошел.
А когда мы там оказались, его уже не было.
- Ну и что? - по-прежнему не воодушевлялся Женька.
- А то, что мы за подъездом, пока не вошли, все время следили, - объяснил Олег. - Понимаете, этому типу больше выйти было неоткуда. Я точно запомнил: черный ход в доме наглухо заколочен.
Глава VI
АНДРЕЙ СТАНИСЛАВОВИЧ И ДРУГИЕ
Следующий день в школе выдался трудным. Учителя перед концом четверти будто бы озверели. Жертвой пал на четвертом уроке Тема. Старый учитель литературы Роман Иванович очень некстати вспомнил, что восьмой "В" должен был еще неделю назад выучить стихотворение Лермонтова "Смерть поэта".
- Так, - улыбнулся в журнал старик. - Думаю я, попросим-ка мы к доске Мартынова.
Тема побледнел. Со стихами наизусть у него всегда обстояли дела хуже некуда. Он этому и сам удивлялся. Память его удерживала сотни самых дурацких песенных текстов, а вот стихи - никак. "Смерть поэта" он, правда, неделю назад честно пытался выучить. Но, оказавшись у доски, уверенности в себе не почувствовал. Поэтому начинать не торопился.
Слегка помявшись, Тема прочистил горло, потом бросил украдкой взгляд на часы. До звонка оставалось еще много. Тянуть время не имело смысла.
- Ну, Мартынов, - пробуравил Роман Иванович пытливым взглядом маленького щуплого Темыча. - Я жду.
- Погиб поэт. Заложник чести, - выдавил из себя Тема.
- А ну, повтори, - тихо потребовал Роман Иванович.
Тема чувствовал какой-то подвох, однако снова прочел:
- Погиб поэт. Заложник чести.
- Значит, "заложник", - вновь прервал чтение учитель.
Толстые его щеки начали заметно краснеть. Затем покраснела и лысина.
- Говоришь, "заложник"? - повысил он голос. - Великий поэт России погиб. Другой великий поэт России создал по поводу его смерти бессмертное произведение, а для тебя, Мартынов,
Пушкин - заложник! Совсем одурели! - вдруг треснул изо всех сил кулаком по столу Роман Иванович. - Только одни похищения и заложников знают! Им только компьютеры и видео подавай.
- Просто я перепутал, - вспомнилось Темычу, что у Лермонтова и впрямь поэт назван не "заложником", а "невольником чести". - Кстати, Роман Иванович. Я однажды подумал: если бы у Пушкина или у Лермонтова был телевизор хороший или видак, они, может, и на дуэлях бы драться не стали.
- Это еще почему? - оторопел старый учитель.
- Ну, посмотрели бы передачу какую-нибудь классную, и веселей бы им стало, - обосновал свою точку зрения Тема. - А если они бы еще на компьютере могли поиграть… - добавил мечтательно мальчик.
- Ты, Мартынов, вообще пустышкин! - взревел оскорбленно Роман Иванович. - Для подобных тебе различная электронная техника, видимо, выше культуры!
- Теперь все. Завелся. Больше уже никого сегодня не спросит, - шепнул с удовлетворенным видом Олегу Женька, который тоже не слишком-то твердо знал текст стихов Лермонтова.
Роман Иванович продолжал тем временем очень громко вещать. Теперь он от частного случая с Темой перешел к широкому обобщению и противопоставлял свету знаний тупость и необразованность в целом восьмого "В". Сделав еще несколько нелестных для восьмого "В" обобщений, он вновь обратился к личности Темы:
- Такие, как ты, нас лишают безвременно гениев. И фамилия у тебя подходящая, кстати. Лермонтов тоже погиб от руки Мартынова. Надеюсь, ты вовремя вывод сделаешь.
Тут наконец раздался звонок. Пообещав Теме, что вновь его послезавтра спросит, учитель покинул класс.
- Вечно мне все неприятности достаются, - принялся ворчать Тема, когда они с друзьями вышли наконец в коридор.
- Зато весь класс выручил, - засмеялся Женька. - Ничего. Сейчас отсидим два урока, потом развеемся.
- Да, - кивнул головой Олег. - Надо постараться в наш дом пораньше сегодня попасть. У меня этот тип, который вошел и исчез, прямо из головы не выходит.
- Главное, непонятно, куда он делся, - пожала плечами Таня.
- Ну, если он привидением был, ему черный ход не нужен, - сказал Женька. - Они и сквозь стены проходить могут. Правда, Олег?
- Естественно, - подтвердил мальчик. - Они в пространстве перемещаются по совершенно другим законам.
- Хорошо вам думать о привидениях, - буркнул Тема. - А я теперь "Смерть поэта" учу.
- Ерунда! - махнул рукой Женька. - Послезавтра каникулы начинаются. Литератор просто забыл. Побежали. Звонок уже. Андрей наш не любит, когда мы опаздываем.
В класс, однако, вместо Андрея Станиславовича вошла завуч.
- Классный руководитель ваш заболел, - объяснила она. - Так что истории сегодня не будет. Можете идти по домам.
Три минуты спустя восьмой "В" с шумом и грохотом высыпал в раздевалку. Тетя Паша, завидев их издали, отомкнула проворно дверь гардероба и с неожиданной для ее семидесяти лет резвостью отпрыгнула на безопасное расстояние. Тотчас же после этого в дверях гардероба завязалась борьба. Каждый хотел протиснуться первым внутрь.
Наконец, красные и растрепанные от напряжения, пятеро друзей, натягивая на ходу теплые куртки, вышли на улицу.
- Удачно вышло, - радостно поглядел на друзей Женька. - Теперь можем раньше в наш страшный домик попасть.
- Эй! Стойте! - догнал их Лешка Пашков.
- Только тебя нам не хватало, - вздохнул Олег.
- К Андрею пойдете? - пропустил его замечание мимо ушей Лешка. - Наши сейчас собираются. Заболел все-таки.
- Да надо вообще зайти, - откликнулась тут же с сочувствием Катя. - Вдруг он из дома не может выйти, а есть ему нечего. Хоть в магазин за чем-нибудь сбегаем.
- Во! - расплылся в улыбке Пашков. - Я тоже так думаю. Тем более завтра последний день четверти.
К Андрею Станиславовичу собралась в результате чуть ли не половина класса. Его в восьмом "В" любили. И относились к нему скорей по-товарищески. В свои тридцать четыре года Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и был одет всегда не иначе как в джинсы. Кроме того, он ездил на мотоцикле. Покупал постоянно модные диски, которые с удовольствием давал переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них - "крутой мужик".
Учителем Андрей Станиславович стал тоже не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но в университет на вступительных экзаменах провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, у него оказалось достаточно.
Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если есть ему смысл что-то дальше делать, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу № 2001, где сам учился.
В его выборе крылась еще одна тайная цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича - Светлана. В конце десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник вновь. Продвигался он трудно. За его развитием следила вся школа, а особенно девочки из восьмого "В", которые с самого начала взяли любимого классного руководителя под свою опеку.
- Ну, пойдем, что ли? - нетерпеливо топтался на месте Пашков.
Олег внимательно оглядел компанию. Лешка Пашков, Мишка Сидоров, Боря Савушкин, Наташа Ильина, Марат Ахметов и, конечно же, они пятеро. Это было своеобразное ядро класса. С ними у Андрея Станиславовича установились особенно доверительные отношения.
- Вроде можно идти, - кивнул головой Олег.
- Нельзя, - покачала головой Катя. - Моей Длины нету. Если мы без нее навещать Андрея пойдем, она нас после убьет.
- Вот блин! - топнул в досаде ногой Пашков. - Опять жди.
Моей Длиной ребята называли пухлую блондинку Машу Школьникову. Она уже пару лет безумно была влюблена в Андрея Станиславовича. И старалась в те дни, когда есть история, одеваться особенно экстравагантно. Дошло до того, что однажды она пришла в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать разве лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши Школьниковой особым изяществом не отличалась.
- Ну ты, Машка, даешь! - вырвалось у непосредственного Пашкова. - Все прямо наружу.
- Много ты понимаешь! - подбоченилась Маша. - Это просто теперь моя длина и мой стиль.
С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше.
- Вон она, наша ласточка! - заметил Женька приближающуюся к ним, виляя массивными бедрами, Машу. - Теперь действительно можем трогаться.
Выйдя со школьного двора, ребята двинулись вниз по Портняжному переулку. Затем выбрались на кольцо. Пересекли по подземному переходу проспект Сахарова и, добравшись до Орликова переулка, нырнули в арку одного из домов-колодцев недалеко от метро "Красные ворота". Там во втором подъезде жил на шестом этаже Андрей Станиславович.
- Только вас сейчас не хватало, - открыв дверь, окинул он недовольным взглядом толпу любимых учеников. - Видите, я простужен. Специально на бюллетень сел, чтобы не заражать вас. А вы явились.
- А чего заражать! - беззаботно ответил Пашков. - Все равно послезавтра каникулы.
- Тем более глупо, - громко чихнул Андрей Станиславович. - На каникулах проваляетесь.
- Мы крепкие. Не заразимся, - заверил его Мишка Сидоров.
- Хорошо. Дело ваше, - сдался Андрей Станиславович. - Тогда раздевайтесь и проходите в комнату. Я еле держусь на ногах.
Андрей Станиславович и впрямь выглядел сегодня не лучшим образом. Лицо, и без того бледное, приобрело землисто-зеленый оттенок. Из-под очков краснели набрякшие глаза. Нос распух. Кроме того, Андрей Станиславович зябко кутался в длинный видавший виды халат.
- По-моему, у меня вообще сорок температура, - глядя с тоской на ребят, пожаловался учитель.
- А вы смеряйте, - посоветовал Тема.
- Градусник месяц назад разбился, - произнес с беспомощным видом Андрей Станиславович.
- Я сейчас домой сбегаю, - едва успев расстегнуть куртку, вновь потянула "молнию" вверх Катя. - У нас градусников полно.
- Сиди! - оттиснула ее от входной двери в коридор всей мощью своего тела Моя Длина. - Много ты понимаешь. Тут рядом аптека фирмовая. У меня мать там заведующая. Сейчас будет градусник.
И она, хлопнув дверью, ушла.
Ребята, косясь с уважением на мотоцикл "Харлей Дэвидсон", который занимал половину просторной прихожей Андрея Станиславовича, покидали куртки на вешалку и вошли в комнату.
- Ну, как вы там? - посмотрел на своих питомцев совершенно больными глазами Андрей Станиславович.
- Нормально, - уселся из-за катастрофической нехватки стульев прямо на ковер Женька. - Темыч у нас сегодня…
- Подожди, - остановил его жестом Андрей Станиславович.
Едва успев поднести к лицу носовой платок каких-то неимоверных размеров, учитель выдал серию впечатляющих чихов.
- Теперь слушаю, - выдохнул утомленно он.
- Так вот, Темыч у нас сегодня на уроке литературы камикадзе изображал.
- Какого еще камикадзе? - заинтересовался Андрей Станиславович.
Ребята принялись наперебой рассказывать. Когда дошло до теории Темы по поводу гибели Пушкина и Лермонтова из-за нехватки средств электронной информации, Андрей Станиславович усмехнулся.
- Большой ты у нас оригинал, Тема. Тот надулся и буркнул что-то себе под нос.
- Не обижайся! - потрепал его по плечу Андрей Станиславович. - В этом действительно что-то есть. Только, ты знаешь, перед Романом Ивановичем таких теорий тебе развивать не советую. Не поймет. Уж я его знаю. Сам у него учился. Удивляюсь, как он мне вообще вкус к чтению не отбил на всю жизнь.
- Темыч сегодня весь класс выручил, - с чувством произнес Марат Ах-метов. - Мы эту "Смерть поэта" сегодня никто не выучили.
- Зря, - покачал головой Андрей
Станиславович.
Тут зазвонили в дверь. Это вернулась Моя Длина с новым градусником. Скинув небрежно в передней дубленку, она вихрем влетела в комнату.
- Вот, ставьте, Андрей Станиславович, - распорядилась властно она. - И вообще вам нужно лежать. Ну-ка!
Моя Длина выразительным жестом велела Тане, Теме и Кате пересесть с дивана на ковер. Затем заставила учителя вытянуться и укутала его по самую шею теплым пледом. Андрей Станиславович испуганно вращал глазами и старался Моей Длине не противоречить.
- Теперь засекаем десять минут, - посмотрела Маша Школьникова на
часы.
Затем, с ловкостью завладев единственным креслом, она картинно закинула ногу на ногу, вытащила из сумочки сигарету и закурила.
- Школьникова! Я же просил! - взмолился со своего дивана Андрей Станиславович. - Если уж ты такая дура, что начала курить в тринадцать лет, то хоть при мне этого не делай.
- А сами? - с большой досадой затушила в пепельнице сигарету Моя Длина. - Сами ведь тоже курите.
- Я взрослый, - вытащив из-под мышки градусник, ответил Андрей Станиславович. - Ого! - воззрился он скорбно на столбик ртути. - Тридцать восемь и шесть.