Украдкой пожав Оливеру руку, я уселась за нарту и насухо вытерла лицо.
Кайли и Ивонна шептали мне в спину всякие гадости, обзывая сопливой грязнулей.
- Кайли и Ивонна, немедленно прекратите! - прикрикнула на них мисс Хилл.
Мне было наплевать - я даже не обернулась, чтобы показать им язык. Теперь меня такая ерунда почти не трогала. Подумаешь, насмешки! Все, о чем я могла сейчас думать, была Мэриголд. Я ломала голову, гадая, что они с ней делают. И почему только я не догадалась поехать вместе с ней?!
На первой же перемене я пулей вылетела из класса, меньше всего желая с кем-то общаться, даже с Оливером.
- А я-то думал, им слабо заставить тебя плакать, - сказал он.
- Это точно. А уж этой злобной заднице Хилл тем более. Я плакала вовсе не из-за них ясно? - буркнула я, стискивая кулаки.
- А из-за чего? - спросил Оливер. - Только не злись на меня, Долфин. Я ведь твой друг.
- Знаю. Прости. Просто… Ох, Совенок, я не знаю, что делать!
- Оливер.
- Да. Прости. Я не подумала. Это все из-за мамы.
- Я почему-то так и подумал.
- Пришлось позвонить в "Скорую". Они приехали и забрали ее. Понимаешь, я должна была! Из-за всей этой дурацкой краски, что набилась ей и в нос, и в уши, и… А теперь она никогда мне этого не простит!
- Что-что? - переспросил Оливер, озадаченно хлопая глазами.
Я ему все рассказала.
- Оливер, я ее предала! Она ведь ненавидит больницы.
- У тебя не было другого выхода. Ты все правильно сделала, Долфин, честно.
- Как ты думаешь, может, плюнуть на уроки и поехать в больницу, побыть с ней?
- Скорее всего, тебя к ней не пустят. Наверняка они сейчас отскребают с нее краску. Лучше подожди немного. Дай подумать. Ну вот, ты опять! Где платок, который я тебе дал?
- Ох, Оливер! - Я уткнулась ему в плечо.
- Они снова лижутся, вот умора!
Я оглянулась и увидела Ивонну и Кайли. В толпе других девчонок они шли прямо к нам.
- А ну заткни свой дурацкий рот! - крикнула я Ивонне. - А то я так тебя разукрашу, что ни одной живой душе никогда и в голову не придет лизаться с тобой!
Я так вопила, что их вмиг как ветром сдуло.
- Ты иногда просто бешеная, Долфин, - пробормотал Оливер. - Знаешь, я рад, что ты на моей стороне.
- И я рада. Рада, что мы вместе… - вздохнула я. - Ты вправду поможешь мне придумать, что делать?
- Ну… я постараюсь.
Уроки тянулись так нестерпимо медленно, что, когда прозвенел звонок на большую перемену, мне уже стало казаться, что еще немного - и наступят летние каникулы. Я выжидательно посмотрела на Оливера.
- Позвоним в больницу, - предложил он. Денег у меня, естественно, не было, но у Оливера в карманах обнаружилась целая пригоршня монеток, и это нас здорово выручило, поскольку мне пришлось ждать едва ли не целую вечность, пока в справочной долго искали в списках имя Мэриголд, чтобы узнать, в какое отделение ее положили. В конце концов они соединили меня с отделением "Скорой помощи", те тоже проверили свои записи и сообщили, что у них Мэриголд уже нет.
- Значит, ее выписали? Она уже дома? - замирающим от волнения голосом спросила я. Тугой узел, стягивавший мне горло, разом ослаб, сердце радостно подпрыгнуло в груди.
- Н-нет…
Сердце у меня вновь ухнуло в пятки.
- Тогда где же она?
- Ее перевезли в Теннисон.
- Теннисон?
- Сейчас я вас соединю.
И снова медленно потянулись минуты ожидания. Я гадала про себя: что же могло произойти? Что это вообще такое - Теннисон? Может, отделение уха-горла-носа? Наверное, они решили лишний раз убедиться, что краска не причинила Мэриголд особого вреда. Или глазное - не исключено, что ей нужно промыть глаза и проверить зрение. Я вспомнила, какой толстый слой белой краски лежал у нее на ресницах…
Может быть…
Может быть, где-то в глубине души я уже знала, куда на самом деле ее поместили, только не хотела признаться в этом?
- Психиатрическая больница Теннисон. Чем могу помочь?
Я с силой притиснула телефонную трубку к уху. Мне не хотелось, чтобы Оливер услышал…
- Я подумала… к вам поместили одну леди, ее зовут Мэриголд, Мэриголд Вестворд. Возможно, на лечение. Вот я и решила на всякий случай позвонить проверить.
- Вестворд? Да, да, мисс Вестворд поступила к нам сегодня утром.
- И… ей лучше? Вы скоро ее выпишете?
- Я думаю, на это потребуется какое-то время. Простите, а кто говорит? Вы, наверное, дочка мисс Вестворд?
- Нет-нет, я уже взрослая. Просто у меня такой молодой голос. Как у девочки, - пробормотала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал не так пискляво.
Пришлось повернуться к Оливеру спиной, чтобы он меня не отвлекал.
- В любом случае, нам нужно поговорить с кем-то из родственников мисс Вестворд. С кем-то из совершеннолетних членов семьи, - вежливо произнес женский голос.
- Я совершеннолетняя. И я ее родственница. Э-э-э… я ее сестра. Скажите, пожалуйста, возможно, она вернется домой к вечеру? Я с удовольствием пригляжу за ней, дам ей лекарство, и все такое. Видите ли, дело в том, что она терпеть не может больницы, просто ненавидит их - и все. В больнице ей станет еще хуже, точно вам скажу. Так что, если с нее уже смыли всю эту краску, может, вы отпустите ее домой, а? Прямо сейчас?
- Боюсь, на это не стоит рассчитывать, дорогая. В настоящее время мисс Вестворд серьезно больна.
- А что с ней? Это все из-за краски, которой она себя разрисовала? Отравилась, да?
- Нет, нет, что вы! М-м-м… не думаю, что это стоит обсуждать по телефону. Может, вы подъедете и мы все обсудим?
- Я… э-э-э… пожалуйста, а не могли бы вы просто сказать мне, когда она вернется домой? Завтра? Послезавтра? Когда ?!
- Трудно сказать. Разве тут возможны какие-то прогнозы? Но я не ошибусь, если скажу, что ей придется пробыть тут довольно долго. Может быть, даже несколько недель.
- Недель ?!
- Мне все-таки кажется, что вы еще не совсем взрослая. Откуда ты звонишь, детка? Есть с тобой кто-нибудь из взрослых? Послушай, дорогая…
Но я не решилась слушать дальше. С грохотом опустив трубку на рычаг, я крепко зажмурилась, стараясь выкинуть из головы то, что сейчас услышала. В коридоре было очень тихо -наверное, все были еще в столовой. Единственное, что я слышала, это взволнованное сопение Оливера у себя за спиной.
- Недель?! - прошептал он.
- Да. - Я открыла глаза. Обманывать его не было смысла. - Она в психушке. Они заперли ее в психушку. Ох, Совенок, что же мне теперь делать?!
Он даже не обратил внимания на "Совенка".
- Что-нибудь придумаем, - пробормотал он, стараясь придать своему голосу уверенность.
- Не могу же я остаться одна в доме, да еще на несколько недель. Миссис Лафт наверняка пронюхает и тут же настучит в социальную службу. И денег у меня тоже нет. Я даже не могу сходить получить положенное нам пособие, его отдадут только Мэриголд, я это точно знаю. Стар как-то попыталась, у нее ничего не вышло.
Вспомнив о Стар, я снова затряслась.
- А ты не могла бы поехать к Стар и пожить это время с ней и с ее папой? - спросил Оливер. - Ты ведь, кажется, говорила, что они тебе предлагали?
- Да, конечно… из вежливости, на самом деле я им совершенно не нужна. Да и потом, я даже не знаю, где они живут. Стар обещала, что пришлет мне телефон. Тогда и спрошу. Может, она даже приедет… если, конечно, поверит мне. Ох, как бы мне хотелось, чтобы она была здесь!
- Но ведь я же с тобой, - проговорил Оливер, немного нервно поглаживая меня по руке, словно я была незнакомой собакой, от которой неизвестно чего ожидать.
Я обернулась к нему:
- Оливер, а не могла бы я… не могла бы я пожить некоторое время у вас с мамой?
Глаза у Оливера стали как два блюдца.
- Недолго. Всего пару дней. Только до тех пор, пока не смогу позвонить Стар. Ну пожалуйста, Оливер, скажи "да"!
- Я… я не…
- Я ведь тебя приглашала к себе, верно? И ты сидел у нас сколько хотел. Так почему я не могу прийти к тебе? Ну хотя бы сегодня?
- Да я бы с радостью, Долфин, - растерянно забормотал Оливер. - Но вот моя мама… в этом-то вся штука. Понимаешь, она терпеть не может, когда кто-то к нам приходит. Хочет, чтобы мы всегда были с ней вдвоем, понимаешь? Я уже спрашивал ее, не могу ли я пригласить тебя на чай, да куда там! Даже слышать не захотела! Нет, и все! Она не была раньше такой. Это все после того, как ушел отец.
- Послушай, у меня мама тоже чокнутая, еще похлеще твоей. Так что ко всяким там закидонам я давно привыкла. Я к тому, что, если ты боишься, что я буду смеяться или что-то такое, - в общем, можешь об этом забыть. Буду сидеть тихо, как мышка. Даже спальный мешок с собой прихвачу, так что никакой кровати мне не надо - могу спать на полу. Ну пожалуйста, Оливер!
- Ладно, я позвоню ей и спрошу. Только не думаю, что она согласится.
Оливер позвонил. Мне было хорошо слышно, как его мама сразу же взволнованно затараторила:
- Оливер, милый, это ты? О боже, что случилось? Почему ты звонишь? Что произошло? Ты не поранился? - Вопросы сыпались из нее, как горох, она не давала ему и слова сказать. С таким же успехом можно было остановить на ходу поезд. Но не успел он вклиниться, как она опять понесла всякую чушь, так что, по-моему, даже не услышала, что он сказал. Пришлось Оливеру повторить еще раз.
- Мам, пожалуйста. Не могу ли я пригласить к себе Долфин - помнишь, я как-то ходил к ней на чай? Так вот, могу я сегодня пригласить ее к чаю?
- И остаться на ночь, - подсказала я.
Но для мамы Оливера даже приглашение на чай было, похоже, чем-то из ряда вон выходящим. Она и слышать об этом не хотела.
- Совершенно невозможно, дорогой, ты же сам знаешь, особенно сегодня, У меня опять ужасная мигрень, голова просто раскалывается. И доктор говорит, что мне нужно соблюдать режим. Так что никак нельзя.
- Но, мам, Долфин сегодня даже негде ночевать. Пожалуйста… может, она все-таки может прийти?
- Оливер, ради всего святого, да что с тобой сегодня?! Я ведь уже, кажется, говорила тебе, что я думаю об этой странной девочке и обо всей их сумасшедшей семейке! Просто ума не приложу, что у тебя может быть с ней общего?!
Оливера всего передернуло. Глаза его смущенно забегали. Он явно избегал моего взгляда. Наконец он положил трубку. Повисло неловкое молчание.
- Боюсь, мне не удалось уговорить маму, - объяснил он, стараясь говорить бесстрастным тоном, но голос его выдал.
- Понятно. Я все слышала, - кивнула я.
- Знаешь что, - поспешно забормотал Оливер, - а может, сказать кому-нибудь из учителей?
- Что?! Да ты спятил! Интересно, кому? Мисс Хилл?
- Да нет же. Не ей. Мистеру Гаррисону, например. Он хороший. И наверняка придумает, как тебе помочь.
- Да, он хороший, тут ты прав. Но чем он может мне помочь? Думаешь, скажет: "О'кей, Долфин, поживи у меня пару недель или сколько хочешь, пока твою маму не выпишут из больницы"? Тебе самому не смешно?
- Нет… но, может, он хотя бы скажет, что делать?
- Да уж, знаю я, что он сделает. Тут же помчится звонить в социальную службу. Я и глазом моргнуть не успею, как меня упекут в какой-нибудь приют. Или вообще отдадут на воспитание в какую-то семью.
- Ну… по крайней мере, о тебе позаботятся. И потом, может, все не так уж плохо? Если тебя ненадолго отдадут в какую-нибудь семью, я хочу сказать.
- Ты слишком много смотришь телевизор. Моя мама все свое детство провела в таких вот приютах и все время переходила из семьи в семью. Слышал бы ты, что она рассказывала нам со Стар! Знаешь, среди этих усыновителей бывают такие…
- Но ведь это же только на неделю, самое большее - на две!
- Как же, держи карман шире! Уж если мою маму заперли в психушку, то это, считай, конец! Даже если ее оттуда и выпустят, то наверняка скажут, что она неподходящая мать. И лишат ее родительских прав. Эти гиены из социальной службы станут всюду совать свой нос и наверняка разнюхают, что Мэриголд бывает довольно-таки странной, любит выпить, что она не прочь подцепить сомнительного дружка… не брезгует чужими кредитными карточками… ну и все такое прочее. И как только я попаду к ним в лапы - это все! Они ни за что не отпустят меня и не позволят вернуться к ней. А я хочу жить только с ней, понимаешь, Оливер? И мне все равно, какая она. Ведь она же моя мама !
Оливер беспомощно моргал, глядя на меня. Глаза его подернулись прозрачной пленкой - так бывало всегда, когда он особенно напряженно думал. Мне даже показалось, я слышу, как скрипят шестеренки в его мозгу и как что-то чуть слышно тикает: тик-так, тик-так, как будильник. Вдруг Оливер подскочил, словно этот самый будильник внезапно пронзительно зазвонил у него над ухом.
- Придумал! Все просто. Твой папа!
- Что?
- Твой папа! Стар ведь живет со своим папой, верно? Так почему бы тебе не дать знать своему папе о том, что случилось?
- Я же тебе сто раз говорила - нет у меня никакого папы!
- Но ведь какой-то же был, правда?
- О господи, ну сколько раз объяснять?! Моя мама проделала все очень быстро. Она почти не знала его, понимаешь? Так что вряд ли стоит на него особо рассчитывать.
- Так она что же - вообще не знала его?!
- Знала только, как его зовут. Поэтому, наверное, и связалась с ним. Дело в том, что его тоже звали Микки.
- Она связалась с ним только потому, что его звали Микки?! - потрясенно повторил Оливер.
- Да. Только поэтому. Ну и что? Ты же знаешь, что она не в себе.
- Так это все, что ты знаешь о своем папе? Только то, что его зовут Микки?
- Да. Так что, сам понимаешь, разыскать его я вряд ли смогу. Как ты себе это представляешь? Может, взять громкоговоритель и рявкнуть на всю страну: "Эй, все парни, кого зовут Микки и кто одиннадцать лет назад поимел небольшую интрижку, шаг вперед!" Так, что ли?
- А разве твоя мама больше ничего про него не рассказывала?
- Практически ничего.
- А ты сама неужели не спрашивала? Ведь он как-никак твой папа.
- Да какой он, к черту, папа?! Разве его можно сравнить с папой Стар? С тем, другим Микки? Мэриголд и Микки - они просто с ума друг по другу сходили! Знаешь, какая у них была любовь? Представить себе не можешь! И потом, они были вместе много лет… - Тут я осеклась. Мне вспомнилась вдруг одна фраза, небрежно брошенная Микки. Тогда он проговорился, что их с Мэриголд роман тянулся всего-то две недели. "Так, - мрачно подумала я. - Интересное дело. Сколько ж тогда Мэриголд крутила с моим отцом? Полчаса, что ли?"
- А где они познакомились?
- Не знаю. Нет, кажется, знаю. Что-то связанное с плаванием. Думаю, этот Микки здорово плавает. А вот я - нет. Терпеть не могу плавать. Держу пари, что он наверняка даже был тренером или что-то в этом роде.
- Он что, учил твою маму плавать?
- Не знаю.
Я изо всех сил пыталась вспомнить, что рассказывала Мэриголд. Это было давно, когда я еще училась не в этой школе и даже не в той, которая была перед этой, а вообще в другой. Нас тогда повели плавать. Я до смерти боялась опустить голову под воду, а остальные дети подняли меня на смех, и какой-то зловредный мальчишка просто взял и насильно окунул меня с головой. Я, конечно, рассказала обо всем Мэриголд, и она вспомнила, что в детстве тоже страшно боялась воды и плавать научилась, только когда стала взрослой. Зато теперь, похвасталась она, ей знакомы все стили и еще разные штучки, так что в один прекрасный день она меня научит всему, и тогда я тоже буду классно плавать, потому что тот, другой Микки…
- Может быть, это и был тот парень, который ее учил, - сказала я.
- Ну вот, не исключено, что он все еще работает тренером по плаванию. Здорово! Осталось только пойти в бассейн и отыскать его.
- Ничего не получится. Никакого бассейна не было. Мы тогда еще не жили здесь. Мы тогда жили… - Я попыталась вспомнить. Это было нелегко - где мы только не жили! Не могу вспомнить. Да и потом, какая разница?
- Тогда можно было бы попробовать его найти. Так что думай, Долфин.
- Как, интересно, я могу вспомнить, если это было еще до моего рождения?!
Мне было известно, что, когда я родилась, мы жили где-то недалеко от Лондона. На южном берегу какой-то реки. Только я не знала где.
Оливер принялся перечислять названия разных мест. Вытащил железнодорожный справочник и принялся продираться сквозь названия пригородных станций начиная с Ватерлоо. Некоторые из них казались мне знакомыми, некоторые я слышала в первый раз.
- Совенок, послушай… Мы только зря тратим время.
- Оливер. Нет, не зря. Можно позвонить во все эти города. И спросить, работает ли в каком-то плавательном бассейне человек по имени Микки.
- Что? Ты с ума сошел? Предлагаешь все их объехать?!
- Обзвонить!!! А номера телефонов узнать в справочной.
- И что потом? - спросила я. - Предположим, мы все-таки его найдем. Чего ты от него хочешь?
- Ну… он все-таки твой папа. Ты сама говорила, что отец Стар чуть ли не до потолка от радости скакал, когда увидел ее. И буквально умолял, чтобы она переехала к нему жить.
- Да, так оно и есть. Но ведь это ж Стар! А кому, если только он в здравом уме, может прийти в голову умолять меня жить с ним в одном доме? Разве что психу. Да и потом, я же говорила, что он наверняка был едва знаком с ней. Уверена, что он и лица-то ее не вспомнит.
- А я не верю, чтобы кто-то смог забыть твою маму, даже если он видел ее всего пять минут, -твердо заявил Оливер.
Подумав немного, я была вынуждена признать, что доля правды в этом есть. Во всяком случае, звучало это вполне правдоподобно. Оставалось только гадать, относится ли это к идее Оливера в целом. Конечно, где-то в самом дальнем, ну, просто о-о-очень дальнем уголке души я надеялась, что когда-нибудь, в один прекрасный день, тоже встречу своего папу, моего Микки, и он полюбит меня. Полюбит просто потому, что я - его Долфин. Его маленькая дочка… Все это казалось таким неправдоподобным, таким сказочно-прекрасным, что я иной раз даже боялась об этом мечтать. Вот и сейчас я вдруг почувствовала, как мои щеки заполыхали огнем. Конечно, это было грустно и в то же время трогательно. Стоило мне только заикнуться о том, что в один прекрасный день наши папы наконец разыщут нас, как Стар тут же поднимала меня на смех. Именно поэтому, когда вдруг появился ее отец и принялся осыпать ее подарками, словно принц из сказки, у меня от зависти иной раз судорогой сводило горло - ведь это было так несправедливо! А вот мой отец… нет, уж он-то вряд ли будет похож на прекрасного принца! Скорее уж, на лягушку, которой никогда не стать принцем, целуй его или не целуй.
Вот так-то. А я была детенышем этого самого лягушонка, унылым, безобразным, никому не нужным уродцем.
- Нам никогда его не найти. Ни единого шанса… ну, может быть один на миллион. Да и потом… ну, найдем мы его, и что дальше? В любом случае я ему не нужна.
- Давай все-таки попробуем, - предложил Оливер.