- Вот уж совсем глупо. Дельфины красивые и умные животные.
- Рыбы.
- Нет, не рыбы, а млекопитающие. С высокоразвитым интеллектом. А в воде от них вообще глаз отвести невозможно. А ты любишь плавать, Долфин?
- Вообще не умею.
- Ты не умеешь плавать ?!
Удивительный человек! - подумала я. Не моргнув глазом, принял известие о том, что у него, возможно, есть сын, потом - дочь, а теперь, узнав о том, что я не умею плавать, чуть в обморок не упал.
- Просто ушам своим не верю! Неужели Мэриголд тебя не научила? Ведь я-то ее научил.
- А где было плавать-то? Как-то раз ходили в бассейн вместе со школой, но это так… побарахтались в воде, и все.
- Ничего, теперь я тебя научу, - пообещал Майкл.
Я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, спросила:
- Простите, а я не могла бы немного пожить у вас? Совсем недолго? Пока Мэриголд не поправится.
Майкл растерянно глотнул, я заметила, как у него дернулся кадык.
- Э-э-э, да, конечно. Только сначала нужно уладить кое-какие дела.
Как все было просто, когда дело касалось Микки и Стар. И как все усложнилось, когда речь зашла о Майкле и обо мне.
- Надо, чтобы все было оформлено должным образом, Долфин.
А должным образом означало, что Майкл отвезет меня обратно в школу, потом съездит в больницу к Мэриголд, потом поговорит с работниками социальной службы, потом съездит в муниципалитет и в отдел социального обеспечения.
- Нет, пожалуйста! Только не в социальную службу! - взмолилась я.
- Я повторяю - нужно все сделать должным образом. Я не имею права просто забрать тебя к себе, ведь мы почти незнакомы, хотя я и твой отец, а ты - моя дочь. - Прозвучало это как-то неестественно - он даже покраснел немного.
- А вот Микки просто взял и забрал к себе Стар.
- Да. Примерно так я и думал. Но у Микки, как я понимаю, вообще такая привычка - неожиданно появляться и так же неожиданно исчезать, оставляя за собой полную неразбериху. А я предпочитаю делать все по-другому.
- Да, но я-то так не хочу! Не хочу я видеть никаких социальных работников! Возьмут и сунут меня в какую-нибудь семью на воспитание, нет уж, спасибо! Знаю я это воспитание! Лупят тебя почем зря. А если, не дай бог, описаешься, так эти изверги намотают мокрую простыню тебе на голову, и ходи с ней до самого вечера!
- А ты писаешься в постель? - заинтересовался Оливер.
- Нет! Это Мэриголд мне рассказывала. Она-то знает, сама была приемным ребенком.
- Но ведь это было сто лет назад. С тех пор многое изменилось, Долфин. В любом случае ты там надолго не останешься. Я возьму тебя к себе, если в социальной службе не станут возражать. Но сначала мне надо обсудить это с моей семьей.
Здравствуйте, приехали. Мне показалось, что потолок рухнул мне на голову.
- С семьей?!
- Да. С женой. И с моими дочками, Грейс и Алисой.
Каждое его слово ударом молотка отдавалось у меня в голове. Жена - бамм! Дочери - бамм, бамм!
Так вот почему он так обрадовался, решив, что Оливер - его сын! Ну и правильно. Зачем ему еще одна дочь?
- Да вы не волнуйтесь, - сказала я. - Это вообще была дурацкая идея - приехать сюда. Правда, идея была не моя. И не нужно отвозить нас назад - мы сами доберемся. У нас ведь есть обратные билеты, правда, Оливер?
- Э-э-э, да, - пробормотал Оливер. - И потом, знаете… нам не стоит возвращаться назад в школу. Дело в том, что я уже сказал маме, что нас с классом повезли на экскурсию в оздоровительный центр и что школьный автобус высадит меня прямо на нашей улице, точнее, за углом… Я, правда, не знаю, поверила ли она мне, но разволновалась ужасно. А ты ведь знаешь, какая она, верно, Долфин?
Оливер продолжал что-то бессвязно бормотать, но я его не слушала. Майкл, по-моему, тоже. Он копался в каком-то пластиковом кармашке.
- Вот, - сказал он и сунул мне под нос фото: он сам в каких-то дурацких шортах, рядом с ним - блондинка, наверное его жена, и две светловолосые девочки, все в футболках и пестрых легинсах.
- Вот они. Грейс уже семь, а Алисе пять.
Я промолчала.
- Они твои сводные сестры.
Я молча разглядывала фотографию. Нисколечко на меня не похожи, решила я.
- Это мы сфотографировались в прошлом году, взяли и отправились в поход. Сели на велосипеды и поехали, даже Алиса.
- А я не умею кататься на велосипеде, - сказала я.
- Я могу научить тебя, и тогда мы сможем куда-нибудь отправиться все вместе.
- Мег вряд ли понравится эта идея.
Майкл посмотрел мне в глаза:
- Согласен, вначале могут возникнуть проблемы. Мег знает о Мэриголд и до сих пор слышать о ней спокойно не может.
Перед моими глазами тут же встала Мэриголд, множество Мэриголд одновременно: Мэриголд, с ног до головы покрытая белой краской, как привидение, Мэриголд, принарядившаяся, чтобы бежать куда-то, Мэриголд, с закушенной от боли губой держит меня за руку, пока ей делают татуировку, Мэриголд кричит на меня, Мэриголд с головой прячется под одеяло, Мэриголд лепит в лесу пряничный домик для мышек - все это была Мэриголд. Моя Мэриголд.
- Я хочу к Мэриголд, - объявила я.
- Конечно, сейчас сразу и поедем к ней, - кивнул Майкл. - Только предупрежу, что мне нужно уйти. И отвезу вас обоих домой. Не волнуйся, сынок, доставлю тебя прямо к дому.
Мне снова почудилась зависть в его голосе, когда он произнес "сынок", словно он сожалел, что не мог сказать "мой". Конечно, Оливер подошел бы ему куда больше, чем я. Я ни для кого никогда не была на первом месте - только на втором.
Дождавшись, когда Майкл вышел из кабинета, Оливер порывисто обнял меня.
- Он славный, Долфин, честное слово, славный. Он позаботится о тебе. Вот увидишь, все будет хорошо. Все-таки здорово я придумал найти его, правда?
- Да, да, конечно, классная идея, - пробормотала я. И тоже обняла его.
Он был ниже меня, и его взъерошенные волосы защекотали мне нос.
- Тебе пора постричься, Оливер!
Отодвинувшись от меня, Оливер машинально пригладил волосы. Челка у него так отросла, что все время лезла в глаза.
- Да знаю я. Все время твержу маме, что пора ее подрезать, да она все никак не соберется сводить меня в парикмахерскую.
- А почему она сама тебя не подстрижет?
- Да ты что?! Знаешь, как у нее руки трясутся? Могу себе представить, что получится: тут густо, здесь пусто, а ушей вообще нет. Отстрижет под корень, и все дела.
- Хочешь, я как-нибудь подстригу тебя? - предложила я. - У меня это здорово получается, честно.
Приподняв прядь волос с его лба, я профессиональным жестом защелкала воображаемыми ножницами.
- Играешь в парикмахера? - поинтересовался Майкл, входя в кабинет. - Между прочим, Мег - стилист по прическам.
- Правда? - коротко бросила я, будто меня это нисколько не интересовало.
Можно было не надеяться, что она как-нибудь возьмет меня в свой салон и покажет, что и как. Даже Майкл предполагал, что с Мег могут возникнуть проблемы. Я уже почти не сомневалась, что она меня возненавидит.
Дорога домой показалась мне страшно долгой. Оливер сидел впереди, рядом с Майклом, и они болтали без умолку. Оказалось, оба были компьютерными фанатами, поэтому без устали обсуждали интернетовские проблемы и всякие компьютерные системы и игрушки. В конце концов мне это так надоело, что я откинула голову на спинку и притворилась, что задремала.
- Долфин спит, - спустя какое-то время заметил Оливер.
- Да? Возможно, - отозвался Майкл.
- Здорово, что нам удалось отыскать вас. Это я придумал, - похвастался Оливер.
- Я знаю. Очень хорошая мысль, Оливер.
- Вы рады, правда?
- Конечно, рад. Очень. Хотя, знаешь, к этой мысли трудно так сразу привыкнуть. После того как Мэриголд сбежала, я только и делал, что искал ее. Так прошел год, и я наконец понял, что должен начать новую жизнь, иначе просто сойду с ума. Потом я встретил Мег, мы поженились, и родились наши девочки. А теперь вот оказывается, что у меня не две дочки, а целых три.
- Долфин - совершенно особенная девочка, - сказал Оливер. - Вы ее полюбите. Как я.
Я вдруг почувствовала, как у меня защекотало в носу. Наверное, я ошиблась, подумала я. Может быть, у Оливера я на первом месте…
Когда мы подъехали к городу, пришлось открыть глаза, потому что Оливер принялся объяснять Майклу, как проехать к его дому. Мне вдруг захотелось, чтобы он никуда не уходил. Ведь тогда я останусь наедине с Майклом. Мне вдруг стало страшно.
- Ну, пока, - бросил Оливер, выбираясь из машины. - Рад был познакомиться, Майкл. Может быть, вы меня тоже научите плавать, а?
- С радостью, сынок.
- С тобой все в порядке, Долфин? Ты уверена?
- Уверена, - пробормотала я. Хотя, сказать по правде, я теперь уже ни в чем не была уверена.
- Ну я побежал, а то мама наверняка не поверила ни одному моему слову. Ладно, Долфин, увидимся в школе.
Он все еще продолжал таращиться на меня через окно. Потом, словно спохватившись, вдруг дико замахал руками, хотя машина еще не отъехала. Я пошевелила пальцами в ответ, и Майкл нажал на газ.
- Так, сначала поедем в больницу. Ты хотя бы представляешь, где она находится? - спросил он меня.
Я даже обрадовалась, что не придется ломать голову над тем, о чем с ним говорить.
- Да обычная больница… ну что, вы не знаете - для психов.
- Вообще-то не знаю, но, думаю, и тебе не стоит так говорить.
- А там что, всех держат в этих балахонах с завязывающимися рукавами?
- В смирительных рубашках, ты хочешь сказать? Думаю, нет. Скорее всего, в самых обычных больничных халатах.
- Ага, и все они там бормочут себе под нос, плюются и все такое!
- Н-нет, не думаю. Но если ты боишься, можешь подождать меня в машине. Тебе вовсе не обязательно идти со мной. Возможно, туда вообще не пускают детей.
- Нет, лучше пойду. Я хочу увидеть Мэриголд, - заявила я, хотя сильно сомневалась, что Мэриголд захочет увидеть меня.
Прошло немало времени, прежде чем нам удалось отыскать больницу Теннисон, а когда мы наконец добрались до нее, то дежурившая в холле сестра, увидев меня, недовольно нахмурилась.
- Не уверена, что могу пропустить девочку, - проворчала она. - У нас правило - к больным пускают только с четырнадцати лет. Ну, исключая, конечно, особые случаи.
- Это как раз и есть особый случай, - перебил ее Майкл. - Видите ли, сегодня утром мать Долфин забрали в больницу, поэтому она очень беспокоится. И хочет увидеть ее, - добавил он.
- Ага, стало быть, речь идет о Мэриголд, правильно? Это та леди с… - Жестом она попробовала изобразить на себе татуировки. И с улыбкой посмотрела на Майкла. - А вы, случайно, не тот Микки, о котором она твердит все время?
- К сожалению, не тот, - покачал он головой.
Я покосилась на него. Возможно, и ему тоскливо всю жизнь оставаться на вторых ролях?
- Тогда кто вы? - спросила сестра.
- Он - мой папа, - вмешалась я.
Поколебавшись немного, сестра все-таки сказала нам, что Мэриголд лежит в палате в конце коридора.
- Она еще слаба - уж очень долго пришлось провозиться, чтобы смыть с нее всю эту краску. И слегка на взводе.
- На взводе? - переспросил Майкл.
- Она хочет сказать, под градусом, - пояснила я.
- Нет, нет, что вы. На взводе - это значит очень возбуждена и не совсем хорошо ориентируется в происходящем. Но это не страшно - ей прописали соли лития, так что она быстро придет в норму.
- Она не любит принимать лекарства, - вмешалась я.
- Да, мы уже в курсе. Пришлось выдержать самый настоящий бой, - кивнула сестра. - Но если она станет принимать его регулярно, то скоро привыкнет к побочным эффектам, и ей сразу станет лучше. Вы бы удивились, если бы узнали, сколько людей, страдающих маниакально-депрессивным психозом, благодаря солям лития могут вести нормальную жизнь.
- Моя мама никогда не была похожа на нормальных людей, - объявила я и пошла искать ее палату.
Большая часть кроватей пустовала. Я заглянула в открытую дверь - за ней была большая комната, в центре которой сбились в кружок какие-то люди. Кто-то громко разговаривал, кое у кого по щекам текли слезы. Мэриголд среди них не было. Похоже, ее вообще не было в комнате. Где же она? В дальнем углу было что-то вроде ниши, вход в нее закрывала плотно задернутая штора. Подойдя к ней, я приложила глаз к узкой щели между портьерами. И вдруг мне показалось, что там, в глубине, вспыхнул язычок пламени.
- Мэриголд! - Я бросилась к ней.
Она лежала на кровати, одетая в какую-то странную ночную рубашку. Теперь она уже больше не была призрачно-белой, а кожа ее в тех местах, где она не была покрыта татуировками, казалась припухшей и имела неприятный оттенок, какой бывает у сырого мяса. Вдруг мне бросилась в глаза одна ее рука - татуировки теперь покрывали ее до самого запястья, будто рукав. Похоже, Мэриголд умудрилась разрисоваться шариковой ручкой. Она и сейчас продолжала рисовать, не замечая меня. Рисунок на ее коже все время повторялся, и от этого кожа ее почему-то напоминала обои. Это было изображение съежившейся в комок фигурки странной женщины, рот ее был широко раскрыт, словно из него рвался безмолвный крик.
- Мэриголд? - прошептала я.
Она даже не вздрогнула.
- Мэриголд!
Мэриголд продолжала рисовать. Покончив с одной фигуркой и отыскав свободное место, она тут же принялась за другую.
А вдруг из-за краски, которая набилась ей в уши, она все-таки стала хуже слышать? - испугалась я.
- Мэриголд, посмотри, кто пришел, - сказала я.
Она резко оглянулась, и ее волосы взметнулись в воздух. У меня не было ни малейшего сомнения в том, кого она надеялась увидеть. Но стоило ей убедиться, что стоявший позади меня мужчина - не Микки, как интерес ее тут же угас. Она повернулась к нам спиной и продолжила свои занятия. Стало быть, со слухом у нее все в порядке, подумала я. Просто она не желает видеть меня. Или Майкла.
- Привет, Мэриголд. Это я, Майкл. Ты меня не узнала? Когда-то ты звала меня Микки. Я… хм… отец Долфин? - это прозвучало как вопрос.
Но Мэриголд и ухом не повела. Ей и в голову не пришло что-либо ответить. Она была слишком занята для этого - она рисовала.
- Перестань, не надо. - Я попыталась остановить ее. - У тебя и так вся кожа воспалена. Будет больно.
Мэриголд вместо ответа ткнула себе в руку острием шариковой ручки. Возможно, именно боли ей и хотелось. А может, заодно она хотела причинить боль и мне. Ведь это именно я отправила ее в больницу - место, которое она ненавидела больше всего на свете.
- Прости, - прошептала я. - Тебе обязательно нужно было в больницу. Я просто не знала, что еще можно сделать. Пожалуйста, не сердись на меня, Мэриголд.
Я почувствовала, как мне на плечо легла чья-то рука.
- Это не твоя вина, Долфин, - сказал Майкл. - И не Мэриголд. Сейчас она очень больна. Но скоро ей станет лучше. Ты слышишь меня, Мэриголд? Ты поправишься и снова станешь заботиться о своих девочках. А пока что о Долфин позабочусь я. Ты можешь не тревожиться о ней.
По лицу Мэриголд никак нельзя было сказать, чтобы она хотя бы раз в жизни волновалась из-за кого-нибудь, а уж тем более из-за меня. Майкл ободряюще сжал мое плечо. Потом, наклонившись к Мэриголд, прошептал:
- Жаль, что ты тогда сбежала от меня. Думаю, теперь и ты успела понять, как это больно, когда тебя бросают. Но я все равно благодарен тебе… за Долфин. Конечно, у каждого из нас теперь своя жизнь, и дороги наши разошлись, но у нас есть дети. И я хочу верить, что когда-нибудь мы снова станем друзьями.
С губ Мэриголд сорвался странный тихий звук - то ли фырканье, то ли рыданье.
- Я скоро снова привезу к тебе Долфин, - продолжал Майкл. - Она очень скучает по тебе, Мэриголд. Может быть, ты постараешься поскорее поправиться - хотя бы ради нее?
Лично я уже почти не сомневалась, что на это нечего и надеяться. Как только двери палаты захлопнулись за нашей спиной, из глаз моих хлынули слезы.
- Вы, наверное, считаете меня плаксой, потому что я все время реву, - прошептала я. - А ведь раньше я вообще никогда не плакала.
- Знаю… - вздохнул Майкл. - Просто у тебя сегодня выдался тяжелый день. От такого любой бы заплакал, поверь мне.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось, чтобы он обнял меня и крепко прижал к себе, но Майкл только положил руку мне на плечо и коротко, почти яростно сжал. Его ногти врезались мне в кожу.
- Итак, что же нам с тобой делать? - пробормотал он.