Мэриголд
Проснулась я ужасно рано - еще даже не рассвело. Сердце стучало у меня в груди редко и глухо, как молот.
Не открывая глаз, я пошарила вокруг в поисках своего любимого шелкового шарфа, который обожала брать в постель. Стар не раз ехидно намекала, что по ночам я заматываюсь в него, как в пеленку. И частенько прятала его, когда злилась на меня по-настоящему.
Поискав шарф, я нащупала только сбившуюся простыню и комковатую подушку. Тогда я разгладила простыню и только тут обнаружила, что все это время лежала на своем шарфе. Вытащив его из-под себя, я поспешно прижала его к носу, с упоением вдыхая знакомый сладковатый аромат, похожий на запах пудры.
Однако где-то в самом дальнем уголке моего сердца копошился страх. И вдруг я вспомнила…
- Стар! - Сев на постели, я протянула руку и тронула Стар за плечо. - Стар, проснись! Уже утро. Ну… то есть почти. Как ты думаешь, Мэриголд уже вернулась?
- Сходи и посмотри, если тебе так интересно, - буркнула Стар, поплотнее заворачиваясь в одеяло.
Вот этого-то мне как раз хотелось меньше всего. При мысли о том, что нужно заглянуть в спальню к Мэриголд, мне стало страшно. Страшно, потому что непонятно было, в каком она состоянии. Страшно, потому что, может быть, она там не одна. И еще страшнее, если ее вообще не окажется в спальне.
- Сходи сама, Стар, а? - заныла я. - Ты ведь старше! Ну, Стар, ну что тебе стоит?..
- Мне до чертиков надоело быть старшей, ясно? Меня тошнит снова и снова все здесь улаживать. Тошнит, понимаешь? Тошнит!!! - отрезала Стар, но мое чуткое ухо уловило в ее голосе подозрительную хрипотцу. И я похолодела - а вдруг она плачет?
- Ладно, сама схожу, - согласилась я. И вылезла из постели.
Сердце мое к тому времени было похоже на полузамерзшую пташку, уже покрытую коркой льда, но все еще слабо трепыхавшуюся у меня в груди.
- Не будь дурой, - прошептала я себе, стараясь подражать интонациям Стар. - Конечно, она уже вернулась. И спит мертвым сном. Тихонечко загляни к ней в комнату и убедишься собственными глазами.
Я прошлепала через нашу спальню и осторожно вышла в коридор. И сразу же увидела дверь в комнату Мэриголд - она была распахнута настежь. Я окаменела, судорожно пытаясь вспомнить, была ли она открыта вчера вечером. И не могла. С того места, где я стояла, был виден краешек постели. Но, как я ни старалась, я никак не могла различить очертаний ее тела под одеялом. Вытянув шею, я пыталась разглядеть, не высовываются ли из-под одеяла ее ноги, но так ничего и не увидела.
"Наверняка она просто свернулась калачиком. Или поджала под себя ноги. Поэтому-то ее и не видно. Ты же прекрасно знаешь, что она всегда так спит? Сейчас же пойди и проверь", - уговаривала я себя.
Но так и осталась стоять, как стояла, будто ноги у меня приросли к полу. Потом облизала губы и шепотом окликнула Мэриголд. Ничего - полная тишина. Решившись наконец, я на цыпочках подкралась к двери и, затаив дыхание, одним глазком заглянула к ней в комнату. Спальня была пуста. Чтобы тут же убедиться в этом, достаточно было одного взгляда, однако я на всякий случай сначала заглянула во все углы, потом откинула одеяло и даже убрала подушку, словно Мэриголд, превратившись в шарик, запросто могла закатиться куда-нибудь в уголок, так что я ее сразу не заметила. Встав на колени, я заглянула под кровать и для верности даже пошарила там руками, набрав полные пригоршни пыли. Под кроватью было пусто. Задыхаясь, я тупо соображала, что же делать дальше.
После этого я заглянула в ванную. А потом и в туалет. Напоследок отправилась на кухню -не иначе как от страха у меня чересчур разыгралось воображение, потому что я вдруг вообразила, что Мэриголд, решив приготовить завтрак, встала пораньше и сейчас жарит тосты. Но на кухне не было ни души. Тишину нарушало только мерное кап-кап-кап - опять подтекал кран на кухне, а ни одна из нас не знала, как заменить прокладку. Я уставилась на кран, моргая всякий раз, когда из него выкатывалась очередная капля. Я долго стояла так - пока у меня перед глазами не стало все расплываться.
Потом я вернулась к Стар. Она лежала, укрывшись с головой одеялом, - в точности, как перед моим уходом. Но по ее дыханию я могла безошибочно сказать, что Стар не спит и прислушивается, стараясь догадаться, что происходит.
- Она не вернулась…
Стар рывком села в постели, и я услышала, как она с трудом проглотила вставший в горле комок. Я готова была поклясться, что слышу, как копошатся в ее голове мысли.
- В туалете смотрела? - бросила она.
- Смотрела. Ее нигде нет.
- Который час?
- Полшестого.
- О господи… - Теперь в ее голосе тоже явственно слышался страх. - Ладно. А может… может, она просто решила прийти к завтраку?
- Стар… а что, если… что, если она вообще не вернется?!
- Вернется. Куда она денется!
- А вдруг с ней что-нибудь случилось?
- С ней вечно что-то случается! - буркнула Стар. Потом подсела ко мне поближе и сжала мою руку ледяными пальцами. - Не думай об этом. Держу пари, с ней все в порядке. Просто подцепила очередного парня и осталась у него до утра.
- Но Мэриголд никогда бы не решилась остаться на всю ночь, - возразила я, забираясь к Стар под одеяло.
- Как видишь, осталась! Да ты замерзла совсем! Холодная, как лягушка.
- Извини.
- Ладно, ничего. Иди сюда. - Стар притянула меня к себе, согревая и заворачивая в одеяло.
- Ох, Стар… - шептала я, глотая слезы.
- Шшш, перестань! Еще промочишь мою любимую подушку!
- А с Мэриголд все в порядке, ведь правда?
- В полном - только крыша на одном гвозде, а так все о'кей. Она скоро вернется, вот увидишь. Мы сейчас согреемся и уснем, а когда проснемся, то наверняка услышим, как Мэриголд распевает одну из своих идиотских песенок. Хочешь, поспорим?
- Да. Конечно. Ты права. Ох, как я люблю, когда ты не сердишься, Стар!
- Да уж! Сама ненавижу рычать на тебя, Дол. У тебя глаза тогда становятся, как у обиженного Бэмби! Ладно, давай спи.
- Мне нравится Бэмби. - Я закрыла глаза и попыталась представить себе Бэмби. Как он резвится вокруг цветка, а птички весело кружат у него над головой, и Тампер тоже подпевает им, отбивая такт лапками. И вдруг мне в голову пришло такое, что я окаменела.
- Что еще? - сонным голосом пробормотала Стар, почувствовав, как я вздрогнула.
- Но ведь маму Бэмби застрелили!
- О господи, Дол! Перестань болтать глупости и спи!
Но спать я не могла. Впрочем, Стар тоже, хотя она поначалу изо всех сил пыталась делать вид, что спит. Каждые несколько минут мы, не сговариваясь, переворачивались на другой бок, снова тесно прижимаясь друг к другу, как две ложки. Я пыталась считать до ста, твердя про себя, что к тому времени, как я досчитаю, Мэриголд уж наверняка вернется. Сто… двести… триста…
Мне было бы спокойнее, если бы мой шелковый шарф был со мной, но я оставила его в своей постели, а вылезать мне не хотелось. Вместо него я прижала к носу краешек простыни и смастерила из него нечто вроде козырька. Стало немного легче. Потом я закрыла глаза, но тут же у меня перед глазами как будто вспыхнул экран телевизора. По нему быстро, сменяя друг друга, побежали картинки, наглядно демонстрирующие все те ужасы, которые могли произойти с Мэриголд. Мне стало так страшно, что я даже посильнее ткнула уголком простыни себе в глаз, чтобы избавиться от проклятого наваждения. Стало больно, но мелькавшие на экране телевизора изображения сделались как будто даже ярче. Стиснув зубы, я замычала с закрытым ртом, чтобы по крайней мере не слышать, что происходит. А потом с силой шмякнулась головой об подушку - может, хоть так удастся вырубить этот проклятый телевизор…
- Какого… чем это ты занимаешься? - сердито толкнула меня Стар.
- Стараюсь устроиться поудобнее.
- Прикольно, ничего не скажешь!
- Это для того, чтобы выкинуть из головы всякие глупости. А то мне уже совсем страшно!
- Послушай, что я скажу, Дол. Давай рассказывать друг другу страшные истории, только по-настоящему страшные, давай? Помнишь, я пошла в гости, а потом еще осталась переночевать? Так вот, мы смотрели один фильм, там девчонки решили подшутить еще над одной девчонкой, и вот когда она спустила ноги с постели, то оказалась прямо в самой середине какого-то кошмарного клубка из змей, пауков и слизней. И все это шевелилось у нее под ногами! И тогда она завопила как сумасшедшая и кинулась бежать, и тогда все другие змеи зашипели, а потом бросились на нее разом - прямо на голову! Они обвились у нее вокруг шеи и заползли ей под одежду, и…
- Замолчи! Немедленно замолчи, слышишь?! - закричала я, вся трясясь от страха. Но, как ни странно, это помогло! Все наваждение мигом развеялось, и вдруг оказалось, что мы просто играем в какую-то игру. Это было, конечно, тоже страшно - и в то же время смешно.
Естественно, никаких фильмов ужасов по видику я никогда не видела, но легко их себе представляла. А Стар к тому же и раньше пересказывала мне фильмы - например, про того мужчину, которого убили, а он потом, уже после смерти, стал являться во сне каким-то ребятам, и пальцы у него были острые, как ножи, так что он мог любого разрезать надвое. Р-р-раз - и пополам!
- Ну, если хочешь, у меня есть кое-что получше - привидение! Причем не какое-то там, а самое что ни на есть настоящее! Это мистер Роулинг! - выпалила я.
Мистер Роулинг - это старичок-сосед, который жил в квартире над нами. Он уже был болен, когда мы переехали в этот дом. Мистер Роулинг прекрасно знал, что жить ему осталось недолго, и он ни от кого не скрывал, что собирается завещать свое тело для науки. Мне пришлось спросить у Стар, что это значит, но когда она мне все рассказала, то по ночам меня стали мучить кошмары: стоило мне только закрыть глаза, как мне снились студенты, кромсавшие острыми ножами то, что еще оставалось от бедного мистера Роулинга.
- Мистер Роулинг совсем не страшный - просто славный безобидный старичок, - твердо заявила Стар.
- Конечно, может быть, он и был совсем не страшный, когда еще был жив, а сейчас-то? Ведь все эти студенты вырезали ему глаза, и там, где они когда-то были, сейчас ужасные, окровавленные глазницы! А потом они искромсали его всего своими острыми ножиками, и сняли кожу, и вырезали ему внутренности, и печенку, и селезенку, и почки… и даже кишки! И эти кишки вывалились у него из живота, все такие скользкие и вонючие, а то, что осталось от него, с каждым днем разлагается все сильнее, так что когда он бродит по ночам, то от него при каждом его шаге отваливаются кусочки и с хлюпаньем падают на землю, словно жирные, скользкие слизняки. А он, бедняга, горько жалеет о том, что завещал свое тело для медицинских опытов, потому что это оказалось так больно, что каждую ночь он слезает с прозекторского стола и бредет сюда, возвращается в этот дом, где ему было так хорошо… и, может быть, как раз в эту минуту он поднимается вверх по лестнице! Представь, как он идет, медленно шаркая ногами, и думает про себя:" Мне всегда нравилась эта девочка… как ее?.. Стар! Она всегда была так мила со мной, пойду-ка я загляну, посмотрю, как она там?" И вот он идет, Стар, медленно-медленно тащится вверх по лестнице, а гниющие куски его тела глухо шлепаются об землю, как жирные черви… вот он подходит все ближе… ближе…
Где-то скрипнула половица, и мы обе истошно заорали. Подскочив на кровати, мы прижались друг к другу, прислушиваясь и гадая про себя: может, это наконец вернулась Мэриголд?! Стояла мертвая тишина. И вдруг нашего слуха коснулось громкое шипение бойлера. Звук донесся из кухни. С таким звуком обычно включался обогреватель для воды.
- Вот и хорошо! - с облегчением вздохнула Стар. - По крайней мере, через пару минут можно сходить принять ванну.
- Ладно, только давай сначала еще разок обойдем квартиру. Может, она вернулась, а мы ее просто не услышали. Вдруг мы задремали? Мы ведь могли уснуть и сами не заметить этого? - предположила я.
Мы, шлепая босыми пятками, еще раз обежали квартиру, хотя ни одной минуты не сомневались, что Мэриголд дома нет. В конце концов мы махнули на все рукой и залезли в ванну - сразу вдвоем, потому что горячей воды на две ванны явно было маловато. Мы чувствовали себя так, словно вновь стали детьми. Сначала Стар помыла голову мне, а потом я ей. Мне с детства ужасно хотелось походить на Стар, но больше всего я завидовала ее роскошным длинным волосам, похожим на густую шелковистую гриву. Мои собственные волосы были тусклые, какого-то мышиного цвета, но я все равно радовалась, когда они выросли и стали падать мне на плечи.
Наверное, Стар пошла в своего отца, а я - в своего. Ни одна из нас нисколечко не была похожа на Мэриголд, хотя обе мы унаследовали зеленый цвет ее глаз.
"Ведьмовские глаза", - часто повторяла Мэриголд.
Впрочем, глаза у Стар были скорее голубовато-зеленые, а мои - серые с зеленоватым отливом. А вот глаза Мэриголд напоминали два влажных сияющих изумруда самой чистейшей пробы. Они были того непередаваемого зеленого цвета, какого бывает молодая трава на лугу, или водоросли в морской пучине, или заросший осокой пруд. Но иногда глаза Мэриголд начинали сверкать так ярко, что жутковато делалось - казалось, из них искры сыплются, как из фейерверка.
- А что, если Мэриголд… - начала я. И тут же прикусила язык.
- Прекрати гадать, что да как! - отрезала Стар. - Лучше объясни, почему у меня волосы все в мыле - ты, будущий парикмахер? - Она опрокинула себе на голову кувшин воды, потом вылезла из ванны и принялась вытираться полотенцем.
Я, не отрываясь, смотрела на нее.
- А ну перестань таращиться! - рявкнула Стар.
Но я не могла - взгляд мой точно прилип к ней. Так странно было видеть, что у нее уже есть грудь. Я украдкой скосила глаза на свою собственную, но она, увы, все еще была плоской, как у мальчишки.
- Прыщики надо зеленкой мазать, - съехидничала Стар. - А теперь поворачивайся, я вытру тебе спину.
После ванны мы обе натянули школьную форму. Точнее… э-э-э… наш вариант школьной формы. На мне было одно из платьев Мэриголд, которое она для меня укоротила, черное, вышитое крохотными серебряными звездочками и полумесяцами. Я называла его "ведьминым" и считала, что ничего красивее просто быть не может. От него еще слабо пахло духами, которыми обычно душилась Мэриголд. Улучив момент, я уткнулась в него носом и с наслаждением вдохнула знакомый запах.
- Потом пахнет, что ли? - хмыкнула Стар.
- Нет!
- Просто диву даюсь, почему ты продолжаешь таскать эту ужасную старую тряпку! Тебя же задразнят!
- А меня и так дразнят! - Я пожала плечами.
Самое странное, что сама Стар, когда училась в младших классах, имела привычку носить куда более смелые наряды, но никто никогда не осмеливался дразнить Стар. А вот перейдя в старшие классы, она здорово изменилась. Сначала непререкаемым тоном заявила, что теперь будет носить обычную школьную форму - дескать, она хочет, чтобы у нее была форма. А потом вытянула у Мэриголд деньги, улучив момент, когда та только что вернулась с почты, получив пособие, отправилась прямиком на распродажу школьных вещей и купила себе омерзительную серую юбку, такой же жакет, а к нему несколько белоснежных блузок и даже галстук.
Стар обновила ее, когда пошла в восьмой класс, укоротив юбку и утыкав значками лацканы жакета. Именно так в их школе ходили самые крутые модницы. Судя по всему, стремление Стар всегда поступать по-своему на этом закончилось.
Придирчиво оглядев себя в зеркале, Стар покрутила меня перед собой, вглядываясь в мое платье.
- Потом или не потом, но его давно нужно постирать!
- Ну уж нет. Ты его испортишь!
- Все, что можно было испортить, испортилось уже давно! Вон смотри, на спине шов разошелся! Стой смирно. Сейчас зашью… Ну вот и хорошо, - кивнула она, закончив работу. Потом окинула взглядом стол - стоявшие на нем три тарелки, три ложки и три кружки почему-то вдруг живо напомнили мне сказку о трех медведях.
- Не хочу есть, - пробормотала я.
- Я тоже… - вздохнула Стар. - Знаешь, что я тебе скажу… кошелек, конечно, прихватила Мэриголд, но зато у меня есть фунт, который я, - помнишь? - нашла тогда в парке. Хочешь, по дороге в школу купим по шоколадке?
- А обязательно идти в школу? - Конечно.
- Но…
- Будет куда хуже, если мы останемся дома и будем ждать, поверь мне, Дол! Так что сейчас мы с тобой пойдем в школу, как все нормальные люди. Только не вздумай кому-нибудь проболтаться, что она куда-то пропала, слышишь?
- А она правда… Я хочу сказать - Мэриголд и вправду пропала?!
- Не знаю. Но зато я знаю совершенно точно, что, если ты станешь болтать об этом на переменке или будешь сидеть на уроке с потерянным видом, отвечать через пень колоду и тебе влепят "пару", тогда - поверь моему слову, Дол! - они непременно сообщат социальным работникам, и нас обеих отправят в приют!
- Нет!
- Может, даже в разные приюты!
- Перестань, Стар!
- Так что держи рот на замке и веди себя так, словно тебе все трын-трава! И, ради всего святого, возьми себя в руки! Улыбайся!
Я попыталась. Стар вздохнула и прижала меня к себе.
- Она появится, поверь мне, как только мы уйдем в школу!
- Давай оставим ей записку?
- Что? - поперхнулась Стар, удивленно глядя на меня.
- На всякий случай. Чтобы она знала, что с нами все в порядке.
- О… ладно, как хочешь. Будто она станет волноваться из-за таких пустяков!
- Ты же знаешь, она не может измениться.
- Еще как может! - буркнула Стар, выпроваживая меня за дверь.
Спустившись на один пролет, я притворилась, что забыла забежать в туалет, и Стар, поворчав, дала мне ключ. Я вмиг взлетела по лестнице, отперла дверь, потом выдрала листок из тетрадки и наспех нацарапала: