На перемене Ивонна с Кайли вдоволь поиздевались надо мной. Они наперебой кричали мне всякие гадости в надежде, что я не выдержу и снова накинусь на них с кулаками, и уж тогда мне точно не поздоровится. Я догадывалась, что во время большой перемены они снова примутся за свое, и тогда мне придется еще хуже, потому что к ним наверняка присоединятся и другие ребята. У меня не было никакой необходимости сидеть в столовой рядом с ними, потому что почти все они приносили с собой завтрак из дома, а я была вынуждена глотать омерзительное варево из нашего школьного буфета только потому, что мне его выдавали бесплатно. И сегодня это оказалось мне на руку. Одним махом я затолкала в себя сосиску с пюре, пирожок с повидлом и кремом и вылетела из столовой в тот момент, когда все они еще только доедали первый из своих аппетитных сандвичей.
Быстренько обежав школьный двор, я убедилась, что тут поблизости нет ни одного мало-мальски безопасного убежища, где я могла бы перекантоваться до следующего урока. Ни туалет, ни школьная раздевалка для этого не подходили, в класс на переменах не пускали.
И вдруг я вспомнила. Библиотека! Им и в голову никогда не придет искать меня там, ведь особой любовью к чтению я до сих пор не отличалась.
Промчавшись по коридору, я влетела в читальный зал. Там не было ни души, кроме мистера Гаррисона, который, как обычно, сидя за своим столом, с удовольствием читал утреннюю газету, да еще двух малышей, игравших на компьютере.
- Привет. Чем я могу помочь? - приветливо спросил мистер Гаррисон.
Как бы я хотела, чтобы не ненавистная мисс Хилл, а добродушный мистер Гаррисон был моим учителем. Он был еще молодой, довольно упитанный и ужасно смешной. Очень короткие курчавые волосы, маленькие карие глазки и тугой живот, обтянутый свитером, делали его похожим на огромного игрушечного, вечно улыбающегося мишку.
- Я хотела взять что-нибудь почитать, - протянула я.
- Тогда вы пришли как раз туда, куда надо, мисс…
- Меня зовут Долфин. Долфин Вестворд.
Я ждала ехидной усмешки. Но он дружелюбно улыбнулся:
- Небось привыкли резвиться в южных морях, не так ли?
Я растерянно заморгала.
- Что?!
- Не обращайте внимания, мисс Вестворд. Это моя маленькая слабость. Я погружаюсь в поэзию, как дельфины - в теплые воды тропических морей. А глядя на вас, вспомнил Вордсворта. Вы, наверное, знаете - что это тот самый поэт, который написал "Нарциссы"?
Я не знала. Но мистер Гаррисон нисколько не огорчился.
- Можно называть вас просто Долфин, мисс Вестворд?
Я хихикнула:
- Без проблем.
- Вы хотите, чтобы я помог вам отыскать какую-то определенную книгу? Или предпочитаете сами покопаться на полках и выбрать себе что-нибудь по душе?
- Пожалуй, я лучше сама пороюсь - посмотрю, что у вас есть.
- Конечно. Чувствуйте себя как дома.
Я бесцельно бродила вдоль шкафов, вытаскивая то одну книжку, то другую, лениво листала страницы в поисках картинок. Нет, конечно, я умела читать… ну, почти умела, но один только вид пухлых томов с аккуратными кирпичиками текста приводил меня в оцепенение. Стоило мне только раскрыть книгу, как знакомые вроде буквы принимались вихляться и прыгать у меня перед глазами и напрочь отказывались складываться в слова. Я украдкой покосилась через плечо, гадая, не следит ли за мной мистер Гаррисон, но он снова уткнулся в свою газету. Вздохнув с облегчением, я присела на корточки и принялась листать книжки с картинками для малышей. Там оказалась одна довольно любопытная и даже немножко страшная - в ней было полным-полно разных чудовищ. Мэриголд наверняка пришла бы в восторг, увидев ее, и уж точно позаимствовала бы отсюда пару сюжетов для новых татуировок. Еще мне понравилась веселая яркая книжка с пятнистой мамой и полосатым папой, и я с удовольствием принялась ее разглядывать.
- Что это ты читаешь?
- Ничего! - спохватилась я, поспешно запихивая обе книжки обратно на полку.
Но это оказался всего лишь Совенок Моррис.
- Что, обязательно было подкрадываться? Так ведь и заикой можно сделать! - накинулась я на него, просто чтобы поскорее отшить.
- Прости. Я вовсе не собирался тебя пугать. Просто у меня ботинки на резиновой подошве, поэтому моих шагов обычно не слышно, - смущенно извинился Совенок. Приподнявшись на цыпочки, он снял с верхней полки какую-то книгу, открыл ее примерно на середине и тут же уткнулся в нее, позабыв обо мне. В нужном месте она была заложена автобусным билетиком.
- Почему бы тебе просто не взять эту книгу домой? - не вытерпела я.
- А мне нравится читать ее именно здесь, - ответил Совенок, усаживаясь за стол.
- Ага, понятно. Наверное, решил спрятаться? - хмыкнула я.
Совенок покосился на меня. Очки его блеснули.
- Так ведь и ты тоже прячешься, разве не так?
- Еще чего! Стану я их бояться, как же! - возмутилась я.
- А я вот боюсь… - вздохнул Совенок.
- Да? Значит, тебе нужно почаще огрызаться. Наберись смелости и почаще показывай зубы.
- Как ты, что ли? Ну и сильно тебе это помогло?
- Ну и что ты предлагаешь?
- Ничего. Понимаешь, мне не нравится, когда меня дразнят. И когда ругают тоже.
- Ах, прости, как же я забыла! Ты ведь вечно жмешься под крылышко мамаши Хилл. Что, не так, Совенок?
- Не называй меня так! У меня есть имя.
Я немного подумала.
- Ладно… Оливер.
- Спасибо, Долфин.
- Ты думаешь мне приятно, что меня Дельфинихой дразнят? - призналась я.
Мы помолчали.
- Знаешь, а по-моему, твоя мама очень красивая, - неожиданно брякнул Оливер.
Я подозрительно уставилась на него, стараясь понять, не разыгрывает ли он меня. Но у Оливера было такое простодушное лицо, его круглые глаза казались такими наивными, что я поверила ему сразу. По своему обыкновению, он часто-часто моргал, и ресницы за толстыми стеклами очков были похожи на "дворники" автомобиля, когда идет дождь.
- Мне тоже кажется, что она красивая, - согласилась я.
- А знаешь, я просто балдею от ее татуировок. Классная штука, верно? Я хочу сказать, они такие необычные, не то что у всех, просто красные там или голубые. Понимаешь?
- Это потому что моя мама предпочитает татуировки, которые делают по особому заказу. Одну из них она вообще придумала сама. И сама нарисовала. Она говорит, что каждая татуировка напоминает ей какое-то событие из ее жизни.
- Угу. И она попросила сделать ей дельфина, чтобы он напоминал ей о тебе?
- Точно. Но тот дельфин, что у нее на руке, он не совсем обычный. Он вроде как волшебный, понимаешь? Он может двигаться.
- А нельзя ли… можно мне как-нибудь прийти посмотреть их? - сбиваясь от волнения, спросил Оливер.
- Посмотреть? Это как? На моей маме, что ли? - Я заколебалась. Я ведь привыкла воспринимать Оливера просто как Совенка Морриса. И до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что за этим неказистым фасадом кроется, оказывается, интересная личность.
Конечно, не очень-то лестно иметь приятеля, которого вечно дразнят, а теперь из-за него станут дразнить и меня. Впрочем, меня ведь и так дразнят, напомнила я себе, так что особой разницы нет.
- Тогда приходи как-нибудь к нам, Оливер. Как тебе такая идея?
- Здорово! Спасибо, обязательно приду.
- А твоя мама? Она не рассердится?
- Да что ты! Она будет страшно рада, что я с кем-то дружу!
Я промямлила что-то нечленораздельное, подумав, что события развиваются как-то чересчур уж быстро.
- А сегодня после уроков можно? - с надеждой в голосе спросил Оливер.
Мысли закружились у меня в голове. Сказать по правде, я сомневалась, что Мэриголд уже окончательно пришла в себя после прошедшей ночи.
- Может быть, в другой раз. Не сегодня. Понимаешь, сегодня мама, мягко говоря, не в настроении.
- Понятно - с моей та же самая история, - покладисто ответил Оливер. - То у нее голова раскалывается, то она плачет, то еще что-нибудь в этом же духе. Тогда я должен ходить на цыпочках, а еще лучше отыскать ей таблетку аспирина и заварить чай покрепче.
- Правда? - с замиранием спросила я. Сердце у меня заколотилось. До сих пор мне как-то даже в голову не приходило, что с какой-то еще мамой, кроме Мэриголд, может твориться что-то похожее.
- Угу. Это началось после того, как они с отцом разбежались. Представляешь, он завел себе девушку! - Оливер произнес слово "девушка" с таким видом, словно это было что-то неприличное. - Знаешь, мне она не нравится.
- Да? А у моей мамы куча приятелей. Только мы со Стар в основном их ненавидим.
- А твой отец? Наверное, вы тоже видитесь с ним только по выходным?
- Не-а. Если хочешь знать, я его вообще никогда не видела.
- Я своего иногда тоже рад бы не видеть, - признался Оливер. - Послушай, Долфин, ты и вправду хочешь, чтобы я как-нибудь пришел к тебе домой? Только честно?
- Да, конечно. Как-нибудь. Но, понимаешь, у нас как-то не принято устраивать чаепития. Хотя мама частенько печет кексы. Или булочки.
- Клево! Обожаю кексы!
- А иногда покупает просто рыбу с жареной картошкой, или пиццу, или еще что-нибудь в том же духе. А так пить чай в пять часов, как все нормальные люди… нет, у нас это не водится.
- Классно! Вы счастливые !- восхитился Оливер.
Похоже, он и на этот раз не шутил.
- Ладно, может, мы теперь и вправду друзья, - великодушно кивнула я.
После школы я вихрем помчалась к Стар, чтобы рассказать ей о моем новом приятеле Оливере. Слушала она рассеянно - похоже, это известие не особенно ее впечатлило. Впрочем, я ее понимала: когда, открыв дверь, мы поднимались по лестнице, то обе здорово волновались. Когда у Мэриголд начинается очередной запой, надо быть ко всему готовым. Но, к нашему общему удивлению, сейчас она не валялась в бессознательном состоянии на диване и не торчала, согнувшись в три погибели, над раковиной в ванне. Мэриголд весело распевала на кухне, ее только что вымытые огненно-рыжие волосы отливали медью, а аккуратно подведенные глаза казались еще больше и зеленее, чем всегда.
Она была одета в свои самые лучшие черные джинсы и тугой черный топик, выгодно подчеркивавший ее тоненькую фигуру. Оливер оказался прав. Мэриголд была самой красивой мамой в мире.
- Привет, мои дорогие, - прощебетала она. -Проголодались? У меня есть сок и шоколадные эклеры - купила в магазине, так что можешь не смотреть на меня так, Стар!
Стар подозрительно откусила крохотный кусочек.
- Нравится? - осведомилась Мэриголд. - А вот тут еще холодный цыпленок и куча салата, но это все на ужин. Ты запомнила, Стар?
Стар внезапно перестала жевать.
- А зачем ты мне это говоришь? Ты куда-то собралась?
- Ну… понимаешь, я тут подумала, а не выбраться ли мне куда-нибудь ненадолго вечером? Надеюсь, вы не возражаете?
- Нет, нет, конечно, - поспешно закивала я.
- А я лично возражаю. У меня уже есть планы на вечер, - уперлась Стар. - Мы с ребятами собирались вечером в "Макдоналдс".
- Да? А нельзя это как-нибудь перенести на завтра? Мне действительно очень нужен именно сегодняшний вечер… - умоляющим тоном сказала Мэриголд.
- Это несправедливо! - разозлилась Стар, не желая уступать.
Я поспешно затолкала в рот свой эклер, хотя к горлу у меня подступала тошнота. Ненавижу ссоры!
Надо отдать Мэриголд должное - она делала все, чтобы ее избежать.
- Знаю, что несправедливо, милая… - вздохнула она, протягивая руку, чтобы обнять Стар. Но Стар сердито оттолкнула ее. - Только один вечер, один коротенький вечер. Ну перестань же, прошу. Это так важно для меня. Может, это важно и для тебя тоже, только ты еще этого не знаешь.
- Вот еще! Не думаю! - презрительно фыркнула Стар. - С какой стати для меня может быть важно то, что ты делаешь? Да и что ты можешь делать, скажи на милость? Шляться по барам и ночным клубам, опрокидывать рюмку за рюмкой, пока не напьешься в сосиску и не подцепишь очередного отморозка?
Слова со злостью вылетали у нее изо рта и кружились по кухне, словно разъяренные пчелы.
- Ну ты даешь… - растерявшись, прошептала Мэриголд. И неуверенно засмеялась. - Послушай, Стар, это и вправду важно. И потом, я вовсе не собираюсь в бар или в ночной клуб. У меня и в голове нет, чтобы напиться или выкинуть что-то в этом роде. Вот посмотри. - Из кармана джинсов она вытащила билет и помахала им перед нашим носом. - Я собираюсь пойти на концерт. Убедилась? - Вместе с билетом из кармана выпал и счастливый листик клевера. Покружившись в воздухе, он легко опустился на пол у ее ног.
- Смотри, не потеряй свой листок, Мэриголд, - всполошилась я, подбирая его с пола.
- Спасибо, малышка. Удача мне сейчас нужна, как никогда, - с чувством поцеловав листок клевера, Мэриголд снова засунула его в карман.
Стар удивленно уставилась на билет.
- Ты решила сходить на концерт?
- Вообще-то я хотела взять и вас с собой, ведь я знала, что вы страшно обрадуетесь, хотя ты, Стар, и презираешь такую музыку. Но, оказывается, все билеты уже проданы! Мне еще крупно повезло, что удалось выцарапать хотя бы один билетик. Может, это твой четырехлистник постарался, а, Дол?
- А что за концерт?
- "Эмералд Сити". Помнишь, мы еще вчера с тобой видели афишу?
- Так они еще выступают?! - издевательски выкрикнула Стар. - Сколько же им лет, этим ветеранам сцены! Могу себе представить - эту компанию подагрических маразматиков, плешивых и с электрогитарами! Класс! Просто ушам своим не верю!
- Это концерт в честь их воссоединения. Они уже много лет не выступали вместе. А потом… как знать… вдруг этот концерт поможет и мне воссоединиться, - прошептала Мэриголд. Ее изумрудные глаза мечтательно сияли.
- Что-что? - переспросила Стар.
- Разве ты не хотела бы встретиться со своим отцом? - спросила Мэриголд.
- О, прошу тебя! - взмолилась Стар. - Сделай одолжение, не начинай снова!
- "Эмералд Сити" был его любимой рок-группой, - продолжала, будто не слыша, Мэриголд. - Он наверняка приедет на концерт. Знаю, что приедет. Микки… - Она всегда произносила его имя именно так - благоговейно. Глаза Мэриголд восторженно сияли. Глядя на нее, можно было подумать, что речь идет о каком-то божестве, которому она самозабвенно поклоняется.
В свое время она даже дошла до того, что попросила вытатуировать у себя на груди его имя, а рядом эмблему: причудливо закрученное кельтское сердце, мрачно черневшее прямо поверх ее собственного. Казалось, оно бьется. Те, кто делает татуировки, обычно не советуют писать на теле чье-то имя, ведь его потом уже никак не сведешь, разве что только лазером. Но имя Микки было навечно вытатуировано на груди Мэриголд, и уничтожить его не под силу ни одному лазеру в мире.
- Неужели ты не хотела бы повидать отца, Стар? - еще раз повторила Мэриголд.
- Нет, она точно рехнулась, - покачала головой Стар. Слово, которое всегда было у нас под запретом, слетело с ее губ холодно и намеренно.
Мэриголд вздрогнула и отшатнулась, как от пощечины. А потом пожала плечами.
- Ладно. Увидим, - прошептала она.
Стар
Стар словно окаменела. Она даже не позволила Мэриголд поцеловать ее на прощание. Зато я поцеловала Мэриголд дважды: за себя и за Стар.
- Ты ведь вернешься, правда? Ты не останешься там на всю ночь? - спросила я и потом быстро поцеловала Мэриголд еще семь раз - на счастье.
- Ну конечно, глупышка Дол! Для чего мне оставаться там до утра, скажи на милость? - возмутилась Мэриголд. Казалось, она напрочь позабыла о том, как пропадала позапрошлую ночь. - Я вернусь еще до того, как пробьет полночь, вот увидишь, - торжественно пообещала она. И покосилась на Стар. - Вернусь. Вместе с Микки.
По квартире процокали ее высокие каблуки. Хлопнула дверь, и Мэриголд ушла. Воцарилась такая тишина, что мы услышали снизу жалобные вопли миссис Лафт, как всегда проклинающей каблуки Мэриголд, которые очень скоро продырявят ее потолок.
Стар стояла, уставившись бессмысленным взглядом куда-то в стену, и молча покусывала заусенец на большом пальце. Я какое-то время бесцельно слонялась по комнате, гадая, не приняться ли мне за салат с холодным цыпленком. Есть мне совершенно не хотелось. Но это помогло бы хоть как-то убить время.
- "Я вернусь еще до того, как пробьет полночь!" - с издевкой продекламировала Стар. - Скажите, какая точность! Интересно, кем она себя вообразила? Золушка несчастная! Помчалась искать своего вонючего принца!
- А что, если все так и будет и она действительно встретит Микки?
- Ага, держи карман шире, - ядовито скривилась Стар. - Встретит она его, как же! Когда рак на горе свистнет!
- Ну зачем ты так, Стар? Разве ты сама не хотела повидаться с ним? Что бы ты ему сказала?
- Уж нашла бы что сказать, можешь не сомневаться! Поинтересовалась бы, что это за отец такой, черт возьми, что сбежал от Мэриголд и довел ее до того, что у нее поехала крыша. - Стар помолчала немного. - Слушай, а ведь она и вправду чокнутая.
- Никакая она не чокнутая! То есть, я хочу сказать, она ведь не настоящая сумасшедшая? Ей не слышатся разные голоса, и она не выдает себя за принцессу Диану. Просто она обожает выдумывать всякие истории, вот и все.
- Ага. И еще транжирить деньги, которых мы теперь и в глаза не видим. И напиваться в зюзю, пока у нее из ушей не потечет. И вбивать всякие дурацкие идеи себе в голову. А по части умения вешать лапшу на уши ей вообще нет равных. Ты небось до сих пор готова всем доказывать, что она самая лучшая в мире.
- Да, готова. Хотя тебя она любит больше. То есть она, конечно, и меня любит, но все равно ты у нее на особом месте, ведь Микки - твой отец. Хотела бы я, чтобы он был и моим отцом тоже, а не только твоим. О моем-то она вообще не говорит ни слова, будто его и не было. И никакой татуировки в память о нем не сделала…
- Ну, это беда поправимая. Вот, смотри! - Схватив со стола розовый фломастер, Стар что-то поспешно нацарапала у меня на лбу.
- Отстань! - Я бросилась к зеркалу. На моей коже горело ярко-розовое "Па". - Свинья ты, Стар! А что, если теперь не смоется?! Мисс Хилл мне таких бананов навешает, что мало не покажется!
- Ох, да не ной ты, в самом деле! Смотри. - Стар послюнила палец и с силой потерла мой лоб. - А что, мисс Хилл по-прежнему к тебе цепляется?
- Ненавижу ее! А еще Ивонну и Кайли. Весь класс ненавижу! Кроме разве что Совенка… То есть Оливера. Он там единственный нормальный парень.
- Стало быть, этот Оливер - теперь твой парень?
- Вот еще! Скажешь тоже!
- А у меня есть парень.
- У тебя есть парень?!
- Ну… я с ним познакомилась, когда в тот раз ходила в "Макдоналдс". Его зовут Марк. Ему уже шестнадцать.
- Шестнадцать?! Такой старый !