СИНИЙ
В школе все по-прежнему было ужасно. Стоило мне появиться поблизости, Ким, Мелани и Сара картинно зажимали носы. Другие ученики начали им подражать. Не Артур, конечно, но Артур все еще на меня дулся. Я пыталась делать вид, что мне все равно. Я притворялась Мирандой Радугой и шла по коридору с высоко поднятой головой, но Ким ставила мне подножку, и я падала.
Она не позволяла себе ничего такого при учителях. Миссис Эдвардс строго следила, чтобы никто никого не обижал.
- Ничего, вот только дождемся каникул, - громко сказала Ким Мелани. - Тут мы ее и достанем. У тебя дома.
Когда мы с ней еще были подругами, наши мамы договорились, что по утрам в каникулы, пока мама на работе, я буду сидеть у Мелани.
- Не буду я сидеть у Мелани! - воспротивилась я.
- Они вновь принялись за старое? - заподозрила мама.
- Нет. Они меня не дразнят. Только иногда ведут себя так, будто… Мам, не вздумай снова идти в школу! Я не обращаю на них внимания, как ты велела. Но я не могу бывать у Мелани на каникулах. Она меня терпеть не может. А я ее.
Мама очень расстроилась. Она хотела, чтобы мы с Мелани вновь стали подругами.
- Но Мэнди больше не хочет дружить с Мелани, - сказал папа. - И я ее не виню. Мелани ужасно с ней обошлась.
- Раньше они прекрасно ладили. Ума не приложу, что нам делать, - растерянно сказала мама. - Не могу же я брать Мэнди с собой на работу. Она слишком мала, чтобы оставаться одна. И слишком большая, чтобы нанимать няню. Что же придумать?
- Разве не ясно? - сказал папа.
- Предлагаешь мне бросить работу? - спросила мама.
- Нет! Поговори с миссис Уильямс. Уверен, она с радостью согласится присмотреть за Мэнди. С Таней нашей дочери будет гораздо веселее.
- Ура! Ура! УРА! - закричала я.
Мама покачала головой. Она тщетно пыталась найти другой выход. Но ей это не удалось, и в конце концов она сдалась и пошла к миссис Уильямс.
- Спасибо, мамочка, вот здорово! - радовалась я, скача по комнате.
- Мэнди, Мэнди, успокойся, ты что-нибудь разобьешь. Теперь послушай. Я хочу, чтобы ты вела себя как следует. Никаких безумств на пару с Таней. Ты будешь во всем слушаться меня и миссис Уильямс, договорились?
- Слушаюсь и повинуюсь! - благодарно воскликнула я.
Мы очень быстро забыли все, о чем говорила мама. Миссис Уильямс, похоже, было все равно, чем мы занимаемся, лишь бы громкая музыка не будила малышей. Она разрешила нам ходить в город одним и даже не сердилась, если мы опаздывали домой.
- Везет тебе, Таня, - бездумно сказала я, сжимая ее руку в своей. - Миссис Уильямс никогда на тебя не ругается, не отчитывает и позволяет делать все, что хочешь, не то что моя мама.
- Ясное дело. Ведь она мне не мама, - ответила Таня. - Она только присматривает за мной и получает за это деньги. Это как работа. Она даже не хотела, чтобы я жила у нее, меня ей навязали, потому что я была никому не нужна. Мы неплохо ладим, старая кошелка ничего себе, но ей на меня наплевать. Вот в младенцах своих она души не чает. А что в них такого - сопли да мокрые пеленки. До меня ей дела нет. Вот она и не ругается. А твоя мама ворчит, потому что для нее ты свет в оконце, это сразу видно. Она тебя любит больше всех в мире.
Я не знала, что ответить.
- И папа тебя обожает, - с завистью сказала Таня.
- А твой папа тебя не любит?
Таня никогда не говорила о своем отце.
- Ха! - фыркнула Таня. - Сто лет его не видела. И не больно-то хочется.
Она отпустила мою руку и быстро пошла вперед, цокая каблуками. Мне пришлось бежать рысью, чтобы поспевать за ней. Она отвернулась и, казалось, готова была разрыдаться.
- Прости меня, Таня, - виновато попросила я.
- За что? - со злостью в голосе спросила она.
- За то, что я тебя расстроила. Зря я спросила о твоем папе.
- Я не из-за него расстроилась. Плевать я на него хотела. И на маму тоже. И даже на братьев. Их усыновили, у них хорошие семьи. Но когда я вспоминаю Кармель…
- Тебе не дают с ней видеться? - спросила я.
- На Пасху мне разрешили повидаться с ней под присмотром родителей, но она застеснялась и не пошла ко мне, а ее приемная мама… - Таня шмыгнула носом. - Проехали, Мэнди. Не хочу вспоминать. Договорились?
- Договорились, - сказала я.
- Эй, ты что нос повесила? Давай прошвырнёмся по магазинам, сразу станет веселее, - сказала Таня.
Мы провели целую вечность, разглядывая полки с косметикой. Вначале все было чудесно. Таня нашла образцы и накрасила меня всевозможными тенями и помадой. Затем мы стали брызгаться духами. Но потом Таня с отсутствующим видом побрела между полками и - цоп! - схватила что-то с одной из них. На ней был спортивный свитер с капюшоном и большими карманами, в которых можно было незаметно спрятать вещь.
Я последовала за ней, вся дрожа. Она шла по магазину как ни в чем не бывало. Настоящая профессионалка.
Мы вышли наружу. Я ждала, что вот-вот раздастся жесткий голос, и на плечо Тане ляжет тяжелая рука. Но ничего не произошло. Никто нас не остановил. Танины глаза блестели, на лице играла ухмылка. Ей определенно стало веселее.
- Мэнди, что ты еле плетешься? Давай зайдем в туалет. Надо смыть с тебя помаду, а то ты на клоуна похожа, - сказала Таня. Она заподозрила, что со мной творится что-то неладное. - Да что с тобой?
Горло пересохло так, что я не могла выдавить ни звука. Я стояла посреди улицы, меня била мелкая дрожь.
- А у меня для тебя подарок, - прошептала Таня.
Она оттянула карман и показала мне лак для волос.
- Помнишь, я говорила, он нужен, чтобы закрепить прическу. Кстати, почему ты не носишь резинку, которую я тебе подарила?
Я только пожала плечами и покачала головой. Я так боялась снова ее расстроить, что не осмелилась ничего сказать.
Таня стягивала из магазина какую-нибудь мелочь всякий раз, когда мы ходили в город. Я не решалась ничего сказать ей прямо, только уговаривала ее лишний раз посидеть дома.
- Таня, ну пожалуйста. Мне надоело ходить по магазинам. Давай останемся, послушаем музыку, порисуем, все, что захочешь. Ну давай, - просила я.
Иногда она соглашалась, и тогда наступало самое чудесное утро в мире. Мы крутили Танины диски, пока даже я не выучивала слова наизусть. Таня подпевала уверенным и хрипловатым, как у настоящей рок-звезды, голосом, танцевала в точности, как на видео, и добавляла кое-какие движения от себя.
- Как думаешь, Мэнди, выйдет из меня рок-певица? - спросила она, извиваясь в такт музыке.
- Непременно, - сказала я.
Таня и одевалась как рок-певица - блестящие шорты и потрясающий фиолетовый с искрой топ, который ей очень шел. Она красила веки фиолетовым, рисуя завитки, поднимающиеся к самым бровям. Однажды она взяла мои фломастеры и расписала руки и ноги забавными татуировками - цветы с человеческими лицами, скачущие единороги, ведьмы, творящие заклинания. Она вывела вокруг тонкого запястья чернильно-синий браслет и попросила меня нарисовать на ее пальцах кольца с красными рубинами, зелеными изумрудами, фиолетовыми аметистами и синими сапфирами.
- Сделай и мне татуировку, Таня, - взмолилась я.
- А что скажет твоя мама? - покачала головой Таня, но взяла красный фломастер и щекотно нарисовала что-то на внутренней стороне моего запястья. Сердечко, обведенное волнистой линией. Переплетенные имена внутри - Таня и Мэнди. У меня закружилась голова от гордости и счастья.
Перед самым приходом мамы я залепила рисунок пластырем и сказала, что поцарапалась. Весь вечер, когда никто не видел, я отлепляла пластырь и разглядывала сердечко. Перед сном мама заставила меня принять ванну, пластырь отклеился, и рисунок смылся.
На следующий день я вооружилась фломастерами и попросила Таню нарисовать мне новое сердечко. Тане тоже нравилось рисовать всякие художества своим механическим карандашом. Мы придумали целую историю о двух девушках, которые вдвоем колесили по свету. В этой истории Таню звали Танита Лав. Меня - Миранда Радуга.
По правде говоря, я колебалась, не зная, примет ли Таня мою Миранду всерьез, - Миранда была мне очень дорога. Но Таня и не думала надо мной смеяться.
Вначале у Миранды и Таниты не было ни гроша за душой. Они ездили по миру автостопом и спали под открытым небом, но затем Лав начала петь, выпустила успешный альбом и стала богаче Мадонны. Они с Мирандой остались лучшими подругами. Им принадлежал верхний этаж шикарного дома, обставленный белой мебелью. Там были белые ковры, белая кровать в форме сердца и бассейн на крыше, в котором плескались настоящие дельфины. Танита и Миранда путешествовали по свету в личном белом лимузине…
Таня оказалась такой замечательной выдумщицей, что я попросила ее записать нашу историю, чтобы я могла выучить ее наизусть.
"Жыли были две девачки", - мучительно вывела Таня.
Я ничего не сказала. Но лицо выдало меня.
- Знаю, знаю, пишу я не ахти, - сказала Таня. - Я трудно обучаемая. Из-за всего, что случилось с мамой, и вообще. И у меня дизлексия. Знаешь, что это такое? Это значит, мне тяжело учиться читать и писать. Но это не значит, что я тупая.
- Ты очень умная, - быстро вставила я.
- Я не могу быть тупой, потому что я легко запоминаю все эти умные слова, даже самые длинные. Я просто не умею их правильно писать.
- Хочешь, я тебя научу? - предложила я.
Но ничего не вышло. Я стеснялась указывать Тане на ее ошибки. А когда указывала, она заливалась краской.
- Да ну, скукота! На дворе каникулы. Кому охота заниматься в каникулы? Идем, пробежимся по магазинам.
- Не надо!
- Давай, Мэнди, сколько можно сидеть взаперти!
- Мы не успеем вернуться до прихода мамы.
- Твоя мама приходит только в половине второго. У нас уйма времени. Скажи, почему ты не хочешь пройтись по магазинам?
- Сама знаешь, - в отчаянии сказала я.
- Ты о чем?
- Я не хочу, чтобы ты… чтобы ты…
- Чтобы я что?
- Сама знаешь.
- Понятия не имею. Скажи же наконец. - Таня уже застегивала туфли.
- Чтобы ты… брала чужие вещи.
Таня выпрямилась на каблуках, уперев кулаки в бедра.
- Но я всегда и тебе подарок беру, - сказала она.
- Я знаю, и все же… Я страшно боюсь. Не надо так больше делать.
- Послушай, все будет в порядке. Я знаю, что делаю. Я не попадусь, честное слово. Я очень осторожна.
- Но… но так нехорошо, - выдавила я, чуть не плача.
- Да ну? - сказала Таня. - Брось.
- Это воровство.
- Знаю, что воровство. Но магазину от этого не хуже. Они специально завышают цены, чтобы не было убытка от воров. И скажи, как еще мне прибарахлиться? Старушка Пэт не спешит давать мне денег, хоть ей и платят приличную сумму, чтобы она за мной присматривала. Тебе легко быть пай-девочкой, тебе родители покупают все, что ты ни попросишь.
- Я знаю. Прости. Не злись на меня, Таня. Если хочешь, идем по магазинам, - пролепетала я со слезами на глазах.
- Мне уже расхотелось, - сказала Таня. - Ты все испортила. Когда я брала вещи для Кармель, она прыгала от радости и говорила, что я лучшая сестра в мире. Нам было так весело вместе. А ты просто зануда, Мэнди Уайт.
Она упала на кровать, пряча от меня лицо.
- Таня, пожалуйста, прекрати, - попросила я, всхлипывая.
Я не могла поверить, что одним словом все испортила. Мне хотелось язык себе откусить.
Раздался стук в дверь, и в щель просунулась голова миссис Уильямс.
- Мне послышалось, кто-то плачет! Что стряслось, Мэнди?
- Ничего, - солгала я, подвывая от плача.
Миссис Уильямс метнула взгляд к кровати.
- Поссорились? - поняла она. - Таня, что случилось?
Таня не шевельнулась.
- Не расстраивайся, Мэнди, - сказала миссис Уильямс. - Идем на кухню. Выпьем чаю с пирожными.
- А как же Таня?
- Успокоится и придет к нам.
Я была уверена, что миссис Уильямс ошибается и Таня больше не придет. Я не могла пить чай из-за подступающих рыданий. Саймон подковылял и сел у моих ног, разглядывая меня с любопытством. Следом подполз Чарли. Он хныкал без умолку. У него резались зубки. По подбородку текли потоки слюны. В соседней комнате заревел малыш Рикки.
- Что-то вы все сегодня расклеились, - сказала миссис Уильямс. - Из-за чего вы поссорились с Таней?
- Мы не ссорились, - упрямо сказала я и высморкалась.
- Мы не ссорились, - повторил знакомый голос.
Таня процокала на кухню.
- Я бы тоже не отказалась от чая, Пэт. И от шоколадного печенья. - Она наклонилась и пощекотала живот Саймона. - Слопаем по печенью, дружок?
Саймон радостно завизжал и засмеялся. Чарли захныкал, требуя к себе внимания. Таня подняла его на руки и закружила над головой. Чарли запищал от удовольствия.
- Дождик-дождик, перестань, ты меня вымочишь до нитки, - сказала Таня, опуская ребенка и вытирая лицо.
Она перевела взгляд на меня.
- И ты куксишься! Что стряслось, Мэнди?
- Таня, Таня, - всхлипнула я. - Давай помиримся.
- Мы и не ссорились, глупенькая, - сказала Таня, промокая мое лицо кухонным полотенцем. - Держи, вытри слезы.
- Идем в магазин, - сказала я.
- Нет, давай посидим дома, - сказала Таня, откусывая печенье. - А завтра посмотрим.
Я решила, что с этих пор буду на все закрывать глаза. Что бы она ни делала, я не могу ее потерять. Даже если она ворует вещи из магазинов.
И все-таки на следующее утро, когда мы выходили из дома, я была страшно напугана. Таня внимательно на меня посмотрела.
- Что случилось?
- Ничего! - быстро сказала я, силясь улыбнуться.
- Ну же, расскажи подруге, что тебя гложет, - сказала она, щекоча мой подбородок, будто я была Чарли.
- Прекрати! - засмеялась я преувеличенно громко.
Мне очень хотелось доказать ей, что со мной весело.
Возможно, Таня плохо разбирала написанные слова, но она отлично угадывала мое настроение.
- Мэнди, все будет хорошо, - сказала она. - Если тебе так легче, я обещаю, что больше не буду ничего красть для тебя.
Честно? - спросила я с огромным облегчением.
- Но я не обещаю, что не буду ничего красть для себя, - с ухмылкой сказала Таня. Она обняла меня за плечи. - Ты не бросишь из-за этого со мной дружить?
- Ты лучшая подруга на всем белом свете! - горячо откликнулась я.
Мы пошли в торговый центр "Флауэрфилдс". Там было здорово. Мы прилипли к витринам, разглядывая механических мышек, белок и кроликов, танцевавших среди искусственных цветов. Таня сунула руку в фонтан желаний и выудила целую горсть мелочи, а затем бросила монетки обратно.
- Загадай столько желаний, сколько хочешь, Мэнди, - сказала она, глядя на быстро разбегающуюся рябь.
Я загадала, чтобы мы с Таней навсегда остались подругами.
Я загадала, чтобы Ким, Мелани и Сара перестали меня дразнить.
Я загадала вырасти такой, как Миранда Радуга.
Я загадала, чтобы все желания сбывались.
- А ты что загадала, Таня? - спросила я.
Таня наморщила нос.
- Нельзя говорить, иначе не сбудется, - сказала она.
Мы бродили и бродили по торговому центру. Мы провели целую вечность в музыкальном магазине, слушая диски. Таня мечтательно погладила футболку с портретом Курта. Я затаила дыхание, но она и не думала ее брать.
- Классная, да? - сказала она. - Попробую уговорить Пэт, чтобы она мне ее купила. Мне нужна новая летняя одежка.
- У меня есть деньги. Хочешь, я куплю ее в подарок? - предложила я, роясь в кошельке. - Сейчас у меня не хватит, мама не велела мне брать все сразу, но в копилке у меня почти двадцать фунтов, честное слово.
- Не стоит, Мэнди, - отказалась Таня, но в ее голосе была благодарность.
Мы поднялись в стеклянном лифте на верхний этаж. Таня держала меня за руку. Мы летели по воздуху прямо в небо, и меня переполняло счастье. Мы вышли на верхний ярус, и Таня облокотилась на перила, высматривая лучшие магазины.
- Смотри, как здесь здорово! - сказала она, увлекая меня за собой.
Перед нами был магазин под названием "Индиго". Я ни разу в нем не была, но помнила, как о нем взахлеб рассказывала Мелани. Витрина была темно-синей, а двери серебристыми, низкими, распахивающимися в обе стороны, как в ковбойском фильме. Внутри все было залито синим светом, мерцали серебристые огни. Наша кожа, казалось, приобрела синий оттенок, и мы засмеялись.