4
Я видел, как глаза Сари широко раскрылись от испуга. Она громко ахнула.
- Дядя Бен! - Я наконец заставил себя закричать. - Обернись! Она… она!..
Дядя нахмурился, озадаченный.
Мумия ковыляла к нему, угрожающе протягивая руки, собираясь схватить дядю Бена за шею.
- МУМИЯ!!! - завизжал я.
Дядя Бен обернулся. И испуганно вскрикнул.
- Она ходит! - возопил он, тыча в мумию дрожащим пальцем. Он попятился назад. - Она ходит!
- О-о-ой! - не своим голосом простонала Сари.
Я повернулся и бросился наутек.
Но тут мумия разразилась хохотом.
Она опустила свои желтые руки.
- Бу-у-у! - крикнула она и снова захохотала.
Я обернулся и увидел, что дядя Бен тоже смеется. Его темные глаза сияли.
- Она ходит! Она ходит! - повторял он, мотая головой. Он по-дружески положил руку мумии на плечи.
Я вытаращился на них, разинув рот, сердце все еще колотилось.
- Это Джон, - сказал дядя Бен, наслаждаясь своей шуточкой. - Он тут в рекламе снимается. Каких-то новых клейких бинтов.
- Клейкие бинты "Птах", - провозгласил Джон. - Почувствуй себя фараоном!
Они с дядей Беном снова покатились со смеху. Затем дядя показал на съемочную группу, погружавшую свое оборудование в микроавтобус.
- На сегодня они все отсняли. Но Джон любезно согласился задержаться и помочь мне вас напугать.
Сари закатила глаза.
- Хорошая попытка, - сухо бросила она. - Тебе, папочка, придется придумать что-нибудь получше, чтобы напугать меня. - И тут же добавила: - Бедненький Гейб. Видел его лицо? Он так перепугался! Я думала, он со страху загорится!
Дядя Бен с Джоном рассмеялись.
- Эй, ничего подобного! - настаивал я, чувствуя, что заливаюсь краской.
Чья бы корова мычала! Когда мумия вышла из пирамиды, я своими глазами видел, как Сари ахнула и попятилась. Она испугалась не меньше моего!
- Я слышал, как ты кричала! - заявил я. Против моей воли голос прозвучал плаксиво.
- Это я чтобы помочь им напугать тебя, - нагло ответила Сари. Она перебросила свою длинную косу через плечо.
- Мне пора бежать, - сказал Джон, взглянув на часы. - Как вернусь в гостиницу, сразу плюхнусь в бассейн. Я могу продержаться под водой неделю! - Он помахал нам забинтованной рукой на прощание и побежал к микроавтобусу.
Ну почему я сразу не заметил часы у него на руке?
Я чувствовал себя дурак дураком.
- Ну все! - гневно крикнул я дяде. - В жизни больше не куплюсь ни на одну из твоих дебильных шуточек! Никогда!
Он усмехнулся и подмигнул:
- Поспорим?
- Что там с подарком Гейба? - напомнила Сари. - Что это?
Дядя Бен выудил из кармана какой-то предмет и поднял повыше. Кулон на шнурке. Отлитый будто из прозрачного оранжевого стекла. Он сиял на солнце.
Дядя Бен вручил кулон мне. Я покатал его в руке, дивясь его необыкновенной гладкости.
- Что это? - спросил я. - Что за стекло?
- Это не стекло, - отвечал он. - Это янтарь. - Он подошел ближе, чтобы полюбоваться им вместе со мной. - Подними его повыше и загляни внутрь.
Я сделал, как он сказал. И увидел внутри огромное черное насекомое.
- Там жук какой-то, - сказал я.
- Точно, жук, - согласился дядя Бен, щуря один глаз, чтобы разглядеть его получше. - Это древний жук, и называется он "скарабей". Он утонул в янтаре четыре тысячи лет назад. Как видишь, превосходно сохранился.
- Какая гадость, - прокомментировала Сари, скорчив рожу. Она хлопнула дядю Бена по спине. - Шикарный подарок, папа. Дохлый жук. Напомни, чтобы под Рождество я не отпускала тебя за подарками!
Дядя Бен засмеялся. Потом снова повернулся ко мне.
- Священный скарабей пользовался у древних египтян огромным почетом, - сказал он и, повертев кулон в пальцах, уронил его мне на ладонь. - Они верили, что скарабей дарует бессмертие.
Я изучал темный панцирь жука, шесть колючих ножек… все сохранилось идеально.
- Скарабей даровал бессмертие, - продолжал дядя. - Но укус скарабея означал мгновенную смерть.
- Жуть, - пробормотала Сари.
- Выглядит здорово, - сказал я. - Неужели ему и впрямь четыре тысячи лет?
Он кивнул.
- Надень его на шею, Гейб. Может, в нем еще сохранилось немного былого волшебства.
Я надел шнурок через голову и спрятал кулон под футболку. Янтарь приятно холодил разгоряченную кожу.
- Спасибо, дядя Бен, - сказал я. - Чудесный подарок.
Он вытер вспотевший лоб платком.
- Идемте в палатку и выпьем чего-нибудь холодного, - предложил он.
Мы прошли всего несколько шагов… и остановились, увидев странное выражение на лице Сари.
Она дрожала всем телом. Разинув рот, она показала пальцем на мою грудь.
- Сари, что такое? - воскликнул дядя Бен.
- С… скарабей, - заикаясь, проговорила она. - Он… сбежал! Я сама видела! - Она ткнула пальцем куда-то вниз. - Он там!
- Что? - Я отвернулся от нее и нагнулся, ища скарабея.
- Ой! - вскрикнул я, почувствовав, как что-то больно впилось в тыльную сторону моей ноги.
И понял, что скарабей укусил меня.
5
Я испуганно охнул, а в голове тут же пронеслись слова дяди Бена.
"Скарабей даровал бессмертие. Но укус скарабея означал мгновенную смерть".
Мгновенную смерть?
- Не-е-е-е-ет! - взвыл я и обернулся.
И увидел Сари, стоящую на коленях. Она ухмылялась. Рука ее была вытянута.
Я понял, что это она ущипнула меня за лодыжку.
С колотящимся сердцем я выхватил кулон из-за пазухи и вгляделся в прозрачный оранжевый камень. Скарабей неподвижно покоился внутри, как и было все четыре тысячи лет.
- А-а-а-а-а-а-а! - в бешенстве взревел я. Больше всего злился я на себя.
Неужели я так и буду попадаться на любую дурную шутку, какую дядя Бен и Сари вздумают со мною сыграть? Если так, это будет чертовски длинное лето.
Мне всегда нравилась моя кузина. Не считая тех случаев, когда она доставала меня с состязаниями или слишком уж задирала нос, мы с ней всегда прекрасно ладили.
Но теперь мне хотелось от души ей врезать. Или хотя бы сказать ей что-нибудь гадкое.
Однако ничего достаточно гадкого в голову не приходило.
- Это было свинство, Сари, - хмуро произнес я, убирая кулон под футболку.
- Да, это было… а впрочем, нет! - отвечала она, страшно довольная собой.
* * *
Той ночью я лежал на спине на своей узенькой койке, уставившись в низкую брезентовую крышу, и прислушался. Прислушивался к шелесту ветра о полог палатки, к тихому поскрипыванию колышков, к хлопанью парусины.
Не думаю, что мне когда-либо в жизни было так не по себе.
Повернув голову, я видел бледный свет луны, пробивающийся сквозь щель в пологе. Видел стебли сухой пустынной травы, пронизывавшие песок. Видел мокрые пятна от ночной росы, расплывающиеся на стене палатки над моей койкой.
"Мне ни за что не уснуть", - с горечью подумал я.
Я взбивал плоскую подушку раз, наверное, двадцать, пытаясь сделать ее хоть чуточку мягче. Одеяло из грубой шерсти царапало подбородок.
Мне и прежде случалось ночевать вдали от дома. Но всегда я спал в нормальной комнате или в гостиничном номере. А не посреди безжизненной песчаной пустыни в крошечной брезентовой палатке, трепещущей на ветру.
Мне не было страшно. Всего в нескольких футах от меня на противоположной стороне палатки храпел на своей койке мой дядя.
Только тревожно. Очень, очень тревожно.
Так тревожно, что в охватившем меня напряжении я мог расслышать негромкий шелест пальм снаружи. И тихое шуршание шин, когда вдали по шоссе проезжал автомобиль.
А еще я слышал гулкие удары собственного сердца, когда что-то зашевелилось у меня на груди.
Я был так напряжен, что сразу это почувствовал.
Всего лишь щекотка. Быстрое, едва заметное движение.
Этому было единственное объяснение. Скарабей шевелился в янтарном кулоне.
На сей раз - без шуток.
Никаких шуток. Он шевелился.
Сбросив одеяло, я нашарил в темноте кулон. Вытащил его на свет. И долго смотрел на жука внутри - черного узника оранжевой темницы.
- Ты двигался? - прошептал я ему. - Ты шевелил ногами?
Внезапно я почувствовал себя очень глупо. Зачем я шепчусь с четырехтысячелетним насекомым? С чего я вообще решил, что оно ожило?
Досадуя сам на себя, я заправил кулон обратно под ночную рубашку.
Я понятия не имел, сколь важным в скором времени станет для меня этот кулон.
Я понятия не имел, что он хранит в себе тайну, способную спасти мне жизнь. Или погубить меня.
6
Когда я проснулся, в палатке от жары было не продохнуть. Яркий солнечный свет лился через распахнутый полог. Щурясь от солнца, я протер глаза и потянулся. Дядя Бен уже ушел.
Моя спина ныла. Койка была такой жесткой!
Но я был слишком взбудоражен, чтобы беспокоиться о спине. Этим утром я отправлюсь в пирамиду, окажусь у входа в древнюю гробницу.
Я надел чистую футболку и вчерашние джинсы. Заправил кулон со скарабеем под футболку. Затем я осторожно вложил маленькую руку мумии в задний карман джинсов. С кулоном и рукой мумии я хорошо защищен, убеждал я себя. Уж в этой-то поездке точно ничего дурного не случится.
Я пару раз пробежался расческой по своей темной шевелюре, надел черную с желтым кепку с эмблемой "Мичиганских Росомах". После чего поспешил в палатку, что служила в лагере столовой - завтракать.
Над растущими вдалеке пальмами плыло раскаленное солнце. Желтые пески пустыни сияли в его лучах. Я вдохнул полной грудью свежий воздух…
Фу. Да тут рядом, похоже, верблюды, решил я. Воздух оказался не таким уж и свежим.
Дядю Бена и Сари я обнаружил в палатке-столовой, они сидели в конце длинного стола и завтракали. Дядя Бен был одет в свои обычные мешковатые брюки и белую спортивную рубаху с короткими рукавами и пятнами от кофе на груди. Сари стянула свои длинные темные волосы в хвост. На ней белые теннисные шорты были и ярко-красная майка.
Когда я вошел в палатку, они поприветствовали меня. Я налил себе стакан апельсинового сока и, за неимением хлопьев, взял себе миску каши из отрубей с изюмом.
На другом конце стола завтракали трое дядиных рабочих. Они оживленно обсуждали предстоящее дело.
- Мы сможем войти уже сегодня, - услышал я слова одного из них.
- Чтобы сломать печать на двери гробницы, может понадобиться несколько дней, - возразила молодая женщина.
Я сел рядом с Сари.
- Расскажи мне все о гробнице, - попросил я дядю Бена. - Чья это гробница? Что в ней?
Он хохотнул:
- Давай я хоть пожелаю тебе доброго утра, прежде чем начать лекцию.
Сари нависла над моей миской.
- Ага, посмотри… - сказала она, показав пальцем на мою кашу. - У меня в каше больше изюмин, чем у тебя!
Говорю же, она и завтрак может превратить в состязание.
- Ничего, у меня зато больше мякоти в соке, - ответил я.
Это я так сказал, шутки ради, но она принялась изучать свой стакан с соком, дабы удостовериться.
Дядя Бен вытер рот бумажной салфеткой. И сделал большой глоток черного кофе.
- Если я не ошибаюсь, - начал он, - гробница, которую мы открыли, принадлежала царевичу. А именно - двоюродному брату фараона Тутанхамона.
- Это который "Кинг Тут", - перебила его Сари, обращаясь ко мне.
- Я в курсе! - резко ответил я.
- Гробница Тутанхамона была открыта в 1922 году, - продолжал дядя Бен. - Погребальная камера оказалась заполнена большей частью сокровищ Тутанхамона. Это стало величайшим археологическим открытием двадцатого века. - На его лице появилась улыбка. - До недавнего времени.
- Ты думаешь, что нашел нечто более потрясающее? - спросил я. К каше я даже не притронулся. Слишком увлекла меня дядина история.
Он пожал плечами.
- Невозможно узнать, что находится за дверью гробницы, покуда ее не вскроешь, Гейб. Но я держу пальцы скрещенными. Я верю, что мы нашли гробницу царевича Хор-Ра. Как я уже сказал, он приходился фараону двоюродным братом. И поговаривали, будто богатством он не уступал своему царственному родственнику.
- И ты считаешь, что все короны, украшения и сокровища царевича Хор-Ра погребены вместе с ним? - спросила Сари.
Дядя Бен одним глотком допил кофе и отодвинул кружку через стол.
- Как знать? - ответил он. - Там могут храниться невиданные богатства. А может не оказаться ничего. Всего лишь пустая комната.
- Как она может быть пустой? - возмутился я. - Как могут быть в пирамидах пустые гробницы?!
- Разорители гробниц, - хмурясь, ответил дядя. - Не забывай, царевич Хор-Ра был погребен примерно за 1300 лет до нашей эры. На протяжении многих столетий воры врывались в гробницы и успели разграбить немало погребальных камер.
Он встал и вздохнул.
- Может статься, мы ухлопали столько месяцев на раскопки чтобы обнаружить в итоге пустую комнату.
- Как бы не так! - вскричал я. - Бьюсь об заклад, мы найдем там мумию царевича. И сокровищ на миллионы долларов!
Дядя Бен улыбнулся мне.
- Довольно болтовни, - сказал он. - Доедайте свой завтрак - и за дело.
Мы с Сари вышли из палатки вслед за дядей Беном.
Он помахал рукой двум молодым мужчинам, которые вышли из палатки с техникой, неся необходимое оборудование. И поспешил к ним.
Мы с Сари отстали. Она повернулась ко мне, и лицо ее было серьезным.
- Слушай, Гейб, - тихо сказала она, - ты прости, что я была такой врединой.
- Ты? Врединой? - язвительно ответил я.
Она даже не усмехнулась.
- Я переживаю, - призналась она. - За папу.
Я взглянул на дядю Бена. Тот как ни в чем не бывало беседовал со своим работником, похлопывал по спине. В общем, был, как обычно, весел и бодр.
- Чего ты переживаешь? - спросил я. - Твой отец на седьмом небе от счастья.
- Вот это меня и тревожит, - прошептала Сари. - Он так счастлив, так волнуется! Он действительно думает, что совершит открытие, которое его прославит.
- Ну и что? - спросил я.
- А то, что вдруг там и впрямь окажется пустая комната? - ответила Сари, не сводя темных глаз с отца. - Что если разорители гробниц давно обчистили это место? Что если это и не царевича вовсе гробница? Что если папа взломает печать, отопрет дверь - а там только пыль да змеи?
Она вздохнула.
- Это разобьет ему сердце. Вдребезги. У него, Гейб, такие надежды! Не знаю, сможет ли он оправиться от такого удара.
- К чему такие мысли? - ответил я. - Что если…
Я умолк, потому что дядя Бен поспешил к нам.
- Идемте в гробницу, - взволнованно проговорил он. - Рабочие считают, что мы вплотную приблизились ко входу в погребальную камеру.
Положив руки нам на плечи, он повел нас к пирамиде.
Как только мы вошли в отбрасываемую пирамидой тень, воздух сделался прохладнее. В поле зрения возник низкий проход, прорытый в нижней части задней стены. Ширины его хватало лишь на то, чтобы протискиваться внутрь по одному. Вглядываясь в узкое отверстие, я обнаружил, что туннель за ним круто уходит вниз.
"Только бы не упасть", - подумал я, чувствуя, как от страха кишки завязались в узел. Я представил, как падаю и падаю в бездонную черную дыру.
Впрочем, по большому счету я боялся грохнуться перед Сари. Я знал, что она никогда не даст мне об этом забыть.
Дядя Бен вручил нам по ярко-желтой каске. В каждую был вмонтирован фонарик, как у шахтеров.
- Держитесь вместе, - напутствовал он. - Я не забыл прошлых каникул. Вы двое разбрелись и втянули нас в передрягу.
- Н-не станем, - запинаясь, проговорил я. Я старался не подавать виду, что нервничаю, но ничего поделать с этим не мог.
Я взглянул на Сари. Она поправляла шлем. И выглядела такой же спокойной и уверенной в себе, как и всегда.
- Я пойду вперед, - сказал дядя Бен, затягивая ремешок каски под подбородком. Он повернулся и начал спускаться в дыру.
Но пронзительный крик, донесшийся откуда-то сзади, заставил нас всех остановиться и обернуться.
- Стойте! Пожалуйста, остановитесь! Не входите туда!
7
К нам бежала по песку молодая женщина. Ее длинные темные волосы развевались на бегу. В одной руке она держала коричневый чемоданчик. На шее болтался фотоаппарат.
Она остановилась перед нами и улыбнулась дяде Бену.
- Доктор Хассад? - спросила она, задыхаясь.
Дядя кивнул.
- Да? - Он подождал, когда она переведет дух.
"Ничего себе! Какая красавица", - подумал я. Как я уже говорил, волосы у нее были длинные, темные, гладкие и блестящие. На лоб спадала густая челка. А под челкой - самые прекрасные зеленые глаза, какие мне когда-либо доводилось видеть.
Одета она была во все белое. Белый пиджачок, белая блузка, белые брючки. Невысокая - всего на дюйм или два выше, чем Сари.
"Она, должно быть, кинозвезда, - сказал я себе. - Но до чего хороша!"
Она поставила чемоданчик на песок и пригладила волосы.
- Извините, что так кричала, доктор Хассад, - сказала она. - Просто мне необходимо было с вами поговорить. Я не хотела, чтобы вы скрылись в пирамиде.
Дядя Бен разглядывал ее, хмуря брови.
- Как вам удалось миновать охрану? - спросил он, сняв каску.
- Я показала им журналистское удостоверение, - ответила она. - Я репортер каирской газеты "Солнце". Меня зовут Нила Рахмад. Я надеялась…
- Нила? - перебил ее дядя Бен. - Какое чудесное имя!
Она улыбнулась:
- Да. Моя мама назвала меня в честь Нила, Реки Жизни.
- Что ж, имя у вас, конечно, прекрасное, - сказал дядя Бен. Его глаза сверкнули. - Но я не готов позволить каким-либо репортерам освещать нашу деятельность.
Нила нахмурилась и закусила губу.
- Несколько дней назад я разговаривала с доктором Филдингом, - сказала она.
Глаза дяди широко раскрылись от удивления.
- Вот как?
- Доктор Филдинг дал мне разрешение написать о вашем открытии, - настаивала Нила, не сводя с моего дяди глаз.
- Да ведь мы ничего еще не открыли! - сердито сказал дядя Бен. - Там, может, и открывать-то нечего.
- А доктор Филдинг говорил мне совсем другое, - ответила Нила. - Он был совершенно уверен, что вы на пороге открытия, которое потрясет мир.
Дядя Бен засмеялся:
- Иногда мой коллега на радостях становится излишне болтлив.
Глаза Нилы смотрели на моего дядю с мольбой.
- Можно мне с вами в пирамиду? - Она взглянула на нас с Сари. - Я же вижу, у вас есть посетители.
- Моя дочь Сари и племянник Гейб, - ответил дядя Бен.
- Ну, можно с вами и мне? - взмолилась Нила. - Обещаю, я ни словечка не напишу без вашего одобрения.
Дядя Бен задумчиво потер подбородок. Он снова надел каску.
- И никаких фотографий, - буркнул он.
- Так я могу пойти? - взволнованно спросила Нила.
Дядя Бен кивнул.
- Только в качестве зрителя. - Он старался вести себя сурово. Но я-то видел, что она очаровала его.
Нила одарила его трогательной улыбкой:
- Спасибо вам, доктор Хассад!
Он полез в тележку с амуницией и вручил журналистке желтую каску.