- Когда я приехал, Эйб хотел отрезать Стью пальцы, один за другим.
- Господи… - пробормотала женщина-полицейский.
- Как вы поступили, шериф?
Долговязый парень пожал плечами.
- Ничего особенного не придумал. Если честно, я не знал, что делать. Просто стал говорить. Подошел поближе, но не вплотную - бывал с ним на охоте и знал: стрелок он что надо. Присел на корточки за лоханью с кормом и начал. Видел Эйба в сарае не дальше пятидесяти футов. Он держал нож и сына.
- Сколько времени вы с ним говорили?
- Долго.
- Долго - это как?
- Что-то около восемнадцати - двадцати часов. Оба охрипли от крика, и я сказал ребятам, чтобы принесли пару этих самых мобильных телефонов. - Шериф рассмеялся. - Мне, прежде чем пользоваться, еще пришлось прочитать инструкцию. Понимаете, я не хотел подгонять к сараю патрульный автомобиль и говорить по радио или через мегафон. Решил: чем меньше он будет видеть копов, тем лучше.
- И оставались с ним все это время?
- Конечно. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Пару раз отходил, ну, понимаете, по естественной нужде. И еще раз - выпить чашечку кофе. И при этом ужасно боялся.
- Чем кончилось дело?
Шериф снова пожал плечами.
- Он вышел. Сдался.
- А сыновья? - поинтересовался Поттер.
- С ними все обошлось. Если, конечно, не считать, что на их глазах зарезали мать. Но с этим мы уж ничего не могли поделать.
- Позвольте, шериф, задать вам один вопрос. Вам не приходило в голову предложить себя вместо мальчиков?
- Нет. Ничего подобного, - смутился Стиллуэл.
- Почему?
- Мне казалось, что это только усилит его внимание к малышам. А я хотел, чтобы он забыл о них и думал только о нас двоих.
- И застрелить его вы не пытались. Разве он не представлял собой хорошую мишень?
- Думал об этом сто раз. Но мне казалось, что это самое последнее дело - не хотелось, чтобы кто-то пострадал: я, он, мальчики…
- Верный ответ, шериф. Вы будете моим помощником по оцеплению. Согласны?
- Хорошо, сэр. Сделаю все, что смогу. И буду гордиться, если сумею помочь.
Поттер посмотрел на недовольных офицеров полиции.
- Вы и ваши люди будете подчиняться шерифу.
- Постойте, сэр, - начал Бадд, толком не зная, как продолжить. - Шериф отличный парень. Мы друзья и все такое. Вместе ходим на охоту. Но… это технический вопрос. Понимаете, он выбран от города, работает от муниципалитета, а мы - полиция штата. Нельзя ставить нас под его начало. Требуется чья-то санкция или нечто подобное.
- Я даю такую санкцию, - ответил Поттер. - Считайте, что шериф Стиллуэл служит на федеральном уровне. Назначен мною.
Лебоу недоуменно посмотрел на коллегу, но Поттер только пожал плечами. Ни один из них понятия не имел о какой-либо процедуре, которая позволяла бы производить представителей местных правоохранительных органов в ранг федеральных агентов.
Теперь улыбался только Питер Хендерсон. Поттер повернулся к нему.
- Кстати, Пит, вас это тоже касается. Все агенты, не занятые в сборе информации, мероприятиях судебной экспертизы, не связанные с группой спасения, подчиняются шерифу Стиллуэлу.
Хендерсон кивнул.
- Можно переговорить с вами, Арт?
- У нас мало времени.
- Всего минуту.
Поттер, зная, какой разговор предстоит, и понимая, что он не должен произойти на глазах у остальных начальников, кивнул:
- Хорошо, отойдем. Что скажете?
В тени фургона Хендерсон прошептал:
- Прошу прощения, Артур. Мне известна ваша репутация, но я не отдам своих людей под командование деревенщины.
- Моя репутация, Пит, ни при чем. Важно то, что я обладаю властью.
Хендерсон снова рассудительно кивнул. Его безукоризненно накрахмаленная рубашка и серый костюм открыли бы ему вход в любой ресторан на милю в округе Капитолийского холма.
- Артур, я должен играть в этом деле более активную роль. Ведь я знаю этого Хэнди.
- Откуда? - удивился Поттер.
- Мои агенты присутствовали при его аресте в ссудо-сберегательном банке. Я допрашивал его после задержания. Помогал Генеральному прокурору собирать доказательства по делу. Мои люди занимались экспертизой, и благодаря этому удалось упрятать его за решетку.
Хэнди взяли на месте преступления, свидетели дали показания, поэтому экспертиза была формальностью. В самолете Поттер читал протокол допроса, который, судя по всему, вел сам Хендерсон. Арестованный на все вопросы отвечал одно: "Да пошел ты…"
- Все, что вы нам о нем расскажете, будет очень ценно, - проговорил Поттер. - Но у вас нет опыта, который нужен для изоляции преступников.
- А у Стиллуэла есть?
- У него подходящий для этого характер. И рассудительность. Он отнюдь не ковбой.
"И не бюрократ, - подумал Портер, - что так же плохо, если не хуже".
Хендерсон потупился и проворчал:
- Черт бы все побрал, Поттер! Я торчу в этой дыре неизвестно сколько времени. Здесь ничего не происходит, кроме мелкого воровства и краж диктофонов с авиабазы. Да еще индейцы, будь они неладны, писают в ракетные шахты "минитменов". Я хочу заняться делом.
- У вас нет опыта действий во время кризисов с заложниками, Пит. По дороге сюда я читал ваше досье.
- У меня гораздо больше опыта работы в правоохранительных органах, чем у этого Гомера Пайла, которому вы отдали предпочтение. Господи, да у меня же диплом юриста Джорджтаунского университета!
- Назначаю вас отвечать за тыл. Будете координировать все, что касается медицины, связи с прессой, обеспечения родственников заложников, боевой группы и группы спасения заложников, когда она прибудет сюда.
Хендерсон молчал и смотрел на коллегу из ФБР, лишь несколькими годами старше его, сначала с немым изумлением, затем с презрением. Овладев собой, он холодно улыбнулся.
- Черт вас возьми, Поттер! Мне известно о вас и другое. Вы ведь показушник. Работаете на публику.
- Тыл - очень важный аспект, - продолжил Поттер, словно не слыша его. - На этом месте вы будете особенно полезны.
- Святоша вы наш… А ведь лицемерите, не можете без лучей славы. Боитесь, как бы кто-нибудь не оказался ярче и не сыграл лучше вас перед камерой?
- Вы прекрасно знаете, что я руководствуюсь другими мотивами.
- Знаю? Ничего я не знаю, кроме того, что вы по высочайшему благословению ворвались в этот город и отставили нас от дела, приказав заваривать вам кофе. А после перестрелки, в которой могут погибнуть дюжина полицейских и заложников, соберете пресс-конференцию, все лавры присвоите себе, а во всех просчетах обвините нас. Потом слиняете. А кому расхлебывать здешнее дерьмо? Мне!
- Если вам больше нечего сказать…
Хендерсон застегнул пиджак.
- Не беспокойтесь, найдется. - Он пошел прочь, игнорируя рекомендацию Поттера не становиться мишенью для стрелков из здания бойни.
11:31
Войдя в фургон, Артур Поттер почувствовал, как настороженно следят за ним глаза собравшихся, и подумал, уж не подслушивали ли люди его разговор с Хендерсоном.
- Ну вот, - начал он, - переходим к правилам операции.
Он вынул из кармана факс. Во время полета из Гленвью Поттер проговорил по конференц-связи с директором ФБР, его заместителем по уголовному розыску и Фрэнком Данжело, командиром группы ФБР по спасению заложников, и записал правила операции в Вороньей Гряде. Этот процесс занял большую часть полета, и его результатом стал документ на двух страничках в один интервал, который предусматривал любую вероятность и давал Поттеру конкретные указания, как действовать в сложившейся ситуации. Текст был составлен с большой осмотрительностью. Бюро по контролю за соблюдением законов об алкогольных напитках, табачных изделиях, огнестрельном оружии и взрывчатых веществах, а также ФБР учли критику своих действий во время кризиса с сектой Д. Кореша "Ветвь Давидова" в Уэйко и порицания за операцию девяносто второго года с Рэндэлом Уивером, когда ее правила были прописаны настолько широко, что снайперы решили, будто имеют право стрелять в любого совершеннолетнего с оружием, если он окажется хорошей мишенью. В результате стрелок ФБР убил по ошибке жену Уивера.
Начиная свою речь, Поттер смотрел в основном на шерифа Стиллуэла.
- Ваша задача - изолировать преступников. Это боевая функция, но совершенно пассивная. Мы не собираемся предпринимать какую бы то ни было попытку захвата.
- Есть, сэр.
- Вы будете держать преступников внутри того периметра, который я вам укажу. Это может быть сама бойня или линия в ста ярдах от здания. Где бы ни проходила граница, они не должны пересечь ее живыми. Если это случится - не важно, будут с ними заложники или нет, - вашим людям дается зеленый свет. Вы понимаете, что это значит?
- Они получают разрешение стрелять.
- Правильно. И стреляют на поражение. Не пытаются ранить или только напугать. Не делают предупредительных выстрелов. Либо убивают, либо не открывают огня.
- Есть, сэр.
- Никакой стрельбы в окна и двери без приказа одного из членов группы чрезвычайного реагирования, даже если вы увидите, что заложнику угрожает опасность.
Поттер заметил, что при этих словах у Бадда потемнело лицо.
- Ясно, - ответил Стиллуэл.
Другие командиры нехотя кивнули.
- Если обстреляют вас, вы занимаете укрытие и ждете разрешения на ответный огонь. Но если вам или другому полицейскому угрожает опасное для жизни насилие, вы вправе, защищая себя или другого человека, ответить таким же насилием. Однако лишь в том случае, если действительно уверены, что имеет место реально существующая опасность.
- Реально существующая опасность, - насмешливо повторил один из полицейских.
"Они воображают, что пришли пострелять, как на охоте", - подумал Поттер и, взглянув на часы на компьютере Лебоу, сказал:
- Примерно через пять минут мы установим с ними контакт. Я объявлю преступникам о периметре и дам вам, шериф, знать, что они предупреждены. И с этого момента вы будете держать их внутри, как я объяснил.
- Есть, сэр, - спокойно ответил Стиллуэл и пригладил пятерней копну волос, отчего те встали дыбом.
- На данный момент зона поражения будет соответствовать любому месту вне здания. После того как кто-нибудь из них появится, чтобы взять телефон, следующий выход возможен только под белым флагом.
Шериф кивнул. Поттер продолжил инструктаж:
- Генри будет снабжать вас важной для проведения операции информацией. О типах оружия, местонахождении преступников и заложников, путях их предполагаемых отходов и так далее. И никаких контактов между вами и бандитами. Не прислушивайтесь к тому, о чем я говорю с Хэнди.
- Понятно. А почему?
- Потому что я намерен установить с ним взаимопонимание и постараюсь быть убедительным. Вы не должны проникнуться к нему сочувствием, поскольку в следующий момент можете получить разрешение на стрельбу.
- Ясно.
- И без неожиданностей. Капитан Бадд уже объявил о том, чтобы все разрядили патронники. Так? И снайперы в том числе.
Бадд кивнул и недовольно поджал губы. Поттер понял, что злится, и подумал: до того как все закончится, он еще не раз выйдет из себя.
- У моих людей, - сухо заметил один из полицейских, - пальцы на спусковых крючках не зудят.
- Сейчас не зудят, а потом начнут. Через десять часов станете коситься на собственную тень. И вот еще что, Дин: возможно, заметив в здании вспышки отражения света, вы решите, что это оптические прицелы, а это просто зеркала. Те, кто отбывал срок, научились этой уловке в тюрьме. Так что скажите людям, чтобы не паниковали.
- Есть, сэр, - ответил медленно, как всегда, шериф.
- Несколько слов в заключение. - Поттер обвел глазами собравшихся. - Как правило, легче договориться с теми, у кого есть криминальное прошлое. Они не то что террористы - не ставят перед собой цели кого-то убить. У них одно намерение - скрыться. И если дать им достаточно времени, они начинают понимать, что заложники - большая обуза. А мертвые заложники - это одни неприятности. Но психология момента такова, что в данное время они здраво не рассуждают. Возбуждены выбросом адреналина. Напуганы и сбиты с толку.
Необходимо разрядить ситуацию - убедить Хэнди, что он останется в живых, если будет вести себя разумно. Время работает на нас. Мы не устанавливаем временных лимитов. Пусть все длится столько, сколько мы способны выдержать. А затем еще. И еще. Когда сюда прибудет группа спасения заложников, мы подготовимся к боевому решению вопроса, но это наш крайний выход. И пока Хэнди соглашается на переговоры с нами, попытки захвата не будет. Мы называем такой подход к освобождению заложников "тянуть жилы из свиньи". - Поттер улыбнулся шерифу Стиллуэлу. - Суть игры в проволочках. Преступники изматываются, им все надоедает, они сближаются с заложниками.
- Стокгольмский синдром, - заметил кто-то из полицейских.
- Именно.
- Что это такое? - спросил другой.
Поттер кивнул Лебоу.
- Психологический процесс, в результате которого возникает симпатия между жертвой и агрессором, - начал объяснять тот. - Термин возник примерно двадцать лет назад после ограбления банка в Стокгольме. Преступник вынудил четырех служащих банка спуститься в хранилище. Позже к нему присоединился его сокамерник. Они провели вместе с захваченными служащими банка больше пяти дней, а когда наконец сдались, оказалось, что некоторые заложники испытывают к ним симпатию и считают, будто зло не они, а полиция. Бандиты, в свою очередь, тоже привязались к заложникам и не помышляли причинить им вред.
- Пора браться за дело, - объявил Поттер. - Шериф, приступайте к мероприятиям по изоляции. А я установлю первый контакт с преступниками.
Дин Стиллуэл смущенно обратился к полицейским:
- Ребята, может, выйдем и там распределим ваших людей вокруг здания? Если не возражаете. Ну как?
- Бекон. - Это был единственный ответ, но прозвучал он очень тихо, и Поттер надеялся, что шериф не услышал.
Вода лилась сверху, как из душа, серебряные потоки падали из дыр в высоком потолке - наверное, просачивались из луж на крыше, оставшихся после дождей.
Капли стекали по ржавым крюкам для мяса, резиновой ленте конвейера и разобранным механизмам снаружи зала забоя, где сидела Мелани Черрол и присматривала за девочками. К ней жались семилетние близняшки Анна и Сузи. Беверли Клемпер откидывала длинные светлые волосы с лица, еще по-детски пухлого, хотя ей было уже четырнадцать, и судорожно втягивала воздух. Остальные собрались в дальнем конце зала забоя. Десятилетняя Эмили Стоддард яростно терла ржавое пятно на белых колготках, и слезы катились по ее щекам.
Мелани посмотрела на миссис Харстрон и Сьюзан Филлипс - они сидели рядом, вжавшись в пол, и переговаривались отрывистыми знаками. Обрамленное жесткими волосами бледное лицо девочки пылало яростью. И Мелани внезапно поняла, что у нее темные глаза настоящего бойца. Они говорили об ученицах.
- Боюсь, как бы они не ударились в панику, - предостерегла Сьюзан учительницу. - Надо держать их вместе. Не дай Бог, кто-нибудь побежит, эти гады ведь застрелят.
- Надо бежать! - заявила с отвагой восьмилетнего ребенка Киэл Стоун. - Нас больше, чем их. Мы вырвемся.
Сьюзан и миссис Харстрон не обратили на нее внимания, и в серых глазах девочки вспыхнула злость.
А Мелани мучила мысль: "Я не знаю, что делать, не знаю".
Мужчины не обращали на них внимания. Она встала и подошла к двери. Бандиты вытаскивали из полотняных мешков одежду. Брут стянул с себя майку и, покосившись на нее, встал под струю воды. Ощутив, как вода стекает по его телу, поднял лицо к потолку и закрыл глаза. Мелани видела, какое у него жилистое безволосое тело с десятком багровых шрамов. Другие двое с сомнением посмотрели на него и продолжили переодеваться. Когда они сняли робы, Мелани прочитала на майках имена. Горностай оказался С. Уилкоксом, а Медведь - Р. Боннером. Но, глядя на жирное тело Медведя и худощавое - Горностая, она продолжала думать о них как о животных, названия которых безотчетно пришли ей на ум.
Вглядевшись в застывшее выражение веселой злобы на лице того, кто, подобно Христу, стоял, раскинув руки, под струями воды, поняла, что имя Брут подходит ему гораздо больше, чем Л. Хэнди.
Он вышел из-под воды, обтерся старой майкой и надел другую, темно-зеленую, фланелевую. Достал пистолет из бочки для нефтепродуктов, посмотрел с любопытством на пленниц и присоединился к товарищам. Они стали осторожно выглядывать из передних окон.
"Этого не может быть, - твердила себе Мелани. - Невозможно". Ее ждали. Родители. Дэнни завтра предстоит операция. После каждой из полудюжины операций, которые брату делали в прошлом году, она приходила к нему в послеоперационную палату. У Мелани возникло бредовое желание попросить бандитов отпустить их. Она не могла огорчить брата.
Еще было ее выступление в Топике.
И другие планы.
Попросить его. Вот сейчас. Умолять отпустить малышей. Хотя бы близняшек. Или Киэл и Шэннон. Эмили.
Беверли, которую мучила астма.
"Иди, сделай это".
Мелани поднялась, затем оглянулась. Все пленницы в зале забоя смотрели на нее. Сьюзан, несколько мгновений не сводившая с нее глаз, показала знаком, чтобы она вернулась. Мелани послушалась.
- Не волнуйтесь, - показала Сьюзан девочкам и притянула к себе каштановые головки хрупких близняшек. Улыбнулась. - Они скоро уйдут. И отпустят нас. Опоздаем в Топику, вот и все. Что вы хотите делать после того, как выступит Мелани? Рассказывайте!
"Она с ума сошла, - подумала Мелани. - Какая там Топика?" А потом догадалась, что Сьюзан делала это, чтобы успокоить остальных, и была права. Какое имеет значение, что происходит на самом деле? Только бы не паниковала малышня и не давала поводов мужчинам приближаться. Мелани с ужасом вспомнила, как Медведь стиснул груди Сьюзан и как прижимал Шэннон к своему жирному телу.
Но никто не поддержал игру, пока Мелани не предложила:
- Пойдем куда-нибудь пообедать?
- Сейчас бы сыграть в аркаду! - встрепенулась Шэннон. - В "Смертельную битву"!
- А я хочу в настоящий ресторан. - Киэл выпрямилась. - Съела бы среднепрожаренный бифштекс с картошкой и пирог.
- Целый пирог? - Сьюзан изобразила насмешливое удивление.
Борясь с желанием расплакаться, Мелани вздохнула и наконец сделала слабый жест.
- Да, по целому пирогу для каждой!
Девочки посмотрели на нее, но тут же снова перевели взгляды на Сьюзан.
- Животы разболятся, - нарочито нахмурилась миссис Харстрон.