- Я пока приготовлю видеомагнитофон, - сказал Николай Константинович. Он взял видеокассету и подошел с ней к тумбочке, мирно стоящей в углу комнаты.
На тумбочке гордо красовался финский телевизор "Нокиа", а сверху - видеомагнитофон той же фирмы. Видеомагнитофон уже был включён. Его индикатор ярко светился зелёными значками, показывая время. Здесь же, на индикаторе, горел маленький значок, обозначающий, что в видеомагнитофон заложена программа, которая в нужное время будет включать аппарат на запись тех передач, которые Николай Константинович хочет, но, ввиду недостатка времени, не может посмотреть. Он их посмотрит потом, когда будет время.
Николай Константинович включил телевизор. Экран засветился и стал показывать рекламу стирального порошка.
- Когда ни включишь - реклама! Причем, одна и та же... А в пищу ваш порошок годится?! - иронично спросил он у расплывшейся в улыбке тётки с пачкой "Ариэля" в руках. Но тётка на это ничего не ответила, а предпочла исчезнуть с экрана, уступив место рекламе подгузников. - То-то же! - произнес он торжествующе и переключил телевизор на видеоканал.
Он нажал одну из кнопок на панели видеомагнитофона и из его недр, приподняв гладкую, чёрную створку, медленно выползла кассета. Он положил её сверху на корпус видеомагнитофона, а в щель втолкнул ту, что держал в руке. Кассета не спеша вползла внутрь.
Николай Константинович нажал воспроизведение, отошел от телевизора и присел на диван, рядом со своим новым приятелем. Журналист уже собрал папки и стал с неподражаемым интересом смотреть на экран.
По экрану пробежала череда ярких полосатых помех и появилась первая картинка.
Журналист увидел на экране большой, ярко освещённый спортзал. Всю его поверхность устилали большие светло-зелёные маты. В центре, стоял взрослый, темноволосый мужчина, на вид сорока лет. Он был в белом костюме, что-то вроде кимоно для каратистов, и в длинных черных штанах, больше похожих на юбку. На ногах - сандалии.
Камера показала детей: шесть девочек и четыре мальчика. Они сидели в ряд, возле стены. Одеты так же как их наставник. Но ни у кого из ребят не было таких же черных штанов-юбки, а только обычные белые штаны.
Они без напряжения сидели на согнутых, раздвинутых коленях, сохраняя прямую осанку. Их положение объединяло такие состояния тела, как движение и покой.
- Это что? Занятия айкидо? - спросил догадливый журналист.
- Да... Кстати эта съемка недавняя. Не больше года назад.
Дети на экране сидели спокойно, не разговаривали. Казалось, в чертах их лиц застыло время.
- Ника и Гена! - сказал наставник громко. Дети легко поднялись на ноги, вышли в центр зала и встали друг напротив друга.
- Рэй! - воскликнул наставник и дети поприветствовали друг друга легким поклоном, а затем приняли основную стойку.
Наставник стал громко давать команды на японском языке. Ребята демонстрировали соответствующие приемы. С затаенным дыханием, журналист наблюдал головокружительную технику самообороны, которую показывали дети, демонстрируя основной принцип айкидо - вывести нападающего противника из равновесия и обратить его силу против себя же.
Их молниеносные, отточенные движения с неподражаемым качеством иллюстрировали обворожительную красоту и изящество айкидо - этого очень необычного, но тем не менее эффективного средства защиты от любого, в том числе вооруженного противника. В действиях ребят совмещались высокая эффективность самообороны и отсутствие жестоких приемов, свойственных другим единоборствам. Золотое правило айкидо - убереги себя от ударов и удержи противника от их нанесения - с успехом демонстрировалось на экране.
- На основе видеоматериала на этой кассете был смонтирован небольшой фильм, - рассказывал Николай Константинович. - После озвучивания сопроводительным текстом, его отправили президенту как видеоприложение вместе с основным докладом.... Далее, вы увидите занятия по стрельбе, карате, самбо, вождение автомобилей, занятия в учебных классах и даже кадры, снятые скрытой камерой. Вы увидите, как они работают, выполняют порученные им задания. Видите, уже стреляют.
Вместо занятий айкидо, экран стал показывать стрелковый тир.
- Бах! Бах! - доносились из динамика режущие слух звуки выстрелов.
Хладнокровным взглядом мальчик смотрел сквозь мушку на цель. Его прямая, обросшая напряженными мышцами сильная рука крепко сжимала боевой пистолет. При каждом выстреле пистолет слегка вздрагивал. Но только слегка. Мальчик, казалось, не чувствовал отдачи.
Он уверенно вёл огонь. Глаза даже не моргали от резких, громких хлопков. Наконец, выстрелы смолкли. Экран крупным планом показал мишень. Журналист не мог не изумиться при виде чёрного, помеченного цифрами круга с большой, зияющей дыркой в центре. Как будто мышь прогрызла бумагу в части круга, соответствующей десяти и девяти очкам. Десять очков - самый большой результат для такой мишени.
- Сколько метров до мишени? - спросил журналист.
- Двадцать пять.
- Да, совсем недурно для такого мальчика. Отличная стрельба.
Далее, на кассете были записаны занятия карате и самбо. И здесь ребята не преминули показать замечательную технику и мастерство защиты и нападения.
- Да, драться они умеют, - согласился журналист, наблюдая за экраном.
- Знание большого количества приемов из различных боевых искусств позволяет им одержать победу практически над любым противником, - рассказывал Николай Константинович. - Они комбинируют приемы. Для защиты, в основном, используют айкидо и самбо, для нападения - резкие и жестокие удары каратэ. В крайнем случае, если противник сильнее и шансов одержать победу над ним мало, они, естественно, не корчат из себя героев, а предпочитают ретироваться или, проще говоря, убежать. Благо, в умении быстро смыться и надежно спрятаться им нет равных.
- Мда-а, - многозначительно протянул журналист.
Вдоволь нахваставшись умением ребят драться, экран перешел на другую тему. Но не суждено было досмотреть кассету. Внезапно произошло то, чего следовало ожидать, но чего никто не ожидал.
Жалобно скрипнув, хлопнула входная дверь в квартиру. Николай Константинович мигом побледнел.
- Это ещё кто? Я же один живу... - пробормотал он невнятно.
В прихожей мелькнула чья-то тень. В комнату уверенно, как к себе домой, вошла невысокая девочка, на вид двенадцати лет. Не останавливаясь, она спокойно направилась к сидящим на диване.
Одета в мягкую коричневую кожанку со змейкой, джинсовые брюки светло-голубого цвета. На ногах - яркие кроссовки. Из-под расстёгнутой куртки выглядывает неровная, белоснежная полоса сморщившейся складками футболки без рисунка. За её необычно мускулистой для ребенка шеей лихо свисают аккуратно уложенные хвостиком волосы, чуть касающиеся плеч. Глаза надежно закрыты черными защитными очками с большими, отражающими как зеркало пластиковыми стеклами. На руках - гладкие, плотно облегающие кисть черные перчатки.
Всё произошло быстро и неожиданно. Николай Константинович не успел ничего понять, как девочка оказалась прямо у него перед носом с протянутой к его лицу левой рукой. Ему в лицо ударила струя из газового баллончика, сжатого в кулаке её руки. Свет померк перед его глазами и седовласый мужчина беспомощно слег на бок, теряя сознание.
Рука с баллончиком рванулась к лицу журналиста, сидевшего справа. Но, увидев горький опыт своего собеседника, он успел зажать себе нос и рот левой рукой, чтобы не пустить газ в дыхательные пути.
Растопырив пальцы, журналист потянулся вперед правой рукой в отчаянной попытке поймать руку с баллончиком, но она легко увернулась. Молниеносным броском свободной правой руки девочка ловко перехватила тянущуюся к ней руку. И хотя её детская рука была меньше, журналист со смешанным чувством ужаса и удивления почувствовал, что пальцы на его руке оказались словно в железных тисках, из которых не вырвешься.
Но он не успел почувствовать это в полной мере. Девочка резко
рванула его руку на себя, заламывая пальцы назад. Откуда в ней столько силы?! Взвыв от резкой боли, журналист послушно сполз с дивана и упал на колени. Девочка безжалостно заламывала пальцы, склоняя назад стоящего на коленях взрослого мужчину. Он оказался в крайне неудобном положении. С приглушенным стоном превозмогая дикую боль в пальцах, он продолжал крепко зажимать левой рукой нос и рот, осознавая, что, в противном случае, моментально получит причитающуюся ему порцию газа. Но девочка не собиралась ждать и решила применить ещё более жестокий аргумент.
Журналист и моргнуть не успел, как его шея оказалась крепко зажата между углом дивана и жесткой подошвой кроссовка. Девочка слегка нажала ногой. В отчаянной попытке спастись от удушения он оторвал от лица руку и цепко схватил девочку за ногу. Попытался оторвать её от шеи. Девочка поддалась и освободила сдавленную шею. Дыхательные пути оказались свободными и журналист судорожно вдохнул воздух. Девочка тут же выпустила ему в лицо струю газа из баллончика.
Последним, что журналист увидел сквозь исчезающее в холодном тумане сознание, был ледяной взгляд её темных очков. В стёклах очков отразилось его бледное лицо, искаженное ужасной гримасой обречённости.
Девочка ослабила хватку. Потянула его за руку на себя. Отошла на два коротких шага назад. Отпустила. Бессознательное тело упало и беспомощно распласталось на полу.
Вся схватка заняла не более нескольких секунд.
Девочка спрятала баллончик и за секунду окинула взглядом поле боя. Оба находились без сознания, но были живы.
Не обращая внимания на лежащих, девочка развернулась, вышла из комнаты и прошла через коридор на кухню. Остановила взгляд на кухонном столе. По бокам стоят два полумягких стула. Она зачем-то поправила их, чуть передвинув, и вернулась в комнату.
Девочка подошла к лежащему на полу журналисту, взяла его под мышки и без особых усилий потащила из комнаты. Доставив на кухню, подтянула к столу и усадила на один из стульев. Она наклонила туловище вперёд и осторожно положила на стол руки друг на друга, а на них - голову. Оставив его в таком положении, она вернулась в комнату и таким же образом перетащила на кухню седовласого мужчину. Усадила его на другой стул так же как и журналиста. Девочка вышла в коридор, чтобы забрать оставленную там спортивную сумку, и вернулась обратно на кухню.
Расстегнув змейку, она достала из сумки медицинский пистолет для инъекций, подошла к Николаю Константиновичу, умело приставила устройство ему к шее и нажала спуск. Раздался тихий щелчок и мужчине в кровь вспрыснулось содержимое одной из капсул, которыми был заряжен пистолет. То же самое девочка проделала с шеей журналиста. Закончив, положила пистолет на холодильник.
Девочка сняла перчатки, аккуратно положила их на холодильник рядом с пистолетом, а на руки одела другие перчатки, из прозрачной, эластичной резины, которые достала из своей сумки. Посмотрела на стоящий у стены кухонный шкаф. Уверенно подошла к нему и, открыв дверцы, нашла внутри две полки, на которых хранилась посуда: тарелки, чашки, блюдца, стаканы. Выбрав оттуда два стакана, салатницу и пару тарелок, девочка поставила их на стол.
Она снова подошла к шкафу и, отодвинув один из ящиков, достала из него пару вилок и кухонный нож, после чего, закрыв ящик, вернулась с ними к столу. Положила вилки и нож на край стола, а сама снова нагнулась к сумке. Оттуда послышался звон стеклянной посуды. Девочка достала из сумки три бутылки водки: две пустые с остатками на донышке и одна - уже начатая, чуть больше половины. С начатой
бутылкой и двумя стаканами, она подошла к рукомойнику. Сполоснула
стаканы, чтобы они выглядели, будто из них пили водку, и вернула всю посуду обратно на стол.
Затем, у неё в руках оказались два прозрачных полиэтиленовых пакета с какими-то продуктами. Чуть передвинув тарелки, девочка аккуратно высыпала на одну из них содержимое первого пакета - нарезанную кружками копчёную колбасу. Во втором пакете оказались нарезанные в длину засоленные огурцы, которые тут же украсили собой салатницу. Огурцы и кружки колбасы высыпались неровно, друг на дружку и лежали беспорядочно. Но девочка вовсе не собиралась их поправлять или укладывать в какой-либо порядок.
Она достала из хлебницы половинку чёрного хлеба и, отрезав кухонным ножом несколько кусочков, небрежно кинула их на последнюю пустую тарелку. Положив хлеб обратно в хлебницу, девочка снова нагнулась к сумке, из которой достала маленький пакетик с какими-то огрызками.
Тщательно посыпав поверхность стола, особенно возле мужчин, находившимися в пакетике хлебными крошками, объедками солёных огурцов и копченой колбасы, она, наконец, смогла отойти на пару шагов назад, чтобы оценить свою работу.
Казалось, что за столом, бессильно уронив на руки отяжелевшие головы, мирно почивают два в стельку пьяных мужика с румянцем на щеках. Грязный, забросанный объедками и заставленный бутылками несчастный стол напоминал поле Куликовской битвы. Девочка постаралась, чтобы всё выглядело как можно более натурально. Даже под столом валялись объедки. Девочка подошла к столу и для большей убедительности вылила на него немного водки, чтобы выглядело, будто разлито случайно, в пылу пьяного дебоша. В бутылке оставалось меньше половины. Теперь, стол выглядел так, как надо.
Но дело ещё не было закончено. Не обращая больше внимания на стол, девочка подошла к открытой форточке и закрыла её. Взяла с газовой плиты большой железный чайник, перенесла его к рукомойнику и вылила в раковину остатки воды.
Чайник она оставила на время в покое, а сама вновь нагнулась к сумке. Достала массивный белый термос на пять литров. Девочка легко перенесла тяжелый термос к рукомойнику и поставила рядом на примыкающий к нему длинный кухонный стол, другим концом упирающийся в газовую плиту.
Шустро открутив крышку, она открыла термос. Термос тяжело выдохнул столб горячего пара, устремившийся вверх к потолку. Горячий кипяток до краев заполнял собой пятилитровый сосуд. Стенки внутри термоса были отделаны блестящим, отражающим материалом с очень низкой теплопроводностью.
Осторожно приподняв термос над чайником, девочка наклонила его. Вода звонко ударила по дну. Тяжелая, испускающая пар струя не спеша заполняла чайник кипятком. Чайник был рассчитан на три литра и, когда наполнился до краев, в термосе оставалось ещё много кипятка. Остаток она вылила в раковину.
Девочка закрыла чайник крышкой и перенесла на плиту. Приметив лежащую на столе рядом с плитой электрозажигалку, она зажгла свободную конфорку. Из неё вырвалось трепещущее голубоватое пламя. Девочка прибавила газ. Аккуратно подняла чайник над плитой и с чувством долга залила струёй кипятка из носика шумящий огонь. Шипя и задыхаясь от воды, пламя моментально погасло. Только мощный напор газа с шумом продолжал вырываться из недр конфорки. Но девочку это нисколько не беспокоило. Будто так и надо.
На извергающую сильный поток газа конфорку она поставила закрытый чайник, до краёв наполненный горячим кипятком. Теперь, всё выглядело будто огонь залит выбегающей из чайника кипящей водой.
Далее, девочка действовала очень быстро. В энергичном темпе, она проворно закрыла термос и, через несколько секунд он оказался внутри сумки вместе с пистолетом для инъекций и полиэтиленовыми пакетами, которые она принесла. Сбросив с рук в сумку прозрачные перчатки, она звучно застегнула змейку. В кухне уже чувствовался сильный запах газа. Быстро, но осторожно, чтобы не оставить отпечатков, девочка взяла с холодильника свои чёрные перчатки и натянула их на руки. Не теряя времени, она схватила сумку и выскользнула в коридор, закрыв за собой дверь на кухню.
Казалось, всё сделано и она сейчас уйдет. Но оставалось ещё одно маленькое дельце.
Опустив сумку возле входной двери, девочка шагнула в комнату. Здесь, проворно поправила на диване съехавшую почти на пол желтую накидку. Подошла к тумбочке. Видеомагнитофон воспроизводил кассету, но телевизор ничего не показывал. Фильм уже кончился. Нажав кнопку на панели видеомагнитофона, девочка заставила кассету остановиться и покорно выехать к ней в руки.
Она выключила телевизор и, сжимая в руке видеокассету, шагнула к журнальному столику. На нем мирно почивал чёрный дипломат. Он был открыт, а внутри лежали две закрытые папки. Миг спустя к папкам присоединилась видеокассета, лежавший рядом диктофон с кассетой внутри и ключи от дипломата. Несколько мгновений и девочка - у входной двери вместе с закрытым дипломатом. Ничто в этой квартире не говорит о её визите.
Опустив дипломат рядом с сумкой, она сняла перчатки, спрятала их во внутренний карман кожанки и, звякнув змейкой, застегнула куртку до половины. Приподняв очки, всмотрелась через мутноватое стёклышко дверного глазка. Лестничная площадка радует своей безлюдностью и отсутствием подозрительных шумов.
Не теряя ни секунды, девочка перекинула сумку через левое плечо, взяла дипломат, а свободной правой рукой осторожно, не прикасаясь подушечками пальцев к поверхностям, смело открыла дверь и выскользнула наружу. Оставаясь в защитных очках, она захлопнула за собой дверь с автоматическим замком, взяла дипломат в правую руку и не спеша побежала вниз по ступенькам.
Никто не видел, как девочка покинула подъезд и через минуту скрылась за углом дома, растворившись в многолюдной улице. А если кто и заметил её, то, конечно, не придал этому особого значения.
Тем временем, вырвавшийся на свободу газ уже свершил своё черное дело...