Я понял, что придется мне спускаться задом наперед, преодолевая по одной ступеньке за раз.
- Нет проблем, - вслух проговорил я. - Все равно что по приставной лестнице.
Я снова пытался себя подбодрить.
"Стивен, ты же практикуешь всеразличные трюки и фокусы. Представь себе, что просто выполняешь новый трюк. Представь, что на тебя смотрит завороженная публика, и ты хочешь произвести на нее впечатление".
Конечно, я мог убеждать себя в чем угодно. Я мог прикинуться, что проделать все это не труднее, чем показывать карточные фокусы или жонглировать красными шариками.
Но когда я проделывал фокусы, я не рисковал собственной жизнью.
Я повернулся спиной к ступеням. Опустился на колени. Затем ухватился за край ступени и медленно… осторожно… соскользнул вниз.
Росту во мне было явно недостаточно. Мои ноги не касались следующей ступени. Пришлось разжать руки и упасть вниз.
- Ой. - Я тяжело приземлился на твердые пластмассовые подошвы и замахал руками, пытаясь сохранить равновесие.
Одна ступенька преодолена. Осталось еще дофига и больше.
Я ухватился за край ступени. Дерево было скользким. Должно быть, мама или папа недавно мыли и полировали лестницу.
Крепко сжимая пальцы, я осторожно спустился на следующую ступень.
Сердце бухало в груди. Но все же я почувствовал себя чуточку лучше. Мышцы рук, конечно, ныли. Тем не менее, это оказалось легче, чем я думал.
Ничего, справлюсь.
Я бросил взгляд на ведро с водой. Переместился влево. Хотелось убедиться, что я не угожу прямиком в ведро.
Тяжело вздохнув, я взялся за край ступени.
Осторожно спустил ноги вниз, потом спрыгнул на следующую ступень. Потом на следующую.
Курочка по зернышку… Руки отчаянно ныли. Но я уже преодолел половину лестницы.
Я начал спускаться на следующую ступень.
И в ужасе заорал, когда что-то схватило меня за ноги.
Гигантская мышь!
15
- ОТПУСТИ! - взвизгнул я.
Тварь заглатывала меня целиком!
Нет. Погодите.
Я отбивался руками и ногами.
Погодите. Это же не мышь.
Это ком пыли. Огромный ком пыли высотою чуть ли не с меня.
Очевидно, до этого места мама с папой еще не добрались.
Густая серая пыль липла к коже, к одежде. Я угодил прямо в середину кома. Теперь он удерживал меня в плену.
Я смахнул сухую пыль с лица. Принялся отдирать ее от костюма. Дрыгая ногами и размахивая руками, я начал выбираться из пылевого шара.
Он прилип к спине. Я извернулся и попытался сбить его. Я никак не мог вырваться на свободу.
Я снова извернулся, пытаясь выскользнуть из него, и…
…и сорвался со ступеньки!
Я разинул рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука.
Я грохнулся на следующую ступеньку. Моя голова гулко стукнулась о твердое дерево.
Я закрыл глаза, когда резкая боль пронзила все мое тело. Перекувыркнулся через край ступеньки. Ударился о следующую. Подскочил.
И опять приложился о ступеньку головой. Я застонал; во всем теле пульсировала боль.
Я выбросил обе руки вперед, пытаясь остановить падение. Но падал слишком быстро.
Я перекатился через край следующей ступеньки и…
ПЛЮХ!
Холодные брызги окатили лицо, когда я плюхнулся в ведро с мыльной водой.
Я вскинул руки над головой. Но все равно погружался на дно.
Вода была густая, а из-за растворенного в ней мыла я ничего не мог в ней разглядеть. Мыло жгло глаза. И удерживало меня в глубине, когда я отчаянно рвался к поверхности.
Это было все равно, что плавать в густом гороховом супе. Наконец, я смог поднять голову из грязной, загустевшей воды. Давясь и отплевываясь, я жадно втягивал воздух широко раскрытым ртом.
От хвойного запаха моющего средства у меня сжалось горло. В носу жгло. Глаза слезились. Я дрыгал ногами и шлепал руками по воде, пытаясь удержаться на плаву.
Но долго ли я смогу плавать в этой мерзости?
Я посмотрел на края ведра. Слишком высоко, не дотянешься. Подплыв к металлической стенке, я попытался вскарабкаться по ней наверх. Но тотчас же соскользнул обратно в воду.
Нет, по стенке никак не взобраться. И мне не хватит сил опрокинуть ведро набок, чтобы меня выплеснуло из него вместе с водой.
Я отчаянно плавал кругами, снова и снова. Мозг лихорадочно работал. Как же выбраться… Как же выбраться…
В груди разгорался пожар. Руки наливались тяжестью. Какое-то время я пытался плыть на спине. Но не мог же я так плавать вечно.
Мама и папа вернутся домой еще очень и очень нескоро. Мне ни за что не дотянуть до их прихода.
Я перевернулся на живот и снова поплыл неспешными, ленивыми саженками. Мыло жгло глаза и нос. От резкого запаха было трудно дышать.
В натруженных руках пульсировала боль. Я понимал, что долго не протяну.
Я не мог больше сдерживаться. Я горестно всхлипнул.
Неужели мне действительно суждено потонуть в ведре с грязной водой?
Грудь разрывалась. Боль пронизывала ребра… руки… ноги…
Не могу плыть. Ничего не могу.
Дышать не могу… Плыть не могу…
Я сдался. Все мое тело резко обмякло. Я сложился пополам, словно размокший бумажный пакет, и погрузился в холодную мыльную воду.
16
Когда я начал погружаться, на меня вдруг упала тень.
Я поднял голову. Откуда этот звук? Словно бы хлопанье крыльев…
Собрав остаток сил, я устремился к поверхности. Моя голова поднялась над водой. Смаргивая с глаз жгучую мыльную пену, я пытался разглядеть тень. Тень металась надо мною, хлопая крыльями.
Букашкин!
Поднятый его крыльями ветер вспенил воду. Волны швыряли меня из стороны в сторону.
Теперь птица была огромной. Казалось, на меня пикирует самолет. Темные глаза были размером с баскетбольные мячи. А желтый клюв открывался и закрывался… открывался и закрывался… словно садовый секатор.
Клюв щелкнул рядом со мной, взрезав поверхность взбаламученной воды и подняв тучу брызг.
- Нет! - крикнул я и пригнул голову.
Отплевываясь от мыльной пены, я вскинул руки над головой для защиты.
Букашкин снова пошел в атаку. Гигантский клюв щелкнул рядом с моей головой. Вода заплескалась еще сильнее. Меня швырнуло о металлическую стену ведра.
- Букашкин, нет!
Он захлопал крыльями над ведром и вновь устремился вниз.
В следующий миг гигантский клюв сомкнулся у меня на поясе. Я почувствовал, как его края впиваются в мое тело.
Пернатый хищник энергично заработал крыльями. Я закричал, когда он выудил меня из воды. И вместе со мною взмыл в воздух.
- Букашкин, отпусти! - Вместо крика у меня вырвался лишь сдавленный писк.
Я размахивал руками и ногами. Удерживая меня в клюве, как малиновка держит червяка, птица пронеслась через гостиную.
- Отпусти меня вниз! Отпусти меня! - орал я.
Острый клюв резал бока.
А потом птица раскрыла клюв, и я полетел вниз.
Я грянулся об пол гостиной, приземлившись на живот. Воздух со свистом вырвался из легких. Задыхаясь, я раскинул руки и попытался уползти.
На подоконнике я заметил новенькую клетку, которую родители накануне купили специально для Букашкина. Мы так и не успели его туда поселить. Из нее бы Букашкин едва ли вырвался…
Теперь же огромная птица ринулась вниз и вновь поймала меня острым клювом. Она подняла меня высоко над полом. И тут же бросила. Затем опять подняла. И снова бросила.
Я грохнулся на бок. В ребрах поселилась пульсирующая боль.
Я перекатился на спину. Выставил перед собою руки. Но я был совершенно беспомощен против огромной птицы.
- Пожалуйста, Букашкин… Нет! Нет!
Я дико замахал руками. Ловко уворачиваясь от ударов, птица схватила меня и снова подняла в воздух.
И бросила. И подняла. И бросила.
Я был слишком слаб и измучен, чтобы дать ей отпор. От боли все мое тело обмякло.
Он думает, что я - букашка, понял я.
Он играет со мной… прежде чем СЪЕСТЬ!
17
Бух.
Я снова ударился об пол. Силы мои иссякли. Руки и ноги все еще болели после плавания кругами в ведре. На каждый удар об пол тело отзывалось мучительной болью.
Птица снова нацелила на меня клюв, намереваясь схватить.
С отчаянным стоном я в последний момент откатился в сторону. Клюв разминулся с моим телом и врезался в пол. Птица заклекотала от боли и неожиданности.
Тяжело дыша, я бросился наутек. Наполовину ползком, наполовину катился.
Тень от огромных крыльев пронеслась по комнате, когда Букашкин бросился в погоню. Он камнем падал вниз.
Я метнулся в укрытие - под диван.
Дыша со свистом, чувствуя, как пульсирует в груди острая боль, я распластался на полу и осторожно выглянул из-под дивана.
Я видел, как Букашкин приземлился. Его огромная лапа царапала когтями пол. Он издал громкий горловой клекот.
Все еще пытаясь отдышаться, я наблюдал, как птица расхаживает вдоль дивана взад и вперед. В каких-то нескольких дюймах от моего лица.
Она искала меня повсюду. Но так и не догадалась заглянуть под диван.
"Птичий умишко, - промелькнуло в голове известное выражение. - Мое счастье, что птицы и впрямь не блещут умом!"
Впрочем, "счастье" тут, пожалуй, неуместное слово. Сегодня определенно не мой счастливый день.
Птица скрылась из поля зрения. Возможно, улетела в поисках удобного насеста. А может быть, сидела в сторонке, терпеливо дожидаясь, когда я покину свое укрытие.
Позади меня послышался скребущий звук. И эдакий быстрый топ-топ-топ-топоток.
Все еще прижимаясь животом к полу, я завертел головой, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте под диваном.
- О нет! - вскрикнул я, когда какое-то существо выбежало мне навстречу.
Лишь несколько мгновений спустя я понял, что это был паук. Паук прямиком из фильма ужасов!
Пространство под диваном было затянуто густой паутиной. Огромный паук пробирался ко мне через переплетения нитей.
Он был блестящий и черный, с горящими красными глазами размером с шарики для пинг-понга. Длинные ноги были толще соломинок для питья.
Я никогда раньше не видел паучьих челюстей. Теперь же мне представилась возможность разглядеть их во всей красе - скрежещущие, лязгающие. Густая белесая слюна сочилась с острых клыков.
Мерцающие красные глаза-огоньки жадно глядели в одну точку. Топ-топ-топ! Он набирал скорость, ему не терпелось схватить свою жертву. Меня!
Охнув, я рывком поднялся на четвереньки и начал выползать из-под дивана.
Но потом я остановился. Что если где-то в гостиной, там, где я не могу его увидеть, подстерегает меня страшный Букашкин? Ждет второго шанса сожрать меня - букашку, которую ему до сих пор не удалось замучить?
Мысли путались. Надо было делать выбор. Ужасающий выбор: остаться под диваном и сразиться с пауком, или выползти и угодить в когти Букашкину?
Моя рука задела какой-то предмет на полу. Я схватил его и подтащил к себе.
Я не сразу понял, что это такое. А это была зубочистка. Деревянная зубочистка. Мне она показалась длиннее двуручного меча.
Смогу ли я использовать ее как оружие против паука?
Я схватил ее. Попытался поднять. Мне не хватало сил удержать ее одной рукой. Пришлось держать двумя.
Топ-топ-топ! Паучьи ноги дробно застучали по паркету, когда массивная туша устремилась ко мне.
Я выставил перед собою меч-зубочистку. Она так и ходила ходуном у меня в руках.
Смогу ли я отбить ею нападение паука? Смогу ли я заколоть страшную тварь? Пригвоздить ее зубочисткой?
Топ-топ-топ! Он приближался, скрежеща челюстями, истекая слюной.
Я нацелился зубочисткой в центр его брюха.
Только проклятый паук, похоже, не ведал страха перед оружием. Он с топотом несся прямо на меня, колыхаясь всем телом.
Ближе… ближе…
Я затаил дыхание. Покрепче сжал зубочистку. И с силой выбросил ее вперед, пытаясь поразить паука.
Паук перехватил конец зубочистки двумя мощными лапами. И начал карабкаться по ней прямо ко мне!
- Н-н-не-е-е-ет! - в ужасе заорал я.
Я выпустил из рук зубочистку, и она упала на пол.
Затем я откатился в сторону. И выполз из-под дивана.
Моргая (за время сидения под диваном я успел отвыкнуть от яркого света), я с трудом поднялся на колени. И, чувствуя, как рвется из груди сердце, оглянулся назад.
Паук стремительно приближался. Щелкая челюстями, он с топотом выбежал из-под дивана. Он неуклонно мчался прямо на меня. Огромная туша колыхалась из стороны в сторону, но взгляд всех восьми глаз был прикован ко мне.
Он вовсе не собирался так легко отпускать свою добычу.
Я поднялся на дрожащие ноги. Попытался бежать.
В тот же миг я услышал хлопанье крыльев над головой. И увидел парящего надо мною Букашкина.
Я был в западне. Между двух огней. Некуда спрятаться. Нечем защищаться.
Паук уже наступал мне на пятки. А в вышине гигантская птица расправила крылья. Опустила голову. И устремилась вниз.
18
- А-А-А-А-А-А-А-И-И-И!
Я завизжал, когда паук взметнул две волосатые передние лапы и схватил меня за плечи. Острые твердые когти впились в мою кожу.
С невероятной силой он потащил меня к страшным челюстям. Я отчаянно вырывался.
Но у меня попросту не осталось сил.
Я открыл рот для еще одного отчаянного крика, но остановился, когда тень птицы окутала меня тьмой.
Я услышал резкий щелчок. Увидел, как огромный клюв мелькнул передо мною и схватил… паука!
- А?! - испуганно выдохнул я, когда Букашкин крепко зажал чудовище в клюве. Птица оторвала паука от пола. Повернулась и вместе с добычей полетела прочь.
Несколько мгновений после этого я стоял неподвижно. Меня всего колотило. Я все еще чувствовал на плечах острые паучьи когти. И не мог выбросить из головы шевелящиеся, покрытые слюной смертоносные челюсти.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Я знал, что из дома нужно убираться - и как можно скорее. Едва ли Букашкин надолго удовлетворится паучатиной. Он может вернуться за мною - еще одной букашкой - в любую секунду.
Я знал, что должен делать. Я должен добраться до дома Авы. Я должен выяснить, чем они с Кортни меня напоили.
Но как мне преодолеть улицу, разделяющую наши дома?
Мое путешествие вниз по лестнице обернулось настоящим кошмаром. Неужели мне придется сражаться с каждым муравьем, каждой белкой, каждым кроликом, каждым жуком, что встретятся мне на переднем дворе?
У меня не было выбора. Придется рискнуть.
С колотящимся сердцем я подбежал к входной двери. Остановился в нескольких футах перед ней и уставился на дверную ручку высоко над головой.
Проблема Номер Один: как открыть дверь?
Я перевел взгляд на щель под дверью. Слишком узкая, не протиснуться.
Я рассматривал дверную ручку. Даже если я смогу до нее добраться, мне не хватит сил ее повернуть.
К тому же, дверь, возможно, заперта. А это значит, что придется поворачивать еще и "собачку" замка, расположенную над ручкой.
Не смогу. Не смогу. Не смогу.
Я услышал, как где-то позади меня чирикнул Букашкин. От этого звука по спине пробежал холодок.
Я знал, что времени у меня немного. Но что я мог сделать?
- Эге, постойте! - Я хлопнул себя по лбу. И посмотрел на щель для писем. Я был достаточно мал, чтобы проскользнуть в нее.
Потом я заметил стоящую перед дверью пару бот. Папины рыбацкие боты, достаточно глубокие, чтобы шлепать по мелководью.
Я взялся за носок ближайшего ботинка и потер руками грубую кожу. Затем я поднял глаза на густое переплетение шнурков.
Я понял, что нужно делать. Залезаю на носок ботинка. Потом лезу наверх, используя шнурки, как веревочную лестницу. Забираюсь по шнуркам. Залезаю на верхний край ботинка.
Оттуда до щели для писем уже рукою подать.
Ели получится поднять металлическую заслонку, я смогу вылезти через щель. И вывалюсь прямиком на переднее крыльцо.
Букашкин снова чирикнул, и это подстегнуло меня к решительным действиям.
Я облапил обеими руками носок ботинка и влез на него. Постоял на четвереньках, стараясь удержать равновесие.
Затем я пополз по ботинку к нижнему перекрестью шнурков. На ощупь шнурки были грубые и шершавые. Толщиною они напоминали канаты.
Ухватившись за нижнее перекрестье шнурков, я подтянулся и встал. Затем взялся за следующее перекрестье.
Поднял голову. Работенка предстояла нелегкая. Все равно что взбираться на совершенно отвесную гору. Я подтянулся выше. И уперся пластмассовыми туфлями в шнурки подо мной.
Осторожно подтягиваясь наверх, я обнаружил, что могу прислоняться к язычку ботинка. Еще один ряд шнурков. Потом следующий.
Руки ломило. Шершавые шнурки до красноты натерли ладони. Привалившись к язычку, я уперся туфлями в перекрестье шнурков внизу. И подтянулся выше.
Дышал я с трудом. Пот заливал лицо, пока я упорно лез наверх.
Я ухватился за потертую кожу на верхнем краю ботинка. Щель для писем находилась всего в нескольких дюймах у меня над головой.
"Я смогу это сделать! - убеждал я себя. - Я смогу это сделать!"
Я отпустил ботинок - и прыгнул к щели.
Но мои туфли зацепились за край ботинка.
Пальцы схватили один лишь воздух.
И я полетел вниз. Головою вперед. Прямо в ботинок.
В кромешную тьму.
Падал… падал… крича всю дорогу.
19
- А-А-А-У-У-У-У-У!
Приземлившись на кожаное днище ботинка, я больно ударился плечом.
Я перекатился на спину и встряхнулся, словно пытаясь таким образом стряхнуть боль. Здесь, внизу, было темно и смрадно. Я вцепился в стенку ботинка. Кожа была гладкой. Попробую залезть - тут же съеду обратно.
Я поднял глаза. Из отверстия над головой лился бледный свет.
Я уперся руками в стенку и все-таки попробовал лезть наверх. Слишком скользко и не за что держаться. Забираться по ней было невозможно. А для того, чтобы отогнуть язычок и выбраться по шнуркам, я был слишком мал.
Я попал в ловушку.
Я старался задерживать дыхание. Вонь была резкой и невыносимой. Пахло потными, отсыревшими носками.
Ведь я был так близок… так близок к цели…
В бешенстве я с размаху врезал кулаком по стенке ботинка.
Это подало мне идею. Я толкнул стенку обоими кулаками. И почувствовал, как ботинок слегка накренился.
Я опустил плечо и врезался им в стенку. Затем повернулся и точно так же протаранил противоположную стенку
Ботинок закачался из стороны в сторону. Я толкал одну стенку, потом поворачивался и толкал другую. Я перебегал от стенки к стенке, раскачивая ботинок все сильнее и сильнее…
…пока он не опрокинулся.
- У-у-у-о-о-о-а-а-а!
Я поехал из него головою вперед. Это было как мчаться вниз по водяной горке - только без воды.
Ботинок рухнул набок, и я вывалился наружу.
Я не стал тратить время на то, чтобы отдышаться. Один ботинок лежал на боку. Второй по-прежнему стоял прямо под дверью.
Я полез на второй ботинок. Забрался на носок, дополз до шнурков - и начался новый долгий и тяжкий подъем наверх.
Спустя некоторое время, я ухватился за верхний край ботинка. До щели для писем опять было всего несколько дюймов.