- Ох, прекратите, пожалуйста, - вмешалась мать, и Джек вдруг осознал, насколько усталый у нее вид. Мальчуган впервые разглядел, что волосы ее посеребрила седина, а у губ пролегли морщины. Наверное, раньше он их просто не замечал. - С каждым днем Люси все больше от нас отдаляется. Поначалу она всего лишь утверждала, что не наша дочка - вот уж я не думала, не гадала, что она окажется права! - а теперь еще и беседует с кем-то, кого я не вижу, и повторяет разговоры, которых я не слышу.
Джек оглянулся: его сестренка и впрямь разговаривала с кем-то в эту самую минуту. Сидела себе на траве, рассыпав вокруг себя собранные цветы, и неотрывно смотрела в некую точку над грядкой с пряными травами в огороде брата Айдена. Лицо ее сияло радостью; девочка восторженно прижала руки к груди, точно залюбовавшись восхитительным представлением.
- Прежде ты об этом не упоминала, Алдита, - упрекнул отец.
- Как я могла - если ты денно и нощно твердил про демонов?
А на грядке между тем не было ровным счетом ничего, кроме розмарина, и мяты, и шалфея, да еще над цветами вились две-три пчелы.
- Люси, - мягко позвал Бард. - Что ты такое видишь?
Девочка резко развернулась, лицо ее исказилось от гнева.
- Оставь нас! - рявкнула она. - Дозволения заговорить тебе никто не давал.
- Тогда я прошу о таком дозволении, - отозвался старик, и Джек подивился его терпению.
На мгновение Люси смешалась. Девочка растерянно переводила взгляд с огорода на Барда и обратно.
- Можешь говорить, - наконец разрешила она.
- Боюсь, я не вижу твоих друзей.
- Это потому, что ты - простолюдин, - фыркнула девочка.
- Люси! - воскликнула мать.
- Ничего, все в порядке. Люси, я был бы весьма признателен, если бы ты передала от меня своим друзьям привет и поклон.
Девочка вновь обернулась к грядке и взволнованно заговорила. Ее губы двигались, но совершенно беззвучно. Бард подошел ближе и внимательно оглядел садик.
- Они сказали, ты старый дурак, и из ушей у тебя волосы растут, - наконец отозвалась Люси.
Мать запротестовала было, но Бард примирительно поднял руку.
- Все правда, кроме разве "дурака", - промолвил он. - А скажи-ка мне, имена у твоих друзей есть?
- Они не любят называть свои имена.
- А что они сейчас делают?
- Танцуют… ох!
Ибо Бард ловко набросил свой плащ поверх грядки с пряными травами и наступил на него ногой.
- Джек, быстро! Хватай за другой конец! - закричал он, но не успел Джек стронуться с места, как внезапно яростный порыв ветра отшвырнул плащ назад и набросил его старику на голову. Ткань плотно прилегла к лицу. - Сними его с меня! - сдавленно потребовал Бард.
Джеку стоило немалого труда справиться со злосчастным плащом - он вдруг словно зажил своей жизнью! - а в следующее мгновение вдруг обвис и соскользнул в траву.
- А ведь я их почти поймал! - пропыхтел Бард.
- Ты их спугнул! - завизжала Люси.
Девочка бросилась наземь и принялась кататься с боку на бок, скрежеща зубами. Отец попытался ее поднять; она замолотила по нему кулаками.
- Это и впрямь были демоны! - простонал Джайлз.
- Мы в этом отнюдь не уверены, - проговорил Бард, разглаживая встрепанную бороду. - Лично я считаю, что под словом "демон" подразумевается публика самая разношерстная. Тут тебе и духи, и боггарты, и блуждающие огни, и пикси, и спригганы, и брауни, не говоря уже о ярткинах - словом, существа на любой вкус. Называть их демонами всех без разбора - все равно что именовать всех крылатых созданий птицами.
Брат Айден опустился на колени рядом с Люси и положил руку ей на голову. Монах не произнес ни слова, но каким-то непостижимым образом его прикосновение успокоило девочку - так добрый пастырь одним касанием руки успокаивает перепуганного ягненка.
- Она одержима? - спросил отец.
- Я не уверен, - отозвался монашек. - В Беббанбурге есть один аббат, он в таких вещах сведущ.
- Если хотите услышать мое мнение - и только попробуйте не захотеть, - вмешался Бард, - в Люсиной беде аббат ровным счетом ничего не смыслит.
- Но что дурного в экзорцизме? - гнул свое брат Айден.
- Экзорцизм - это все равно что валуном комара пытаться прихлопнуть. - Бард в задумчивости прошелся туда-сюда по садику. - И чего доброго, он причинит Люси столько же вреда, сколько и комару.
- Но нельзя же ее так оставить.
Монашек погладил Люси по голове; она ответила растерянным, невидящим взглядом.
- Беббанбург стоит недалеко от Святого острова, - пробормотал отец.
В глазах его появилось отсутствующее, нездешнее выражение. Джек знал: отец вспоминает свою давнюю поездку на Святой остров, когда добрые монахи попытались вылечить ему ногу.
- На Святом острове никого не осталось, - напомнил ему брат Айден. - Аббат, отец Суэйн, живет в монастыре Святого Филиана. Источник Святого Филиана славится своими чудесными исцелениями.
- Может, я и ногу там вылечу? - предположил отец.
- Милостью Господа возможно все, но источник известен скорее исцелениями душевных недугов. Как раз то, что нужно для Люси.
- Это все равно как в паломничество отправиться, - промолвил отец все с тем же отсутствующим выражением в глазах.
- В паломничество? - переспросил брат Айден.
- Мы могли бы доехать до Лорнского леса, - подхватил Джек.
Все это время в душе его нарастало и разворачивалось странное чувство - так саженец тянется к солнцу. Мальчугану грезился корабль под холодным ветром в серо-зеленом море. По берегам темнела громада леса. Давно пора бы затвердить урок, думал он, но будоражащее предвкушение приключения все набирало силу. Когда так случилось в прошлый раз, я чуть не угодил дракону в брюхо! Однако с чувством этим поди справься…
Невзирая на всю свою радость от возвращения домой из Скандинавии, Джек находил, что жизнь в деревне скучновата. Не то чтобы ему понравилось иметь дело с троллями или попадать в плен к гигантским паукам, но задним числом его путешествие казалось куда отраднее, нежели на самом деле.
"Такова природа приключений, - мудро подумал Джек. - Они неприятны, когда сталкиваешься с ними лицом к лицу, а вот впоследствии вспоминать о них забавно и весело".
- Может, тебе удастся отыскать мою потерянную дочурку, - прошептала мать.
- Ну ладно, ладно, - согласился Бард. - Пожалуй, я даже согласен прогуляться в Лорнский лес. Много лет минуло с тех пор, как я в последний раз беседовал с пэками.
В глазах у него появилось мечтательное выражение.
Все в себя не могли прийти от изумления. Еще несколько часов назад их беды казались неодолимыми. А сейчас, в ярком солнечном свете, когда в небе снуют и щебечут ласточки, внезапно стало ясно, что делать. Джайлз был в восторге; и Джек вдруг осознал, что отец никогда и никуда не ездил, если не считать того единственного путешествия на Святой остров. Бард чему-то улыбался про себя - Джеку оставалось только гадать, о чем учитель думает; а сам Джек живо представлял себе, как идет через волшебный лес, а вокруг кишмя кишат маленькие человечки.
- Если мы все едем, надо бы вещи в дорогу собрать, - практично заметила Пега, развеяв грезу.
Джек вскинул глаза. А ее-то кто, спрашивается, звал?
- Мне придется остаться и приглядеть за фермой, - промолвила мать. - Я попрошу вдову кожевника и ее двух дочек помочь мне, пока вас нет. Они только порадуются возможности перебраться из своей жалкой хижины к нам.
- Лучше бы ты поехала с нами, - проговорил Джек.
Ему было жаль бросать мать на хозяйство.
- Я - ведунья, - напомнила мать. - Мое место - в поле, со скотиной, с пчелами, а не в монастыре. Кроме того, славно будет в кои-то веки потолковать всласть о своем, о женском. Вы только смотрите надолго не задерживайтесь!
- Значит, договорились, - подвел итог Бард. - Я прихвачу с собой запас травяных снадобий, чтобы расплачиваться за жилье. Джайлз может взять свечи, а вот Айден - свои драгоценные чернила. Айден, ты ведь поедешь с нами?
- В паломничество? В монастырь Святого Филиана? - воскликнул монашек. - Да я такой возможности ни за что не упущу!
Глава 10
Паломничество
Двигался отряд медленно. Джайлзу Хромоногу, невзирая на весь его энтузиазм, то и дело требовался отдых, да и Бард быстро уставал. Люси требовала постоянного внимания. Она раздражалась на свою практичную дорожную одежду: достаточно свободную и притом неопределенно-бурого цвета, чтобы грязь не была так заметна.
- Тебе же нужно прятаться от врага, - объяснил отец.
Это послужило началом для длинной, запутанной истории с участием великана по имени Громила, который спал и видел, как бы обратить в рабство какую-нибудь принцессу, чтобы та стирала его одежду. Всякий раз, останавливаясь, отец указывал на какой-нибудь здоровенный валун, якобы брошенный Громилой, или на бревно, которое тот использовал как зубочистку.
Против медлительности Джек ничуть не возражал. Чем дольше продлится путешествие, тем больше впитает он новых видов и запахов. Вот путники миновали воронье гнездовье: птицы слетались на ночлег со всех сторон, по одной, по две, по три, пока не облепили гигантский дуб так густо, что листвы не стало видно. В воздухе стоял оглушительный шум: карканье, трели, грай и клекот. Бард внимательно вслушивался, хотя что ему удалось узнать, так и не рассказал.
Паломники расположились на привал под ясенем и подкрепились луком, копченым угрем и дорожными хлебцами. Хлебцы готовились необычно: Пега замесила тесто из пшеничной муки грубого помола, масла и соли. Раскатала его на ровном камне и отбила деревянным молоточком. Била и сворачивала, сворачивала и била до тех пор, пока тесто не запузырилось и не приобрело этакий шелковистый блеск. Хлебцы выпекались на сковороде с ручкой; Пега уверяла, что они не зачерствеют и не заплесневеют в течение многих недель.
Сейчас, под деревом, у весело потрескивающего костра, под мигающими звездами, дорожные хлебцы казались вкуснее йольских пирогов. Даже Люси осталась довольна. Пили сидр, а потом брат Айден достал мех с домашним элем. Джеку с Пегой тоже дали попробовать.
- Такого вы нигде больше не найдете, - заверил Бард. - Сварен по секретному рецепту. Ты, девочка, ни за что не догадаешься, что в него входит.
- А вот и догадаюсь, - улыбнулась Пега. Пригубила - и брови ее удивленно поползли вверх.
Для того чтобы описать вкус, у Джека просто не нашлось слов. Это же как ветер с вересковых пустошей, как лунный блик на поверхности озера, как развернувшийся по весне лист.
- Потрясающе, - охнул он.
Брат Айден приосанился.
- Одного из моих предков захватил в плен шотландский король. Пообещал ему жизнь, принцессу в жены и мешок золота, если тот расскажет рецепт. Мой предок предпочел умереть.
- Вот это я называю повар! - одобрительно отозвалась Пега.
- Песня из груди рвется, - возвестил отец и нежданно-негаданно запел гимн:
Ныне восславословим всевластного небодержца,
Господа всемогущество, благое премудромыслие
И созданье славоподателя, как он, государь предвечный,
Всякому чуду дал начало.
Кровлю упрочил для земнородных высокую,
Небосвод поставил святой создатель,
Мир серединный сделал всеславный народодержец.
Джек был потрясен. Отец никогда не пел! За всю свою жизнь мальчуган не мог припомнить ничего подобного, и однако ж у Джайлза обнаружился звучный, выразительный голос - голос настоящего барда!
- Этот гимн в стародавние времена написал брат Кэдмон. Ты превосходно его спел, - похвалил брат Айден.
Отец покраснел как ребенок.