И Котька вдруг почувствовал, что сцена под его ногами стала раздвигаться, и как раз посередине, между левой и правой ногой. Котька хотел перешагнуть на то сторону и не мог. Черная страшная расщелены все больше и больше, ноги разъезжались все шире и шире. Котька не выдержал и полетел в пустоту ...
- А-а-а-а! ...
- Котю! Котю! .. Что с тобой? - Раздался озабоченный голос мамы.
Котька открыл глаза.
В окно светило солнце.
За окном щебетали птички.
А над Котька склонилась мама:
- Что? Почему ты кричал? .. Приснилось что-то страшное?
- А? - Котька наконец понял, что это сон. - Приснилось ...
- Вот гоняешь неизвестно где, збуджуешся перед сном, а потом душат кошмары.
Котька вскочил с постели, чмокнул в щеку маму и побежал умываться.
Глава XII
Опять Дикая природа. Волк.
Первый личный контакт двух героев - главных и неглавных.
- Да пусть идет! - Сказал папа. - Ну чего ему, действительно, слоняться здесь, между взрослыми? Он ехал, чтобы с сельскими мальчишками покозакуваты. Пусть узнает жизнь! .. Пусть! ..
- Только на обед приходи. А то бегаешь где голодный целый день, - сдалась наконец мама. - И на солнце не перегрийся, слышишь? .. Возьми панамку! Котю! Котю! ..
Но Котька уже трещал по тропинке, сверкая пятками. Он не слышал и слышать не хотел. Которая панамка! Хорошо смотрелся бы он в детской евпаторийской панамке перед чайником и Петякантропом.
Да куда же это так бежит со всех ног Котька? .. То совсем не в ту сторону направили его быстрые ноги. Не до деревни, где в третьей от поля доме под жестью (что Гинка тополь и колодец у ворот) с нетерпением ждут ребята пришельца из космоса. А по берегу, вдоль берега до дряхлой ивы, до того места, где вчера, сначала лежа в кустах, а затем с чертополохом, наблюдал он события чрезвычайные и невероятные ...
Простите, но разве он забыл суровое предостережение Сэму не появляться ни в коем случае на острове? Разве не боится он страшной непостижимой аннигиляции?
Нет, это вы простите, пожалуйста!
А какое он, Котька, имеет к этому отношение? ..
Разве его, Котька, это предостережение касалось? Разве он контактировал непосредственно с пришельцем, как он называл свое имя, как к нему обращался Сэму? Он сидел в сторонке в кустах и не высовывался. Так простите!
Так сам себя убеждая, бег по берегу Котька, с каждой минутой приближаясь к тому знаменательному места. И сердце его чуть не выскакивало из груди, не столько от быстрого бега, сколько от волнения и нетерпения. Увидеть, хоть одним глазком, хоть на одно мгновение увидеть того пришельца! А может, его уже нет? Может, он уже улетел навсегда в далекие миры, в галактику Яизюли. И никогда больше не прилетит ... И никто в мире не узнает, что он прилетал ... Кроме них, трех ребят. И никто им не верить. И все будут убеждены, что они придумали. А он же сам, сам видел своими глазами И слышал. Скорее! Скорее!
Может, Сэму специально заставил ребят сидеть дома, чтобы они не помешали ему улететь.
Может, Котька еще успеет и будет последним, кто увидит пришельца. Последним! Единственным из людей на Земле. Скорее! Швы ...
Котька споткнулся о какой корягу и со всего размаху плюхнулся на землю ...
- Эва! .. Зачем это землю носом пахать? Может, это у вас, в городе, принято. А мы землю плугами пашем ...
Котька поднял голову.
У воды сидел с удочки старичок Дикая природа.
- Забился? А? - Уже сочувственно спросил он. - А с ребятами нашими познакомился вчера? Вероятно, к ним спешишь, да? .. Но то я их здесь не видел, у реки ... Кажется, они в деревне.
Котька поднялся, потрогал ушибленное подбородок, почесался и чего вспомнил, как подмигнул ему во сне с бочки этот старичок. И улыбнулся.
- А ты герой, - одобрительно сказал старичок. - Так шлепнулся и смеешься. Молодец! Так и надо - лихом об землю.
Котька покраснел. И чтобы что-то сказать, не молчать, неожиданно для самого себя спросил:
- Скажите, а где живет дед Мирон?
- Что - меда захотелось?
- Нет, - смутился Котька (старичок еще подумает, что он побираться любит, вчера яблоки, теперь мед).
- А, к Грише! .. То хороший парень, - чмокнул губами старичок. - Стоющий. С царем в голове. Стоит подружиться. Там-го, вдалеке у леса, за выгоном. Крайний дом.
- Спасибо, - кивнул Котька.
- Ну, беги. Всего хорошего. Только под ноги смотри, а то всю землю нам перепашет, начнется эрозия почвы ... О! - Старичок дернул удочку и вытащил немаленького Краснопер.
- О! - Повторил Котька, сказал: - До свидания! - И побежал.
Когда старик скрылся за кустами, Котька снова повернул к берегу и уже без приключений добрался до вчерашнего места. Лодки у острова не было.
"Неужели полетел?" - Разочарованно подумал Котька. С минуту он колебался - плыть до острова или нет. Но ... одно дело вместе с ребятами, другая - самому. В группе и храброму быть достаточно просто. Котька подумал о аннигиляции, потоптался немного на берегу, еще раз подумал о аннигиляции, поморщился и побежал через выгон в лес.
Хата деда Мирона была, пожалуй, старейшая во всем селе. Потемневшую от времени крышу почти полностью укрыл рыжий мох. Окошки маленькие, на четыре стекла.
А в саду около дома ульи - много-много тоже потемневших от времени ульев. И крышки ульев также покрывал рыжий мох.
И казалось, что дом - не дом, а большой улей. И то, что стояла она на отшибе, у леса, и живущий в ней глухой, диковатый дед вместе с необычным, загадочным Грицьком Половинкой, придавало ей таинственной сказочности.
В Котька перехватило дыхание, когда он приблизился к дому. Он давно уже не бежал. Он перешел сначала на шаг, потом стал подкрадываться.
Ни деда, ни Гриши Половинки не было видно.
Тишина. Только гудели в саду пчелы.
Котька вдруг почувствовал, что сейчас должно произойти чудо.
И чудо произошло.
Котька обвел взглядом безлюдное двор, сад, повернулся к лесу, и ... будто его током ударило. Из лесу большими прыжками прямо на него мчался волк ...
Но чудом было не только это. Чудом было еще и то, как смог Котька за несколько секунд вскарабкаться по совершенно гладкому стволу на самый верх сосны, стоявшей у плетня. Котька никогда в жизни не лазил по гладким стволам.
Видимо, волка это тоже поразило. Он подскочил к сосне, оперся о ствол передними лапами и удивленно смотрел снизу на Котька. Склонил голову, в одну сторону, в другую, оскалился, будто улыбнулся.
Если бы волк заговорил сейчас человеческим голосом, Котька бы не удивился. Но волк не заговорил, - видимо, ему отнялся язык. Пожалуй, он впервые в своем волчьем жизни видел, чтобы обычный человеческий парень так ловко и быстро лазил. "Воистину возможности человеческого организма неисчерпаемы", - видимо, думал волк.
Котька сидел на ветке, обхватив ствол обеими руками, и искоса поглядывал вниз. Волк все еще смотрел на него, склоняя голову то в одну, то в другую. И молчал. И то, что волк не издал ни одного звука, не завил, не зарычал, - наполняло Котьчине сердце еще большим страхом. Страхом непостижимого.
Неожиданно волк метнулся и исчез.
Так же без звука, как привидение.
Но Котька даже не шелохнулся. И не подумал слезать.
Он вдруг почувствовал, что ... не сможет слезть. Он не мог разомкнуть руки, которые судорожно обхватили ствол. То только во сне он так бодро, без страха ходил по небу "гравитационными ступенями" и не боялся высоты. А в действительности ... Как только Котька смотрел вниз, в животе у него брали старт и быстро-быстро бежали к горлу эти холодные мурашки.
"Что же теперь будет? .. Что же теперь будет? - Панически думал Котька. - Зачем я сюда лез? Шел бы себе до ребят ... Я же собирался ... Они там будут контактировать с пришельцем, первые в мире, а я буду сидеть на сосне, как дятел ... А потом не выдержу, сорвусь, упаду и ... все! И никто меня не пожалеет. Ибо я сам виноват ... А папа с мамой, может, и не узнают даже, где я пропал. Ибо волк меня подберет и съест ".
И Котьци так стало досадно и так себя стало жалко, что сами собой наворачивались на глаза слезы ...
- Ну куда ты меня ведешь? .. Что такое? ... Что здесь произошло? - Послышался голос Грицька Половинки.
Под деревом снова появился волк и опять оперся передними лапами на ствол. Вслед за ним в сосны подошел Григорий Половинка. Закинув голову, посмотрел вверх:
- О! Ты что - загнал парня на дерево? Как тебе не стыдно!
Волк виновато заметляв хвостом и склонил голову.
- Эй! Алло! Слушай! Слезай, он тебя не тронет. Слезай! - Закричал снизу Половинка.
Котька не двигался. Его даже не удивило, что Половинка так просто разговаривает, контактирует с волком, с диким зверем. Он это уже принимал как должное. Просто он застыл и не мог шевельнуться.
- Ну чего ты? Ты что - не слышишь? ..
Котька тяжело вздохнул: "Ну, сейчас начнет смеяться, смеяться ..."
И опять он вспомнил Тютю ...
- Подожди, я сейчас, - вдруг крикнул Половинка и куда побежал.
А волк остался. Сидел и вищирившись смотрел наверх.
Котька охватила какая равнодушие.
"Ну и пусть! .. Пусть зовет кого хочет, пусть смеются, пусть издеваются, пусть ославлять на весь мир! Пусть! Так мне и надо! Чтобы не был такой умный! .. Но это же волк ... настоящий волк ...
Нет, этот Половинка таки не обычный парень. Неужели прищелець? Но какое это уже имеет для меня значение, как я сейчас сорвусь, упаду и ... Вот уже руки слабеют, дрожат, и во всем теле такая вялость, вялость ... Неважно ... Все равно ... "
- Держись! Я уже иду! Уже иду! - Словно сквозь сон услышал он голос Григория Половинки.
Половинка, кряхтя, еле тянул длинную лестницу. Нести ему было не под силу, он волочил ее по земле.
- Сейчас, я сейчас! Подожди! - И Половинка засуетился вокруг лестницы, пытаясь поднять и доставить ее к дереву. Но лестница была очень длинная и тяжелая, а Половинка был очень мал и слаб. И ничего у него не получалось. Он сопел, пыхтел, но не мог поднять лестницу.
- Эх! .. Дед уехал в город по рамки для ульев, а людей звать не хотелось бы. Они же не поймут, смеяться начнут. С меня ... Что я плохого лестницы поднять не могу. Что же делать? .. - Он на мгновение задумался, глядя в землю, потом поднял вверх палец. - О! Подожди, я сейчас ...
И опять куда побежал. За минуту прибежал, держа в руках длинную веревку.
- Сейчас! Не волнуйся! .. Главное - техническая идея, - он коротко хихикнул, прикрыв рот ладонью, затем привязал один конец веревки к верхней ступени лестницы, взял в руки второй конец, раскрутил над головой и бросил. Но веревка долетела до половины ствола сосны и упала на землю.
- Что-то тяжеленько привязать надо, - он бросился искать, нашел какой корягу, привязал и снова бросил. Но и теперь ничего не вышло.
Он опять бросил, и опять не получилось.
Он все бросал и бросал, стараясь из последних сил, но никак не мог добросить до ветки, чтобы перетянуть через нее веревку.
- У-у, слабак! - Он заскрежетал зубами и обеими руками ударил себя по голове.
Котьци стало жаль его, что он так убивается. И это же через него, чтобы снять его с дерева. Вдруг решимость охватила Котька. Он разомкнул окоченевшие пальцы и, не глядя вниз, начал слезать. Он слезал очень медленно, обхватив руками и ногами ствол, и от напряжения дрожал. Боли он не чувствовал, хотя ужасно царапался об кору.
Половинка сначала замолчал, а затем осторожно начал поддерживать его снизу негромким бодрыми выкриками:
- Да! Да! Правильно! Давай! Давай! Еще! Еще! .. Наконец Котька ступил на землю. Вернее, не сделал, а сел на землю, ноги его не держали.
Половинка бросился к нему, помог подняться:
- Молодец! .. Спасибо? .. А то я уже не знал, что и делать ...
Он еще извинялся!
В Котька не было сил что-то говорить. И он не успел даже испугаться, когда неожиданно к нему подскочил волк и лизнул прямо в нос.
- А ну тебя! - Половинка оттолкнул волка. - Вот Верзила! Думаешь, я от него страха не натерпелся? Как приехал ... Ого-го! Целый день в погребе просидел. Замерз как бешеный. Думал, на снеговика превращусь. И главное - не лает же, сатана. Ибо дед же глухой, все равно не слышит. И он привык, и как-то, подходит и за полу дергает. Но умный ужасно. Детей не трогает никогда. Играть очень любит. То он бежал к тебе играть. Но разве ты знал! Это помесь настоящего волка и овчарки. Дед его из соски выкормил.
Котька только молча кивал. Ноги еще дрожали и подгибались. Он боялся, что снова сядет на землю. Ему хотелось поскорее уйти.
- Ну, с ... пока! - Еле выдавил он из себя.
- Пока! .. - Сказал Половинка.
Глава XIII
Сарайчик - не парфюмерный магазин.
Весло возвращается на место.
"Скажи, а как там, в ваших школах? Задают много? "
Опять Сэму.
Эх! Дорогой читатель! Если бы в жизни было, как в театре - сначала репетиция, а потом уже спектакль ... Ведь лучшие мысли и решения приходят в голову всегда почему после того, как-то уже произошло, то уже сказалось, то уже сделалось ...
А какие же хорошие, меткие слова звучат мысленно, какие прекрасные поступки в воображении, когда все уже позади! .. Но поздно! Не переиграешь. В жизни репетиций не бывает. Сразу играется спектакль. И хоть бейся головой об стенку - ничего не поможет. Спектакль окончен, публика разошлась, играть не перед кем ...
Ну чего, чего он сразу не слез с того дерева? Чего дрожал, чего трясся, чего боялся, как заяц? Ведь потом он таки слез! Сам! .. Без посторонней помощи. Так чего же было не сделать это сразу?. Чего же было не это сделать сразу?. Эх-х! ..
Котька аж зубами скрипел от досады и злости на самого себя, как он себя презирал! Как он себя ненавидел в эту минуту! .. Как он только не ругал себя! ..
Но так уж устроен человек, что она не может все время себя презирать, ненавидеть и ругать. Проходит некоторое время, и человек находит в себе силы простить себе, найти какие смягчающие причины и дать себе слово, что такого больше никогда-никогда не будет ...
Котька происходил немного по улицам, отошел, ноги перестали дрожать и понесли наконец его к третьей от поля избы, под железом (у ворот колодец и тополя).
Чайник и Петякантроп, очень серьезные и сосредоточенные, молча прохаживались по двору.
- Привет, ребята!
- А-а, это ты? Привет! - Сказал Чайник.
- Привет! - Сказал Петякантроп и внимательно осмотрел Котька. - А чего, это ты такой ... поцарапан? С котами воевал?
- Да ... - смутился Котька. - Это ... это вчера ... в чертополохе ...
Трудно ему было врать, не любил он врать.
- Слушай ... Знаешь ... - Чайник наморщил лоб, демонстрируя напряженную работу мысли. - Я так считаю, тебе лучше где-то спрятаться. А как он тебя увидит, то может ...
- Ну да, - подхватил Петякантроп. - Он же тебя там не видел ... Он только нас знает.
- И вообще ... - сказал Чайник.
- Как хотите, - покраснел Котька (он был немного обижен, но, может, ребята были правы). - А где?
- Ну хотя бы здесь, в хлева ... Козу баба погнала пасти, здесь никого ... А через щель все будет видно, - Чайник распахнул скрипучие двери хлева, и Котька зашел.
Конечно, хлев, где живет коза, не парфюмерный магазин, и пахнет там не одеколоном. Это Котька почувствовал сразу. У него аж в голове помутилось. Но спорить он не решился. Такой ответственный момент, ребята ждут инопланетянина, а он будет носом крутить. Потерпит!
Чайник прикрыл дверь хлева, и свежего воздуха стало еще меньше.
"Бедная коза! Как она здесь живет? "- Только подумал Котька.
Хорошо, что щели между досками были внушительная, и это давало возможность и вести наблюдение, и то более-менее дышать ... Чайник все еще глубокомысленно морщил лоб, расхаживая по двору. Петякантроп не очень утруждал себя мыслями, но тоже морщил лоб, чтобы не отставать от Чайника.
- Гм, - поморщился Чайник. - Ку ко потому что ... "Личные орудия труда!" Что же здесь мое? .. Топор? .. Папина. Лопата? .. Матери. Грабли? Бабьи. Тьфу! .. Моя здесь, выходит, разве что ложка ...
- А, кто там будет проверять! - Махнул рукой Петякантроп. - Что, на топоре написано? Или на лопате?
И ребята снова замолчали.
Котька скосил глаза и вдруг увидел, что от плетня к копне пригинци бежит Григорий Половинка. В руках он держал весло. "Так вот кто весло украл! И, пожалуй, бабьего мешка тоже. Но для чего? "
И вдруг Котька понял - Половинка всеми силами пытается отвлечь внимание ребят от инопланетянина, помешать их контактам. Значит, одно из двух: или он таки тоже инопланетянин, или хочет сам, единолично, контактировать с Сэму.
Половинка прислонил весло к стогу и уже вернулся, чтоб бежать назад, как вдруг весло упало ... Ребята, которые были по ту сторону копны, вместе вернулись и увидели Половинку.
- О! Половинка! - Удивленно воскликнул Чайник. - Чего ты прячешься? .. Выходи! ..
- Не бойся! .. - Крикнул Петякантроп.
- А я и не боюсь, - спокойно сказал Половинка, исходя. Он был красный, смущенный.
Ребята делали вид, будто ничего не случилось, будто они не видели, что он ставил весло и что оно падало, словно они просто встретили его и все.
- Ну, как поживаешь? - Дружелюбным тоном спросил Чайник. - Как дела? И вообще ...
Котька напрягся - неужели сейчас начнет рассказывать о нем? Но Половинка молчал.
- Да ты не тушуйся! .. - Снисходительно похлопал его по плечу Петякантроп. - Мы же ... Ля ли мо мо ...
- Если бы мы сразу знали ... - туманно начал Чайник. - Сюр бобелюр кордавур ...
- Разве бы мы тебя трогали ... - продолжал Петякантроп.
- И вообще ... - закончил Чайник.
Половинка пожал плечами.
Петякантроп воровато оглянулся и, понизив голос (так, что Котька едва услышал), спросил: